Под шепот деревьев

Деревья тихо шелестели листьями в сгущающейся темноте, словно удивлялись человеку, который решился оставить уют и тепло дома в столь поздний и опасный час. Но мужчина в черном одеянии не вслушивался в лесные шорохи, он уверенно шел по узкой тропинке, вьющейся между деревьями, и лишь изредка лунный луч, пробивающийся сквозь листву, серебрил его светлые волосы. Другого света ему было не нужно. Он и так уже знал - сейчас деревья расступятся, пропуская припозднившегося путника на поляну, посреди которой высится невероятно древний серый камень, покрытый непонятными знаками. Жители деревни шептались, когда-то именно на нём друиды приносили кровавые жертвы лесным богам. Но взгляд путника лишь скользнул по камню, устремляясь на стоящую чуть в стороне маленькую бревенчатую хижину, окно которой приветливо светилось в темноте. Мужчина решительно направился к дому, легко, будто лишь для вида, стукнул в дверь и приоткрыл ее: - Добрый вечер, Кенни. В ответ на вежливое приветствие из дома послышался вскрик, а следом - грохот и звон, словно посыпалась на пол домашняя утварь. - Ох, простите, отец Ковингтон... - Филипп, Кенни, я же просил, - мужчина улыбнулся и наклонил светловолосую голову, чтобы не удариться о низкую притолоку. Хозяин дома, паренек лет восемнадцати, стоял у самого очага и отчаянно краснел, не решаясь шагнуть навстречу гостю. На полу вокруг валялись самые разнообразные предметы - ложки, осколки разбитого глиняного горшка и даже мелкие камешки, явно найденные на речном берегу. Отец Ковингтон наклонился и поднял один из камешков, отлетевший к самым его ногам. Мгновение назад он свистнул в воздухе, чуть не угодив в лоб. - Прости за столь поздний визит, я увидел, что ты еще не спишь. - Я всегда вам рад... Филипп, - юноша улыбнулся, не переставая краснеть. Отец Ковингтон подбросил камешек на ладони и сочувственно спросил: - Что, не получается? Кенни махнул рукой. - Какое там! Поднять еще могу, и то только что-то небольшое. А потом сам не знаю, куда это упадет или в кого полетит, - он вдруг усмехнулся. - Интересно, святая инквизиция сочла бы это чистосердечным признанием? - Кенни, - священник покачал головой, - Не думай об этом. Ты же знаешь, я в этих местах вовсе не как инквизитор. - Отец Эллисон тоже не был инквизитором, - вдруг произнес Кенни. - Однако, ему всё это очень не нравилось. Знаете, он тоже часто приходил ко мне. Ну, до того как уехал вместе с Самантой. Уговаривал прекратить, не губить свою душу проклятой друидской магией... Он вдруг раздосадовано фыркнул. - Ну какой я друид! Вы же сами видите. Недоучка! Камня в воздух поднять не могу, не говоря уже про всё остальное! Деревья и те смеются! - Ты это понимаешь, - серьезно ответил отец Ковингтон, - значит, всё не так безнадежно. В начале всегда трудно. Но это ли повод сдаваться? В серых глазах юноши блеснуло удивление. - Вы всё-таки странный, Филипп. Сочувствуете язычнику-друиду вместо того, чтобы... - Кенни, - священник ловко поднял с пола несколько упавших ложек, - я здесь не так давно, но мне известно, что произошло здесь когда-то. Доблестные крестоносцы, воины Христовы, предали смерти друидов, не желая понимать, что те, как и они, борются против тьмы, препятствуя порождению дьявола войти в этот мир и отворить врата для своего отца. Цена этой ошибки и так велика, стоит ли усугублять ее еще? Друидов осталось мало... - А точнее, один, и тот неумеха, - проворчал Кенни, - неловко сгребая глиняные осколки. - Отец не успел обучить меня толком, а сам... Что я могу? - Ты делаешь главное, - словно бы напомнил Филипп. - хранишь священные камни. - Те из них, что удалось спрятать после той бойни! - Кенни вздохнул. - Кто знает, где теперь остальные? А если дьяволово отродье найдет их раньше? - Не волнуйся об этом, Кенни. Время еще есть. - Вы так уверенно это говорите... - Просто знаю, - пожал плечами священник. - Даже сын Князя Тьмы не всесилен. Он тоже может ошибиться, сделать промах, утратить силу. Кенни передернул плечами, словно замерз, и решительно подкинул дров в очаг. - Даже если так - смогу ли я собрать камни воедино? Ведь они наверняка рассеяны по земле, и могут быть где угодно. В королевской сокровищнице, на шее у какой-нибудь красотки... - Кенни вдруг рассмеялся. - Или в браслете. Как амулет. Отец Ковингтон поджал губы. Ну да, припомнил Кенни, он же недолюбливает украшения на женщинах. Причём особенно почему-то браслеты. Видит в них грех и соблазн? Но голос священника прозвучал всё так же плавно и вкрадчиво: - Что ж очень даже может быть. Но нам с тобой придется изрядно потрудиться, чтобы найти их. - Нам? - удивленно взглянул на него Кенни. - Пойми, Кенни, - проникновенно произнес священник, - я вижу, тебе нужна помощь. К тому же, я должен исправить ошибку моих предшественников. Из-за них камни затерялись, а значит, я верну их, искупая вину служителей Христа перед друидами. Если, конечно, ты согласишься принять мою помощь. У меня есть книги, у меня есть силы для самого дальнего пути. И обещаю, - он улыбнулся, - я не стану накладывать на тебя епитимью за друидские обряды. - Вы очень добры, Филипп, - Кенни улыбнулся. - Конечно, не знаю, одобрил бы это отец, но совершить такое дело в одиночку вряд ли получится. - Но ты не будешь один, Кенни, - священник снова улыбнулся, и его синие глаза блеснули. Хотя, наверное, в них всего лишь отразился огонь, с новой силой разгоревшийся в очаге. - Благодарю вас от всего сердца! Но с чего же нам начать? - Я думаю, - медленно произнес отец Ковингтон, - прежде всего нужно выяснить, сколько у нас времени. Сможешь высчитать следующую ночь Черной Луны? - Конечно! - Кенни просиял, бросаясь вглубь дома, к каким-то лишь ему одному известным тайникам, хранящим то, что друиды не решились доверить памяти, оставив это на пергаменте, а порой и на камнях. Преподобный Филипп Ковингтон усмехнулся, отводя взгляд. Само собой, он не собирался подсматривать тайны последнего друида. У него хватало своих. Тех, что горели огнем, который лишь ярче разжигала лесная тьма за окошком хижины. Тьма сильна. Но не всесильна. Это Филипп Ковингтон узнал на себе. Будь тьма всесильна - разве был бы он сейчас здесь, в немыслимой дали даже от того времени, когда был рожден на свет, не говоря уж о том далеком будущем, куда был перенесен во имя великого дела? Дела, которое ему помешал исполнить святоша Редферн и рыжая девчонка, пустившая в его жилы соленую воду. О, как он горел тогда! Но сильнее этого огня был справедливый гнев Замиэла, лишившего самонадеянного колдуна не только чаемой награды, но и всех прежних сил. Лишиться его покровительства, снова коротать дни в священнической рясе, служившей обманом для людских глаз, но такой ненавистной еще в той, прежней жизни! Он заслужил это наказание, заслужил. Но он заслужит и прощение. И путь к этому прощению - наивный мальчишка-друид, оберегающий жалкие осколки наследия предков. Жалкие сейчас, но невероятно ценные. Завоевать доверие Кенни было совсем несложно, осталось лишь разыскать все оставшиеся камни. Что может быть проще, чем вырвать их потом из неумелых рук? Мальчишке никто не поможет. Его отец и еще пара стариков, любящих побеседовать с деревьями, уже на том свете. Отец Эллисон - тот и вовсе отступил от заветов предков, променяв их священнический сан, а потом подался подальше из здешних мест, прихватив с собой дочку Саманту, и разбив тем самым сердце влюбленного Кенни. Старый слабак испугался сурового друидского предписания. Не захотел убивать своё дитя, даже ради обретения сил и победы над тьмой. Конечно, Кенни не отступится так легко, но тем лучше. Главное - суметь направить в нужное русло его горячность и упрямство. А когда все камни займут свое место на алтаре, и он, когда-то величайший чернокнижник, преклонит колено, приветствуя своего владыку... О, тогда он наконец-то докажет, что заслужил прощение. И ту награду, что была обещана ему давно. Он станет Им. Единородным сыном своего отца. Улыбаясь своим мыслям, Филипп Ковингтон смотрел в окно - и знал, что совсем рядом, за тонкой перегородкой, Кенни Трэвис, торопливо собирая каменные таблички и куски пергамента, улыбается. И не слишком вслушивается в шепот старых ворчунов-деревьев за стенами дома.