Диптих

      Слуги снова наклонили части картины слегка вправо, наконец, полностью выравнивая. Как он и думал этот сюжет, потом отлично впишется в его галерею. Пожалуй, сейчас это его главное творение и принц был очень доволен. Очередное доказательство то, что этот мир катиться в бездну, его прекрасное личное доказательство. - Свободны.       Коротко бросил наследник Нанда Парбат, не желая, чтобы они были здесь, когда она войдет. Он не слышал шагов, скорее почувствовал, вместе с предвкушением увидеть ее реакцию. Еще чуть – чуть и все точки над «і» будут расставлены. Совсем чуть – чуть.       Двери распахнулись практически неслышно, впуская в помещение тонкую фигуру в меховой накидке. Первое время она словно не замечала ни его, ни диптих или старательно делала вид. Накидка подобная вечному снегу, обрамленная густым черным мехом, совершенно инородно смотрелась в теплом освещении камина и свечей, однако скидывать ее она не спешила. Лишь капюшон медленно скользнул по темным волосам, открывая бледное лицо с непривычно ярким румянцем. Поцелуй мороза. Теперь он не сомневался, что под плотной накидкой было лишь легкое платье, совершенно не приемлемое для горных холодов.       Наконец ее глаза скользят по изображениям. Медленно, словно медитативно. Некоторое время она рассматривала диптих, однако выражение лица, оставалась все таким же пустым, будто образ, вырезанный из мрамора и навсегда замеривший. Но в один момент ее взор соскочил с холстов и присев на диван, она приняла самую смеренную позу. - Хочешь, что – то спросить?       Вопрос прозвучал словно заданный «пустоте», что слегка расстраивало. Она все еще не поднимала на него глаз, впрочем, как и всегда. Принц усмехнулся, спускаясь по небольшой лестнице, спрятав руки в карманы. Простая рубашка, жилетка и штаны, делали его больше похожим на казанову из приключенческого романа – комедии, чем на принца. В купе с его характером это вообще был странный образ. Пожалуй только толстый зеленый пояс из куска ткани, возвращал некие привычные черты. - Разве, что твое мнение. Кажется, в этот раз я превзошел себя? - И давно ты знал? - Несколько лет так точно. Правда, последние события кардинально перевернули мое мнение. Все же я знал не настолько много, как думал. - Твоя самоуверенность просто поражает.       Лишь на секунду ее взгляд задержался на его ухмылке, но тут же снова скользнул к картине. Первое полотно повествовало о похоронах, причем весьма странных. Мрачно пылающий фон обрамлял гроб, сделанный из стекла или хрусталя. Покойница, облаченная в белое, будто просто уснула, мягко улыбаясь и сжимая в руках букет лиловых лилий. Настоящий ангел в адском пламени.       Вторая часть диптиха изображала солнечный день и женскую фигуру, полностью облаченную в черные одеяния. Плакальщица. Лица скорбящей не было видно из – за вуали украшенной нарциссами. Однако на фоне всей это скорби отчетливо выделялись рубиновые руки, сжимающие не в меру яркое зеленое яблоко. - Зачем ты закрыл лицо? - Сокрытая скорбь самая сильная. - И самая лицемерная, когда совершенно очевидно, что там не и капли грусти.       Взгляд фиалковых глаз задержался на нижней части лице черной фигуры, где через мелкую сетку, если хорошенько присмотреться можно было увидеть отчетливую улыбку. На полотне была изображена вовсе не скорбящая, а торжествующая. - С другой стороны, кто будет знать об этой улыбке, думая, что это обычная плакальщица?       Она ничего не ответила. В этом просто не было смысла. Какое дело до остальных, когда они знали правду. И теперь им предстояло решить, что же делать дальше. А решить они могли многое, стоит только сделать неверное шаг или движение.       Наблюдая за ее безукоризненно прямой осанкой и сцепленными руками, ему искренне хотелось рассмеяться. Неужели даже перед ним она продолжит притворяться? Глупость или скорее осторожность. У нее все еще нет причин доверять ему или даже желать этого. А значит, им предстоит серьезный разговор, у которого всего два исходит, что представляют собой крайности. Но начать стоит издалека. - По всему Нанда Парбат уже объявили траур. Скоро эти вести дойдут и до Азарата, думаю, ваша мать будет уничтожена этим известием.       Она молчала, внимательно рассматривая диптих, пытаясь найти новые детали, чтобы понять, как много он на самом деле знает, однако пока что все было весьма однозначно. Даже для него это было не простой загадкой. Или он просто не стремился к разгадке, и ему было все равно? А может он уже знал ответ? - Кстати я отдал приказ теням «преследовать» Нику несмотря ни на что. Думаю, к утру мы получим, какие – то «новости». - А если бы все закончилось по – другому? - Они бы завершили дело. Таков был приказ. Хотя я даже не думал о другом исходе. - Весьма жесткие расчеты, особенно с учетом того, что она затеяла это все ради тебя. Но Талия была права: ты действительно не способен оценить чувства других или же испытывать их сам.       Он рассмеялся. Было и в самом деле иронично, что это именно она говорит ему подобное. Но с другой стороны это не могло ни радовать. - Может быть, но разве это плохо? - Это тебе с этим жить и решать. Не задавай мне подобных вопросов. - Но, ведь именно ты способна понять эту часть меня. Особенно теперь, когда мы остались, наконец, вдвоем и у нас есть куча времени, чтобы понять друг друга и поладить.       Как всегда самоуверен. Хотя, наверное, ее больше поразили его планы. Разве она говорила, что хочет остаться здесь? Да и говорить с ним вообще? - Поладить? Разве ты не боишься меня?       И снова смех, но она также не поворачивает головы, продолжая исследовать полотна, полностью игнорируя его. Тем временем он садиться напротив нее, подпирая подбородок рукой, с самой очаровательной улыбкой, настолько ему не свойственной, что это было даже пугающе. - Поверь мне, Рейвен, страх это последнее, что испытываю. На самом деле уже давно меня одолевает любопытство. Конечно это было трюком, но я думаю, что все не так однозначно. Рейчел была наивным ангелом, пожалуй даже слишком чистым для этого мира, но ты совершенно другая. Вы настолько не похожи, что являетесь двумя крайностями, а так не бывает. В мире нет настолько четкого разграничения.       Наконец, Рейвен отрывает взгляд от картины, но он тут же устремляется к пламени камина. Некоторое время она просто молчит, возможно, думая стоит ли что – либо говорить, но похоже понимая, что так просто он не оставит ее в покое все же спрашивает. - Что ты хочешь от меня услышать? Хочешь, чтобы я подтвердила твои догадки? - Пожалуй, нет, ведь я практически полностью уверен, что прав. - Вот как? Тогда скажи же мне ответ.       Взгляд принца неотрывно наблюдает, как языки пламени переливаются на ее коже и волосах, практически воссоздавая его картину в более мягких оттенках. Прекрасно. Все же истинная красота это не то, что способен создать человек тем более в одиночку. И он, как полноценный безумец готов на все, чтобы прикоснуться к этой красоте. Но не сейчас. Откинувшись на спинку дивана, принц расслабленно выдыхает слова, словно они говорят о приятном, теплом воспоминании. - Я думаю, что на самом деле не существовало никаких Принцесс Рейвен и Рейчел. Существовала лишь одна, разделенная на две диаметральные противоположности, дочь Королевы Азарата.       Молчание. Похоже, она хотела услышать абсолютно все, что он думает и лишь, потом скажет, что на самом деле произошло, но он, как никогда был уверен в словах и поэтому продолжил. - В нашей библиотеке практически нет книг о Азарате и его особенностях, однако даже этого было вполне достаточно, чтобы понять, что ваши силы во многом специализируются на духовной энергии. Душа — самое важное в вашем учении. Думаю, что за столько веков ваш народ вполне смог научиться управляться с Душами самими различными методами и разделение также не исключение. Поэтому у меня скорее вопрос не «как», а «почему» тебя разделили?       Закончив свое пояснение принц терпеливо дожидался ее ответа. В какой – то момент Рейвен грубо хмыкнула, подперев подбородок. Казалось, маска смиренности наконец дала трещину и вторая «принцесса» Азарата обнажила половинку истинного хаоса, что бередил ее душу. - За ошибки родителей всегда расплачиваются дети, как бы общество не кричало об обратном, так было, есть и будет. Подобное пренебрежение было попыткой моей матери сгладить собственную вину, выглядеть лучше в своих же глазах.       Что же принц Нанда Парбат знал о подобном не понаслышке. Половина его семьи, да и он сам был в таком положении, поэтому ему было легко представить каково Рейвен, однако совершенно не мог даже вообразить, как это расплачиваться собственным сознанием. Пожалуй, это был один из самых зверских способов, что он когда – либо слышал. - Как тебе уже известно, я не человек и никогда им не была. В молодости моя мать была ребенком, что бунтовал против всего навязанного по ее мнению обществом, и результатом этого бунта стала беременность от Тригона.       Пожалуй, это был случай, когда она действительно сумела по – настоящему удивить его. Нет, конечно, он подозревал, что ее отец не так прост, но сам Лорд Тригон, перед, которым благоговел его дедушка. Неужели мир и правда, настолько тесен? Или судьба действительно благоволит ему так сильно? Тем временем Рейвен продолжала свой рассказ. - Конечно, от такого союза не мог родиться обычный ребенок. Так в самую холодную зимнюю ночь на свет появилась наследница сил твоего покровителя.

«Малышка с кожей белее первого снега. Волосами темнее драгоценной коры черного дерева. Щечками и губами алее крови невинного.»

      Именно так описывали юную принцессу служительницы храма и именно это она подслушала из их разговора с Рейчел, которая с детства любила слушать их рассказы, будь то истинна или вымысел. Драгоценная наследница сил Азара, которую тот избрал. - Старейшины Азарата прекрасно знали, как опасно наследие Тригона, но и убить новорожденного ребенка не могли. Не в их правилах. Тогда они решили поступить хитрее. Разделить человеческую и демоническую сущность. Так я оказалась разорвана на две части. Теперь ты доволен, твои предположения снова оказались верными, Дэмиан.       Она сделала странный акцент на его имени, но так и не взглянула, продолжая наблюдать за танцем пламени в камине. Дэмиан же некоторое время обдумывал ее слова. Ему было мало услышать лишь подтверждения, он хотел знать больше. - Почему вы… ты на самом деле оказалась здесь? - Мой папочка, наконец, вспомнил о существовании собственного ребенка и пришел повидаться. Он хотел забрать меня, но одна из воспитанниц вовремя успела вывести нас с Рейчел. - Так вот что случилось. Ха, они объявили, что это было стихийное бедствие, а на самом деле Лорд все же добрался до них. - Скорее я добралась.       Рейвен усмехнулась. И эта ухмылка сказала все за нее. Сомневаться в ее причастности не приходилось. «Принцесса» собственными руками привела главного врага Азара в его королевство. - Мне было любопытно, что из себя представляет мой отец. Об этом никогда не говорилось, но, в конце концов, из песни слов не выкинешь.       Что на самом деле может знать ребенок об опасности, когда растет в окружении всеобъемлющей гармонии и лишь слово «нельзя» отгораживает его от желанного знания? Но конечно все было не так просто, и дело было не только в любопытстве. В конце концов, о принцессе Азарата ходили самые невероятные слухи, и с детства она была объявлена одной из самых желанных невест, что вступит на брачный рынок. Однако в итоге принцесс оказалось «две» и если бы не приход Тригона… Становилось совершенно очевидно, что о «Рейвен» не должны были знать. Тайна, скрытая за семью печатями. - Да, такой отец определенно вызывает интерес. Со мной было также. Все связанное с отцом вызывало во мне жажду знания и присутствия. Когда мы, наконец, встретились, я был невероятно счастлив и взволнован. Но думаю наши с тобой ожидания одинаково разбились о скалы реальности. - Как поэтично и именно поэтому ты убил своего брата?       Вопрос прозвучал холодно и даже с издевкой, однако Дэмиана он не смутил. Наоборот он даже усмехнулся на ее выпад. - Не знаю, поверишь ты мне или нет, но это на самом деле был несчастный случай и он разбил мне сердце. - Сердце? Оно у тебя вообще есть? - Не сомневайся и оно болит также, как и твое.       Даже смотря на ее профиль Дэмиан не сомневался, что ее лицо исказилось в гримасе из смеси недоверия и безразличия. Казалось бы, зачем они вообще продолжают этот разговор, ведь она уже и так ответила на основные вопросы. Остальное же не было чем – то по – настоящему тайным, легко было догадаться. Но…       В один момент Рейвен потянулась с чашкой уже остывшего черного чая, наконец, снова садясь ровно. После пары глотков ее губы слегка скривились. Она никогда не любила холодный чай. Даже когда тот намеренно подавался со льдом. Вернув чашку на стол «принцесса» все же ответила ему. - Все равно, какая тебе была выгода от помощи мне все это время? Что тебе нужно? - Так вот о чем ты все это время думала. На самом деле мой интерес сугубо личный, ничего более. К тому же я уже говорил, что мы во многом похожи, и я понимаю тебя. Должно быть, это было очень больно, когда тебя задвигают на второй план, несмотря на твое очевидное превосходство. Ты, наверное их очень сильно ненавидела. - Хм, ты ничего не понимаешь. Одно дело разделить душу и совершенно другое превозносить одну из половин. Они могли сделать ее просто еще одной сироткой – воспитанницей, однако все, включая мою мать, обожали и заботились о ней. Когда мы оказались здесь я думала, что наше неравенство, наконец, закончиться, но это было не так. Даже здесь она была на пьедестале. Долгие годы я часто размышляла о том, как сбить со всех вас эту спесь и лицемерие. - «Нас»? Но разве я не выделялся из этого стада? - Хм, только Рейчел выделяла тебя. Кстати, почему ты не любил ее, как Джейсон и Джерико?       Принц рассмеялся, словно она сказала, какую – то невероятно смешную шутку, а не задала серьезный вопрос. Дэмиан наклонился ближе, стараясь ухватить ее взгляд, что ускользал, будто юркая птичка. - Хороший вопрос. Но позволь тогда спросить, почему ты не любила меня, как Рейчел или Ника?       Всего на мгновение в ее глазах промелькнула растерянность, но тут же скрылась, оставляя после себя все то же безразличие. Но он конечно же это заметил. Значит ли это, что не только Рейчел? - Так или иначе, я понимаю, почему вы играли сестер. Это был вопрос выживания. Узнай хоть, кто – то о такой твоей слабости и игре пришел бы конец. Даже разделенные вы все еще тесно связаны, а значит, вполне контролируемы. На Земле много фанатиков, кто не отказался бы заиметь себе в подчинение дочь Тригона. - И ты в том числе. - Если бы я действительно этого хотел то давно сделал. Но ты, кажется, все еще не поняла очевидного и совершенно не хочешь меня понять. - А должны быть, какие – то веские причины, чтобы я захотела понять тебя. - Хотя бы то, что мы с тобой похожи. Если этого не достаточно, тогда то, что ты специально провоцировала Нику, а еще подкинула ей книгу о древних ядах. А потом и идею. Использовать яблоко было банальным, но действенным решением. И благодаря всему этому ты окончательно подписала своей человеческой сущности смертный приговор. Точнее ты надеялась на это. Я ведь прав?       Нижние дрова окончательно догорели, превращаясь в пепел и верхние звучно, опустились на дно камина, разбрасывая столп искр. Он слился с ее тихим «хм». Его слова, похоже, наконец, полностью достигли ее. - Похоже, мы достигли взаимопонимания. Но, что теперь ты собираешься делать: управлять или убить меня? А может… сам ищешь смерти? - Ничего из этого. Просто позволь мне позаботиться о тебе. Это все о чем я прошу. - Позаботиться? - Мы нужны друг другу, Рейвен. Ты ведь не собираешься возвращаться на Азарат и к отцу тоже не торопишься от слова совсем. Тебе нужна защита.       На его слова она рассмеялась, так просто и естественно, словно перед ним снова сидела Рейчел, внимая каждому слову. Однако это было далеко не так, а это создание было в тысячи раз опаснее его самого. - Защита? Ты же не настолько наивен, Дэмиан. Защита мне точно не нужна и как видишь я не боюсь смерти. Возможно… я даже жажду ее.       Рейвен снова посмотрела на картину, давая ему обдумать ее слова. Теперь было понятно, что, несмотря на все усилия Дэмиана картина все еще не завершена. Не хватает еще одного холста, что отражал бы нынешнюю, правильную реальность. В конце концов, они все еще здесь, а слишком хорошо осведомлены о судьбе, что приготовил для них отец. А значит есть лишь два варианта: либо они исчезнут навсегда, либо станут в краю угла. - В таком случаи оставайся рядом со мной, Гордыня, и я обещаю, что подарю тебя самую приятную смерть, что возможна в это мире. - Все – таки хочешь сломать меня сам? - Не могу отдать, кому бы то ни было эту честь.       Она не хотела знать откуда он знает о имени дарованном отцом. Ей было все равно на эти проявления альтруизма. Аль Гул никогда ничего не делал из побуждений чистого сердца и сейчас было также, и она соврала, если бы сказала, что ей это не прельщает. Держать это гордого принца на коротком поводке, пока он исполняет ее желание было прекрасной идеей. Он сможет удовлетворить абсолютно ее прихоти. Начиная от глупых физических и заканчивая возвышенными. Идеальная игрушка. - Хорошо, в таком случаи я принимаю твое предложение, аль Гул. Но смей разочаровывать меня. - Этому желанию я отдам всего себя, Ли Кхальб.