По следам черной кошки

Кошка, кажется, вопросительно мяукнула и уставилась в стену перед собой. Выглядело так, будто она готовится наброситься на невидимого врага. Шипение едва слышалось, но напряженная поза кошки говорила сама за себя. В конце коридора что-то с глухим стуком упало на пол, и кошка бросилась наутек, чуть не запутавшись в собственных лапах. Иногда ее поведение вгоняло в ступор – то рвется в бой, то дрожит от любого пустяка. Упавшей вещью оказалась книжица в изящном переплете. Рядом не находилось ни шкафа, ни какой-либо другой мебели – эта вещь появилась как будто из ниоткуда. Вокруг не было ни единой души, и вся ситуация словно подталкивала к тому, чтобы посмотреть, что же написано внутри. Кошка поставила передние лапки на книгу и протяжно мяукнула. Можно было поклясться, что в этом звуке отчетливо слышалось неодобрение. Под книгой обнаружился листок с мелкими кляксами. Несмотря на грязь, большую часть слов все еще можно было разобрать. Кошка, на удивления, совершенно не стала противиться попыткам забрать именно этот листок. “Говорят, что благими намерениями выстилается дорога в ад. Раньше мне было так сложно понять, как такое вообще возможно. Как могут пожелания лучшего приводить к еще большим страданиям?” Кошка села на пол, все еще удерживая тонкую книгу передними лапками. “Мне казалось, что я поступаю во благо. Мне казалось, что доктор, приставленная к Маргарите, желает ей зла. Но почему-то вышло так, что именно из-за моих попыток сохранить улыбку на лице Маргариты она оторвалась от реального мира сильнее, чем когда-либо. И получилось, что мои попытки нанесли ей больше вреда, чем пользы. Так больно это осознавать. Кажется, вопрос о том, когда же все пошло не так, никогда теперь не покинет мои мысли.” Желтая радужка глаз почти не была видна за расширившимися зрачками. “Доктор Вагнер сделала достаточно ужасных вещей. Но, несмотря на это, она в какой-то момент правда пыталась помочь Маргарите. И, подозреваю, что у нее это получалось лучше. Хотя… трудно судить об этом сейчас. После того, как ее не стало, слишком много вопросов остались без ответа. Наверное, так думать неправильно – но когда вспоминаю о том, что тогда вскрылось, то ничуть не жалею о сделанном.” Одно предложение было перечеркнуто и старательно закрашено, как будто бы писавший это человек решил намеренно скрыть даже намек на то, что собирался выразить на бумаге. “Наверное, каждый сам для себя определяет границы добра и зла. В конце концов, слишком много зависит от обстоятельств. Является убийство убийцы грехом или возмездием? Насколько тяжелой окажется ложь, сказанная во благо? Я задаюсь этими вопросами и каждый раз отвечаю на них по-разному. Наверное, правильный ответ мы узнаем только на Страшном суде.”