По следам черной кошки

Легкие звуки шагов эхом раздаются в длинном коридоре. Хоть сам дом не особо большой, заблудиться в его комнатах несложно. Далеко не через все окна проникает свет. Далеко не в каждую дверь можно войти. Тишина, кажется, отражается от стен и давит на голову. Вокруг не слышно ни шороха вездесущих мышей, ни мерного тиканья часов. За стеной будто бы почудился женский смех – но он почти тут же затих. Совершенно непонятно, есть ли в этих стенах хоть одно по-настоящему живое существо. Звон колокольчика прозвучал неожиданно резко. Только краем глаза удалось заметить, как что-то черно-белое стремительно промчалось мимо, почти сливаясь с окружающей темнотой. Черное пятно развернулось, и оказалось, что это всего лишь кошка. В ее янтарно-желтых глазах, слишком выразительных, можно было разглядеть удивление. Как будто она вообще не ожидала кого-либо встретить в этих коридорах. Кошка коротко мяукнула и запрыгнула на комод, стоящий возле стены. На нем обнаружилась пожелтевшая от времени страница, исписанная аккуратным почерком. Ничего ведь не произойдет, если глянуть всего одним глазком, верно? “Кажется, так больше продолжаться не может. У меня накопилось так много вопросов, и я совсем не знаю, что делать дальше. Вся ситуация становится весьма сложной и запутанной.” Часть слов размыта. Как будто на бумагу что-то пролили и растворили этим чернила. “Все произошло так быстро и стремительно. Я чувствую себя так странно. Словно привычный мир разбивается на множество осколков. Трудно поверить в то, что привычных мне людей рядом больше нет. Хоть в этом есть и моя вина, я все еще понимаю, что в тот момент не было другого выхода.” Сам лист выглядит скомканным и помятым. Несмотря на методичную манеру письма, на листе много зачеркнутых строк, как будто автор на ходу пытался подобрать подходящие слова. “Наверное, было бы проще кому-то выговориться. Привести мысли в порядок. Но я даже не знаю, с чего начать. Интересно, что спросили бы посторонние в первую очередь? Хотелось бы… ” Край страницы оторван, и потому предложение осталось незаконченным. Оставалась только надпись в целом уголке листа. “Д.Б. Зибель”