Рыцарь и травница

Бай Су Чжэнь теснилась к чародею и с ужасом чувствовала, как содрогается его некогда непоколебимый стан, как трясутся пальцы в непроизвольном напряжении. Уязвимый и замученный, Минчи неразборчиво шептал признания и голос его в бормотании затухал. Страхом веяло от мондштадтца, неестественным и могучим, изнурившим его пылкое сердце и светлую голову. — Я уйду, — лихорадочно причитал он, — одно исследование и уйду... Духу моего в проклятом Царстве Мудрости не будет.. Никогда к учениям спантамадским не притронусь! Уйду.. Только одно дело закончу... И умолк. Лицом уткнулся в темень юной госпожи и руками вцепился в её лёгкое ханьфу. А госпожа краснела, стыдливо закрывая бледное лицо руками. Противны ей были речи волшебника и смириться с его решением никак не выходило. Неужели он, честно заработавший признание мудрецов и учёных, способен сдаться? Неужели оставит свои изыскания и, поддавшись страху, подло изменит своим стремлениям? Мысли эти вгоняли Бай Су Чжэнь в тоску и расстройство, терпеть которые она уже не могла. Столь существенные изменения в личности чародея виделись девушке исключительно отрицательным явлением, сравнимым разве что с его смертью. — Куда же ты подашься? — травница тоскливо подняла глаза на юношу. — Неважно, лишь бы не в учёные! Рыцарем стану... — на миг он ожил и взгляд его безумно засверкал, — А служить буду здесь, от имени Ордена! Придумаю что-нибудь! Ответа Бай Су Чжэнь не нашла. Надеялась, мондштадтец бредит, однако подтвердить эту догадку невозможно. А Элиас всё зарывался в объятия и ёрзал на месте, сраженный паранойей. Его жесты стали походить на безнадёжную мольбу и всеми фибрами своей запуганной души он жаждал утешения. — Но, Элиас, а как же запретное знание? Как же тайны, скрытые за небосводом, о которых ты твердил? — она провела ладонью по щеке северянина и горько усмехнулась. — Безумие!!! — взревел чародей. Жутко сгибаясь, он наклонился к девичьему плечу и примкнул к её ключице. — Эта "мудрость" сводит меня с ума и я не в силах с этим справиться! Истина на то и запретна, на то и недоступна простым смертным: нам никогда за неё не расплатиться! О как наивен я был, возомнив свою исключительность! Я проклят, Чжэнь, я проклят собственным Глазом Бога! Стоило только Минчи ослабить хватку в момент отчаяния, как травница оттолкнула его и резко отстранилась. Не до конца осознав произошедшее, чародей ещё секунду бестолково обнимал воздух, диким взглядом выискивая свою избранницу. Но та, словно на себе ощутив его ужас, предпочла увеличить дистанцию. В палате, освещенной тусклой керосиновой лампой, воцарилась гробовая тишина. Чародей и целительница неразрывно смотрели друг на друга, покуда неровный голос первого не осмелился разрушить молчание. — Н-но всё будет хорошо.. Я покину Академию, пройдёт время и ты поймёшь.. — умоляюще произнёс молодой человек, делая шаг навстречу целительнице и очарованно протягивая ей руки, — знаю, обязательно поймёшь.. И тогда (он истерически усмехнулся) мы будем счастливы.. Счастливы, без противоречия небесному порядку и исследований Ирминсуля. Я стану снова служить Ордену, ты продолжишь лечить людей, мы будем любить друг друга и--... — Нет! — выпалила Бай Су Чжэнь, машинально отворачиваясь от умалишенного. В змеиных глазах засверкали слёзы и жемчужинами покатились по багровым щекам. Обида и разочарование пронзали несчастную головной болью, слабое сердце забилось в темпе престо. Порывисто вздыхая, девушка принялась собирать влагу с лица шелковыми рукавами, но ткань намокала снова и снова. — Милая.. — Минчи тут же оказался подле девушки и поднёс кисть к её заплаканному личику, дабы смахнуть слёзы, — прошу тебя, прости. Клянусь, я никогда не позволю себе такой вольности снова. Чжэнь, моя драгоценная, молю тебя, только не плачь.. Кем бы я ни стал, я ни за что тебя не оставлю! — Ты не ведаешь, что говоришь! — хрипло шикнула целительница, в очередной раз вырываясь из рук чародея, — Ты был единственным, кому не чужды тайны жизни и мироздания, кому не страшна божественная кара! Но теперь ты убеждаешь меня в обратном, теперь даже тебя у меня нет! Скажи, как я могу верить тебе?! Элиас оцепенел. Пустым взглядом он смотрел сквозь зеленоволосую девушку, наблюдая своё отражение в линзах её очков. Лишь кривая имитация реальности, мутный и нелепый силуэт... — Тайны мироздания лишат тебя рассудка, божественная кара в одночасье погубит. Я не хочу тебе такой судьбы!.. Неужели этого ужасного контракта недостаточно?! — Элиас, оставь меня! — надрывно всхлипнула Чжэнь. Вусмерть измотавшись, чародей не двинулся с места. Невероятную боль ему приносило страдание юной госпожи. Если бы он бросил её, малодушно предавшись трусости, то никогда бы себя не простил. Минчи не нашёл ничего лучше, чем опуститься перед Чжэнь на колено, тем самым демонстрируя свою искреннюю верность. — Я обещал не покидать тебя и боюсь, не имею возможности отречься от своих слов, — он аккуратно сжал в ладонях шелковую ткань её подола и издал тяжелый вздох. — Разве моё стремление уберечь тебя не естественно? — Я не нуждаюсь в твоей защите. — она жалостливо опустила взор, на поступившегося своей честью мондштадтца. Выдернуть ханьфу из его ладоней — сущий пустяк, по сравнению с тем, на что Бай Су Чжэнь собиралась пойти.. Прозрачная печаль снова мешала едва зрячим змеиным глазам. Неважно, сколь нежен и умён молодой рыцарь, отказавшись от еретических учений, он — лишь мёртвый груз и лишнее препятствие на пути к вечной жизни. Непокорный сам отказался подчиниться велению травницы. К сожалению для честного и влюблённого северянина, наследница дара Архонта Медицины давным-давно пристрастилась к одиночеству. — Я более не испытываю к тебе светлых чувств, Элиас. Холодный тон молодой женщины тронул оробевшего волшебника до глубины души. Он опустил руки, ощущая как тело его жалко подрагивает. Не вымолвив ни слова, Минчи поднялся с колен, по-прежнему не решаясь взглянуть в строгое лицо собеседницы. — А теперь.. (держаться было тяжело, но Чжэнь не позволила голосу дрогнуть) Будь добр, покинь аптеку. Удивляясь, что ноги ещё его держат, чародей поклонился врачевательнице. Взмах плаща тёмно-фиолетовой мантии и девушка осталась в помещении одна.