Бродячее семейство

Глава 15: Прошла неделя после вторжения, и Орарио вернулся в беспокойное состояние покоя. Люди шептались о возможных нападениях и странном появлении монстров на улицах. Большинство людей начали показывать пальцем на Гильдию; в конце концов, их работа заключалась в защите граждан. Вера людей в свою безопасность упала, и весь Орарио впал в состояние паранойи. Было также много людей, которые шептались о монстре, который теперь ходил среди них — о драконьем отродье из Семьи Гестии. Никто не видел ее неделю, ходили слухи, что она была заперта в поместье из-за приступа безумия монстров. Однако правда заключалась в том, что Отохиме было стыдно. Ее никто не видел, потому что она заперлась в своей комнате. Она выходила только поесть и поучаствовать в собраниях Семьи, но часто ничего не говорила. Только за неделю до дня нападения монстра Харухиме пришла поговорить с ней. «Извините, госпожа Отохимэ, я иду», — сказал ренар, когда она вошла. Как горничная Семьи, Харухиме обязана следить за чистотой каждой комнаты. Это послужило прекрасным предлогом, чтобы утешить ее товарища по Семье. Она суетилась, мыла полы и собирала мусор. Все это время Отохимэ сидела, скрестив ноги, на своей кровати, не хмурясь ни на что. «Эта последняя неделя определенно была событием, не так ли? Хотя, я думаю, вы, должно быть, привыкли к таким вещам, не так ли?» — спросила Харухиме. В ответ послышалось неопределенное мычание. «Тем не менее, даже для Орарио эта атака монстра неприятна. Если это действительно Фрейя, как говорят Мастер Белл и Богиня Гестия, то я боюсь, как мы будем двигаться вперед. Потратим ли мы время на изучение наших врагов? или пойти на внезапную атаку, - покачала головой девушка-лиса, - такие вопросы не по силам такому бездарному, как я. Отохимэ по-прежнему не отвечала. Итак, Харухиме присела, чтобы посмотреть принцессе в глаза. «Единственное, что я знаю точно, это то, что мы не можем сражаться с ней в одиночку. Теперь мы твоя Семья, и мы поможем тебе нести твое бремя», — улыбнулась Харухиме. Отохиме почувствовала, как слезы потекли. «Даже если я отвратительный монстр?» Харухиме обняла ее: «Да, даже тогда. В конце концов, я всего лишь бывшая проститутка. И опальный дворянин с Дальнего Востока. Мы с тобой идеально подходим друг другу». Отохиме кивнула, уткнувшись лицом в плечо Харухиме. Юная служанка погладила Отохимэ по спине и прошептала добрые слова. Эта Семья была сборищем изгоев и сирот, а это означало, что если они не позаботятся друг о друге, никто не позаботится. Они простояли так еще пятнадцать минут. После этого два бывших дворянина спустились вниз. Они обнаружили, что их товарищи по Семье усердно работают, изучая карты и книги о монстрах. Не хватало только Вельфа, который делал свою работу и чинил их оборудование. Однако при виде Отохимэ за пределами их комнаты все улыбнулись. «Госпожа Отохимэ, я рад видеть вас на ногах!» — сказала Микото с широкой улыбкой на лице. Лили кивнула, прежде чем вернуться к своей работе: «Пора. Лили нужна леди Отохимэ, чтобы помочь проверить запланированную тактику экспедиции». Тогда все остальные присоединились, и Белл даже подошел к принцессе. Его лицо было красным, как обычно, когда он пытался предложить свою собственную форму поддержки. «Я знаю, что это прозвучит довольно бесполезно, — начал Белл, — но я хочу, чтобы вы знали, что никто из нас не считает вас чудовищем… и… гм… мы, или, по крайней мере, я, думаем, что вы поступили вещь." Белл не мог смотреть Отохиме в глаза, потому что очень нервничал. Он так заикался, что первой реакцией Отохиме был смех, который она пыталась подавить. В конце концов, однако, она больше не могла сдерживаться. Принцесса потеряла его тогда. Это началось как хихиканье, а затем переросло в громкий бурный смех живота. Дело было не в том, что ситуация была забавной, а в том, что у принцессы был переизбыток эмоций, которые ей нужно было выпустить. Она смеялась и смеялась; ее Семья была счастлива услышать знакомый звук. Отохимэ, которая не улыбалась, не хихикала и не наслаждалась всем, что мог предложить мир, с таким же успехом могла вообще не быть Отохимэ. Закончив, она по-сестрински обняла Белла. Она отстранилась, все еще держа его за плечи, и сказала: «Ты слишком милый! Если бы я еще не была по уши в моей удивительной Уре… ну, кто знает?» Затем она подмигнула, оставив Белла стоять в шоке. Затем она взялась за Урасиму, обняв его за талию. "Ура!" — воскликнула она, крепко сжимая его. Он взъерошил ее волосы своей единственной свободной рукой. Радуясь, что она вернулась к нормальной жизни, Гестия Фамилия начала объяснять, что она пропустила. Конверт, который Ройман дал Рюу, очевидно, дал им новую экспедиционную миссию. Вместо того, чтобы просто добраться до нового этажа, им нужно было пройти весь путь до тридцать четвертого этажа, по пути победить обоих монстров-рексов (Голиафа и Амфисбену) и расследовать беспорядки на тридцатом этаже. "Эх! Это кажется несправедливым объемом работы!" — воскликнула Отохимэ. Лили вздохнула: «Насколько Лили может понять, это из-за масштаба нашей вечеринки». Всего будет шестнадцать авантюристов: девять членов Семьи Гестии, Оука и Чигуса, Дафна и Кассандра, Аиша, Айс и Лефия. С точки зрения огневой мощи, это был один уровень два, шесть уровней три, четыре уровня четыре, четыре уровня пять и Принцесса Меча. Мягко говоря, это была довольно мощная группа. Это означало, что любая экспедиция должна быть столь же сложной. Другая проблема заключалась в том, что Гильдии требовалось большое событие, чтобы показать людям, что все в порядке. Массы нуждались в утешении, и экспедиция Гестии Фамилия как раз отвечала всем требованиям. "Кстати, а где богиня Гестия?" — спросила Отохимэ, начав проверять боевые порядки Лили. Как бывшая принцесса, она обучалась военному искусству как часть своего воспитания. Она часто сталкивалась с Лили в стратегических играх. «В настоящее время боги держат традиционный денат», — ответил Рюу. Отохимэ улыбнулась: «Подождите, так мы теперь получаем наши псевдонимы?» Она буквально тряслась на своем месте при этой мысли. Рюу улыбнулся. Несмотря на то, что этим утром она была в приступе меланхолии, Отохимэ пришла в себя так же быстро, как и всегда. Рюу уважал такую ​​стойкость. Эльф кивнул: «Да, и из-за нашей ситуации, я думаю, мы все получим вторые имена». Элвин простонал со своего места у полок, ища магические справочники: «Будем просто надеяться, что имена не так уж плохи». "Точно нет!" — воскликнула Гестия, стукнув кулаком по столу. Боги подошли к концу своей встречи, и осталось не так уж много имён. На самом деле остались только дети Гестии и Аиша Белка. «Ой, да ладно! Мне нравится Bodacious Beauty!» воскликнул один Бог. "Нет! Лучше! Блестящая Золотая Девушка!" закричал другой. Переход от самого слабого члена Семьи Гестии к сильнейшему означал, что Харухиме была первой на плахе. Как только собравшиеся божества увидели портрет девушки-лисицы, все подобие приличия испарилось. Каждое имя было более вульгарным, чем предыдущее, так как началось соревнование за самый похотливый псевдоним. "Цветущий буксом!" "Моя госпожа!" «Эй! Она не может быть только твоей!» "Достаточно!" — закричала Гестия. Ее голос разнесся по собравшимся, и вскоре все божества начали замолкать, потрясенные властным тоном крошечной Богини. Гестия глубоко вздохнула, вспоминая свои уроки с Афиной, и указала пальцем на комнату. «Сколько раз моей Семье приходилось спасать или помогать каждой из ваших, а?» — спросила Богиня. Она посмотрела налево: «Магни и Моди, разве мои дети не спасли ваших детей от верной смерти?» Два бога в смущении съежились на своих местах. Гестия кивнула, прежде чем обернуться к собравшимся божествам. «Разве это не мой Белл победил больше всего монстров неделю назад?» Она посмотрела на Дайан Кехт: «Ваша клиника была бы разрушена, если бы моя Отохимэ не пошла туда, чтобы пожертвовать собой». Скупой Бог поворчал, но кивнул. Гестия обратилась к остальным божествам: «Моя Семья ничего не сделала, кроме как спасла ваши задницы с первого дня! Каждый раз, когда возникает чрезвычайная ситуация, город взывает к моим детям, чтобы спасти положение, но когда вы нам нужны? ХА! и ничего не сделал, когда напал Аполлон и когда напала Фрейя, но потом ты решил, что можешь посмеяться над моими детьми?» Гестия покачала головой: «Честно говоря, я не знаю, должны ли мои дети быть такими полезными. Я знаю, что вы этого не заслуживаете». Говоря это, Гестия скрестила руки на груди, ее синяя шаль была туго закутана. Собравшиеся Боги и Богини почувствовали стыд и сели тихо. Кроме одного, то есть… — Черт, крошка, я и не знал, что это в тебе есть! — сказала Локи со своего места, где она председательствовала на совещании. — А теперь, если вы закончили бездельничать, у нас есть работа. Позже тем же вечером, когда солнце начало садиться, боги и богини начали выходить. Гестия осталась на своем месте, просматривая список Псевдонимов, который она записала. В общем, могло быть и хуже. Определенно некоторые из них заставили Богиню нахмуриться, но такова была жизнь. Она пошла домой, Гефест рядом с ней. — Знаешь, тебе не обязательно проводить меня домой. Богиня кузницы косо посмотрела на нее: «Да, знаю. Что помешает Фрейе убить тебя прямо здесь и сейчас?» «И что? Ты собираешься остановить ее лучших авантюристов?» ответила Гестия. Когда она увидела выражение боли на лице своей дорогой подруги, она тут же пожалела, что говорила. — Нет, но я буду стоять на пути, если придется, — ответил Гефест. Это заставило Гестию остановиться. Она положила руки на бедра и посмотрела на Богиню кузницы. — Ни за что, я не позволю. — Думаешь, ты сможешь остановить меня? — ответил Гефест, который тоже остановился. "Я могу попробовать!" Они смотрели друг на друга сверху вниз. Первым, кто отвел взгляд, был Гефест: «Что бы я делал без своего лучшего друга?» Гестия подбежала, чтобы обнять ее, уткнувшись лицом в живот своей спутницы. Ее крошечные руки обвились вокруг талии Гефеста: «Я не планирую никуда уходить в ближайшее время». «Кроме того, у вас есть мы, чтобы защитить вас», — раздался новый голос. Цубаки спрыгнула с крыш, и к ней присоединились другие высокие кузнецы. «Мы ни за что не позволим вам двоим гулять в одиночестве, — сказала Цубаки. — Единственная причина, по которой детей Гестии здесь нет, — это то, что они заняты планированием своей экспедиции». Она заняла позицию впереди, другие высокие кузнецы пошли по бокам: «А теперь пошли. Мы должны отвести вас двоих домой». Группа шла домой молча. У двери Гестия и Гефест в последний раз обнялись перед тем, как расстаться. Гестия пригласила ее внутрь, чтобы поговорить с Вельфом, но Богиня отказалась, ее уши приобрели особый оттенок красного. Оказавшись внутри, Гестия вошла в гостиную и обнаружила, что ее Семья все еще усердно работает. Они так усердно работали, что не заметили ее возвращения. Она смотрела на них и улыбалась. Первым, кто заметил ее, был Белл. "Богиня, ты дома!" Он вскочил со своего места. Затем остальные члены Семьи обратили на нее внимание и поприветствовали ее. Поздоровавшись, первой, кто задал важный вопрос, была Отохимэ. — Итак, какие у нас псевдонимы? «О… ну… ммм», — ответила Гестия. "Это плохо?" — спросил Вельф. «Нет! Некоторые из них на самом деле очень хороши!» Лицо Гестии было смешанным, но она казалась взволнованной тем, что было на бумаге. Правда заключалась в том, что имена имели разные описания. «Начнем с Харухиме! Барабанная дробь, пожалуйста!» — воскликнула Гестия. Ее ответом было молчание. Богиня надулась на свою Семью: «Я думаю, вы все забыли, что я здесь Богиня! У меня есть бумага и сила!» Ее Семья застонала: «А теперь давай попробуем еще раз! Барабанная дробь, пожалуйста!» За этим последовала половинчатая барабанная дробь с разной степенью энтузиазма. «Для Харухиме ее зовут… Энчантенко!» "Ооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооииооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооо! Тем временем другие участники переглянулись в замешательстве. «Тенко — это мифический зверь-лиса, — объяснила Микото, — буквально золотая девятихвостая лиса!» Девушка улыбнулась: «Это довольно почетное существо, в честь которого было названо имя! И использование чар должно быть связано с ее магией…» — Ага… поэтому ее и зовут Энчантенко… — ответила Гестия, потирая затылок. Лили прищурилась: «Ее называли очаровательной из-за внешности, не так ли?» Гестия посмотрела вниз: «Да… но я клянусь, что это был лучший! Мы можем просто сказать, что это часть ее магии! Кто бы заметил разницу?» Тем не менее, Харухиме казалась довольной; она приложила руку к сердцу: «И все же для такой скромной, как я, такое имя поистине восхитительно!» Тогда ренар улыбнулся, и у всех остановились сердца. Благородная красота принцессы-лисы была слишком велика. — Прекрасное имя, не так ли, сэр Белл? — спросила Микото. Белл посмотрел на Харухиме и покраснел: «Да, это очень красивое имя…» Это заставило Харухиме улыбнуться и покраснеть, глядя в землю. "Следующее имя, пожалуйста!" — закричала Лили, прерывая их тоскующие взгляды. Гестия энергично кивнула в знак согласия, переходя к следующему имени. «О, это скучно… Вельф все еще Игнис: Вечно Горящий», — продолжила Гестия, не обращая внимания на барабанную дробь. «Скучно», — заявил Элвин. Все в Семье уже знали историю этого имени, и хотя они находили его забавным, оно устарело. "Аааа, но есть поворот!" — ответила Гестия, вспомнив решающий момент. — Это Гефест хотел сохранить имя! "Ооооооо! Сочный!" — сказала Отохимэ. Вельф потер затылок: «Да, да, вытащите все это прямо сейчас». После достаточного количества поддразнивания остальные члены Семьи успокоились. «Следующая Лилирука Арде!» — заявила Гестия. — Маленькую мисс Суппер зовут… Перед барабанной дробью Лили закатила глаза: «Псевдоним Лили — «Бесстрашная». Лили уже знает это от мистера Финна». «Ооо, так вот почему Локи был так настойчив…» На встрече Локи довольно активно говорил о псевдониме Лили. Когда другие боги и богини начали разбрасываться своими глупыми предложениями, Локи быстро их всех заткнул. «Да, Лили придумала это имя с одобрения мистера Финна, — теперь настала очередь Лили краснеть, — Лили желает принять участие в мечте мистера Финна и стать надеждой Прумов. Лили решила стать соперницей Храбрых… Бесстрашный…» "Это невероятно!" заявил Otohime, "Я думаю, что это потрясающе!" Рюу кивнул: «Похвальная цель, мы будем здесь, чтобы помочь». «Аууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууухихамомдоуголком! Смотри, как ты пытаешься быть героем! — сказал Вельф, взъерошив волосы пуму. На этот раз она позволила это. «Я думаю, ты будешь великолепна, Лили», — закончил Белл. Комплименты, особенно от Белла, были чересчур громкими для маленького пупсика. Ее обычное язвительное поведение превратилось в смущенный беспорядок. Гестия сжалилась над ней и перешла к следующему человеку в списке. «Аааа! Время для имени Элвина!» начала Гестия. Полуэльф закатил глаза, готовый к худшему. Он мог только представить, какой псевдоним ему дали. Будет ли это основано на его полуэльфийском происхождении? Или это будет основано на его статусе ублюдка? Или, и это был наиболее вероятный вариант, это была бы какая-то ужасная смесь того и другого? — А он… Галилей, Звездочет! Чего ждать? Это имя не было ни оскорбительным, ни жалким! Какого черта? Эльвин сузил глаза: «Ты уверен в этом? Наверняка это должно быть что-то другое… что-то уничижительное?» Гестия нахмурилась: «Нет, почему? Ты хочешь, чтобы это было оскорбительно?» Полуэльф пожал плечами: «Я привык к таким вещам». «Вы живете одной депрессивной жизнью, вы это знаете, верно?» — ответил Вельф. "Разве мы не все?" Наступил момент мучительной тишины. «Хорошо! Идем дальше, пока настроение полностью не испортилось!» — закричала Гестия. — Следующая наша отважная прыгунья, Микото! Потом послышались одобрительные аплодисменты и крики. Харухиме в предвкушении прижимала к себе подругу детства, и даже барабанная дробь на этот раз была более восторженной. «Псевдоним Микото —… Черный Ворон!» Это имя застало всех врасплох, в первую очередь из-за того, что оно было нормальным — довольно удачный шанс для девушки, которую когда-то звали Вечная Тень. Однако Рюу улыбался. Микото наклонила голову: «Почему это имя? Божества дали объяснение?» Гестия кивнула: «Очевидно, так звали могущественных киллеров. Думаю, подходит к этой теме насилия». «Вы говорите о Хлое и Лунуаре; они были известны как Черная Кошка и Черный Кулак, — закончил Рюу, — хотя официально им не давали псевдонимы; это были имена, которые они использовали для бизнеса. Я уверен, что они будут рад слышать, что у вас похожая эпитафия». Эта мысль заставила Микото улыбнуться: «Я надеюсь оправдать их благородные ожидания». Рюу фыркнул: «Честь? От тех двоих?» "Да, да, закончите говорить позже! Я хочу услышать остальных!" — сказал Вельф. Все снова сосредоточились на Гестии, которая изо всех сил пыталась спрятаться за листом бумаги. — Богиня Гестия, в чем дело? — спросил Белл. В ответ Гестия посмотрела в глаза последним четырем членам Семьи, когда сказала: «Клянусь, я сделала все, что могла в отношении этих. Никто из них не был моей идеей». Когда она смущенно кивнула в ответ, Богиня издала тихий звук «кхм», прежде чем начала говорить. — Итак, Урасима получил псевдоним «Живое оружие», — начала Гестия. "Это так грубо!" — постановил Отохимэ. Ее лицо было искажено разочарованием. Урасима положил металлическую руку ей на плечо: «Этого и следовало ожидать. В честь чего еще они назовут меня, в честь моей внешности?» Отохиме кинула на него злобный взгляд: «Ты впервые пытаешься быть забавным, и это то, с чем ты идешь?» «Я очень смешной! Верно, ребята?» Ура обратился за помощью к своей Семье. Когда они не ответили, он повернулся к Беллу: «Вы, конечно, думаете, что я смешной, капитан?» Даже обычно добрый Белл не мог смотреть ему в глаза. — Невероятно… — пробормотал Урасима. Он посмотрел на Гестию: «Хорошо, а как насчет Отохимэ?» Гестия выглядела еще более расстроенной. Из ее носа вырвалось дуновение воздуха: «Это лично мне меньше всего нравится… денатус остановился на «Принцессе драконов». — Это отвратительно, — ответил Урасима с искаженным гневом лицом. Отохиме положила руку ему на бедро: «Это тоже не так, — пожала она плечами, — Пока что, даже если мне это не нравится, я такая, какая есть. Теперь я буду работать над тем, чтобы изменить это». Она закончила свое заявление небрежным кивком. Гестия улыбнулась извиняющимся тоном: «Тем не менее, я бы хотела, чтобы я могла подобрать тебе получше». Отохиме отмахнулась от нее и усмехнулась: «Ерунда, кроме того, в этом есть свое очарование, не так ли? Я звучу как крутая девчонка, как Принцесса Меча!» Рюу улыбнулся: «Да, это довольно сильное имя. Я думаю, оно тебе подходит». — Что ж, я рад слышать, что ты так говоришь, Рюу! добавила Гестия. Теперь Рюу нахмурился: «Как они меня зовут?» Гестия кашлянула: «Ну… был довольно большой толчок, чтобы назвать тебя… Принцессой фей». "Большой толчок, кем?" — спросил Рюу, сузив глаза. Это прозвучало как розыгрыш. Гестия посмотрела в пол: «Фрейя выбрала его. Она снова и снова настаивала на том, чтобы тебя так называли». «Почему Сил настаивал на том, чтобы у меня было именно это имя?» Вопрос Рюу был встречен молчанием. Все смотрели на нее. "Что я говорил?" Микото первой ответила: «Леди Рюу… вы сказали, что Сил настаивала на том, чтобы вы получили это имя». Рью покачала головой: «Нет, я не говорила, я сказала Фрейю… Я имела в виду Фрейю!» «Извини, Рьюу, но ты сказал «Сир», — ответил Эльвин. «Ну, это ее вина, что она такая настойчивая! Она всегда была такой, вмешивалась и дразнила меня!» Рю все больше заводился. Чем больше она говорила, тем громче становился ее голос. Она говорила и говорила о том, что Сил всегда лезет в чужие дела и как ей смешно связываться с людьми. В конце концов, Беллу пришлось схватиться за плечо: «Рюу, не хочешь сделать перерыв?» Внезапный человеческий контакт вывел Рюу из ее мыслей. Она покачала головой: «Нет, со мной все будет в порядке. Давайте послушаем имя Белла, а потом покончим с этим». На самом деле никто не думал, что с ней все в порядке, но они все равно продолжали. «Верно, так что последний — это Белл… и было решено, что его назовут «Мартовским Зайцем», — закончила Гестия. Большинство людей нахмурились, потому что не совсем поняли. Однако Белл и Харухиме это сделали; Ренар неловко заерзал на своем месте. «Богиня Гестия, это имя относится к «Сказке об Алисе из Страны чудес»?» она спросила. Гестия кивнула: «То же самое. Если я правильно помню, Мартовский Заяц — персонаж, верно? Немного странный?» Белл кивнул: «Мартовский заяц был воспринят как сумасшедший, и их поведение привело к фразе «Безумный как мартовский заяц», но, — и затем Белл нахмурился, — была еще одна часть этой истории…» Харухиме начала говорить, когда Белл не смог: «Мартовский Заяц был также известен тем, что…» Молодая женщина покраснела, «весьма активна в постели». Гестия снова вздохнула: «Да, это звучит почти правильно. Большинство богов согласились, что Белл на самом деле «сошел с ума, как Мартовский Заяц», из-за того, что отверг леди Фрейю». Отохиме скривилась: «Это самая отвратительная вещь, которую я когда-либо слышал!» Все в комнате согласно кивнули. Гестия снова покачала головой: «К сожалению, сделать было нечего. Мы все пытались, но даже Локи не смог остановить это. В основном потому, что Фрейе тоже понравилось это имя». Лицо Белла было слишком растерянным. Из-за этого Вельф похлопал его по плечу: «Ну, как бы он его ни получил, это его псевдоним. И ты знаешь, что это значит?» — спросил кузнец. Увидев все пустые лица, он улыбнулся от уха до уха: «Время веселиться! Пойдем напьемся!» Через несколько часов Гестия Фамилия была у Хозяйки плодородия. Все, что напоминало паршивое настроение, исчезло после пары кружек знаменитого барного эля. Теперь они все танцевали и веселились. Элвин украл лютню Диксена, который все еще работал там, чтобы погасить новый накопившийся долг. Тем временем полуэльф проигрывал длинный список застольных песен. Внутри довольно большое количество людей прекрасно проводили время. По пути в бар Гестия послала Микото за Семьей Такемикадзути и Семьей Миах. Это большое собрание означало, что это была довольно импровизированная вечеринка. Не то чтобы Mamma Mia заботилась; ее гости хорошо развлекались и покупали откровенно абсурдное количество выпивки. На одном из столов Отохимэ вовлекла Урасиму в танец. Эти двое были в центре внимания, все пьяно подбадривали их, пока они кружились и кружились. В темном углу три бога были опьянены и восхваляли своих детей. «Мой Белл! Он самый милый!» — закричала Гестия, ударив кулаком по столу. "Может быть и так, но никто не добрее Назы!" — ответил Миах, все еще спокойный, но наверняка пьяный. «Эй! Не забывай Оуку! В мире нет более крутого искателя приключений!» — приказал Такемикадзути, скрестив руки на груди. За ними присматривала недовольная троица из прума, хиэнтропа и крупного мужчины с Дальнего Востока. Эти трое взяли на себя роль официальных благочестивых опекунов сегодня вечером. Лили не хотелось, но все остальные в ее Семье были уже слишком пьяны, чтобы обращать на это внимание. Даже ее Капитан был пьян, а это значит, что Орарио впервые довелось увидеть пьяного Белла Кранела… — Мне очень жаль, Сир! — закричал Белл. Три рюмки, и он вцепился в Хелун, быстро приняв ее за ее первоначальную копию. Не то чтобы Хелун возражал; на самом деле она была вполне довольна тем, что позволила Беллу держаться за нее. Миа решила, что Хелун не сможет много работать с мальчиком в его нынешнем состоянии. Итак, она села на скамейку и положила голову Белла себе на колени; сейчас она провела руками по его волосам. «Все в порядке, Белл, не волнуйся. Я позабочусь о тебе, хорошо?» — сказал Хелун. Уткнувшись головой в бедра, Хелун почувствовала, как Белл покачал головой. Он поднял его, чтобы заявить: «Нет! Я должен защищать тебя! Ты девушка, а это значит, что я должен спасти тебя, Сил!» Хелун моргнула: «Ты должен спасти Сил?» Пьяный Белл кивнул: «Правильно! Сыр грустит, а значит, я должен ее спасти!» Мальчик попытался подняться, но его руки соскользнули с мокрой скамьи. С громким шлепком его лицо снова уткнулось в бедра Хелун. — Вот так, — ответила Хелун, погладив его по голове, — я уверена, что ты сможешь спасти ее, Белл! Ты спас меня, не так ли? На этот раз Белл успешно поднялся, все еще качая головой. Нахмурившись, он сказал: «Однако этого никогда не бывает достаточно. Я должен продолжать идти и спасать всех!» Несмотря на его пьяное состояние, слова Белла были суровыми. В его глазах была напряженность, от которой по спине Хелуна пробежали мурашки. Она ерзала на стуле, ее сердце очень громко стучало в груди. «О… ты собираешься спасти всех? В том числе и меня?» — спросил Хелун. Белл кивнул: «Конечно!» в порыве пьяной уверенности Белл схватил Хелун за руки: «Ты всегда выглядишь таким грустным, Сир, а значит, я должен спасти тебя и подбодрить!» "Э!" Хелун начала спотыкаться на ее словах: «О, ну, это значит, я так благодарна…» Вельф сидел с Рюу, Дафной и Кассандрой в другой части бара, рассказывая истории о славе. "Там было двадцать монстров!" он начал. — Их было десять, — поправил Рюу. "Каждый сильнее монстра из глубоких этажей!" «Я бы поставил их на ту же силу, что и гоблин с пятого этажа». «Потребовалось все мое мужество, ум и отвага, чтобы победить их!» «Он споткнулся о камень и упал лицом вниз». Вельф посмотрел на эльфа: «Я рассказываю историю!» Рюу сузила глаза, ее щеки порозовели: «Тогда перестань лгать! Лжец не может идти по пути справедливости!» Неподалеку Хлоя, которая наполняла их напитки, закатила глаза: «О, мальчик, мы снова идем». "Путь справедливости не включает ложь! Справедливость должна прийти!" — начала Рюу, спотыкаясь. Обычно она была не из тех, кто пьет, но ее Семья очень настояла на том, чтобы она выпила хотя бы одну рюмку. Затем один превратился в три, и так далее, и тому подобное. «Мы должны стремиться оставаться на пути праведности! Как наследница воли Леди Астреи, воплощенной носительницы справедливости!» Рюу продолжила свою речь, подняв палец в воздух: «Я…» Затем произошло что-то странное, и Рюу схватился за ее рот. Она выбежала на задний двор и опустошила желудок. Несмотря на то, что она обладала способностью к развитию Аномального Сопротивления, сочетание крепкого эля авантюриста Мамы Мии и ее собственного отсутствия опыта в употреблении алкоголя вызвало у нее рвоту. К счастью, ее воля была сильна, и она добралась до ведра до того, как ее настигла болезнь. Дафна, Кассандра и Вельф смотрели ей вслед. Затем член Семьи Миах четвертого уровня взглянул на кузнеца: «Разве ты не должен позаботиться о ней?» Вельф пожал плечами: «Нет! С ней все будет хорошо! Просто потренировался и все!» Вельф посмотрел на свою полную чашку: «Кстати говоря». Он продолжал пить всю ночь напролет. Последняя пара Семьи Гестии в настоящее время участвовала в соревновании со своими друзьями детства. «Игра довольно проста», — начала Харухиме с единственным валисом в руке. Посреди стола стояла пустая кружка. Хвост ренарда взмахнул позади нее: «Мы по очереди подбрасываем эту монету! Тот, кому удастся положить монету в среднюю чашку, может выбрать другого человека. Этот человек должен выпить из своей чашки, а затем заказать новую!» В коллекции дальневосточных авантюристов было уже довольно много очков. Именно тогда Микото и Харухиме предложили игру, которую они изучили во время своих путешествий. Отскок оказался более сложным, чем предполагалось, так как повышенная сила искателей приключений часто приводила к тому, что монета застревала в столе. Хуже всего была Микото, которая все еще не полностью приспособилась к своему двойному уровню. В третий раз, когда монета застряла в столе, Харухиме расхохоталась. — Харухиме! Почему ты смеешься надо мной? — спросила Микото, слишком пьяная, чтобы помнить почтительные знаки. «У тебя слишком милое лицо, Микото», — ответила Харухиме, пытаясь скрыть хихиканье рукой. Микото покраснела, ее лицо было возмущено: «Я не очаровательна! Я грозный воин второго класса!» В ответ Харухиме погладила ее по голове: «А ты проницательна, как пуговица!» На хмурый взгляд Микото ренар снова захихикал. Затем она оглядела стол: «О боже, кажется, наши стаканы пусты! Мне налить еще?» Затем Харухиме собрала пустые кружки. Пока она неторопливо подошла к бару, взгляд Микото проследил за ее покачивающимися бедрами. Посмотрев, как ее подруга детства неловко смотрит на нее, Чигуса закашлялась. Микото обернулась, чтобы оглядеться, ее коса ударила другого авантюриста по лицу. — Да, Чигуса? «Умм, мисс Микото, я не знал, что вы отказались от погони за лордом Такемикадзути», — продолжил третий уровень отделки салона. Голова Микото наклонилась: "Что ты имеешь в виду?" В отличие от того, что было раньше, когда Микото превращалась в заикающуюся, без ума от любви маленькую девочку каждый раз, когда поднималась тема ее увлечения, лицо самурая было серьезным. Чигуса посмотрел на Харухиме, которая разговаривала с Аней. Микото присоединилась к ней. Когда она увидела девушку-лисицу, ее лицо расслабилось, а на щеках появилась улыбка. Чигуса и другие члены Семьи Такемикадзути издали тихие звуки понимания. Решив, что это не их дело, они вернулись к своим напиткам. Спустя полчаса вечеринка все еще продолжалась. Ночь была веселее, чем кто-либо мог вспомнить, и вот-вот она станет еще интереснее. Так уж случилось, что Семья Локи тоже решила, что пришло время для празднования. Хотя ни один из их авантюристов не выиграл битву, они сражались упорно и хорошо. Для Локи этого было более чем достаточно, чтобы полностью разориться. Они прибыли, ожидая быть душой вечеринки. К сожалению, эта роль уже занята. В ту секунду, когда вмешались руководители, на вице-капитана практически напали. «Старшая сестричка! Ты пришла», — воскликнул Элвин. Он повернулся к Гарету: «Ты знал, что это моя старшая сестра? Она самый крутой, самый классный человек, которого я знаю!» Полуэльф повернулся к высшей эльфийке и крепко поцеловал ее в щеку: «Мы знакомы всего неделю, но я хочу, чтобы ты знала, я люблю тебя, сестренка!» Риверия будет отрицать это до самой смерти, но в этот момент она чуть не заплакала. После этого эмоционального обмена Эльвин взобрался на Лефию, а семья Локи интегрировалась в группу. Богиня присоединилась к своим собратьям-божествам, Финн последовал за ней. Айс потребовалось целых десять секунд, чтобы заметить Белла, чья голова все еще лежала на коленях Хелуна. Однако, прежде чем она смогла справиться с этим, ей пришлось справиться с пристально смотрящим на нее телохранителем. Рядом с ним стояла Отохимэ, у которой Айс была почти… ох, вот почему он так смотрел… Отохимэ, которая всего пару минут назад перестала танцевать, посмотрела на двух авантюристов. Затем она вежливо помахала Принцессе Меча на прощание с натянутой улыбкой на лице, прежде чем потянуть Урасиму в противоположном направлении. Айс нахмурилась; она должна была не забыть извиниться… она почти… Поскольку Айз пыталась игнорировать другой пренебрежительный взгляд, который она получила от Лили, она надеялась, что у нее будет время решить свои проблемы с Гестией Фамилией позже, когда все протрезвеют. Вместо этого она подошла к Беллу и Хелун. При звуке ее шагов Белл поднял голову. Когда он заметил ее, его лицо осветилось широкой улыбкой. Он подтолкнул себя. "Айс! Ты здесь!" — сказал Белл. — Ура! Он чуть не упал вперед, его руки обвились вокруг ее талии. Это действие застало Айс врасплох, и она не знала, что делать дальше. Локи делал это с ней раньше, но это был Локи. Это был Белл, и то, что он так крепко обнял ее, было определенно приятным чувством… — Ты в порядке, Белл? — спросила Принцесса Меча. Уткнувшись лицом в живот, Белл кивнул. Он поднял голову. — Я надеялся, что ты появишься. Я хотел тебе кое-что сказать, Айс. "Да?" — Я спасу тебя, Айс. От одного невнятного предложения у Айз перехватило дыхание. Она почувствовала, как горит ее лицо, и ее сердце начало ускоряться. Она медленно провела пальцами по волосам Белла. Удовлетворенное выражение лица остановилось на Белле, и Айс утвердила свое место в качестве подушки для колен Белла по умолчанию. Хелун, похоже, не понравилось такое развитие событий, но она никак не могла затеять драку с Принцессой Мечей. Она оставила их двоих наедине, что очень обрадовало Айс. Каждый раз, когда кто-то начинал приближаться к этим двоим, она смотрела на них, пока они не уходили — то есть все, кроме одного праведного эльфа. "Айс Валленштейн!" — воскликнул Рюу, наклоняясь вперед. Несмотря на то, что ее желудок был опорожнен, действие алкоголя сохранялось. "Руки прочь, мой капитан!" Айс надулась: «Почему?» "Потому что я должен защитить его целомудрие!" Со своего места на коленях Айс Белл покачал головой: «Нет, если Рю снова доберется до меня! Она снова меня поцелует! И она не вспомнит!» Это привлекло внимание Айс. Она посмотрела то на капитана, то на вице-капитана и ощутила странное ощущение в животе. Белл целовал эту женщину? К счастью, именно тогда вмешался Велф. Все еще относительно трезвый, старший кузнец медленно увел Рюу прочь. «Но я видел Белла с Принцессой Мечей!» заявил Рюу. Вельф покачал головой: «Ни за что! На самом деле он сидит за столом». Уходя, кузнец кивнул Айз. В тот же момент другой эльф имел дело с полуэльфом. — Лефия, я когда-нибудь говорил тебе, как ты прекрасно выглядишь? В первый раз, когда он сказал это, у Лефии перехватило дыхание. Хотя сейчас… «Да, Элвин, ты сказал. На самом деле, ты сказал это уже двенадцать раз», — ответила она. — Я говорил, что это из-за твоих великолепных глаз? Лефия кивнула. — А как насчет твоих волос, которые переливаются на свету? Лефия закатила глаза: «Да, ты это сделала». — Что с твоими бедрами? Лефия почти кивнула, но его слова проникли в ее мозг. "Эээ?!" «Твои бедра, — начал Элвин, — совершенно восхитительны». Он похлопал их, чтобы подчеркнуть. "Пожалуйста! Держите руки подальше!" — ответила Лефия, шаркающая назад. Не то чтобы она ненавидела это чувство… но… "Простите! Я не хотел!" — воскликнул Элвин. — Ты такой милый! И красивый! И ты был так добр! Лефия нахмурилась: «Что ты имеешь в виду?» Элвин поднял глаза с глупой ухмылкой на лице: «Все остальные эльфы стали хорошими только потому, что я был младшим братом Риверии. Ты был добрым с самого начала! Ты такой добрый!» После этого заявления Элвин, казалось, рухнул вперед. Его отвлекло пятно на столе. Лефия посмотрела на небеса. Почему ей всегда приходится влюбляться в самых странных людей? — Лефия, тебе сейчас грустно? — спросил Эльвин. "Хм?" «Ты поднял глаза, а потом начал хмуриться… ты в порядке? Тебя кто-то обидел?» Лефия покачала головой с меланхоличной улыбкой на лице: «Нет, я просто думала о ком-то другом». — Значит, они мои соперники? Лефия снова покачала головой: «Нет, это не так». Она поднесла руку к его щеке, забыв, что люди смотрят. «Ты единственный человек, который меня сейчас интересует, Элвин Раффрот Лойс Альф», — сказал эльф. Элвин наклонился к ее прикосновению. Затем он спросил: «А что насчет Айс?» "Что ты имеешь в виду?" «Некоторые из других сказали, что мне следует волноваться, потому что ты был влюблен в Принцессу Мечей». Лефия остановилась и задумалась. Хотя когда-то она находила Айс Валленштейн… желанной, но все, что случилось с Филвисом, заставило ее передумать. Ей пришлось остановиться и подумать о том, кто она такая и с кем хочет провести свою жизнь. Увидев, как Айс впадает в отчаяние из-за того, что Белл Кранел покидает город, Лефия поняла, что светловолосая фехтовальщица ей не подходит. Однако, по-видимому, зеленоволосый полуэльф мог быть им. «Тебе не о чем беспокоиться, — сказала Лефия, — сейчас меня интересуешь только ты». Элвин улыбнулся: «Хорошо, потому что ты мне тоже интересен». Видимо, Эльвин решил, что на этом разговор окончен. Его глаза закрылись, и он упал вперед. Лефия поймала его, и его голова прижалась к ее груди. Она вздохнула, но позволила ему быть. Она отвезет его домой, когда ей будет нужно. Однако сейчас она получит удовольствие. Пока эти люди испытывали радость, глубоко в подземелье по тоннелю шел человекоподобный монстр. Она помнила боль и ослепительные огни. Над ней нависло чье-то лицо, а затем стемнело. Она поклялась себе, что запомнит это лицо. Это лицо имело важное значение, и она бы урезала все ради своей цели открытия. Пока она шла, к ней присоединился еще один монстр. В нем говорилось о предстоящей экспедиции. Судя по всему, их союзники на поверхности потребовали уничтожения этих авантюристов. Все, кроме одного, который есть. Один авантюрист с волосами цвета снега должен был быть схвачен и взят в заложники. Что касается других, она могла делать все, что хотела. Возможно, она будет мучить их из-за огней и лиц, которые видела во сне. Гуманоидный монстр позволил этим возможностям захлестнуть ее. Она сделает так, как сказал ее капитан, и поймает этого снежного авантюриста. После этого она достигнет своей цели и найдет лицо, которое смотрит на нее сверху вниз. Она выйдет на поверхность и увидит мерцающие огни. А в Вавилоне за этим наблюдала Богиня Красоты. Ее первоначальный план пошел не совсем так, как ей хотелось. Дух ее Одра все еще был испорчен. Неважно, однако, было еще так много всего, что нужно было сделать. И теперь, когда он знал, что происходит под землей, ее маленький герой собирался их спасти. Он откроется миру, и она будет рядом с ним. Она собиралась очистить его дух от вины. Не было места нерешительности, места страху. Она поможет ему, как сделала с тем минотавром. Она собиралась снять с него вину, показав ему правду. Она обратит его вину в праведный гнев, и он очистится. Ее Одр был бы идеальным… он должен был быть… иначе, что еще она могла бы сделать?