Пыльная антресоль

      Бледные лучи восходящего солнца гладили её усталое измождённое лицо, в груди тугим узлом свернулась змея горечи и бессилия.       Водная гладь была вязкой и неприятной, но при этом как-то доставляюще холодила опущенные в нее ступни. Чувствовались касания маленьких рыбок, бесцельно плавающих в воде, к огрубевшей коже стоп. И как эти рыбки умудряются здесь жить?       Девушка достала сигарету и закурила. Об экологии этого богом забытого места уже давно никто не заботился, поэтому она вполне может позволить и себе внести лепту в эту анти-заботу.       Едва взошедшее солнце, как обычно, потемнело и осталось висеть неясной расплывчатой тучей на небосводе, пронзающей темно-синие облака. Солнце давно потеряло свои круглые очертания, так же как потеряли люди этого мира последние крупицы человечности.       Когда-то давно, кажется, в другой жизни, они с отцом ловили в этом озере рыбу, поблескивающую чешуёй и отчаянно извивавщуюся в попытках спастись.       Теперь они сами — как эта рыба — жаждут вернуться в свой старый привычный мир. Только вот человечество вытащило билет без обратного рейса. И кроме пучины отчаяния и страха в новом мире их ничто не ждало, как ту проклятую рыбу, попавшуюся на крючок.       Девушка выбросила бычок в сторону. Упав на чистую, без единой травинки, землю, он смотрелся чужеродно и жалко в своем инородном одиночестве. Легко и плавно спрыгнув с берега, девушка погрузилась в воду.       Озеро воспротивилось ее попытке: видеть человека больше никто не жаждал. Испуганные рыбки тоже бросили её. Вода не приняла человеское тело и с чавкующими звуками, больше подходящими болоту, исторгла обратно. В этом проклятом мире даже утопиться было невозможно.       Девушка разлеглась на поверхности воды, раскинула руки, закрыла глаза и представила, что медленно погружается на дно.       Там, в самой темной глубине, она делает последний вдох и вода пробирается своими цепкими клещами к ней в глотку и нос, моментально поглощает слабые прокуренные лёгкие, а затем и помутневшее сознание, замирающее на грани между страхом и удовлетворением.