Я не могу быть мамой без твоего разрешения?

– Ты голодный? – спросила Эда, возвращаясь на кухню. Она избегала смотреть на Серкана, потому что знала, что стоит их взглядам встретиться, Эда сдастся. Особенно после слов дочери о том, как она не хочет терять папу. – Ты обвиняла меня в том, что я использую Кираз, чтобы войти в твой дом, а сейчас предлагаешь задержаться на ужин? – удивился Серкан. – Ты уже вошёл и заполонил тут всё собой, так что смысл сопротивляться? А я по-прежнему гостеприимная хозяйка, – Эда всё ещё не смотрела Серкану в глаза. – Что ты имеешь ввиду под заполонил собой всё? – Мой дом уже пахнет тобой, – могла бы честно сказать Эда, но не была готова. – Не важно. Так ты будешь ужинать? – Не откажусь. Кираз, Джан и Энгин съели по бургеру с картошкой, но эта еда всё ещё не для меня, так что я не ужинал. – А раньше ты иногда ел картошку, – как бы невзначай заметила Эда, накладывая Серкану в тарелку остатки их с Пырыл ужина и ставя её в микроволновку. – Так и не посмотришь на меня? – спросил Серкан, когда Эда принялась делать себе кофе, лишь бы не поворачиваться к Серкану. – Я варю себе кофе, ты здесь не при чём. Её американо было готово одновременно с его ужином, так что Эда поставила перед Серканом тарелку, которая чуть не обожгла ей пальцы, а потом забрала свой кофе. – Осторожно, еда горячая. И тебе сделать кофе? – Не отказался бы от воды с лимоном, – Эда усмехнулась. Неужели то, что они остались наедине, заставляло его волноваться. – День с Пырыл пошёл тебе на пользу. Ты, конечно, не смотришь на меня, но хотя бы не стреляешь в меня молниями. – Это выпитое вино. И я делаю это не ради тебя, – Эда поставила перед Серканом воду и села напротив. – И какие твои планы на завтра? Снова сбежишь? – Почему это ты делаешь такой вывод? – удивился Серкан, а Эда даже перевела взгляд на него. – Я научена горьким опытом. Каждый раз, когда тебе стоило взять ответственность передо мной, ты просто прятал голову в песок. Когда тебе нужно было просто сказать мне, что тебе не интересна Селин, ты прикрывался работой, чтобы заставить меня остаться, – Эда загнула палец. – Когда тебе нужно было рассказать мне правду о родителях, ты порвал со мной, сказав, что я отвлекаю тебя от работы, – ещё один. – Когда у тебя обнаружили рак, ты притворялся, что всё хорошо и что ты просто хочешь пожить в своё удовольствие. Как будто дни не были сочтены, – третий. – Когда мы вместе победили рак, ты ушёл с головой в работу, боясь жить. И я принимала всё это, каждый из этих четырех раз оставаясь на твоей стороне. Но пятый опыт был слишком болезненным. Когда я мечтала о семье, а ты соврал мне, что просто больше не хочешь детей. А потом ещё и превратил меня в пустое место в твоей жизни, а потом и вовсе избавился от меня. Это я уже не могу простить и принять. Как видишь, у меня много поводов, чтобы думать так, – Серкан встал со своего места, обошёл стол и остановился напротив Эды, взяв её руки в свои. – Если ты сможешь ещё раз в меня поверить, я обещаю, больше не бояться, – он вытер слёзы, что скатились с глаз Эды. – Не было ни дня, чтобы я не жалел. – Но ты не ответил на мой звонок. И написал, что нам не о чём говорить, – Эда уже сама вытерла слезу. – Я всё ещё боялся, что будет, если ты узнаешь правду, – Эда отвела взгляд. – Я постелю тебе в гостевой спальне, – сказала она несколько минут молчания спустя. – Чтобы ты мог быть здесь, когда Кираз проснётся в пять утра. Если ты, конечно, хочешь. – Хочу, – твёрдо сказал Серкан. – Я делаю это для дочери. Не думай, что я тебя простила.