Пока цветёт хиганбана.

«Так беспомощно грудь холодела

Но шаги мои были легки Я на правую руку надела Перчатку с левой руки Показалось, что много ступеней А я знала — их только три! Между кленов шепот осенний Попросил: "Со мною умри!" "Я обманут моей унылой Переменчивой, злой судьбой" Я ответила: "Милый, милый! И я тоже. Умру с тобой…" Это песня последней встречи Я взглянула на тёмный дом Только в спальне горели свечи Равнодушно-желтым огнём»

Песня последней встречи - polnalybvi.

С утратой всегда очень тяжело смериться. До этого момента я не знала что такое истинное горе и разбитое сердце, но видимо и мне не удалось этого избежать.       Я стояла на балконе и наблюдала как восходящая луна с мириадами звёзд светит на небе. В этот раз я просто не могла считать её красивой. В моих мыслях был лишь ты. Тот кто склеил и снова разбил моё сердце на миллион осколков. Мой муж, Ино-но-Тайшо.       Когда я узнала что ты влюбился в обычную, ничем не примечательную человеческую женщину, я решила смериться с твоим решением. Ты любил её. Любил больше чем меня. Мне было обидно, но гордость не дала мне показалась даже доли той раздирающей изнутри ревности. Я всё ещё уважала и гордилась тобой. Но не наш сын. Это выше его понимания.       Я смерилась и продолжала жить так, будто всё и должно быть так. Но потом случилось это. У тебя и Идзаёй родился сын.. Маленький полудемон. Тогда в моей голове был лишь один вопрос: Почему? Я думала, нет, я ЖЕЛАЛА что бы это было всего лишь мимолётное увлечение. Но этого не случилось.       Я никогда не забуду то что я чувствовала после того как ты пришёл полу-живой домой, после битвы с Рюкоцусеем. Ты был весь в крови, израненный, уставший, тяжело дышавший, но всё ещё сохранивший свою гордость и стойко идя прямо, даже несмотря на боль не позволяя себе согнутся. Тогда я начала уважать тебя ещё больше.       Позднее, когда ты даже не пришёл в себя после полученых ран, когда тебе было плохо, ты узнал что та женщина умирает. Что она в опасности и в опасности ваш ребёнок. Ты бросился их спасать абсолютно наплевав на себя. Наш сын Сесшемару пытался тебя отговорить. Спросить зачем? Для чего ради всё это было. Твой ответ о том что он поймёт тебя, когда у него появится кто-то кого нужно защищать, поставил меня в тупик. А как же мы? Я, наш сын, нас не нужно защищать? Нас не нужно любить? Даже тогда, я готова была молить тебя остаться, вцепится в тебя и не отпускать. Ни за что не отпускать, но моя гордость не позволила и никогда не позволит. И ты ушёл.       После твоей смерти прошло так много времени, но я всё ещё чувствую ужасную боль от твоей утраты. Без тебя время течёт для меня словно вечность, а наш сын всё никак не может понять и простить тебя, но не я. Я прощаю, но отпустить не смогу. Когда придёт моё время, я буду надеется что ты будешь рад меня увидеть. Это всё на что я надеюсь..Мне кажется что я никогда не смогу полюбить кого-то так же сильно как тебя. А я и не хочу. Порой я думаю что если бы не моя гордость, если бы я проявила чуть больше эмоций, ты был бы жив.        Я хочу верить, я хочу надеется что всё же ты любил меня. Любил хотя бы самую малость. Ведь я любила тебя ужасно сильно, хоть и редко могла позволить себе это показать. Я рада что стала женой такого демона. Мне не о чем жалеть. Я рада что у нас есть наш сын. Я бы отдала многое что бы хотя бы ещё раз прикоснуться к тебе, обнять, и наконец сказать как ценен ты для меня. Что я люблю тебя. Но ты больше никогда не сможешь услышать эти слова. И осознание этого заставляет скатится с моей щеки одну единственную слезу. Я стараюсь утереть её мгновенно, что бы впервые в жизни не расплакался от отчаяния и боли, но не успеваю и оседая на пол, утыкаюсь в колени и начинаю плакать. Я еле держусь что бы истошно не закричать. На месте сгоревшего особняка одной аристократки, зацвели первые цветы  хиганбаны. Видимо эти цветы почувствовали что это место наполнено чужой трагедией, чужой болью и отчаянием. На месте пепелища стоял юноша. Осенний ветер трепал его длинные, белые волосы, а красивые губы искривились в горкой усмешке. -Прощай отец. Это всё что позволил себе сказать юноша, которого сопровождала лишь отбрасываемая им же самим тень, перед тем как уйти в сторону леса, и скрыться от этого места навсегда. Скрыться от места в котором его отец отдал свою жизнь.