Там, на неведомых дорожках...

      Замок захлестнуло предпраздничным возбуждением. Ученики только и делали, что восторженно галдели о прибывающих к вечеру иностранных гостях. Действительно, в этом году турнир Четырёх волшебников должен был стать выдающимся событием. Впервые, спустя чуть меньше века после приостановления международных отношений, на приглашение ответила русская школа волшебства.       О Колдовстворце известно было крайне мало, а уж если отбросить все слухи – почти ничего. Школа ревностно оберегала свои секреты и практически не участвовала в программе обмена учениками. Были тому причиной особенности менталитета или наличие в программе обучения весьма опасных практик, сказать трудно. Однако это поспособствовало тому, что за многие годы Колдовстворец оброс разного рода легендами о нелюдимых тёмных колдунах, кровавых обрядах и жутких профессорах-оборотнях. При этом, по сохранившимся записям, на предыдущих турнирах юные волшебники из России показывали впечатляющие результаты, проявляя не малое мастерство, как по части заклинаний, так и в приготовлении зелий.       На замок стали уже стали опускаться сумерки, когда ученики Хогвартса ровными рядами выстроились перед парадной лестницей. Все с любопытством вертели головами, то обзирая скалистую пустошь перед озером, то устремляя взгляд в свинцово синее небо – не едут ли гости. Кое-кто из младшекурсников чуть-ли не приплясывал то ли от охватившего волнительного предчувствия, то ли от прохладного осеннего воздуха, пробиравшегося под полы мантии.       — Чует мое сердце — делегация Шармбатона недалеко! — наконец провозгласил Дамблдор.       Снейп, стоявший в последнем ряду, вместе с остальными преподавателями, проследил за его взглядом и вскоре увидел, как огромная синяя карета, запряжённая дюжиной крылатых золотистых коней, делает вираж и быстро снижается на ровную площадку перед лестницей. Олимпия Максим, директор французской академии магии, поприветствовав Дамблдора, предпочла не задерживаться, дожидаясь остальных, и сопроводила своих юных подопечных сразу в замок. Девушки дрожали от холода и зябко кутались в тонкие шёлковые мантии.       Не прошло и четверти часа, как чёрная гладь озера забурлила и плеснула на берег пенными волнами. В центре разверзлась огромная воронка, из которой сначала показалась стройная мачта, а затем вынырнул и сам корабль, тускло мерцавший огнями иллюминаторов.       В тот же миг небо над головами учеников загудело, раздался мерный шум взмахов могучих крыльев, и из-за облаков выплыла огромная деревянная птица. Впрочем, стоило ей немного опуститься, и стало понятно, что диковинный летательный аппарат на деле тоже является кораблём. На широких парусах над тёмным силуэтом гор распахнула пламенеющие крылья жар-птица – герб Колдовстворца. Студенты завертели головами, не зная, на что им лучше смотреть, а длинные веероподобные вёсла взмахнули последний раз, обдав толпу порывом ветра, и корабль повис в воздухе у края пропасти.       По трапу на каменный мост спускалось около дюжины волшебников, облачённых в тёмно-изумрудные утеплённые мантии с длинными разрезами на рукавах. Юноши галантно подали руку своим прекрасным спутницам, и процессия двинулась к парадному входу. Возглавляла колонну молодая девушка. На её плечах покоилась того же вида необычная мантия с пушистым воротником из бурого соболиного меха, скреплённого парными фибулами в виде волчьих голов. В свете взошедшей луны и огней замка на колышущейся в такт шагам ткани мерцали и переливались медно-зелёные всполохи.       – Мистер Дамблдор, господа, – речь гостьи была размеренной, с чуть заметным рокочущим акцентом.       Девушка склонилась в церемонном полупоклоне, и стоявшие за её спиной ученики повторили этот жест. Директор, казалось, выглядел немного растеряно. Он в вежливом поцелуе прикоснулся к тонким пальцам, украшенных дорогим перстнем с светло-зелёным камнем, а после произнёс:       – Рады приветствовать вас в Хогвартсе! Много лет мы не принимали в наших стенах волшебников из России, потому боюсь память подводит меня. Мы ожидали мадам Медянникову…       – Ярослава Медянникова, к вашим услугам, сэр, – представилась она. – Хозяйка Медной горы не смогла присутствовать лично и приносит свои глубочайшие извинения. Я буду представлять её интересы на этом турнире.       Девушка достала из-за пазухи свиток, скреплённый сургучной печатью, и передала его Дамблдору. В толпе хогвартских учеников послышались удивлённые вздохи и неразборчивый шёпот. Впрочем, строгого взгляда профессора Макгонагалл хватило, чтобы снова установилась тишина.       – Мисс, вы так же красивы, как ваша матушка, – тепло улыбнулся директор. – Передайте ей от меня наилучшие пожелания.       – Благодарю сэр. Однако, боюсь, на этом наши сходства с ней заканчиваются. Последние слова потонули в радостном приветственном возгласе подошедшего Каркарова. Он взял ладони пожилого профессора в свои и крепко тряхнул. После повернулся к Ярославе, и они обменялись нарочито вежливыми приветствиями.       – Конкуренты, – чуть слышно усмехнулся стоявший рядом со Снейпом профессор Флитвик.       Наконец, вся процессия двинулась вверх по каменным ступеням внутрь замка. Разглядев среди прибывших из Дурмстранга Виктора Крама, толпа хогвартских учеников заметно оживилась. Тут и там слышались восхищённые возгласы, кто-то торопливо шарил в складках мантии в поисках пера и листочка бумаги.       Впрочем, и российские ученики не были обделены вниманием. Судя по пристальным взглядам младшекурсников, наслушавшихся самых невероятных баек, они только и ждали, что гости обернутся медведями жуткого вида или окутают замок мороком. Но иностранные волшебники лишь удивлённо вертели головами, рассматривая то живые портреты, то тёмный, усеянный звёздами потолок. К Медянниковой приблизился юноша с копной светлых кудрей на голове и ясными улыбчивыми глазами. Он махнул ладонью в сторону Гриффиндорского стола и что-то быстро уточнил на родном языке. Наставница утвердительно кивнула, и юноша, подхватив под руки двух своих товарищей, потянул их к свободным скамьям.       Снейп задумался о том, что неплохо было бы раздобыть универсальный волшебный переводчик. Интереса ради он однажды брался за изучение русского языка, когда в руки ему попал старинный фолиант, содержимое которого могло бы заинтересовать британских мракоборцев из министерства. Однако дело это оказалось не быстрым, и чтобы не терять время проще было воспользоваться магическим артефактом. Вероятно, он до сих пор пылится где-то под кипой бумаг в ящике письменного стола.       Наконец все заняли свои места. К профессорскому столу придвинули ещё несколько стульев: для наставников иностранных студентов, а также прибывших из министерства Крауча и Бэгмена. После приветственной речи Дамблдора на столах стали появляться блюда с едой. В это раз к привычным кушаниям добавились и новые, заморские. По столам учеников прокатилась волна оживления.       Снейп аккуратно взял с ближайшего блюда странный мешочек из теста, внутри которого оказался мягкий творог. На первый взгляд, его сочетание с варёным тестом выглядело крайне странным. Сбоку раздался негромкая усмехка.       – Кажется, у ваших поваров неплохо получилось повторить вареники, но они так и не поняли, когда их подавать.       Северус перевёл взгляд на русскую волшебницу и чуть изогнул бровь. Девушка восприняла этот жест по-своему.       – Мы всё же считаем это больше вторым блюдом, нежели десертом, – пояснила она.       Девушка уже закончила трапезу и теперь сидела, аккуратно сложив ладони на краю стола. Идеальная осанка выдавала в ней аристократичную особу. Она чуть развернулась к собеседнику, и тугая коса змеёй скользнула с плеча, мелодично звякнув монетками накосника. Заинтересованный взгляд зеленоватых глаз быстро скользнул по мужчине. На протяжении всего вечера иностранная гостья, в отличие от остальных, практически не принимала участия в общей беседе. Лишь несколько раз вежливо ответив на вопросы Дамблдора о буднях российских волшебников, она снова возвращалась к своему задумчивому молчаливому состоянию. Тем неожиданнее было её обращение к Снейпу.       – Ярослава Медянникова. Впрочем, вы, наверное, уже слышали, – девушка протянула для рукопожатия узкую ладонь с длинными пальцами.       – Северус Снейп.       Мужчина пожал руку и с долей удивления отметил, что несмотря на множество каминов и некоторую духоту, царившую в главном зале, кожа новой знакомой была прохладной. Губы Ярославы сложились в удивлённое «о», а после замерли в лёгкой улыбке.       – Самый молодой Мастер зелий нашего столетия? Не думала, что вы преподаёте в школе, – она тут же торопливо добавила, подбирая слова. – Не подумайте, что я считаю это чем-то неблагодарным, просто мне казалось, что обыкновенно такие люди избирают частную практику или науку.       – Личные причины, – сухо ответил ей Северус и не удержался от колкого замечания. – Вижу, вы много знаете о том, чем положено заниматься зельеварам.       Ярослава расслабленно пожала плечами.       – Наставница зельевар. Что-то да знаю.       Снейп заинтересованно насторожился. О некоторых успехах русских коллег он был наслышан, но лично ни с кем встречаться не приходилось.       – Вы надо полагать тоже…       – Лишь в качестве прикладного творчества, – Ярослава на мгновение поджала губы. – Не срослось там, знаете ли, маленько.       – Зато другим советы раздаёте, – проворчал Снейп.       – Так много ли труда на это надо? – легко усмехнулась молодая женщина.       Снейп впервые с начала вечера посмотрел Медянниковой прямо в глаза. Карие в полумраке зала они внимательно глядели на собеседника с живым интересом и любопытством, лишь на дне плясали зеленоватые всполохи веселья. Было них что-то даже такое, диковатое, нечеловеческое. Северус мысленно тряхнул головой, и перевёл взгляд на поднявшегося со своего стула Дамблдора. Старик воодушевлённо вещал о правилах грядущего Турнира, однако добрая часть его слов словно проходили мимо сознания. Что за чертовщина? Не легилеменция, Снейп бы точно понял. Ярослава как ни в чём не бывало перевела внимание на Гриффиндорский стол, за которым сидели её ученики. Зельевар нахмурился, с гостями следовало быть осмотрительнее. Русские, чтоб их медведи побрали!