Аудиенция

      Хватаясь за выступающие кирпичи, Глюттон аккуратно забирался по отвесной стене одной из башен Драконьего шпиля. Каждую секунду рискуя сорваться и полететь камнем вниз, он беззвучно матерился, обливаясь потом и продолжая лезть наверх. Безусловно, он мог этого не делать, однако дело, по которому он заявился в Край, отлагательств не терпело, а решить его без Церис, в кабинет которой он сейчас как раз хотел попасть, возможности не представлялось.       Многовековая неприязнь жителей Ада к Краю уже начала порядком его раздражать. Особенно когда образованные люди при дворе начинали нести чушь про эндерменов и эндеркинов, подкрепляя «правильность» своих слов идиотскими стереотипами, появившимися во время войн между измерениями. Адский народ никак не мог понять и принять тот факт, что былые времена уже прошли, настала новая эра процветания обоих миров, сейчас никому не должно быть дела до прежних конфликтов. Глюттон всеми фибрами души мечтал выйти на контакт с Церис, новоявленным матриархом Энда, дабы решить с ней этот вопрос раз и навсегда, принять какие-то меры для того, чтобы снять напряжение между людьми, однако все его просьбы об аудиенции каждый раз отклонялись без видимой на то причины. И одним утром, когда Неус вновь сообщил ему о том, что Глюттону вернули его запрос, тем самым отказав в приёме, он не выдержал и, мощным толчком чуть не снеся несчастного Неуса с ног, сам отправился в Край, дабы решить насущную проблему и напрямую переговорить с матриархом.       Схватившись за последний выступ и подтянувшись, король оказался на подоконнике и, переведя дух, влез в комнату через открытое окно. Да, это было слегка незаконно, но он был уверен, что аудиенция случится только так, ибо по-другому его просто не пустили бы внутрь.       Кабинет представлял собой спальню и рабочее помещение в одном. У стены стояла двуспальная кровать с балдахином, узорчатый ковёр покрывал собой весь пол, на стене висел гобелен, а напротив него стояло зеркало в полный рост в позолоченной раме. На потолке висела хрустальная люстра, заливавшая светом всё помещение, попадая также на рабочий стол, за которым сидела женщина с короткими фиолетовыми волосами в чёрной одежде, занимавшаяся бумажной работой, та самая Церис. Услышав, что в кабинете кроме неё находится кто-то ещё, она резко обернулась и испуганно посмотрела на Глюттона.       — Значит так, — начал он, пока матриарх не успела что-либо предпринять, — думаю, вы знаете, что меня зовут Глюттон и я являюсь королём Адской империи. По крайней мере, вам должны были рассказать обо мне. Что же, будем знакомы.       Он подошёл к рабочему столу и протянул Церис раскрытую ладонь. Всё ещё находясь в замешательстве, она встала со стула и пожала её.       — Меня зовут Церис, я матриарх островов Края. Скажите, а по какому вопросу вы заявились ко мне таким… нестандартным образом?       Глюттон усмехнулся.       — Вы уже несколько раз отклонили мою просьбу об аудиенции. Могу ли я узнать, почему?       Церис нахмурилась. Теперь она пребывала в ещё большем замешательстве.       — Просьба об аудиенции? Странно, мне не приходило ничего подобного, и никто мне ни о чём таком не сообщал. Возможно…       Внезапно Церис осенило. Она осела на стул и закрыла лицо ладонями, тяжело вздохнув. Создавалось впечатление, что она сейчас расплачется. Глюттон опустился на колени перед ней.       — Что случилось?       — Понимаете, — начала объясняться Церис, всё ещё пряча лицо в ладонях, — дело в том, что я достаточно юный матриарх, меня только недавно короновали. Вордус — мой советник — твердит мне о том, что я не справлюсь со своей должностью, ибо, по его мнению, я недостаточно самостоятельна и умна для этого. Я хотела доказать ему обратное, показать, что в свои годы я имею полное право принимать непростые решения и быть стоящим матриархом. А теперь оказывается, что он не даёт мне возможности даже согласиться на разговор с кем-либо из другого измерения. Я уверена, это он отклонял ваш запрос раз за разом.       В моменте Глюттону показалось, что Церис всхлипнула. Как бы то ни было, он поднялся на ноги и, подойдя к ней со спины, приобнял за плечи. Ему было искренне жаль Церис, хотелось хоть как-то ободрить её, однако нужные слова не приходили на ум.       — Я просто не понимаю, — продолжала сокрушаться она, — почему он так поступает со мной? Как при таком раскладе мне быть хорошим правителем?       Глубоко вдохнув, Глюттон всё же попытался что-то сказать:       — Возможно потому, что вы слишком мягкий правитель.       На мгновение Церис замерла.       — Что?       — Вы слишком мягки со своими подчинёнными. Да, я понимаю, вам хочется быть доброй, а не жёсткой, однако стоит понимать, что при таком раскладе вас мало кто будет слушать и воспринимать всерьёз. Следует держать всех в чешуйневых рукавицах, не позволять своевольничать, а в особенности это касается Вордуса. Он уже привык править Эндом, а потому сейчас вам следует показать ему, где теперь его место. Понимаете?       Медленно Церис убрала руки от лица.       — Поняла.       — Не переживайте, я могу помочь вам с этим. Если Вордус будет как-то сопротивляться, то напоминайте ему, что у вас есть я, и я всегда на вашей стороне. Это быстро остудит его пыл.       Видя, как приободрилась Церис, гордый собой Глюттон продолжил:       — Итак, а сейчас давайте о насущном. Я хотел поговорить с вами, потому что больше не могу терпеть напряжение между жителями наших измерений. Вы ведь замечаете, что эндермены и адские создания терпеть друг друга не могут?       — Да, — заинтересованно ответила Церис, — меня тоже это беспокоит, однако я не знаю, как решить эту проблему. Может, у вас есть идеи?       — Да, иначе бы я сюда не заявился. Во-первых, давайте вспомним, откуда вообще пошла эта ненависть.       — От войн. Наши миры пережили множество междоусобных конфликтов, народ сильно натерпелся. Да и даже тогда, когда всё закончилось и настали мирные времена, никто не сделал ничего для того, чтобы они перестали ненавидеть друг друга. Даже торговля до сих пор не налажена как надо, а ведь кто знает, вдруг наличие полезных или труднодоступных ранее товаров из другого мира улучшило бы ситуацию.       — Всё верно. Кстати, насчёт торговли, я пытался кое-что наладить, но Вордус постоянно давал отказ. Энду ведь выгодно обрести ещё одного торгового партнёра, а Вордус не дурак, он должен понимать это. Так что же его не устраивает?       — Понятия не имею. Ну, как ты уже понял, Вордус иногда принимает очень странные решения. Что же, будем решать вопрос с торговлей. Что мы можем предпринять ещё?       Церис откинулась на спинку стула и глубоко задумалась. На ум не приходило решительно ничего.       — У меня есть идея. — После долгих раздумий вдруг произнёс Глюттон. — Мы можем слегка смешать наши культуры, дать им нечто общее. Праздники, известные личности, коих было достаточно, чтобы писать о них в учебниках истории, да что угодно. Да, старшее поколение, особенно те, кто пострадал во время междоусобиц, будет отрицать всё это, однако молодёжь будет втягиваться, а через несколько столетий все позабудут о прежней вражде, а о конфликтах будут вспоминать как о доказательстве, что ненависть никому не делает лучше, а не использовать их как аргумент в пользу враждебного отношения к другому миру и его жителям.       Церис просияла. Сейчас она чувствовала, что становится частью чего-то важного. Чего-то, что изменит ход истории.       — Полностью согласна. Итак, можем приступать к исполнению?       — Можем. Только перед этим давай-ка переговорим с Вордусом. Нужно объяснить ему на берегу, что больше он тебя контролировать не будет.       Церис кивнула. Глюттон подал ей руку, помогая подняться со стула, после чего они вышли из её кабинета, направившись вниз по лестнице.       Вордус находился в своей комнате. От работы он отвлёкся только тогда, когда в дверь постучали. Он неохотно встал из-за стола и открыл её, тут же ошарашенно отшатнувшись.       — Глюттон… Кто Вас сюда впустил?       — Тебя не касается. — Ответила за короля Церис, после чего подошла к столу и взглянула на бумаги.       — А ты, я смотрю, занимаешься моей работой? Интересно, кто дал тебе на это право?       Глюттон стоял в дверном проёме и не вмешивался, переводя взгляд с раздражённой Церис на удивлённого Вордуса и обратно. Вмешиваться он не хотел, они должны были сами разобраться.       — Церис…       — Значит так, документы я забираю себе, а тебе даю задание. Подготовь всё к завтрашним переговорам о торговых соглашениях и объединённых культурных мероприятиях, а также сам, будь добр, присутствуй на них. А после, конечно же, сделай всё для того, чтобы принятые решения были исполнены в кратчайшие сроки. Уяснил? Теперь работай.       — Но Церис, — попытался возразить советник, однако его тут же перебили.       — Никаких «но», делай то, что тебе велено.       Было видно, что Вордус ошеломлён такой наглостью новоявленного матриарха, однако он ничего не мог поделать, ведь теперь обязан исполнять всё, что она велит ему. А потому советник, неохотно поклонившись и буркнув что-то вроде «как прикажете» вышел из кабинета, оставив Церис и Глюттона наедине. Матриарх облегчённо выдохнула.       — Получилось.       — Молодец, первое время с ним так и нужно. В каком-то смысле я понимаю Вордуса, неприятно, когда раньше в твоих руках была безграничная власть, а теперь тобой кто-то имеет право командовать, но сейчас это необходимо и, я уверен, он скоро привыкнет. Что же, а теперь нам с тобой нужно подготовить все необходимые бумаги. Давай посмотрим, у него на столе точно должно быть то, что нам нужно.       Глюттон подошёл к Церис, и они начали разглядывать бумаги, над которыми Вордус так усердно работал до их прихода. Параллельно он думал о том, что матриарх теперь, скорее всего, станет куда жёстче, чем того требует её пост. И, может, это было немного неправильно, но в данной ситуации это было куда лучше, чем если бы Церис оставалась в неведении. Глюттон едва заметно усмехнулся. Она будет хорошим правителем, он уверен.