Крик души

Руки Адамс пробило мелкой дрожью. На дне шкатулки лежал лист бумаги, сложенный вдвое. В черных каракулях Лия смогла узнать почерк мамы. Где-то чернила были смазаны, где-то были круглые пятна, словно та плакала, писав это письмо. «Моей маленькой Ли я не знаю, когда ты прочтешь это письмо и прочтешь ли ты его вообще, но я не нашла в себе силы сказать тебе все в лицо. Мое сердце щемило, когда ты спрашивала, где твой папа, почему у всех он был, а у тебя нет, мне так жаль, что ты его не помнишь, мне жаль, что он ушел, но он сделала это для тебя. При нашей первой встрече я была еще студенткой, встретила военного парня, красивый, молодой. Завязались отношения и появилась ты. Ты и не знала, как дедушка гневался, когда я вышла за него замуж. Он требовал, молил, чтобы я его бросила, но я влюбилась и была непреклонна, даже из дома уйти хотела. Сначала я плакала, хотела уехать жить в город к нему, но из-за сердечного приступа твоей бабушки осталась. А позже Брок, так звали твоего отца, приехал жить ко мне. Отец долго злился на меня и особенно на него, но когда родилась ты, он немного оттаял, направив все свое внимание и любовь на тебя, как и твой папа. Брок не отходил от тебя и ни на шаг, не спускал с рук, каждый раз, когда он возвращался после своих военных экспедиций, ты бежала к нему со всех ног и не слезала до самой ночи, ты не могла без него засыпать и часто капризничала, когда его не было, спасал только мишка, которого он подарил тебе. Все было относительно неплохо, ты росла очень смышленой, смелой девочкой, и чем старше ты становилась, тем отчетливее виднелись его черты в тебе, даже характер становился отцовским. Но когда тебе было семь лет, ему пришлось уйти навсегда. Это связано с его работой, с которой заводить семью было не самым лучшим решением, он тебя любил и до боли скучал, ему не хотелось уходить, я не хочу, чтобы ты злилась на него. Мне было тяжело, как и тебе, но поверь, он очень сильно любил тебя. Он был с тобой до семи твоих лет, но ты его не помнишь, Твой дедушка сделал все, чтобы этого не произошло, он делал все, чтобы ты забыла его. Я даже и не думала, что к четырнадцати годам, ты полностью забудешь его внешность и что он когда-либо существовал в твоей жизни. Я не смогу написать тебе всего, как оказалось, я сама мало что знаю о человеке, которого полюбила всем сердцем и любила всю жизнь, за что корю себя по сей момент. Я лишь хочу сказать, что твой папа любил тебя всем сердцем, любил тебя также, как я люблю тебя. Звали твоего отца Брок Рамлоу. Меня уже нет, но может ты найдешь его. Носи кольцо, что я завещала тебе, это было его подарком. Не продавай и не забрасывай этот дом, может когда-то он тебе пригодится. Он принадлежал твоему дедушке, который и оставил это место тебе. Как бы ты не распорядилась всем этим, просто помни, что я всегда рядом с тобой. твоя мама. Амалия опомнилась, когда услышала голос Элизабет с первого этажа. Поднявшись с грязного пола, Адамс спустилась вниз, прижимая шкатулку к груди. Лицо девушки было мокрым от слез, голубые глаза, словно стеклянные, смотрели в одну точку. -Ли, мы тебя обыскались, ты чего так долго…-Лиззи остановилась, заметив слезы на глазах подруги. Ничего не сказав, Уоррен обняла Амалию, крепко прижав к себе. Ли уткнулась носом куда-то в шею Элизабет, слезы все еще текли по ее щекам, в кулаке девушка продолжала сжимать кольцо мамы. -расскажешь? -тихо спросила Лиззи, когда Адамс умывалась, стирая дорожки слез. -я нашла шкатулку, а там письмо от мамы мне. Там про отца, и я поняла, что все эти годы я считала, что его не было со мной всю жизнь, что я его не знала- отчаянно говорила лия. -а это не так? -нет. Он был со мной до семи лет. Так писала мама. По мере того, как читала, в памяти словно открывался один замок за другим. Я вспомнила один момент из детства, — Амалия присела на диван, неполотая заплаканных глаз на подругу, начала рассказывать, — Была ночь, лето. Я лежала в маминой комнате и зашел мужчина, я была так рада, что кажется разбудила всю деревню, но вот его лицо казалось мне размытым. Сейчас я понимаю, кто это был. Мама его любила. Я тоже, — голос Амалии задрожал. Уоррен сидела рядом, гладя по спине, нужные слова не приходили на ум. -давай пойдем в дом, уже темнеет. Тебе нужно переспать с этой мыслью… -а еще было второе письмо, но его нет- перебила подругу Лия. -в смысле? -в прямом, там в шкатулке было два конверта. От мамы, который я вскрыла и прочла, а второй от дедушки, но он был уже вскрыт, письма внутри не было- Элизабет задумалась, немного опешив. -а на дне шкатулки? Или вокруг? — спросила Лиззи. -ничего не было-Амалия пожала плечами- ну ничего. Я завтра хочу привести здесь все в порядок. Убраться и так далее. Может найду еще что-нибудь. -хорошо, я помогу- Элизабет потянула подругу за руку, выводя из дома и потащив за собой. Вернувшись, миссис Уоррен заставила Лию покушать хоть что-нибудь, хотя в горло и кусок не лез, Лия не хотела обижать старушка и съела пару ложек салата. Бабушка Элизабет была так рада гостям, старушка наготовить целый стол, испекла пирог, а сейчас бегала, чтобы застелить им постель, испугалась, что там слишком твердо, даже предложила им лечь в их комнате, где было помягче, Лиззи смеясь ходила по дому и пыталась успокоить свою бабушку, пока Лия вышла на крыльцо дома и села на ступеньки. На улице стояли сумерки, было холодно и натянув длинные рукава толстовки на руки, прижав ноги к груди, девушка смотрела на чистое небо, медленно покачиваясь. Одна мысль вытесняла другую и каждая была не светлее предыдущей. -все хорошо? — хрипловатый голос старика, послышался за спиной. -да, все нормально- ответила Лия. Старик присел рядом с девушкой, также подняв голову на светлое небо. -уверена? — переспросил мистер Уоррен. -у всех бывают какие-то трудности. Наверное — только и ответила девушка, не желая нагружать мистера Уоррена. Старик это прекрасно понял и больше ничего не говорил. Так прошло не меньше получаса, пока Адамс любовалась небом и чистым лесным воздухом, вдыхая его полной грудью. Мистер Уоррен дотронулся до плеча Лии, молча зовя в дом. Словно во сне, Амалия поплелась к кровати где уже дремала Элизабет. В маленьком уютном доме было тихо, свет выключен, только мелодия сверчков слышалась за окном. Только голова Адамс коснулась подушки, как сон забрал девушку в свое царство.