Бутылочка фруктового шампуня

Майк был не самым глупым мальчиком, но иногда его поступки были настолько странными, что хотелось надеяться на то, что они произошли с ним по чистой случайности. Он был кем-то вроде недопонятого гения, вытворял всякую ересь, которую позже приходилось ему и его близкому товарищу, Уиллу, расхлебывать подолгу вместе, но на их крепкие дружеские отношения это почти никак не влияло. Яркая бутылочка шампуня внешне выделяется из остальных баночек и бутылок с уходовыми средствами, стоящими на бортиках ванны и вокруг раковины у зеркала. Взяв голубую бутылочку с разноцветной этикеткой в руки, Майк принимается изучать интересный объект поближе. Судя по рисунку на ней, шампунь должен был иметь фруктовый запах. Веснушчатый парень ловкий движением пальцев открывает крышечку и приближает свой нос к отверстию в ёмкости. Да, все верно, средство имеет приятный, сладковатый запах, как смесь из цитрусовых и тропических фруктов в одном флаконе. Запах ананасов, яблок, апельсинов и еще кучи других сладких плодов распространяется по всей ванной комнате, забиваясь в ноздри брюнета. Перевернув баночку, Уиллер слегка надавливает на неё рукой, чтобы вылить немного шампуня себе на другую ладонь. Прозрачная густоватая жидкость послушно выливается, но тут же подвергается активному взбиванию руками в теплой воде. Постепенно густая консистенция превращается в белую пену в раковине. Множество пузырьков, сияющих в свете лампочек на потолке, лопаются, если до них аккуратно дотронуться подушечками пальцев. Нельзя оставлять свои руки немытыми, иначе они будут липкими, поэтому, наигравшись с пеной, пора её спускать. Включив кран, Майк загребает некоторые труднодоступные льющейся воде участки блестящей пенки ближе к сливу. На этом трача дорогостоящего геля не прекращается. Паренёк в синей толстовке вытирает свои руки рядом висящим полотенцем и возвращается к "несчастной жертве своего любопытства". Внутри остаётся примерно половина геля, которую можно было бы расходовать ещё недели две, а то и три, по её настоящему предназначению, но наш юный исследователь, в свои четырнадцать лет, решает залить себе остаток прямиком в рот, подумав, что если консистенция имеет прекрасный аромат, то и на вкус она будет замечательной. Сглотнув два раза, Уиллер опускает свою высоко поднятую голову, и по его подбородку стекает струйка недопитого шампуня, которую он тут же стирает с лица рукавом толстовки. Пожалуй, это было не самое лучшее, что он пробовал на вкус в своей жизни, но и не самое худшее. Конечно же спустя всего пару минут живот начинает болеть так, что будто ты нахлебался большого количества хлорки в общественном аквапарке. Живот скрутило так, словно он сейчас лопнет. Когда боль стала ну просто нестерпимой, Майк, смирисшись с тем, что в очередной раз потревожит Байерса, набирает номер его телефона и ожидает ответа. - Хей, Уилл, это Майк, - Веснушчатый брюнет начинает беседу первым. - У меня большущая беда, ты представить себе не можешь, что произошло. Голос любителя фруктовых шампуней дрожал, был негромким, в нем звучала его боль. А услышав его, Уилл не на шутку перепугался. - Что с тобой? - Шатен весь затрясся от волнения. - Ты подвергся нападению? Тебя ограбили? - Нет, педик. Я напился шампуня, теперь у меня адски болит живот. Сразу же после короткой речи, Майка вырвало в раковину с ужасным звуковым сопровождением их кашля и отрыжки. - Твою мать, что мне делать? - Майк начал не на шутку паниковать. Парень пониже загорелся желанием придумать какой-нибудь плохой совет для товарища, который приведёт того к последствиям похуже, но доброе сердце Уилла не розаоляет ему согрешить. Мальчик с родинкой на щеке начинает диктовать по порядку все действия, которые Уиллер обязан теперь выполнить. - А теперь зайди в туалет, засунь себе два пальца в рот, и так ты сможешь самостоятельно вызвать рвоту, - Байерс был настроен серьёзно, но на этот приказ его друг отреагировал негативно, заявил что не собирается делать этого любой ценой. И так, спустя целых полчаса телефонного разговора, состоящего из горы матерных слов, ругани и отказов делать что-либо, Майку становится уже настолько плохо, что он уже не может сопротивляться. Он действует как надо, слушает каждое указание своего близкого друга и остаётся в живых после нескольких минут тошноты в объятиях с унитазом.