Мармелада и Эректор

      Следующий день прошёл неплохо. Несмотря на то, что большинство народу вышло на работу (у меня же, к счастью, было еще несколько деньков до начала третьей четверти), интерес к моим тредам на «Книгочёте» и, соответственно, к моей писанине не угасал. За одну только ночь ко мне пришёл десяток новых подписчиков; сегодня до вечера — ещё два десятка. Вдохновлённая, я быстро написала продолжение про Клеопатру Сократовну — пятнадцать тысяч знаков примерки платьев — и выложила на сайт. Потом сделала планы на планы для завуча. И решила прогуляться вечерком.       Через час, возвращаясь обратно, в подъезде, я попала в очень странную историю.       Вот что случилось.       Внизу, возле почтовых ящиков, мне пришло в голову, что свой я не смотрела уже около двух месяцев. Судя по тому, что очередной разносчик рекламы не сумел пропихнуть туда очередную листовку, так и оставив её торчать наполовину снаружи, почту пора было чистить. Я повернула маленький ключик в замочке, вытащила из ящика кипу макулатуры. Квитанции сунула в сумку; районную газету, предложения поставить пластиковые окна, сменить провайдера, переустановить виндоус и со скидкой сделать приворот сразу же бросила в стоящую здесь же мусорную коробку. В моих руках остался один загадочный конверт, который не походил ни на рекламу, ни на каталог одежды, ни на письмо счастья из налоговой. Он напоминал настоящее бумажное послание от человека к человеку из доинтернетовской эпохи, но без марки. На конверте было одно слово: «Мармеладе». Честно говоря, это слово меня несколько испугало: сразу пришли мысли о каком-то сумасшедшем фанате с сайта, который выследил, где я живу, и решил преследовать. Но всё же любопытство победило. Я открыла конверт прямо тут, не отходя от почтовых ящиков.       Ни за что не поверите, что это оказалось!!!       Любовное письмо!!!       И знаете, от кого?       От Карасёва!       Да-да, от того самого, соседа полоумного!       Я пробежала послание по диагонали и пришла к выводу, что моё вчерашнее опровержение на сайте с описанием карасёвской мужской доблести так его впечатлило, так польстило, так понравилось, что он в меня влюбился! Представляете?       То есть, самого слова «влюбился» там всё-таки не было, но общий тон текста наводил на мысль именно о нём. Что и говорить, мне было чрезвычайно приятно! Честно говоря, подобных писем я не получала ни разу в жизни! С другой стороны, Карасёв оказался ещё более сумасшедшим, чем мне думалось до этого: вчера он ворвался ко мне с криками о том, что ненавидит и отомстит, а теперь вёл себя как влюблённый… Может, у него эта модная штуковина, биполярка?.. Опасный тип всё-таки… И к тому же, вспомнила я следом, он женат! У них с женой, конечно, странные отношения, открытые типа… или как там это называется… но всё-таки…       Зачем-то ещё и стихотворение приложил. Ну, то самое. Фанфик про Лорелейну и Матильду. Не понимаю, зачем мне ещё раз совать под нос творчество его женушки?       Стоп! Тут меня осенило.       А что, если письмо не просто от Карасёва, а от них обоих? Фамилия, которым оно было подписано, заканчивалась этаким росчерком, который можно было не заметить, но так же можно было и считать буквой «ы»: «Карасёвы».       Они предлагают стать третьей?       В этом, что ли, смысл стихотворения?!..       Признаюсь, это безумная мысль настолько шокировала меня, что я буквально зависла у ящиков с письмом в руке.       В этот момент дверь подъезда открылась.       В него вошла женщина лет тридцати в чёрной дублёнке и с такой же чёрной шевелюрой. Мой писательский глаз сразу заметил противоречие в её внешности: накрашена и надушена она была так, словно собирается на свидание, а выражение лица имела такое, будто бы идёт на бой с врагом.       Женщина прошла мимо меня и остановилась ровнёхонько возле двери Карасёва, которую от меня и почтовых ящиков отделял всего лишь один лестничный пролёт. Она вытащила ключи, потом странно взглянула на дверь, растерялась, убрала ключи обратно и принялась звонить. После первого звонка ей не открыли, после второго — тоже. «Наверное, это одна из его бывших партнёрш по этим групповым упражнениям», — решила я. Потом подумала, что хватит мне стоять тут, и пошла к себе наверх, надеясь проскользнуть по хрущёвской лестнице мимо соседской гостьи, никого не потревожив.       И надо же было такому случиться, чтобы Карасёв открыл дверь именно в тот момент, когда я поравнялась с незнакомкой и была у его двери!       Любопытство и вежливость заставили меня не бежать сломя голову прочь, а взглянуть на него, стоящего в дверях в банном халате.       Лицо соседа сначала было удивлённым, потом очень удивлённым, ещё через миг — удивлённым донельзя.       А затем он сказал: — Мармелада… Наташка… Вы правда пришли ко мне вместе?