Лина Джебисашвили
Соревнования были
Она раз сто рассказывала ему об этом. Вот только, кажется, совершенно зря. Она не дуется: привыкла, так сказать. К тому же, в ее жизни и не было людей, которым было бы жутко интересен распорядок дня и прочие мелочи. Лина даже не знала, что бывает по-другому, поэтому это ни капли не смущало фигуристку. Влад Череватый Когда обратно?Лина Джебисашвили
Сегодня ночью
Спустя пару минут от него приходит длинное голосовое сообщение, которое она прослушает позже, когда останется в номере одна. Почему-то кажется, что там должно быть что-то важное и личное. Остальная часть прогулки по Санкт-Петербургу прошла будто мимо фигуристки. Ее мысли были давно увлечены Череватым. Все время она выстраивала в голове какие-то теории того, что он мог наговорить в сообщении, потом сама же останавливала этот поток глупых идей. И так по кругу несколько раз. Отрешенность блондинки не заметить было нельзя. Недоумевающая Светлана Николаевна поначалу пыталась достучаться до неё. Олег прекрасно догадывался что происходит в этих делах амурных, поэтому остановил главного тренера. И городом они наслаждались уже вдвоём, оставив спортсменку в покое. С усталостью Джебисашвили плюхнулась на кровать гостиничного номера только через четыре часа. Она была прилично вымотана самим Петербургом, так ещё и ожиданием. Берет в руки телефон и подносит его ближе. Спустя две недели слышит голос с демоническими нотками, по которым безумно скучала: «Я знаю, что кинул тебя в неподходящий момент и оставил в неведении… Тогда так было нужно. У меня были трудности, которые я не хочу вываливать на тебя сейчас, это уже не важно. Я попросил тебя не писать мне, чтобы не сорваться. Если бы мы продолжили каждый день общаться, велика вероятность того, что в порыве гнева из-за этой проблемы я мог обидеть тебя. Прости… я очень по тебе скучаю и жду». Как заворожённая блондинка слушала его рассказы о том, как ему было тяжело и плохо, упуская самое главное. Влад вновь показал свою неуравновешенность, завуалированную под якобы заботу о Лине и ее психике. Случись проблема куда серьезней, он бы также оставил ее в полном неведении ещё на более длительный срок или вообще навсегда. Семнадцатилетней девочке, влюбившейся в первый раз, это казалось совсем неважным. Главное же, что он скучает и беспокоиться о ней. Хотя он так и не спросил, как вообще прошли соревнования, прекрасно зная, что в отличие от него, для девушки спорт на первом месте. Их отношения в целом походили на односторонний контакт и обмен эмоциями и информацией. Лина буквально выплескивала поток чувств, который был способен искупать в нем обоих, и вытягивала из него хоть какие-то новости о происходящем в его жизни. Сама же отдачи не получала, как и вопросов о ее настроении и прочем. Это ее не смущало и не пугало. Она просто не сталкивалась с другими отношениями в жизни. Всегда она отдавала все, а взамен ничего никогда не получала. И все-таки Череватый был единственным человеком в ее жизни, который хоть немного интересовался ею, общался и проводил с ней время не потому, что надо, а просто так. Это было для белокурой наивысшей ценностью, способной перекрыть все остальные провалы в их отношениях. Ночная Москва встречает снегопадом. В полусонном состоянии фигуристка бредёт по аэропорту на выход к такси. Размеренно щёлкают колёсики на чемодане. Сзади о чём-то вновь тихо беседуют тренеры. Она проходит мимо толпы встречающих, впервые не окинув никого из них взглядом. — Лин, — подзывает ее Шепс, заметив Влада, стоящего с дурацкой улыбкой и букетом жёлтых гиацинтов. Та совершенно не слышит оклика и проходит мимо парня. Он даже несколько теряется, думает, что та всё-таки обиделась на него. — Лина! Тебя ждут там! — Олег, догоняя девушку, кладёт руку на плечо и говорит громче. Блондинка оборачивается и серыми усталыми глазами сразу высматривает возлюбленного. Она моментально срывается с места и бросается в его объятия. Ее обветренные припухлые губы сразу впиваются в разгоряченные его. Влад прижимает к себе так крепко и порывисто, как будто они не виделись целую вечность. Надо сказать, эти недели стали для блондинки настоящей бесконечностью и мучением. Тёплые и нежные поглаживания по голове окончательно заставляют спортсменку поверить в реальность происходящего. Олег лишь усмехается, смотря на эту пару глупых голубков. В такси она засыпает, сладко уткнувшись в его крепкое плечо. В полусонном состоянии ее дотаскивают до квартиры Влада. Вероятно, мама оборвёт номера, обзвонит тренеров по несколько раз, в потом наорет на блондинку. Но все это будет уже завтра. Разлепить глаза пришлось из-за назойливого будильника. Точнее из-за вибрации телефона, оттанцовывающего нечто непонятное на полу. Из коридора доносился голос Череватого, вероятно, разговаривающего с кем-то. Неохотно встав, белокурая потянулась и медленно направилась на источник звука. Влад стоял на кухне и увлечённо говорил по мобильному, периодически помешивая кашу в небольшой кастрюле. Увидев девушку, он попрощался с собеседником и все внимание переключил на лохматое белокурое чудо. — Прости, я тебя разбудил? — скоро каша будет готова, будем завтракать. — Нет. Разбудил меня будильник дурацкий. Через два часа надо быть на тренировке, — зевнула Лина, потирая заспанные глаза, — я пока схожу умоюсь. — Хорошо, тогда давай минут через пять подходи, — оставил лёгкий поцелуй на бархатной щечке девушки. Молочная овсянка с кусочками замороженной голубики упоительно лежала в голубой миске. Весь энтузиазм Череватого перечеркнули Линины непонятные ковыряния. — Ты чего не ешь? Не съедобно что ли? — зачерпнул ложку из тарелки, чтобы проверить этот кулинарный шедевр на вкус, — Да вроде нет, нормально же. — Все хорошо, просто горячая, — смущенно усмехнулась сероглазая. — Ах, вон оно что, — рассмеялся брюнет и зачерпнул кашу в ложку, после чего подул на неё несколько раз и поднёс к губам Джебисашвили, — А если вот так? Заразительный смешок в этом момент вырвался у обоих и заполнил собою все пространство, до этого момента плавающее в некой напряжённости и серьёзности. Прогулка до катка стирает все положительные эмоции этого утра. Джебисашвили вспоминает о звонках матери и взволнованно набирает ей, ожидая очередную порцию ссор. Влад бережно, но крепко сжимает ее ладошку, когда его девушка то краснеет, то зеленеет во время разговора с Еленой Сергеевной. Слыша обрывки колких фраз, Влад сам неохотно ёжился, вспоминая собственные разговоры с отцом, которые ничем не отличались от этого. Очередной диалог заканчивается слезами Лины. Она резко отворачивается от брюнета: не хочет сейчас обсуждать ничего. — Зайчик, ну ты чего? Не плачь. Ее конечно можно понять, но и орать такое в трубку тоже далеко не норм, — подходит и обнимает со спины, аккуратно поворачивает к себе лицом. — Пойдём? А то ещё чуть-чуть и я опоздаю, — храбриться фигуристка, смахивая серебряные слезы с щёк. — Конечно, пойдём. Ты же знаешь да, что всегда можешь прийти ко мне, если что-то случиться? — Кстати, что насчёт нового года? Встречать его в компании этой змеи я не собираюсь, — оживляется белокурая, вспоминая о преддверии праздника. — Малыш, честно, не знаю. Вообще хотели с ребятами где-то встретиться, прости, но уже обговаривали это. Хочешь я тебя с собой возьму? — Ничего страшного, все нормально, — натягивает наигранную улыбку и делает вид, что все в порядке. Она безусловно расстроилась. Лина за сегодняшнее утро нарисовала себе в голове чудесную картинку их совместного нового года. Кончено, вины Влада здесь абсолютно нет. Сама придумала — сама обиделась. Но ничего, она обязательно что-нибудь сообразит, чтобы не сидеть дома вместе с матерью. Джебисашвили готова даже провести всю ночь на качелях во дворе, если бы там было чуточку теплее и тише. Торчать где-то среди знакомых Владу байкеров или баскетболистов не хотелось, наверное, даже больше: блондинка с трудом переносила такие огромные шумные компании, поэтому чтобы не портить праздник ни себе, ни другим, просто отказалась сразу. Отвлечься от обиды помогла тренировка. Плавно скользя по почти пустому катку, девушка впервые за долгое время ощутила легкость. Сегодня не было никаких прогонов программ, она просто каталась практически в своё удовольствие, отрабатывая то, что хотелось больше всего. Удачные попытки трикселя не могли не радовать успокоившуюся спортсменку, к тому приближение праздника и небольших выходных несомненно поднимали настроение. На арене сегодня вообще везде витало какое-то веселье. Дурачество достигло своего апогея, когда надо всем катком разлились знакомые новогодние песни. При всем желании не получиться не подпевать, когда с энтузиазмом делаешь дорожку шагов. После тренировки малышня даже устроила какой-то импровизированный спектакль: дети то и дело носились обмотанные мишурой туда-сюда, звонко заливаясь смехом. Лина несколько скучающе смотрела на эти забавы, дожидаясь официального окончания тренировки. Вскоре на арене появился мужчина, переодетый в Деда Мороза, за ним проскользнула такая же костюмированная Снегурочка. Эта пара вновь закрутила веселье среди маленьких фигуристов. Постепенно буйство начало стихать, и всеобщий галдёж сменился раздачей подарков. Лина прекрасно понимала, что переросла эту историю, поэтому направилась к выходу к раздевалкам. Ее окликнул хореограф, медленно достающий что-то из-за спины. — Ты куда? А что подарки большие девочки не получают? — привычно усмехнулся Олег Олегович, подходя ближе к ней. — А разве большим девочкам Дед Мороз подарки приносит? — хитрит Джебисашвили, закатывая глазки. — Дед Мороз может и не приносит, а хореографы очень даже. Знаю, что конфеты эти понравились тебе. Лин, с наступающим, отдохни хорошенько, чтобы с новыми силами в бой, — искренне улыбнулся он, протягивая коробку анисовых конфет. — Спасибо, — на лице растянулась настоящая непосредственная улыбка, полная благодарности и счастья, — можно я вас обниму? — Конечно, — непривычно тепло ответил Шепс, протягивая руки для объятий. Приятно удивлённая фигуристка скрывается за железными дверями спортивной арены. — Кошмар, сам себя не узнаю. Никогда не сближался так сильно с теми, с кем работаю, — покачал головой Олег, смотря на резвящихся воспитанников на льду. — К детям невозможно не привязаться, — отвечает ему Виноградова, также умиротворённо любующаяся юными фигуристами. «Но ведь она уже не ребёнок», — произносит брюнет про себя, немного прищуриваясь. — Они здесь все дети, несмотря на возраст, — будто читает его мысли Светлана Николаевна. Желтые гиацинты и конфеты с анисом во рту хоть немного скрашивают серость и тоску в родной пустой квартире. Мать как всегда на работе, чему сейчас блондинка несказанно рада. Однако чувство одиночества и потерянности не покидают ее. Лина полусогнуто сидит за кухонным столом, распластав вытянутую правую руку на столешнице и опустив на неё голову. Скучно до ужаса. Молчаливую комнату периодически наполняют звуком настенные часы. Не так себе она представляла двадцать девятое декабря, если честно. Осознание того, что примерно также она проведёт ещё ближайшие дней десять, пугает. На новогодние каникулы планов никаких, в принципе, как и праздничного настроения. Не сильно радует и приближающийся день рождения в середине января. Ей будет уже восемнадцать, а осознания себя так и не пришло. Блондинка абсолютно не знает, чем хочет заниматься помимо спорта. Такие мысли заводят в тупик и навеивают панику, поэтому чаще всего сероглазая гонит их прочь как можно дальше. С Владом они так и не договорились дарить друг другу что-то на праздник, поэтому стимулов выходить из дома у спортсменки точно не было. Кроме того, они так нормально и не поговорили насчёт остальных выходных дней. Так, Лина оставалась в неведении относительно их следующей встречи. Вдобавок к этому апатичное состояние нисколько не мотивировало как-то решать этот вопрос, поэтому между ними опять воцарилось непонятное молчание. Сейчас это не мучило, даже, наоборот, казалось облегчением от того, что не тащило никаких обязательств за собой. Наверное, встречать Новый год в полном одиночестве худшее, что могло произойти с Джебисашвили за последнее время. Если ещё пару лет назад она так рвалась за возможностью побыть одной как можно больше, то сейчас несмотря на кучу обид на маму, лучше бы просидела всю ночь с ней. — Тридцать первого я пойду к Марине в гости, там будем отмечать. Пойдёшь со мной? — как ни в чем не бывало начала разговор Елена Сергеевна, вернувшись вечером с работы. — Не, не хочу. Я к ребятам пойду, — моментально соврала девушка, отводя взгляд. — Ладно, смотри сама, — удалилась в свою комнату женщина, оставив после себя шлейф цветочного парфюма. Ночью с тридцать первого на первое девушка развалилась на диване и лениво листала телеканалы в поисках чего-то приличного, параллельно закусывая шоколадками, найденными под елкой. Мама все-таки оставила пакет с ее любимыми сладостями, несмотря на все обиды и ссоры, проявившиеся накануне праздника. В инстаграме мелькали раздражающе приторно весёлые лица знакомых в кругу близких и друзей. Спортсменка бесилась от каждой новой истории или видео, поэтому с обидой откинула телефон куда подальше. За окном начинали букетами разлетаться фейерверки. Выйдя на холодный темных балкон в тёплом пледе белокурая в тишине смотрела на раскрывающиеся разноцветные бутоны салютов и петард. Хотелось верить, что в новом году, что-то да изменится в лучшую сторону. Январские выходные уже утратили все волшебство и задор, которые были в детстве. Они слились в один длинный ком, окончание которого девушка впервые ждала с нетерпением. Влад уехал с товарищами куда-то кататься на тюбингах и чём-то ещё. К активному провождению праздничных дней фигуристка была не готова, поэтому вновь отказалась от возможности встречи с парнем. Конечно, встречами это назвать трудно. Лина прекрасно знает, что в компании друзей Череватый полностью растворяется и забывает о ее существовании, а тормошить его каждый раз и требовать его внимания она совершенно не собирается. Ужасно хотелось провести все дни на диване. Вот только на четвертый день таких выходных девушка постепенно начала сходить с ума от скуки: все сериалы были давно просмотрены, книги перечитаны, плейлисты прослушаны.***
Шестнадцатого января пригородная электричка размеренно шла по заснеженной Московской области, отдаляя путников все дальше и дальше от столицы. Кудрявые прядки, завитые с раннего утра, практически распрямились от мокрого снега, упавшего на них на железнодорожной платформе. Стоявшие в ногах подарочные пакеты с привязанным к ним воздушным шариком в форме сердечка выдавали именинницу. Прижавшись к запотевшему стеклу, Лина прикрыла глаза от удовольствия: наконец утренняя суета с поздравлениями на тренировке закончена и теперь она может быть рядом с Владом. Два выходных дня они планируют провести на подмосковной даче девушки среди умиротворенной природы. Владислав, также по уши заваленный пакетами девушки, дремал. Проваливаясь по колено в сугробы, они добрались до небольшого обшитого бежевым сайдингом дома. Снежные комья засыпались в ботинки. Ойкая и хихикая, девушка стягивала с себя ботинки и вытряхивала все содержимое на крыльцо. Постепенно загородный домик наполнился тёплом и запахом ароматических еловых свечей вперемешку с заваренным малиновым чаем. — Я схожу дорожку прочищу до калитки. Где лопата у вас? — послушался за стенкой голос черноглазого. — В коридоре как раз где ты, за лестницей, — с набитым ртом тортом пробухтела блондинка. — Ах ты, сладкоежка, мне оставь-то, — улыбнулся брюнет, появившийся в арочном проеме, — я быстро, — подмигнул и скрылся за входной дверью. От усталости после тренировки Лина плюхнулась на большой диван, обшитый аквамариновым велюром. Закутавшись в тёплый серый плед, девушка лежала и смотрела на высокую деревянную мансарду под самой крышей дома. Через пролежни снега пробивались тусклые лучи света, струйками спускающиеся вниз. Дрёма незаметно подкралась и увлекла за собой сероглазую. Оторваться от мягкой подушки и чуть ли не подскочить на месте заставил резкий хлопок дверью и крик Влада. — Ты че орешь, идиот! — срывается разбуженная девушка с растрепавшимися после сна волосами. — Пойдём по улице пройдёмся, там хорошо так, — в комнате появился Череватый, на руках которого были варежки, покрытые снежными комьями, — я тебе разбудил что ли, не дуйся, зайчик, — глупо улыбнулся он, чуть оголив белоснежные зубы. — Отстань, дай поспать, — недовольно отвернулась от него белокурая и снова улеглась на нагретое место. — Ну чего ты, хватит валяться, — присаживается на край дивана и поглаживает по спине рукой, холод которой девушка чувствует даже через плед, — так всю жизнь проспишь. — Я могу в собственный день рождения делать то, что мне хочется?! Я очень хочу спать, оставь меня в покое! — ни с чего заводится девушка, что аж ее щеки наливаются раздражённой краснотой. Она натягивает плед до самой головы и скидывает его руку со своей талии, недовольно ерзая на месте. — Не надо на меня орать. Я вообще не в восторге был тащиться сюда из Москвы, а ты тут мне концерты закатываешь! Истеричка! — не выдержал Череватый. Брюнет никогда не любил эти загородные истории, можно сказать, был городским жителем до мозга костей. Идея ехать сюда его поначалу ну совсем не радовала, но праздник девушки, поэтому он согласился на это мини-путешествие. К тому же, может в этот раз получиться подружиться с отсутствием стабильной связи и интернета, а также горами сугробов по колено. Увы, сегодня явно выдался неподходящий для дружбы день. Все изначально пошло не так. Уже в электричке Влад проклинал всех и вся. Сначала его бесили в вагоне дети, что-то безобидно лепечущие, потом эта дорога до дачного посёлка через какие-то лесистые ухабы, окончательно добила чистка снега этой дурацкой лопатой. Хотел сбросить перенапряжение простой детской забавой — игрой в снежки, но даже здесь ему отказали в достаточно грубой форме. Церемониться здесь уже не стал и завёлся на девушку за простую просьбу оставить ее в порядке. А его бы кто оставил. Сидел бы сейчас себе спокойно дома в тишине и тепле. Ну сходили бы куда-то отметить Линино восемнадцатилетие, но не затягивалась бы эта история на несколько дней, у него же и свои дела имеются. В порыве злости он что-то метнул на пол, это нечто даже отскочило от деревянной доски и закатилось куда-то. После чего входная дверь вновь хлопнула с новой силой и больше не открывалась. Лина проснулась, когда на улицу опустилась вечерняя темно-синяя дымка. В комнате значительно похолодало, поэтому пришлось подкинуть парочку дровишек в печку, чуть не посадив занозу. А в доме гуляла абсолютная тишина, лишь половицы мягко скрипели от каждого шага блондинки. От обиды не осталось и следа, она прекрасно понимала, что они оба просто перегнули. В этот момент порожек надрывно прогнулся, вновь пропуская темноглазого в свою обитель. Влад хотел правда уехать обратно, без сожаления, чувства вины и прочего. Он оставил ее одну там и через сухие голые деревья возвращался к железнодорожной станции, чтобы купить билет в Москву и свалить отсюда как можно скорее. Вот только опоздал на последнюю дневную электричку, а следующая будет только поздно вечером. Черт, сегодня все идёт против него. Сидеть на одинокой скамейке в темноте на улице зимой совсем не привлекало, поэтому пришлось возвращаться обратно, засунув куда подальше свои хотелки и принципы.***
К концу января — началу февраля тренировочный режим полностью стабилизировался и вошёл в привычный ритм пусть не в таком наседающем темпе, но уже с периодическими долгожданными прокатами программ. До финала Гран-при оставалось чуть больше месяца, однако фигуристка совершенно не беспокоилась по этому поводу. Лина почему-то была слишком самоуверенна в этом вопросе, что очень смущало и настораживало тренерский штаб. В один из обычных тренировочных дней спортсменка как обычно отрабатывала триксель, чередуя его с тройным лутцем. В этом круговороте многократного повтора одних и тех же прыжков девушка просто на просто поскользнулась и нелепо упала на правую ногу. Привычно подскочив, она расстрела ушибленное место во избежание появления синюшных пятен на теле, и поехала дальше отрабатывать план сегодняшней тренировки. Под конец льда Лина почувствовала ноющую боль в районе голеностопа на ноге, на которую неприятно упала. В размеренном темпе она дошла до работающего медкабинета, где выявили совсем незначительное растяжение пяточного сухожилия. Дней пять тейпирования вместе с ограничением нагрузки, и все встанет на свои места. Вот только в первые дни придётся немного перетерпеть тянущие болезненные ощущения. Тренерам она ничего не сказала, думая, что сделает это завтра, потому что искать сейчас кого-то из них сил просто напросто не было. Написать сообщение девушка, конечно же, не догадалась. Надо сказать, даже не думала об этом, просто было как будто все равно. Усталость накатила совсем неожиданно, поэтому в вагоне метро чуть не уснула, прижимаясь лбом к прохладной периле. Ночью спортсменка была вынуждена открыть глаза из-за усиливающейся боли на месте растяжения. Отёк достиг своего максимально размера, поэтому неприятные ощущения тоже возросли. С этим ничего не сделаешь, к сожалению, нужно просто переждать и перетерпеть это все. К утру отёк спадёт и станет значительно легче. Вот только Лине сейчас от этого ни горячо, ни холодно. Безумно хочется спать, но не получается. Из-за абсолютной беспомощности на серых глазах проступают блестящие слёзы негодования и обиды на что-то. Заходит в сеть, чтобы хоть как-то отвлечь себя от нагнетающей обстановки в комнате, которую, между прочим, создала сама. Онлайн как обычно только Влад, часто у девушки складывается впечатление, что он вообще не спит. Вампир что ли? Кажется, энергетический уж точно. Лина Джебисашвили Чего не спишь? Решает начать диалог. Делать все равно нечего, а отвлечься от боли как-то хочетсяВлад Череватый
Не спится. Ты то чего не спишь? Что-то случилось?
Лина Джебисашвили Связку потянула, болит. Вот спать и не могу, пытаюсь как-то отвлечь себяВлад Череватый
Говорить можешь?
Лина Джебисашвили Да вроде могу Через минуту на мобильник поступает входящий от него. Первые минут пять их диалога выходят максимально несуразными, оба терялись, не зная, что говорить. Как будто общаются в первый раз. Потом всё-таки разговорились на какие-то совершенно отвлеченные темы. За болтовнёй время пролетело совсем незаметно, и вот Москву уже окутали рассветные лучи нежного и холодного февральского солнца. Кажется, и боль поутихла, в вот желание спать возросло в геометрической прогрессии. Под конец разговора Влад уломал зевающую уставшую Лину лечь нормально спать, а не ждать времени тренировки. Сегодня ее действительно стоит пропустить ради собственного здоровья. Желания и сил спорить и сопротивляться у неё нет, потому что сама понимает, что после бессонной ночи просто не выйдет на лёд, и смысла ехать во дворец просто нет. Как только голова касается холодной подушки, Джебисашвили вспоминает, что так и не сказала тренерам о свежей травме. С полузакрытыми глазами она наспех набирает сообщение Виноградовой и откладывает телефон, думая, что наконец может спокойно поспать. Вот только теперь она полностью уничтожила спокойствие тренерского штаба, прислав смску в половину шестого и больше не отвечая на звонки и сообщения. Светланы Николаевны сегодня и не должно было быть на арене: она решала какие-то формальные вопросы в федерации, поэтому поиски пропавшей Лины пали на плечи Шепса, у которого и без неё полный каток маленьких фигуристов. К обеду с трудом удалось разлепить глаза и практически сразу выслушать поток агрессии ничего не понимающей матери, которую оторвали от работы в поисках безалаберной спортсменки. Вслед за ней пришлось освоить много новых слов и выражений из ора Шепса, кажется, поседевшего от досады и злости на неё. Желание идти на арену завтра моментально отпало: сероглазая даже представить не могла, что с ней сделают тренеры. Хотелось набрать хореографа и извиниться, глупо, но как получиться, но потом собственная трусость не давали собраться духом и перезвонить. В таких метаниях фигуристка пробыла половину дня, единственное, что скрашивало досаду так это утихшая боль в голеностопе. «Ну хоть не зря прогуляла», — мысленно для успокоения оправдывала себя фигуристка. Вечером немного поднять настроение смог опять Влад, скинув ей скриншот с любимыми фигуристами из приложения ФК+. Среди этого списка она была единственной, с тремястами мишками. От такой глупости и дурачества на душе все равно как-то стало легче и спокойнее что ли. Утром на арене было как будто прохладнее, чем обычно, либо же все дело было в голове самой блондинки, передергивающейся у самого входа. Шепс и Виноградова были на своих привычных местах, дожидаясь группы. Сняв чехлы, Лина наконец-то решительно ступила на лёд и встала прямо перед Олегом. — Здравствуйте, — громко поздоровалась она, после чего неловко пождала губы, ожидая реакции. — Здравствуй, — сухо протянул он, не отрывая взгляд от телефона. — Я не хотела, чтобы так вышло, — напрямую начинает девушка. — Предлагаю поговорить об этом позже, — немногословно обрубает надежды на лёгкое отпущение мук. Всю тренировку сероглазая то и дело поглядывает на тренеров, те в свою очередь не обращают на неё никакого внимания, занимаясь с остальными спортсменами. Все комментарии в ее сторону только по делу, никак привычных шуточек и подколов. Фигуристке кажется, что на неё даже никто и не смотрит, и, если та прямо сейчас пластом ляжет на лёд, никто и не заметит. Когда каток пустеет по окончании занятия, Джебисашвили собирается и подъезжает к тренерскому помосту, где давно ждут. — Ты почему ничего не сказал ещё вчера о растяжении? Мы здесь в игры играем или что? — начинает Светлана Николаевна. — Я знала, что врач вам точно передаст, поэтому не стала звонить поздно вечером, — отбивается спортсменка. — Хотелось бы услышать это от тебя, если честно. Если ты продолжишь относиться ко всему так наплевательски, нам придётся попрощаться, — вступает Шепс, скептически протягивая каждое слово, — почему мы должны выискивать тебя? — Так получилось, я не услышала звонков, потому что уснула только под утро, когда боль стихла, — стреляет глазками прямо в Шепса, желая не дать ему себя уничтожить на этом месте. — Могла бы написать, что не придёшь и не было всей этой нервотрепки. Проблема в том, что ты безответственно относишься к нашему времени. Пора уже взрослеть, — Олег Олегович последней фразой сковыривает все. Он до сих пор считает ее маленькой капризной девочкой, которая делает, что хочет и когда хочет. К сожалению, Лина знает, что это полная правда. Беда в том, что она пока не понимает, как исправить это и стать серьезнее. Финал Гран-при в Сочи подкрался незаметно к спортсменке, вечно вращающейся вокруг каких-то несуразных проблем, созданных ею же. Ощущение опустошенности и непонимания того, что происходит не покидали ее до выхода на лёд. Какая-то самоуверенность охватывает Джебисашвили перед собственной разминкой, что та пытается штамповать триксели, которые получаются отвратительными. Она будто заходит в прыжок, а дальше ничего не делает и валится на жесткий лёд. — Она сейчас убьётся там нафиг, — цедит Виноградова и размашисто подзывает ее к себе. — Ты что делаешь? Видишь же не идёт он у тебя. Успокойся. Чего тебя колошматит то? — хореограф ужасается дрожи в теле девушки, когда берет ее ладошки и крепко сжимает, — Давай сегодня без трикселя, ладно? — с надеждой на сознательность просит Олег. Блондинка смазано кивает и уезжает. Уже на начальной позе по выражению лица и поведению тела тренеры понимают, что сейчас будет полный крах. Успех, если она просто не распластается по льду к середине программы. Они, как всегда, оказались правы. Волнение и дрожь полностью завертели белокурую в каком-то своём непонятном танце. Упёртая блондинка, естественно, зашла на тройной аксель и также быстро упала с него, не докрутив. Движения слишком резкие и скомканные, кажется, будто бабочка попала в плен и пытается всеми силами оттуда выбраться. В глазах и на лице тихий ужас, будто выступает на огромной арене в первый раз. Сильно по уровням страдают дорожки и вращения, потому что бабочка, совсем обессилев начинает путаться в собственных крыльях и биться о стены пещеры, в которую попала. Со слезами на глазах и ужасной отдышкой Джебисашвили покидает лёд. Она знает, что очень плохо, даже отвратительно. Сегодня она была просто самой худшей версией себя. Шепс ничего не говорит, лишь помогает накинуть олимпийку на подрагивающие плечи и в КиКе поддерживающе приобнимает ее. Через день на произвольную Мулан выходит, как на последний в жизни бой. Девушка готова умереть здесь и сейчас, но не дать сломить своё войско. Лина пойдёт на все, чтобы вытянуть из проката все, что возможно. Сегодня она немногословна, сдержанна и очень холодна. В своём мире, недоступном для других. В глазах нет страха, лишь убийственное желание доказать на что способна. Губы тоже поджаты, через такую оборону улыбке никак не пробиться. Мулан вместе с Линой, казалось бы, делают невозможное. После прошлого поражения находят силы и собираются ради последнего рывка. Все получается очень четким, осмысленным. Сегодня нет места эмоциональным вещам. Холод и сдержанность не покидают уставшую блондинку уже после проката, когда она вновь ждёт оценок. Пятое место в итоговом зачете гарантирует Лине попадание в сборную России. Однако на лице проступает только едва видимая улыбка измученности после достижения желаемого результата. Тренеры прижимают к себе как можно ближе и уводят спортсменку через толпу не унимающихся журналистов. Ей сейчас отдых жизненно необходим.