Пусть мягка я, да костью тебе поперек горла встану

Сознание возвращалось с диким скрипом и адской болью. Серьезно, почему она не может встать и проснуться бодрой и отдохнувшей? Вечно все через одно место. Даже не пытаясь открыть глаза и осмотреться, Люба осторожно, со скрипом и ворчанием, села. Начала поверхностно анализировать состояние своего организма. Что она имела? Головная боль от падения — раз, ушибы и мелкие раны от того же падения и неосторожного блуждания по неизвестной местности — два, усталость от голода, обезвоживания и эмоционального напряжения — три. Букетик так себе. Придя к столь неутешительному выводу, девушка попыталась встать. И, очевидно, у нее ничего не вышло. Ноги тряслись от усталости и подкашивались каждый раз, когда она предпринимала хоть какую-то попытку перенести свое тело из горизонтального положения в вертикальное. Руки были солидарны с ногами и также отказывались двигаться, будто налившись расплавленным свинцом. Пот струился по лицу от безуспешных усилий и духоты. Замечательно. Просто прекрасно! Со злости Любовь ударила кулаком по полу. Сила, которую она вложила в это действие, вряд ли могла сдвинуть с места хотя-бы камушек. Превосходно! Она даже не могла выплеснуть свою боль и ярость! Она была заперта в этой душной пещере до конца своих дней! Просто… Стоп. Стоп. Стоп. Стоп. С каких пор в той пещере, где она находилась, стало тепло? Она уверенна, могла даже поклясться, что, когда она падала в обморок, было прохладно. Все то время, что она скиталась по непонятному подземелью, было прохладно. Не могло же случится так, что под землей вдруг встало солнце? Не могло. Люба сначала подумала, что окончательно свихнулась и ее тело решило впасть в предсмертную горячку. Но также быстро как эта мысль пришла ей в голову, также быстро она и ушла. Тепло не исходило изнутри ее, а приходило извне. С определенного направления. Если быть совсем точной, то из-за ее спины. Девушка попыталась повернуться к источнику этого необъяснимого жара и открыть глаза. Радостная, полубредовая, мысль посетила ее. Вдруг она оказалась на поверхности? Как только сердце Любы наполнилось слабой надеждой и ей удалось немного приоткрыть свои усталые очи, она тут же была ослеплена яркой вспышкой и оглушена громким хлопком. Словно прямо перед ней взорвалась мощная световая граната. Любовь вскрикнула от боли. Ее уставшая голова затрещала и закружилась от столь яростной атаки. Тысячи тысяч светящихся мошек заплясали у нее перед глазами. Начало тошнить. Сильно тошнить. Слишком. Срань. Больше не в силах сдерживать рвотные позывы, она в рекордные сроки опорожнила свой недавно наполненный неизвестным существом желудок. Слезы побежали из ее глаз. Она была на чертовом волоске от второй самой сильной истерики за всю свою, не очень-то длинную, жизнь. Но этому не суждено было сбыться. Хватка каких-то мягких отростков, похожих на бархатные силиконовые щупальца, прервала яростный поток ее мыслей, честно говоря, она вообще перестала адекватно соображать от ужаса. Это нечто, что было очевидно больше нее, очевидно сильнее нее, подняло слабое, несопротивляющееся тельце в воздух. И, видимо, хотело ее поглотить, как она недавно сделала с тем несчастным. Оно хотело ее съесть, перемолоть ей кости, неоставитьпосленееимокрогоместаБОЖЕБОЖЕБОЖЕ! Пока Люба отдавалась без остатка своей панике, чудовище будто внимательно ее рассматривало, издавая параллельно какие-то непонятные звуки, напоминающие что-то среднее между птичьим щебетом и шорохом сухой травы. Если бы она могла, она обратила бы внимание, что издаваемые звуки, должно быть, были словами на неизвестном языке. Но Любовь сосредоточилась на том, как оно вертело безвольную девичью тушку то в одну, то в другую сторону, будто внимательно рассматривая. Решая с какой стороны легче будет укусить. Придя к какому-то выводу, неизвестное существо начало подносить ее ближе к себе, сдавливая ее слабое тело в своих нечеловеческих объятиях. И только Любовь почувствовала, что ее начали приближать к предполагаемой пасти, в голове вдруг стало кристально чисто. И только одна мысль билась о стенки сознания.

Если удара не избежать — ударь первой

И она нанесла свой удар. Она вонзилась своими зубами в существо перед собой. Чистая удача, что она вообще смогла до него дотянуться, что оно не было покрыто какой-то броней или защитой, только мягким горячим пухом, что оно было достаточно мягким чтобы откусить и проглотить полученный кусок его туши. Существо такому обращению явно не обрадовалось и, издав оглушительный крик, швырнуло девушку куда-то в сторону. Очень сильно швырнуло. Любовь слышала, как ветер свистит у нее в ушах. И она приготовилась к неизбежному, очень болезненному падению. — А? Ничего не происходило. Ее сердце продолжало судорожно колотиться в грудной клетке от страха, ветер продолжал свистеть у нее в ушах, во рту все еще был вкус неизвестного чудовища, и она все еще падала. Вроде ее подняли не слишком высоко над землей. Почему она все еще падает? Серьезно, какого хрена она до сих пор не разбилась? И пока девушка размышляла над этой задачей, ее медленно, но неуклонно начало клонить в сон. Мир по ту сторону век постепенно темнел. Из-за страха перед неизвестным она так и не открыла глаза. Хотя вряд ли это ей помогло бы. И сейчас, если честно это не имело никакого смысла. Вокруг было темно. Любовь это чувствовала. Девушка продолжала падать, а вместе с ней в сон падало ее сознание. Не было смысла пытаться что-то изменить. И она просто приняла ситуацию. Здесь она ничего не могла. Она не могла летать или что-то в этом роде. Хотя… Однажды она, кажется, мечтала научиться летать… И это была ее последняя осознанная мысль. Далее, как и ее тело, ее разум поглотила тьма.

***

— Вот скажи мне честно, что тебя на месте не держало? Мы уже три раза подряд патрулируем эти пути! — высокий жук серой окраски в негодовании взмахнул своими лапками, — Тут ничего никогда не происходит! Я не для того устраивался в королевскую гвардию, чтобы после обходить полупустые проходы! — А что я-то сразу?! Кто из нас двоих испортил еженедельный отчет? Я? — чуть более низкий жук сердито зажужжал крыльями, — Это был ты. Выслужиться захотел. Ишь! Не дорос еще. — Маркус! Но я же правду говорил! Я своими глазами видел! — жук снова всплеснул лапками и для пущей убедительности притопнул, — Целый рой зараженных теневых ползунов! Не меньше десятка! — Вот тут ты уже загнул так загнул. Рой теневых ползунов? Ха! — Маркус саркастично засмеялся, — Да каждый второй в королевстве знает, что они никогда в группы не собираются, одиночки они, Серикс! А зараженные они уж тем более на такое способны не будут. — Это ты меня сейчас лгуном назвал? А сам хорош! По углам во дворце пьяный служанок зажимаешь, хотя знаешь, как к этому великие рыцари относятся, а потом плетешь паутину из лжи, — Серикс ехидно проскрежетал, театрально оглаживая изгибы своего тела, нарочно делая голос выше, — Ах, Мирана! Как красив твой панцирь, какие пушистые у тебя антенны! Соглашайся провести со мной эту холодную ночь… Продолжать разыгрывать пьесу высокому жуку было не суждено. Злобный стрекот крыльев напарника был проигнорирован, так что в дело было пущено более весомое предупреждение — сжатый кулак. Яростно тряся им перед физиономией Серикса, Маркус прорычал: — Если ты сейчас же не заткнешься, я… — Что ты, вот что?! Рожу мне набьешь? Так я сам тебя сейчас так разукрашу, что милая твоя Мирана не узнает! Давай! Нападай! Что-ж, крылатого долго уговаривать не нужно было. Как только прозвучало последние слово от высокого жука, началась драка. Соперники даже не вспомнили об оружии, что всегда носили с собой члены стражи, и в ход пошли старые добрые кулаки. Клубы пыли поднимались от их движений, скрежетали доспехи на их панцирях, приглушенные вскрики доносились то от одного, то от другого при удачном или болезненном ударе. На стороне Серикса — юношеская горячность, самоотверженность и, что уж говорить, более крупные габариты. Маркус же был умелым воином, знающим свои пределы, закаленный усердными тренировками, но с пеленой ярости на глазах. Силы были примерно равны. Чего сражающиеся не заметили, так это высокого существа, что застыло по другую сторону пути. Оно неуверенно шло к ним, судорожно хватаясь за стену и слегка прихрамывая. Хоть неизвестное и приближалось, делало оно это крайне осторожно, напряженно вслушивалось в звуки поединка. Очевидно, оно не хотело попасть под горячую руку. И тут, неожиданно для всех, раздался громкий булькающий рык. Дерущиеся жуки немедленно развернули свои тела в сторону угрозы и посмотрели в сторону звука. И оцепенели. В их сторону смотрело неизвестное им существо. Грязные, изодранные ткани скрывали тело. Но это не помешало стражникам рассмотреть его. Высокое, выше среднестатистического жука в Халлоунесте, покрытое пылью, с огромным множеством длинных усиков на голове. И совершенно очевидно зараженное чумой. Выглядывающий из-за темных усиков оранжевый глаз тому подтверждение. Жуки немедленно вскочили с земли, на которую успели упасть в пылу драки, и схватили свое оружие. Направили его на неизвестного. Никакой реакции, существо просто застыло, как приклеенное. Начали осторожно подходить, держась плечами друг к другу. Существо попятилось. Видя, что неизвестный жук не проявляет явной агрессии, крылатый заговорил: — Именем Бледного Короля, я — стражник королевской гвардии Маркус, приказываю тебе остановиться, иначе мне придется применить силу для твоего задержания! Как только крылатый жук закончил свою небольшую речь, он, вместе с Сериксом, продолжил медленно двигаться в сторону существа. Оно также медленно пятилось назад, не пытаясь атаковать. Маркус счел это странным. Обычно зараженные либо сразу бросаются на здоровых жуков, либо просто проходят мимо, не обращая никакого внимания на них. А этот почему-то их избегает. Странно… — Слыш, а это вообще нормально, что на нижних ярусах что-то кроме ползунов обитает? — Серикс спросил это сдавленным голосом, не отводя взгляда от странного зараженного, — Тут же из-за Бездны только они выжить и могут. Да? — Да, — ответил крылатый, судорожно сжимая свой гвоздь, — Я сам не понимаю, что это, и как оно сюда попало. Наверно… Договорить Маркусу суждено не было. Странный жук, как окрестили его у себя в мыслях стражники, пошел в их сторону. Серикс крепче сжал гвоздь. Если оно собиралось атаковать, они были в полной боевой готовности. Но вместо этого… — Я ни черта не понимаю из того, что вы говорите.