Лебедь на крючке

      Киллиан с трудом открыл глаза и уставился в незнакомый деревянный потолок в попытках осознать, что произошло. Сознание стало выстраивать картины произошедшего в линию, и он нахмурился, когда вспомнил, как его ранили и он снова оказался в отключке.       «Второй раз за короткое время — потрясающе», — мысленно проворчал он и обвёл взглядом помещение.       Это был маленький деревенский домик, просто, но уютно обставленный резной деревянной мебелью. То тут, то там поверхности были накрыты шкурами и плетёными грубыми тканями ручной работы. Крюк засмотрелся на маленького вязаного из соломы человечка, подвешенного под потолком над выходом, когда услышал шуршание, смешанное с бряцанием керамики о керамику. Он повернул голову, и его глаза широко распахнулись, когда он увидел сидящую к нему спиной женщину. Её густые каштановые вьющиеся волосы волнами спадали по её спине, пока она, склонившись над столом, была увлечена какой-то работой, а затем, отложив инструмент, пересыпала тёмный порошок в стоящую справа от неё миску. Киллиан заворожённо следил за её движениями, затаив дыхание и не веря своим глазам, и мысль о том, что он умер и оказался в потустороннем мире, не давала ему покоя. В потустороннем мире, где всё это время его ждала Мила. Вот только его сердце теперь было приковано к миру живых…       Попытавшись встать, Киллиан дёрнулся, и резкая боль разошлась по его телу от того места, где он был ранен — слишком реальная. Он хрипло вскрикнул, корчась в страданиях, и женщина повернулась к нему. Совсем не Мила. Она была старше, морщины уже глубоко залегли на её коже, а когда она приблизилась, он смог разглядеть седину, щедро присыпавшую её волосы. Придвинув стул к его кровати, она села и внимательно посмотрела на Киллиана ярко-зелёными глазами, излучающими доброту.       — Полегче. Тебе здорово досталось, — проговорила она мягким певучим голосом и протянула руки к нему.       Женщина стянула с него одеяло, и он почувствовал, как сквозняк обдал его обнажённый торс. Он ощутил её прикосновения к своей коже и, посмотрев вниз, увидел, как она снимала влажную тряпку с того места, где его полоснули мечом. Теперь он мог видеть рану. Сейчас она выглядела не так уж ужасно и не казалась смертельной, частично затянувшись, но от его резкого движения вновь заблестела каплями крови. Незнакомка взяла миску со стола и, размешивая её содержимое, вернулась к нему. Он наблюдал за тем, как она окунула свежую тряпку в состав, а в его голове роились вопросы, борясь за право быть первым озвученным.       — Со мной была девушка… — с трудом сказал Крюк.       Женщина посмотрела на него и улыбнулась.       — Эмма почти не отходит от тебя. Я сказала ей, что нужно хотя бы дышать свежим воздухом, — ответила она. — И первое, о чём ты спрашиваешь, когда приходишь в себя — это она. Это так мило. Похоже, вы очень любите друг друга.       Киллиан перевёл растерянный взгляд в потолок и на мгновение погрузился в мысли. Он никогда не думал, что может полюбить кого-то после Милы, и сейчас не знал, любовь ли это. Он забыл это чувство, забыл, как оно ощущалось в сердце. Но он точно понимал, что Эмма пробуждала в нём что-то непривычное.       Из мыслей о ней его вывело жгучее ощущение, когда женщина приложила тряпку к его ране. Морщась, он недовольно зарычал, и всё его тело напряглось, стараясь выдержать.       — Ничего-ничего, это нормальная реакция, — утешала его незнакомка.       — Что это за хрень? — надрывно выругался Крюк сквозь сжатые зубы.       — Мазь из целебных трав. Ускоряет заживление, — ответила она.       Прикрыв глаза, Киллиан тяжело дышал, стараясь отстраниться от неприятных ощущений, пока слушал, как женщина шелестела и брякала посудой, собирая травы со стола. Ему казалось, что жжение уменьшилось и он наконец мог расслабиться, но когда он шевельнул ногой, всё тело будто закололо мелкими иголками, и Киллиан раздражённо зашипел.       — Сколько я был в отключке? — спросил он.       — Пару дней, — ответила женщина.       — А ощущение, будто целую вечность, — проворчал Киллиан. — Всё затекло. Я хочу встать.       Он попытался подняться сквозь боль, отдающуюся в боку, но женщина быстро подошла к нему и, надавив на плечо, пихнула обратно на подушки.       — Мы выясним, получится ли у тебя. Но полежи ещё немного, ладно? Нужно, чтобы мазь впиталась, а затем сделать перевязку, раз ты куда-то собрался, — сказала она.       Киллиан покорно замер, не находя в себе силы сопротивляться. Он разглядывал деревянные доски над собой, и мысли стали опутывать его разум, пользуясь тишиной. Он невесело усмехнулся, поражаясь тому, как всего за один день он чуть было не умер дважды, ранее так умело избегая критических моментов. Но оберегать принцессу оказалось непростой задачей, и он мог лишь надеяться, что это не превратится в крайне неприятную тенденцию.       Прикрыв глаза, он устало вздохнул и почувствовал, как взъерошенные волосы пощекотали лоб, придя в движение от этого дуновения. Он инстинктивно поднял крючковатую руку, желая убрать их кончиком, но, ощутив пустоту, уставился на обнажённую культю. Неожиданное и странное чувство овладело им. За несколько веков он настолько привык к крюку, что он буквально стал его неотъемлемой частью. Безусловно, он снимал его и скобу сам, когда в этом была необходимость. Но сейчас, когда он не представлял, кто его снял и где он, Киллиан ощутил себя так, словно у него отобрали нечто важное.       — Где мой крюк? — грубо спросил он у женщины, стараясь скрыть беспокойство. Тщетно.       — На столе, — ответила она. — Эмма сняла его, когда ты вертелся в горячке. Не хватало, чтобы ещё и на крюк налетел.       Эмма сняла его… Прекрасно. Эти слова вызвали бурю эмоций в его душе. Он не был готов открываться ей, показывать ей своё уродство, свою слабость. Что она подумала, когда увидела этот обрубок? Наверняка ей было мерзко видеть его абсолютную неполноценность. Ему удалось сделать так, чтобы крюк добавлял его образу крутости, ассоциировался с его мощью в качестве грозного капитана пиратов. Культя же была символом его слабости, напоминанием о том, что он не смог защитить важного для него человека.       Но он смог защитить Эмму.       — Я встаю, — твёрдо решил Киллиан и, не дожидаясь позволения, с хриплым выдохом поднялся, морщась от боли.       — Ты ужасно упрямый, — вздохнула женщина и поспешила к нему, чтобы помочь.       Но Киллиан желал сделать всё самостоятельно, несмотря на то, как предательски дрожали ноги, когда он, упёршись руками в матрас, встал. Он сделал шаг и пошатнулся, мерзкое покалывание разнеслось по всему его телу.       — Нет, — буркнул Киллиан, когда незнакомка протянула к нему руки, чтобы подхватить.       — Как знаешь, — пожала плечами она и бросила попытки, ограничившись лишь наблюдением за тем, как Джонс ковылял до стола, чтобы взять скобу.       Когда он закрепил ремни вокруг обрубленной руки, его сердце наполнилось ощущением мнимого покоя. По крайней мере, он больше не был настолько беспомощным. Вставив крюк, он нашёл свою рубашку, заботливо зашитую кем-то, и, надев её, направился к выходу, на ходу застёгивая пуговицы.       Улица встретила его ярким солнечным светом, что заставил его жмуриться. И когда он смог приспособиться, то увидел небольшое скопление маленьких домиков, расположившихся среди возвышающихся в небо деревьев. Жители деревушки занимались бытовыми делами: таскали воду, вывешивали шкуры на сушку, плели корзины, заготавливали травы — жизнь кипела здесь полным ходом. Посреди поселения на площадке бегали мальчишки, играя в рыцарей, и дрались фальшивыми мечами-палками. А девчонки кружили вокруг Эммы, с любопытством наблюдая за тем, как она, сидя на крылечке одного из домов, плела косы одной из них, украшая их цветами. Киллиан не мог отвести от неё взгляд. Принцесса выглядела волшебной в этой умиротворённой обстановке. Она улыбалась, рассказывая что-то девочкам, а они хватали каждое слово этой изысканной леди. Её пальцы как по волшебству ловко превращали пряди в изящные причёски. На ней было надето простое голубое платье без особых излишеств, делающее её с первого взгляда похожей на обычную местную жительницу, но она выдавала своё происхождение каждым своим действием, даже столь незначительным. Истинная особа королевских кровей.       Киллиан не мог сдержать улыбки, когда она, подняв взгляд, заметила его. Её губы приоткрылись в тихом вздохе ошеломления, а глаза широко распахнулись, глядя на него неверящим взглядом. А затем она, сказав что-то девочке, встала и бросилась к нему. Он охотно открыл для неё свои объятия, и Эмма обвила его шею, прижавшись к нему и уткнувшись лицом в его грудь. Однако этот момент единения был испорчен хриплым стоном, что издал Джонс, когда она сильно надавила на его рану.       — Прости, — испуганно заговорила Эмма, отпрянув. — Тебе больно?       — Всего лишь немного, ничего страшного, — отмахнулся Киллиан, вымученно улыбаясь.       Она была рада видеть это выражение на его лице. Он улыбался, и это словно наконец смогло успокоить её, вселив уверенность: он был жив.       — О, Киллиан, — вздохнула Эмма, и на её глазах проступили слёзы от переполнявших её эмоций.       — Хэй, ты чего? — мягко усмехнулся Крюк. Он осторожно вытер скатившуюся по её щеке слезинку большим пальцем и заглянул в её увлажнившиеся глаза. — Всё же хорошо. Я жив. Немного потрёпан, но это не беда. Заживёт. Всегда заживало.       Эмма легонько хихикнула, позволяя себе расслабиться во взгляде его добрых глаз, и осторожно прильнула к нему, стараясь не задевать больное место. Он обхватил её за плечи и крепче прижал к себе. Прислонившись щекой к её мягким волосам, он покачивался, успокаивая её этими плавными движениями.       — Я так испугалась, что ты…снова… — проговорила Эмма, боясь произносить это жуткое слово вслух.       Одна лишь мысль о том, что она могла его потерять, заставляла её сердце больно сжиматься. И его тепло здесь и сейчас обволакивало её, словно мягкое одеяло.       — Я довольно живучий, дорогая, — отозвался он.       — Но если бы не Марта, — сказала Эмма.       — Кто это — Марта? — не понял Киллиан.       — Это я, — произнесла женщина, что возилась с его раной, выходя из дома.       — А, я был так занят мыслями о других вещах, что даже не подумал спросить ваше имя, — растерялся Киллиан, неловко почесав висок остриём крюка.       — Да, я понимаю, — усмехнулась она, взглядом скользнув по его руке, обнимающей Эмму.       С этими словами она спустилась с крыльца и оставила их, давая им возможность поговорить наедине. Они устроились на ступеньках, и Эмма рассказала ему о том, как Марта и её муж наткнулись на них в лесу. Это было большой удачей, что именно в эту ночь они ходили собирать цветы, что распускались лишь ночью. И увидев раненного Киллиана и плачущую Эмму, они, не задавая лишних вопросов, помогли им.       — Видимо, очень милые люди, — произнёс Джонс. Он обвёл взглядом окружение. — Но нам нужно двигаться дальше, — сказал он и зашипел сквозь стиснутые зубы, когда Эмма бесцеремонно надавила на его бок.       Он одарил её суровым взглядом, а она покачала головой.       — Я едва дотронулась, — сказала она.       — Тебе так кажется, — прохрипел он.       — Даже если так, тебе нужно время, чтобы восстановиться, — решила Эмма. — Поэтому мы останемся здесь.       — Но как же Реджина?       — Если бы она шла за нами, она уже без труда нашла бы нас. Но то зелье, кажется, действительно нарушило её планы.       — Но… — хотел было возразить Киллиан, но она прервала его.       — Ты смеешь ослушаться королевскую особу? — лукаво спросила Эмма, коротко глянув на него.       — Я не подчиняюсь короне, забыла? — усмехнулся Киллиан.       — Тогда сделай это просто для меня, — попросила она.       Склонившись к нему, она несмело коснулась его губ своими, и его сердце наполнилось теплом. Она сделала это маленькое действие таким простым и обыденным, не чем-то, что происходило в порыве страсти, не чем-то, что ставило точку в серьёзном разговоре, а тем, что хотелось бы делать постоянно, просто невзначай каждый раз, когда их глаза встречались.       Прервав поцелуй, Эмма заглянула в глаза капитана, и его губы растянулись в довольной ухмылке.       — Ты умеешь убеждать, принцесса, — проворковал он.       Она улыбнулась и положила голову ему на плечо, а он приобнял её и осторожно гладил по руке, наслаждаясь её компанией, когда заметил, как девочки смотрели на них и, хихикая, перешёптывались.       — Я, кажется, оторвал тебя от чего-то, — вспомнил Киллиан. — Они тебя ждут. Я найду себе занятие.       Эмма кивнула и, встав, направилась в сторону девочек, но, сделав несколько шагов, обернулась и игриво произнесла:       — Уверена, они обсуждают загадочного голубоглазого красавчика-пирата. Ты способен завоевать женщин любых возрастов.       В ответ Киллиан коротко хохотнул, провожая её взглядом. Позволив себе понаблюдать за ней некоторое время, он стал оглядываться по сторонам в поисках занятий для себя. Сидеть без дела было не слишком увлекательно, и, встав, он отправился бродить по деревне, предлагая свою помощь. Однако все отказывались. Кто-то считал, что справится сам, кто-то — жалел его в его нынешнем состоянии, кому-то просто нечего было ему поручить. И Джонс закончил свой обход, плюхнувшись на место рядом с Эммой. Она одарила его милой улыбкой, и вернулась к своему занятию, пока он задумчиво наблюдал за магией, что она творила своими руками с причёсками.       Его размышления были прерваны криком мальчишек, и Киллиан обернулся, чтобы разглядеть, что происходит. Кинув палки, двое ребят бросились друг на друга с кулаками и теперь катались по земле, отвешивая друг другу тумаки под раззадоривающие улюлюканья товарищей. Сперва Киллиан думал о том, чтобы не вмешиваться, но увидев двух обеспокоенных женщин, спешащих к ним — по-всей видимости, матерей мальчиков — решил закончить эту драку.       — Эй, чего не поделили? — спросил Киллиан, подходя ближе.       Однако дерущиеся полностью проигнорировали его, и он, запустив руку в катающийся в пыли комок, схватил одного за ворот жилета, второго — зацепил за куртку и, легко подняв на ноги, развёл в разные стороны.       — Что у вас произошло? — потребовал ответа Киллиан, переводя взгляд с одного мальчика на другого.       — Он дерётся не как рыцарь! — возмутился темноволосый мальчишка.       На вид ему было едва ли лет десять, и Киллиан невесело улыбнулся осознанию того, как тот напоминал его самого в детстве. Такое же возмущение от несправедливости и детская наивность, что ему самому пришлось забыть в столь раннем возрасте. Его соперник был рыжеволосым, более крепким и на вид старше.       — В битве все средства хороши! — апеллировал он, и Киллиан помотал головой.       — Вообще, да, но многое зависит от характера битвы, от вашего оппонента и ситуации, — ответил Джонс. — Это может быть честная дуэль, а может быть драка за выживание — и здесь — да, все средства хороши.       Внимание всех мальчишек теперь было приковано к нему, когда их настигло осознание того, что перед ними стоял опытный боец.       — Вам приходилось сражаться? На настоящих мечах? — спросил темноволосый мальчик.       — Да, и не раз, — кивнул Крюк.       — А как же…? — начал было рыжеволосый мальчик, но замолчал, покосившись на крюк.       — А это? — Джонс поднял руку и помаячил остриём. — Никак не мешает и порой сильно помогает. Очень удобно вонзать в сердца врагов, — с умышленной жёсткостью в голосе протянул он, и, судя по лицам ребят, это произвело именно тот эффект, который он ожидал — напугало и показало его авторитет.       — А можете… — вмешался третий мальчишка, неуверенно сделав шаг вперёд. — Покажите нам что-нибудь.       Он протянул Киллиану свою палку, и капитан, демонстрируя задорный оскал, принял её.       — Нападайте, — сказал он.       Мальчики рассеянно переглянулись и, подняв свои палки, стали наступать на него. Стук дерева о дерево разносился по всей деревушке, когда Киллиан с лёгкостью отражал их неумелые удары, приводя наблюдающих в восхищение. Даже с неприятно саднящей раной одерживать верх над ними не составляло для него никакого труда. Они были невнимательны, а хватка их маленьких ручонок была совершенно не крепкой. Киллиан порой ловил себя на том, что действует слишком жёстко, и он старательно сдерживался, чтобы не поранить никого из них — не хватало отплатить этой деревне за доброту детским увечьем. Но одновременно с тем, он не собирался дать им расслабиться. Выбив палки из рук одних мальчишек, других он хитрыми манёврами заставил повалиться на землю. Посмеиваясь, он наблюдал за тем, как они встают на ноги, но его веселье сменилось ошеломлением, когда ребята, переглянувшись, все разом побежали на него и сбили с ног, навалившись кучей.       — Киллиан! — Эмма подскочила с места, услышав, как он зарычал от боли, и мальчишки тут же испуганно отпрянули.       Крюк тяжело выдохнул и позволили себе мгновение собраться, а затем сел на земле, кряхтя и прижимая руку к больному месту.       — Всё в порядке, — заверил он её и мальчиков, натянуто улыбнувшись. — Хитрецы, придумали как меня обойти, — усмехнулся он и потрепал ближайшего мальчишку по волосам, отчего тот сразу же повеселел.

***

      Когда наступил вечер, и в окнах домиков стали загораться тусклые лампы, родители позвали своих детей по домам, и Эмма и Киллиан — любопытные чужаки, завоевавшие их безграничное внимание — смогли выдохнуть. Чувствуя себя изрядно утомлённым, Крюк поплёлся в дом, что предоставили ему, и Эмма направилась следом. Обнаружив её компанию, когда он поднимался по ступеням крыльца, капитан замер и вопросительно взглянул на неё.       — Я тоже живу здесь, — сказала она. — Там есть вторая комната.       — А, я понял, — растерянно произнёс Киллиан, вдруг удивившись внезапным надеждам.       Неужели он рассчитывал, что она ляжет спать с ним? Это было бы неуместно, учитывая то, что произошло в таверне, и его ранение. Вот только то, что он проявил себя как джентльмен, не означало, что в глубине души он ни на что не надеялся. Капитан позволил ей войти первой и только теперь заметил внутри ещё одну дверь, ведущую в другое помещение. Он направился к своей кровати, провожая принцессу взглядом. И его брови взмыли вверх, когда она остановилась и резко обернулась.       — Киллиан, — позвала она.       — Да? — отозвался он.       Он видел, как она неуверенно переминалась с ноги на ногу, глядя на него и бросая редкие взгляды на кровать. Задумчиво закусив нижнюю губу, она на мгновение опустила взгляд в пол, а затем быстрым шагом преодолела расстояние между ними и запечатлела жаркий поцелуй на его губах. Он охотно отвечал на него, прижимая девушку к себе, и комната наполнилась их томным дыханием и бесстыдными причмокиваниями. Но это закончилось так же внезапно, как началось, когда Эмма, отстранившись, перевела взгляд с его губ в его глаза и тихо произнесла:       — Спокойной ночи, Киллиан.       — Приятных сновидений, принцесса, — улыбнулся он.       И вскоре Эмма скрылась за дверью своей комнаты, а Киллиан опустился на матрас, озадаченно коснувшись своих губ пальцами.       И он ещё долго не мог уснуть с мыслями о ней.

***

      Шли дни, и Киллиан постепенно креп. Рана затягивалась, и даже мазь, которую Марта настоятельно продолжала приносить, больше не жгла так сильно. И он начал помогать в быту: ходить за дровами, носить воду из реки, пока Эмма собирала и заготавливала травы вместе с Мартой. Им казалось, что это было меньшее, что они могли дать за гостеприимство, что проявили к ним местные жители, приютив незнакомцев, дав им еду и кров, а главное — не дав умереть.       В свободное время Киллиан был окружён вниманием мальчишек, что мечтали перенять его навыки, а когда ему удавалось от них улизнуть — всё его внимание было приковано к Эмме. Они прогуливались по ближайшим окрестностям леса и сидели у реки, прижимаясь друг к другу и любуясь рябью на поверхности воды.       По вечерам они уже привычно прощались и расходились по своим комнатам. И одним подобным вечером, когда уже стемнело и Эмма находилась в своей комнате, она услышала шорох и скрип двери. Ведомая любопытством, она вышла из дома и сквозь лес отправилась за Киллианом, но держалась поодаль, стараясь не шуметь. Она уже хорошо знала этот путь, и потому совсем не удивилась, когда, остановившись на краю леса и притаившись в кустах, она смотрела на реку. Точнее на погружающегося в неё Киллиана, полностью обнажённого. Её взгляд скользил по его спине, по его ногам, всё больше скрывающимся в воде, и задержался на его ягодицах. Эмма чувствовала, как моментально вспыхнули её щёки, а жар волной прокатился по всему её телу, но она была не в силах отвести взгляд. Приоткрыв губы, она прерывисто вздохнула, когда он погрузился в реку полностью, а затем поднялся, и капли стекали по его коже, догоняя друг друга. Его волосы намокли, прилипая к коже на шее, и девушка желала рассмотреть больше, увидеть его лицо, его наслаждение приятной прохладой потока.       Она подалась вперёд, хватаясь за ветки, чтобы удержаться, но внезапно услышала предательский хруст, когда одна из них обломилась, и Эмма с ошарашенным вскриком выпала из кустов на берег, едва успев подставить ладони, чтобы не удариться о землю лицом. Перевернувшись, она села и потёрла ушибленные места, слыша плеск воды, когда Крюк поспешно выходил на берег. Она старательно не поднимала взгляд, делая вид, что была заинтересована вовсе не его телом, до тех пор, пока он не подошёл к ней — уже в штанах и на ходу натягивая рубашку.       — Лебедь? Не ожидал тебя здесь увидеть, — произнёс он.       — Да… я… гуляла, — неловко пробормотала она, подняв голову. — Рассматривала… окрестности, — добавила она, и её взгляд скользнул по нему сверху вниз.       Капитан нахально оскалился.       — И как? Понравилось то, что ты видела? — спросил он, приподняв одну бровь.       — Нет, — резко ответила Эмма, и спесь моментально сошла с его лица, сменившись уязвлённостью. Но затем она добавила: — Я видела недостаточно.       Крюк усмехнулся и протянул ей руку, желая помочь встать. Она приняла её и, поднявшись, прошла мимо него к воде. Она подхватила юбку, зашла в реку, погрузив ноги до середины голени, и стала бродить вдоль линии берега, наслаждаясь ощущениями, что дарило ей течение, омывая её кожу. Сев на берегу, Киллиан с улыбкой наблюдал за ней, и она, посмотрев на него, встретила взгляд его заворожённых глаз.       — Что? — спросила она, не в силах сдержать улыбки.       — Похоже, кому-то отчаянно нужно охладиться после увиденного, — пошутил Киллиан.       Наигранно оскорблённо ахнув, Эмма присела и, растревожив рукой водную поверхность, обдала Киллиана брызгами. Рассмеявшись, он бросился к ней и крепко обхватил руками, лишая возможности продолжать своё развлечение, и она, отдаваясь синеве его глаз, выронила юбку, отчего та мягко опустилась на водную гладь. Они разглядывали друг друга так, словно видели впервые, изучая и утопая во взглядах, а затем подались навстречу друг другу. Их губы встретились на полпути, а языки скользили друг по другу, пока руки оглаживали тела, открывая новые горизонты.       — Вот бы можно было остаться здесь насовсем, — тихо произнесла Эмма, отстранившись.       Её глаза-изумруды блестели в лунном свете, а локоны, отражая водные переливы, делали её образ подобным магическому видению, и Киллиан не мог удержаться от того, чтобы осторожно убрать прядь её волос с лица. Ощущая их мягкость, он словно находил подтверждение тому, что она была реальна.       — Ты ведь знаешь, что нельзя, — невесело улыбнувшись, ответил он.       — Знаю, но только представь, — прошептала принцесса, положив голову ему на грудь.       И он действительно был способен нарисовать картины такой жизни в своей голове. Спокойная атмосфера деревушки позволяла выдохнуть, замедлиться и расслабиться, забывая о необходимости куда-то бежать, о необходимости постоянной борьбы. Он знал, что тосковал бы здесь по морю. В этой недолгой разлуке, он уже ощущал нехватку шума волн, солёного запаха и свежего бриза, но стоило ему взглянуть на Эмму, и мысли об этом приглушались.       — Да, я могу себе это представить, — мягко прохрипел Киллиан, играя пальцами с её локонами.       Принцесса улыбнулась ему и, взявшись за руки, они неспешно вышли из воды. Они обулись и направились в сторону деревни, сохраняя молчание. Оказавшись в доме, Эмма бросила короткий взгляд на капитана и прошла к двери своей комнаты. Она остановилась и оглянулась через плечо, чтобы увидеть, как Киллиан, подойдя к своей кровати, стянул с себя влажную от его кожи рубашку. Она не смогла сдержать шумный выдох, и он обнаружил её внимание. Они смотрели друг на друга, и время, казалось, застыло, а затем Эмма быстрым шагом преодолела расстояние между ними, и их губы сошлись в горячем влажном поцелуе. Она жалась к нему всем телом, руками зарывшись в волосы на затылке. Ощущение, что нарастало внизу её живота, пока Киллиан водил руками по её телу и жадно отвечал на поцелуй, разносилось волнами, и она желала отдаться ему без раздумий.       Толкнув капитана, принцесса вынудила его сесть на матрас, а сама устроилась на нём сверху и вновь прильнула к нему. Шумно хватая носами воздух, они терзали губы друг друга, и Эмма чувствовала, как его тело моментально отзывалось на её тепло. Она ощутила покалывание в промежности и дикую потребность его унять, и потому торопливо двинула бёдрами, потёршись о возрастающую эрекцию Киллиана, отчего тот хищно зарычал. Придерживая девушку за талию, он перевернул её и повалил на матрас. Встретившись с его улыбкой и взглядом, полным обожания, когда он навис над ней, Эмма игриво спросила:       — Больше не собираешься задавать дурацкие вопросы?       — Зачем? Твоё поведение красноречивее любых слов, — усмехнулся он.       Мокрая ткань платья скользила по её ногам, прилипая к коже, пока Киллиан, подцепив её крюком, медленно поднимал юбку, желая добраться до её сокровенного места. Эмма не могла отвести взгляд от бездонной глубины его глаз-океанов, вожделенно предвкушая момент. Однако, когда он добрался до середины бедра, нежно оглаживая её кожу, покрывшуюся мурашками, они услышали крик, раздавшийся на улице, и они оба уставились на дверь.       — Мы можем просто проигнорировать это, — неуверенно пробормотал Киллиан, остановившись.       — Нет, не можем, — покачала головой Эмма.       — Знаю, — раздосадованно вздохнул он.       Встав, Крюк протянул ей руку и помог подняться. Эмма вышла на крыльцо, и он шёл следом, застёгивая пуговицы рубашки на груди. Остальные жители деревни так же не понимали, что происходит, выходя из своих домов и оглядываясь по сторонам. А одна из женщин суетливо бегала вокруг и испуганно звала кого-то по имени:       — Лукас! Где ты, Лукас?!       — В чём дело? — спросила Марта, подбежав к ней.       — Лукас! Я зашла к нему, чтобы проверить, что он спит, а его постель оказалась пуста, — сокрушалась женщина.       — Не знаешь, куда он мог пойти? — вмешался один из мужчин.       — Он… — услышали они неловкий детский лепет, и все глаза устремились к рыжеволосому мальчику. — Он хотел пойти ночью в лес… Доказать, что он ничего не боится…       По этим словам Киллиан понял, что речь шла о ком-то из ребят, и забеспокоился. По их рвению к драке можно было понять, что влезть в неприятности — это для них раз плюнуть. Горячие головы.       Жители деревни взяли фонари и разошлись в разные стороны по лесу. Эмме и Киллиану достаточно было обменяться взглядами, и они пришли к молчаливому согласию — во что бы то ни стало помочь. Но сперва Киллиан вернулся в дом, чтобы на всякий случай захватить свой меч — кто знал, какие опасности могли их поджидать. Вот только на том месте, где он его оставил, прислонённым к стене, его не было. Капитан растерянно огляделся по сторонам, надеясь, что всего лишь положил его в другое место и забыл об этом, но всё было зря.       — Похоже, сорванец прихватил с собой мой меч, — сообщил он Эмме, выходя из дома с фонарём в руке.       И они поспешили в чащу. Внимательно оглядываясь по сторонам, они звали его, продвигаясь всё дальше, но ответом им было лишь эхо. Только иногда до них доносились голоса других горожан, вторящих имя мальчика.       — Он ведь не мог уйти далеко? — обеспокоенно произнесла Эмма.       Киллиан молча покачал головой, поджав губы. Думать о плохом совершенно не хотелось, но в тёмном лесу могли таиться разные опасности: незаметные обрывы, голодные хищники, тролли. Если Лукас столкнулся с чем-то из этого, они могли уже не найти никаких его следов в ближайших окрестностях. Но внезапно, до слуха Киллиана донёсся звук, выбивающийся из общего фона, и он резко затормозил, отчего Эмма, не ожидавшая этого, врезалась в него.       — Что такое? — удивилась она, но Киллиан шикнул на неё, приложив палец к губам.       Он вертел головой, напряжённо вслушиваясь, когда сквозь шелест ветра вновь пробился тихий зов о помощи. Он услышал, как Эмма ахнула, по всей видимости, тоже услышав это, что укрепило Джонса в уверенности, что ему не показалось. Ещё мгновение потребовалось им, чтобы понять, откуда доносился звук, и они бегом сорвались с места.       Тонкий голосок становился всё ближе и отчётливее, и вскоре Киллиан и Эмма затормозили поодаль у крупного дерева. Оно стояло на краю небольшого возвышения, а его раскидистые корни, пробиваясь сквозь землю, создавали нишу, куда сквозь ветви, с яростным рычанием пытался пробиться волк. Он был слишком крупного размера, из-за чего лишь толкался между ними, однако корни трещали, едва выдерживая натиск зверя. А из темноты этого образовавшегося природного укрытия доносился детский плач. Киллиан судорожно огляделся по сторонам в поисках чего-либо, что могло бы помочь ему отогнать волка, и лезвие его меча блеснуло в свете фонаря. Вот только лежал он под ногами у животного, и подобрать его не представлялось никакой возможности. Он поискал другие варианты и обнаружил неподалёку крупную ветвь.       — Держись в стороне, дорогая, — попросил он Эмму, отдавая ей фонарь.       Схватив палку, он поспешил к волку.       — Эй! — позвал Крюк, но зверь его проигнорировал, уже нацелившись отведать молодую плоть.       Тогда капитан подошёл ближе и ударил волка по спине. Животное издало злобный лай и устремило взор на Киллиана, а затем стало наступать. Отмахиваясь от него палкой, Киллиан постепенно отводил его дальше от укрытия мальчишки, то и дело нервно дёргаясь от резких движений волка, когда тот готов был броситься на свою новую жертву. Чего Киллиан не учёл, так это силу волка, и с очередным взмахом палкой, он лишился её, когда острые зубы сомкнулись на её конце, и волк выдернул орудие из руки Крюка, мотнув головой.       — Чёрт возьми, — обронил Джонс, когда зверь устремился к нему и повалил на землю.       — Киллиан! — закричала Эмма, подавшись вперёд.       Она наблюдала за тем, как волк лапами прижимал мужчину к земле и яростно крутил головой, стараясь вытащить изо рта помеху — крюк, что Киллиан успел подставить на пути его челюсти, и тот встал у зверя поперёк пасти. Капитан чувствовал горячее, зловонное дыхание, а слюна капала на лицо. Он с ужасом глядел на острые клыки, что маячили в опасной близости от него и ощущал, как волк с лёгкостью дёргал его руку, словно Киллиан был для него лишь тряпичной куклой.       — Эмма! — отчаянно позвал Киллиан. — Эмма! Меч у дерева!       Принцесса опустила фонарь на землю и подобрала оружие. Неловко держа его, она лихорадочно переводила взгляд с него на дерущихся.       — Что я должна… мне дать его тебе?! — надрывно спросила она.       — Просто убей эту тварь! — заорал Киллиан.       — Что…? — растерялась Эмма.       Ещё никогда ей не приходилось лишать кого-то жизни — ни человека, ни животное. Две её предыдущие попытки, к её собственному облегчению, закончились неудачно. И теперь ей предстояло воткнуть остриё в живую плоть. Она не была уверена, что сможет это сделать, но у неё не было выбора — она не могла дать Киллиану быть съеденным. Крепко обхватив рукоять меча, принцесса выставила его вперёд и дала себе небольшой разгон. В голове промелькнула мысль остановиться, когда она приблизилась почти вплотную, но она, собравшись, пересилила это желание, и меч тяжело вошёл в шкуру волка, пробивая его внутренности. Зверь издал душераздирающие звуки — смесь воя и скулежа и с очередным рычанием оросил лицо Киллиана кровью. Эмма потянула меч на себя, но он вошёл слишком плотно, и всё, что она могла — вертеть им и крутить из стороны в сторону, разрывая плоть всё сильнее. В конце концов волк рухнул на Киллиана, и Эмма, испуганно отпустив рукоятку, отошла на пару шагов.       Отпихнув с себя кровоточащий труп, Капитан поднялся, осмотрев зверя, упёр в него ногу и вытянул меч. Переведя взгляд на принцессу, он заметил, что девушка неверящим взглядом смотрела на свою работу, обхватив себя руками. Её тело сотрясалось от мелкой дрожи, и Киллиан, подойдя к ней, осторожно обнял, стараясь успокоить.       — Всё хорошо, дорогая, — произнёс он. — Ты спасла меня. Ты отлично справилась.       Она обвила руками его шею и, прильнув к нему, покивала. Биение сердца тут же начало возвращаться в норму от его тепла и заботы. И Эмма готова была раствориться в них, если бы тихое хныканье не напомнило им, зачем они сюда пришли. Осторожно отстранившись от принцессы, Крюк заглянул ей в глаза, и она снова кивнула. Подойдя к корням и присев на одно колено, он заглянул под дерево.       — Лукас, — позвал он. — Всё в порядке, Лукас. Волка больше нет. Выходи.       Они услышали неуверенный шорох и всхлипывания.       — Лукас, — повторил Киллиан, положив меч на землю и протянув к нему руку.       И вскоре маленькая ладошка легла в его, и, сомкнув вокруг неё пальцы, Киллиан вытянул мальчика из корней. Он мягко улыбнулся, когда узнал в нём того самого парня, что напомнил ему его самого, а затем раскрыл для него свои объятия. И Лукас уткнулся лицом в плечо Киллиана, слёзы облегчения хлынули из его глаз с новой силой. Эмма с удивлением наблюдала за тем, как Киллиан бережно обхватил его и осторожно гладил по спине, приговаривая:       — Всё в порядке, Лукас. Я держу тебя. С тобой теперь всё будет в порядке.       Изумлённая этой нежностью, Эмма вдруг вспомнила его короткий рассказ о своём детстве. Брошенный мальчик, выросший в жестокой обстановке пиратского рабства, Киллиан, по всей видимости, как никто другой знал, как важно и желанно для ребёнка подобное утешение — утешение, которого он никогда не получал.       — Пойдём, отведём тебя домой, — решил Киллиан, поднявшись на ноги, когда Лукас немного успокоился. — Твоя мама очень волнуется.       Мальчик кивнул, и Киллиан, поднявшись на ноги, осторожно подтолкнул его в сторону деревни. Эмма с интересом наблюдала за капитаном, и это внимание не ускользнуло от него. Он улыбнулся ей, а она застенчиво опустила взгляд. Они вышли из леса, и навстречу им уже бежала мама Лукаса. Мальчик радостно бросился ей навстречу, и она заключила его в свои объятия.       — Лукас, я так испугалась! — воскликнула она, а затем через его плечо посмотрела на Киллиана и Эмму. — Спасибо вам! Если бы не вы…       Она не договорила, но Киллиан рассеянно почесал затылок крюком, думая о том, решился бы этот мальчонка на такой шаг, если бы Киллиан не показывал им, как драться, если бы у Киллиана не было настоящего меча, которым ребята зачарованно любовались. Но Эмма прервала его душевные метания, коснувшись его руки, и он, опомнившись, лишь кивнул в ответ.       Жители деревни постепенно возвращались, и их встречало радостное известие о том, что мальчик нашёлся. Наконец можно было расслабиться, и Киллиан с Эммой прошли в свой дом. Она пересекла помещение и скрылась за дверью своей комнаты, пока Киллиан умывался и вытирал крюк от слюны и крови животного. Он снял рубашку и отсоединил крюк от скобы, а затем лёг, когда Эмма вновь показалась, уверенным шагом пересекая расстояние от двери до его кровати. В руках она несла подушку и одеяло под удивлённым взглядом Джонса. Устроив их между ним и стеной, она перелезла через него и легла рядом, опустив голову ему на грудь. Сперва растерявшись, Киллиан приобнял её и осторожно поцеловал в лоб, а она водила пальцами по его коже, щекоча тёмные завитки. И он, растворившись в её ласках, моментально уснул.