Яблоко.

      — Да быстрее, идём! — Мы уже рядом, не торопись! Федя и Семён замерли у ворот монастыря, переминаясь с ноги на ногу. Каким-то невообразимым чудом они сумели отпроситься у Котельникова, чтобы пойти на вечернюю службу в храме. Да и то Денис их отпустил лишь на половину, поскольку на следующий день, дел было предостаточно и работы ничуть не меньше. Немцевы прошли немного вперёд и остановились у дверей храма.       Вообще пришли они сюда чисто из любопытства посмотреть и поглядеть, что же это вообще все такое. — А ты креститься умеешь? - спросил Семён, посматривая то на брата, то на изображения святых на стенах. — Ну сначала надо коснуться лба тремя пальцами, потом вроде как живота, а затем... Федя завис, вспоминая, что он вообще знает о храме. — То ли левого плеча, то ли правого... — Попробуем и так и этак? — спросил Сёма, но вариант был не самый лучший. — Не. Со своими импровизациями нас просто вышвырнут наверно и скажут больше не приходить, - хмыкнул Фёдор. — Сначала лба, потом верхней части живота, затем правое, а потом левое плечо тремя вместе соединёнными пальцами, — произнёс рядом чей-то мягкий голос.       Близнецы обернулись, удивлённо посмотрев на человека неподалёку. Это был юноша, по возрасту кажется не старше их самих, с слегка растрёпанными светлыми волосами и пронзительно синими глазами. Можно было бы его принять за Ивана-Царевича, сбежавшего из сказки, если бы не черный подрясник с поясом, в который незнакомец был одет. — Спасибо... — протянул Федя, разглядывая юношу. — Во славу Божию, - коротко ответил паренёк и ласково улыбнулся, направляясь дальше в храм.       Братья двинулись следом за ним и придержав дверь, прошли тоже внутрь, встав немного в сторонке, в притворе. Храм был сам по себе не слишком большой, судя по всему недавно отстроенный с чистыми белыми стенами. На стенах было предостаточно икон с изображениями святых, а возле дверей в алтарь находились иконы с Богородицей и Иисуса Христа.       Семён пристально вглядывались в лики на иконах, а так же пытался разобрать слова, которые произносил пожилой монах, стоящий с правой стороны амвона, перед дверью, которая находилась сбоку от главных врат алтаря. Там же был и хор. Федя все продолжал выискивать взглядом того юношу, который объяснил им, как правильно креститься, но не нашёл его и стал рассматривать стену рядом с собой.       Служба показалась несколько скучной и тяготной. Поначалу, было интересно слушать хоровое пение, наблюдать за тем, как открываются врата, но ноги постепенно уставали стоять на одном месте. Однако, солнце ещё даже не ушло за горизонт. Можно было конечно посидеть на одной единственной лавочке, поставленной у стены, но братья решили устроить себе небольшое испытание и узнать, сколько ещё они так выдержат. Через минут десять испытание было окончено, а близнецы сидели на лавке.       Оба посмотрели друг на друга и обменявшись многозначительными взглядами, тихо прошагали к выходу из храма. Благо на себе они ловили не столь частые взгляды, ибо большинство монахов были заняты молитвой или намеренно не обращали внимания на гостей из лагеря. Выйдя из храма, Федя вдруг внезапно рассмеялся. — Ты это чего? Семён выгнул бровь. — Да я это... Вот.       Парень достал из кармана небольшое красное яблоко, подкинув его в руке. — Яблоко нашёл. — А смеялся почему? — Да просто так. Фёдор снова рассмеялся и Сёма не сдержал улыбки, засмеявшись в ответ. — А давай подарим кому-нибудь? — А давай!       Немцевы стали искать жертву для того, чтобы вручить подарок. И к своему счастью увидели знакомое синеглазое чудо. Юноша стоял рядом с Гордеевым и внимательно слушал мужчину. Потому и тихо подкравшиеся близнецы стали небольшой неожиданностью. — Тебя как звать то? Мы, а то имени твоего не узнали. Ещё раз спасибо за совет. — Николай... Теряев, — ответил послушник, постепенно возвращаясь из состояния оцепенения. — Держи тогда Коля. Это тебе от Евы подарок, - шутливо произнесли братья и всучив в руки ничего непонимающему Теряеву яблоко, быстро ретировались к воротам, а оттуда прямиком в лагерь.       Николай посмотрел на Кирилла. Затем на фрукт. Потом опять на старшего товарища. — Отнеси в трапезную. Но перед этим лучше всего освятить и окропить водой. Мало ли чего, - произнес Гордеев, возблагодарив Господа, что эти двое не в послушниках. Ибо житье монастырское стало бы больше похоже на балаган.