За спиной.

Они стояли прямо у него за спиной, хотя там была стена. Они стояли там, смотря разочарованно, у них были пустые глаза, мёртвые, а головы опущены вниз, будто они даже не хотели его видеть. Это все случилось из-за него. Из-за того, что он колебался, из-за того, что не мог сделать выбор. Но агентство и не ожидала от него, что он сможет сделать правильный выбор. Они прекрасно знали, что он никчёмный и бесполезный. Он был хуже всех. Он был намного глупее Рампо, намного трусливее Куникиды, у него было намного больше сомнений, чем у Кёки. Даже Фицджеральд, которого он когда-то одолел, теперь возвышался над Ацуши, накрывая его своей тенью, доказывая, что он и есть тень более сильных, более умных, более решительных. Он усмехался, смотря высокомерно, как и должны люди смотреть на мусор вроде него. Но… Акутагава позади Френсиса смотрел спокойно, как и всегда. Его глаза были пусты и невозмутимы. Будто он и правда был жив... и Ацуши впитывал глазами его образ, боясь, что прямо сейчас он растворится. Он хотел, чтобы Рюноске сказал хоть что-то. Назвал его никчемным, вновь бросил вызов, напал без предупреждения... хоть что-то! Но... он просто стоял и смотрел. Но внезапно, его глаза все же приобрели какой-то оттенок. Это была решительность, которой не хватало Ацуши. Это была вера, которую Ацуши потерял. И он ждал… И ждал... и ждал, пока Акутагава наконец не заговорил. "Посмотри." Накаджима двинулся немедленно, выполняя приказ, будто от этого зависела его жизнь. Он прислушался к словам своего врага, надеясь, что это хоть как-то ему поможет. И он увидел там то, чего уж точно не ожидал. В дверях стоял Дазай, прожигая его взглядом. Он стоял, указывая пальцем на дверь в безмолвном приказе: "Поднимайся и иди. Спаси агентство чего бы тебе это не стоило." И Ацуши вновь послушался, он стал вставать, без каких либо вопросов следуя указаниям. Он не знал, куда идти, он не знал, что делать, но он знал одно: он должен встать и двигаться, чтобы спасти агентство. Он обязан найти директора и все ему рассказать. У него нет права просто сидеть сложа руки, размышляя, правильно он поступил или нет. И он пошел. Он вышел из двери, когда Дазай исчез из его галлюцинаций, не обращая внимания ни на пот, стекающий по его лицу, не на ищейку, всё ещё стоящую в комнате, ни на охранников, что сразу направили на него оружие. Он просто бежал. Бежал в никуда, надеясь куда-то прийти.