Пожар души
26 июня 2023 г. в 00:57
— Зря ты ему так ответила. Он же от тебя не отстанет. — Ничего, я и с не таких корону сбивала.
Максим Матвеев считается самым лучшим учеником Академии Четырёх стихий с Огненного факультета. Его успехи в различных видах деятельности были отмечены ректором данного учебного заведения. Он получил всё, о чём мечтают его сверстники: славу, уважение руководства и внимание Елизаветы, дочери ректора. Всё это было здорово, но Максу это льстило. Парень считал себя недостойным этого и предпочитал спокойную учёбу в Академии. Сначала, было неудобно, но потом, шатен привык. Стоило ему только посмотреть на кого-то, тот тут же замолкал, так как боялся вылететь из учебного заведения только по рассказу Матвеева ректору. Его боялись все, от первокурсников до старших курсов других факультетов. Но нашлась та, кто не испугалась дать ему отпор. Нашлась та, которая поразила его зачерствевшее, от проведённого с Лизой времени, сердце.***
Макс приехал крайним поздним летним вечером по просьбе Михаила Сергеевича, ректора Академии. Нужно было проверить, всё ли готово к встрече новых студентов. Отказать голубоглазый не мог. Тем более, это был единственный способ отдохнуть от Лизы. Обойдя жилищные корпусы вместе с Графом, немецкой овчаркой и питомцем Михаила Сергеевича, Максим доложил, что всё готово. На следующий день, первый день сентября, в Академию приехало много молодёжи. Ректор Академии, смотря на радостные лица вчерашних школьников, улыбался. Когда-то такими же были Макс и Лиза, да и сам он. Воспоминания настолько тронули зрелого мужчину, что даже проступила скупая слеза. — Простите, — к Михаилу Сергеевичу подошла высокая темноволосая девушка с рюкзаком за плечами и с трёхцветным котёнком на руках. — Вы не подскажите, где я могу найти Михаила Сергеевича, ректора Академии? — Вообще-то, мадмуазель, это я, — слегка улыбнулся мужчина. — Простите ещё раз, не узнала сразу, — извинилась она. — Вы, наверняка, ищите корпус своего факультета. И вы, первокурсница, — начал ректор. — Как вас зовут? — Ника Кострова, — представилась девушка. — Рад знакомству, Ника, — ответил мужчина. — Кто вы по гороскопу? — Стрелец, — произнесла Ника. — Тогда, вам на Огненный факультет, прошу за мной, — и ректор Академии повёл студентку по направлению к корпусу нужного факультета. Проходя лестницы и коридоры, Кострова мысленно восхищалась интерьером здания. Всё было отделано с таким великолепием, что жилой корпус для студентов и сама Академия казались одним большим замком в маленьком Козельске. — Ника, не волнуйтесь, ребята у нас, на факультетах, очень дружелюбные, — начал мужчина. — Оглянуться не успеете, как у вас появятся друзья. — А разве нет никакого запрета? — спросила Кострова. — О чём вы? — удивился он. — Ну, в смысле, что ученики разных факультетов не должны общаться между собой, дабы, скажем так, не перетянуть кого-то на свою сторону, — высказалась девушка. — Был такой запрет раньше, но с тех пор, как я занял кресло ректора Акамедии, я исключил этот запрет, — ответил мужчина. — Он только мешал студентам продуктивно учиться. — Всё, вопросов нет, — ответила Ника. — Ника, вы напоминаете мне вашу маму, — улыбнулся Михаил Сергеевич. — Она училась на факультете Воздуха и была лучшей ученицей. — Я думаю, что я тоже не разочарую окружающих и стану лучшей студенткой на Огненном факультете, — произнесла Кострова. — Уверен, вы составите Матвееву хорошую конкуренцию, — рассмеялся мужчина, дойдя с брюнеткой до комнаты. — Здесь, ваша комната. У каждого студента она индивидуальная. На этом я с вами прощаюсь и добро пожаловать в Академию Четырёх стихий. — Благодарю, Михаил Сергеевич, — ответила темноволосая и вошла в комнату.***
Ректор не обманул. В первый день учёбы Ника нашла себе несколько знакомых. На первом занятии по Огненной магии к ней подсел темноволосый сероглазый юноша примерно её возраста. — Привет, — улыбнулся он. — Привет, — тем же ответила Ника. — Будем знакомы, я Антон Шагин, — парень протянул руку девушке. — Ника Кострова, — пожала конечность темноволосая. На перемене, в коридоре, Ника и Антон встретили двух парней с разных факультетов. Ваня Янковский, так звали кареглазого светловолосого юношу, был с факультета Воды, а Леонид Бичевин — с факультета Земли. — Можно я буду называть тебя Никусей? — спросил Ваня Нику, когда новые знакомые направлялись в столовую. — Называй как душе угодно. Главное, не бей и корми почаще, — ответила девушка, на что парни заливисто засмеялись. — Оригинально, — отозвался Леонид. — Я, пожалуй, так и буду делать. Уже в столовой, взяв по пирожному и стаканчику кофе, компания села за столик у окна и стала подробнее знакомиться друг с другом. Ника узнала, что Антон пишет стихи, и сказала, чтобы к её Дню Рождения написал небольшое произведение. На это Антон сказал, что и поэму напишет, если надо будет. Леонид узнал, что он учился в театральном кружке вместе с Никой и Ваней, но в разных отделениях. Ребята даже начали думать о театральном номере на ближайший праздник в Академии. И всё бы ничего, если бы в очередной поход Костровой за кофе не вмешался Матвеев, которому уже успели испортить настроение в первый день обучения. Шатен сбил с ног Нику, тем самым, разлив содержимое стаканчика на одежду девушки. — Эй, смотри, куда прёшь! — начала темноволосая. — Неужели, я настолько неотразим, что ты ослепла и врезалась в меня? — спросил голубоглазый, уставившись на девушку. — Чего?! — воскликнула Ника. — У меня со зрением всё в порядке. На такой «неотразимый» булыжник я бы точно не налетела, так что, это ты сбил меня с ног. Разозлившись ещё сильнее, Матвеев одним резким движением притянул Кострову к себе за локоть. Девушка почувствовала, что ей больно, но виду не подала. Ей хотелось скорее избавиться от этого напыщенного индюка. — Красавица, тебе не стоит играть с огнём, — начал Максим. — Если ты не будешь ходить по струнке, как все остальные, я превращу твою жизнь и учёбу в ад. — Возомнил себя Богом? — зло сверкнула глазами Ника. — Я ещё не таких властелинов на место ставила. — Как бы тебе не пришлось пожалеть о своих словах, — Макс понял, что этот разговор надо заканчивать. — Будет обидно, если во втором семестре тебе скажут «Пока». На это Кострова ничего не ответила. Ей не хотелось спорить с этим индюком. Она тлела надеждой вернуться к ребятам как можно быстрее. Но мальчишки сами подошли к ней. — Вы её друзья? — это уже было обращено к Ивану, Леониду и Антону. — Так вот, мальчики, следите за своей языкастой подружкой. У вас нет сил и опыта тягаться со мной, старшекурсником. — Козлина, — прошипела Ника, когда была грубым способом передана ребятам. — Тягаться у нас сил нет, видите ли. С таким индюком напыщенным и связываться не хочется! И в завершение своего высказывания Ника показала Матвееву средний палец. Все в столовой ахнули. Неужели, нашёлся тот человек, который не побоялся угроз самого опасного парня на третьем курсе Огненного факультета. Голубоглазый обернулся, чтобы что-то добавить девушке, но её и ребят уже не было. — Ник, зря ты так Матвееву ответила, — произнёс Антон, когда он вместе с ребятами и Аней зашёл в комнату последней. — Он же не отстанет от тебя, теперь. Превратит жизнь и учёбу в ад. — Ничего, парни, — отозвалась брюнетка. — Я и с не таких корону сбивала. Я считаю, что все должны быть равны в учебном заведении и неважно, какой курс. Подождите меня в коридоре, я переоденусь. Сменив испорченную футболку на белую блузку и чёрный пиджак, Ника вернулась на занятия. Оставшуюся часть дня она провела в компании новых знакомых, но понимала, что отныне, после того инцидента в столовой, её жизнь круто повернулась. Теперь, нужно держать ухо востро с этим Матвеевым.***
— Я — огонь, ты — кувшин! О потуши пожар души! — Шагин, ты «Смешариков» пересмотрел, что ли?
С того неприятного момента в столовой прошло большое количество времени. Жизнь и учёба Ники в Академии, действительно, превратилась в сущий кошмар. Матвеев постоянно подтрунивал первокурсницу, делал разные пакости и наслаждался, как темноволосая выходит из себя. Это настолько увлекало Максима, что он и забыл о дочери ректора Академии. Всё внимание самого популярного парня в учебном заведении было приковано к обычной первокурснице, которая его на дух не переносит. Но у каждой шутки и гадости есть свойство заканчиваться. Матвеев начал понимать, что не хочется больше прятать вещи Костровой по углам магической школы, а наоборот, тянет узнать её с другой стороны. Именно с той, какой он видит её в общении с Шагиным, Бичевиным, Янковским и Баршаком, который учился вместе с Максом. Правда, последний начал его откровенно бесить. Максим замечал, каким взглядом кареглазый брюнет смотрит на Нику. Такими влюблёнными глазами на друзей не смотрят. Когда Кострова появлялась в поле зрения Макса, шатен невольно улыбался. От её необычного голоса, сердце парня начинало стучать, как отбойный молоток, готовясь сломать рёбра в щепки. Студент третьего курса сделал вывод, что начал симпатизировать девушке. За неё он готов пол Академии избить, лишь бы её никто не посмел тронуть эту красавицу. — Я — огонь, ты — кувшин! О потуши пожар души! — зачитал строчки одного их своих стихотворений Антон, когда друзья начали тонко и не очень намекать Нике на то, что она нравится Матвееву. — Шагин, ты «Смешариков» пересмотрел, что ли? — покрутила пальцем у виска Кострова, отвлекаясь от игры со своим котёнком по кличке Яся. — Антох, я тебе скажу, что эти строки очень описывают состояние Матвеева, когда он нашу Никусю видит, — произнёс Янковский, за что тут же был наказан. — Вам, что, заняться больше нечем? — в светловолосого паренька с Водного факультета прилетела подушка. Костровой надоело слышать эту фамилию в своём окружении. Мало того, темноволосая ненавидела, когда в Янковском просыпается Гузеева. — Что, опять Гузееву включил? — спросил Бичевин, войдя в комнату Ники с коробкой мармеладных червячков, любимой сладостью девушки. — Гордона на тебя нет, Вань! — Да чё ты начинаешь? — сразу же встрепенулся парень. На все его «аргументы» Леонид отмахивался, мол, ему лишь бы поиздеваться. Студент факультета Земли был единственным человеком в компании, который понимал Нику. Ему самому не нравилось, как изменилось отношение Матвеева к девушке. Лёню это настораживало не меньше, чем саму Кострову. — Не волнуйся, Ник, — произнёс Леонид, погладив питомца подруги. — Я и Паша Баршак тебя не дадим в обиду, чем эти двое. — Знаешь, Лёнь, твоим словам я верю, — проронила девушка.***
Как-то, на большой перемене, когда Ника находилась в окружении друзей и двух своих сокурсниц, Матвеев вероломно влез в их беседу. Парни его уже не боялись, да и девчонки знали, что им он плохого ничего не сделает, так как за взгляды в сторону этого красавчика, Елизавета может вырвать волосы. Третьекурсник поддерживал разговор, но большую часть своего внимания он уделял Нике. Сидел рядом с ней, на широком подоконнике, накрыл своей широкой ладонью хрупкую девичью руку. Конечно, это вызвало у зеленоглазой недоумение и кучу вопросов. Также, данное прикосновение не укрылось и от Павла. — Макс, скажи мне, а когда ты начал симпатизировать Нике? — спросил сокурсник студента Огненного факультета. — А тебе какое дело, Паша? — тем же макаром ответил сероглазый. Кострова, глянув на свою правую руку, тут же выдернула её, вскочила с подоконника. Она испугалась такого Максима, настоящего. Где же тот Матвеев, который постоянно задирал её, прятал её вещи по углам Академии и просто упивался тем, как Ника злиться на него? Матвеев почувствовал прилив злости к однокурснику. Ему очень хотелось врезать Баршаку по лицу. Так хотелось, что руки зачесались. И он решился навалять. В порыве злости и ненависти два студента третьего курса начали мутузить друг друга. Точнее, кулаками размахивал Максим, а Павел только защищался. Лёня, Ваня, Антон и девчонки пытались разнять драчунов, чтобы они не успели привлечь достаточного внимания, иначе всем попадёт. — Прекратили! Оба! — встала между драчунами Кострова, разведя руки в стороны. — Вы совсем с башкой не дружите? Ладно, Матвеев — он придурок, который ослеп от славы в Академии, но ты, Паш. Ты же не такой, ты же нормальный! И, вообще, мне надоело то, что вы собачитесь в моём присутствии. Достали уже, оба! И Ника быстрым шагом направилась прочь от компании. Ей срочно нужно побыть одной и есть место, где её никто искать не будет. Макс же, весь в ссадинах и синяках, стоял, смотрел вслед темноволосой и ничего не предпринимал. Не на такую реакцию он рассчитывал. Если взять век девятнадцатый, мужчины за женщину в дуэлях участвовали с применением огнестрельного оружия. Вспомнив, что на улице уже глубокая осень, Матвеев резко пришёл в себя. Схватив пальто в гардеробный и нехотя нагрубив персоналу, юноша выскочил из учебного заведения. Он точно знал, что Нику надо искать в беседке, которая находилась в парке, прикреплённому к Академии. Шатен сам часто туда сбегал со скучных пар или для того, чтобы просто побыть в тишине. И действительно. Объект обожания Макса была там. Ника сидела на ступеньках, обняв себя руками, и смотрела на пожелтевший газон. Не теряя ни секунды, шатен подошёл к беседке. Кострова, услышав его шаги, не предприняла никаких попыток к бегству. — Куда же ты побежала без верхней одежды, дурочка? — на плечи Ники было накинуто её же пальто. — Ты пришёл только ради этого? — задала вопрос студентка. — Проверить, не сдохла ли я? — Ерунды не неси, — весь запал доброты у Максима пропал. — Я хотел попросить прощения за ту драку, в коридоре. — Бог простит, — отозвалась темноволосая и даже не насторожилась, когда парень плюхнулся рядом с ней. Они сидели на ступеньках, ведущих в беседку, смотрели на осенний пейзаж парка Академии и молчали. Никто не решался заговорить первым, но молчание давило и надо было что-то предпринять. — Скажи, — тишину разрезал голос Ники. — Зачем ты затеял эту драку? Хотел доказать всем, что ты — царь и Бог среди серой массы студентов и тебе нет равных? Максим перевёл взгляд на Кострову, а она, в свою очередь, посмотрела на него. Зелёные глаза, цвет которых напоминает раннюю весеннюю листву, смотрели на шатена с некой усталостью и ноткой тоски. Парень наблюдал, как Ника вытащила из рукава своей верхней одежды тонкий шифоновый шарф бежевого цвета и начала вытирать кровь с его лица, так как ничего другого под рукой не было. В нос тут же ударил лёгкий приятный запах. Яблоко и ландыш. Именно такие духи использовала темноволосая. Вдохнув аромат, Максим прикрыл глаза и был готов замурчать, как кот, от удовольствия. — Ну почему — доказать, что мне нет равных? — пожал плечами голубоглазый, продолжая наблюдать за девушкой. — Равный нашёлся. А, разве, парни не могут подраться из-за девушки, которая им нравится? Максим тут же зашипел от боли. Ника бросила свой шарф и, поднявшись с места, посмотрела на своего неудачного собеседника. — За девушку на дуэлях стреляются, а не мутузят друг друга кулаками, — начала зеленоглазая, удаляясь от беседки. — Но девятнадцатый век давно канул в лету и все принцы вместе с ним. Одним словом, перевелись принцы в этом королевстве. — Ника, подожди, — вскочил с места Макс. — Оставь меня в покое, Матвеев! — повысила голос девушка. — Просто, оставь меня в покое! Мне надоело, что Янковский и Шагин постоянно про тебя и говорят, свахи хреновы! Темноволосая ушла, а Матвеев так и остался в беседке с девичьем окровавленным шарфом на руках. Парень снова не предпринял никаких попыток удержать девушку, за что злился на себя. Спрятав вещь в карман своего пальто, студент направился обратно, в учебный корпус.***
Утром следующего дня, которым озменовался выходным, Максим исчез из Академии, никого не предупредив. Парень решил найти способ извиниться перед Костровой за тот спектакль в коридоре. Не мешало бы попросить прощения и у своего сокурсника, но до такого шатен точно не дойдёт. Голубоглазый бродил по улицам Козельска. Ничего путного в качестве вариантов извинений в голову не лезло. Он знал, что цветы и сладости ему в Академию не пронести, кто-нибудь спалит и начнут сплетничать. Ему и так не нравилось, когда все говорили о нём и Лизе. — Точно, шарф, — стукнул себя по лбу парень. Забредя в торговый центр, парень зашёл в один из бутиков женской одежды. Консультанты вежливо улыбались посетителю дежурной улыбкой, пока помогали ему выбрать шифоновый шарф. Похожий на тот тканевый аксессуар, который Максим прятал во внутреннем кармане своей верхней одежды, не нашёлся, к сожалению. Купив шифоновый шарф дьявольского оттенка, Макс забрал его упакованным в прямоугольной коробочке с бантиком и стал думать, что можно подарить ещё, считая, что тканевого аксессуара недостаточно. Нужно что-то такое, чтобы это и ему напоминало о Костровой. — Подождите, — остановила парня девушка в магазине украшений. — Я думаю, что это вам подойдёт. Консультант исчезла на долю секунды, а потом, у неё в руках, Максим увидел парное украшение в виде ангельских крыльев на крепкой цепочке. «Вот так удача», — мысленно улыбнулся голубоглазый. Купив подвески, Матвеев решил вернуться в Академию, пока не хватились. Он понимал, что в выходной студентов искать, особо, не будут. Но что взбредёт в седую голову ректору учебного заведения — неизвестно. Забежав в свою комнату, Макс подошёл к столу. Вытащив из кармана пальто оригинальную металлическую зажигалку, которую он когда-то отжал у Янковского, студент зажёг свечу, достал из письменного стола конверт и бумагу, какую использовали в девятнадцатом веке. Сев на стул и взяв в руки перо, парень начал писать послание. По началу, получалось не очень. Максим путался в мыслях и метался, что написать лучше — полноценное письмо или небольшую записку. Так как в литературной части амурных похождений он был профаном, голубоглазый начеркал короткую записку на бумаге и, свернув лист вдвое, вложил её в конверт. Накапав пару капель воска туда, где нужно скрепить его части, Матвеев поставил печать и посмотрел на свою работу. Он остался ею доволен.***
Подарок Ника взяла, но не притронулась. Конечно, она хотела вернуть шарф и подвеску Максиму, но появляться в мужском крыле жилого корпуса, а уж тем более, старшекурсников, не было особого рвения. Девушка решила поговорить с парнем на перемене, между занятиями. Но темноволосой повезло, куда больше, чем можно было ожидать. По расписанию, у её группы и той, в которой учатся Максим и Елизавета, было совмещено практическое занятие по боевой огненной магии. — Матвеев, — Кострова подошла к нужному студенту, который был в окружении одногруппников, а рядом с ним, обняв руку, стояла дочь ректора. — О, что случилось, красотка? — спросил один из парней, посмотрев на первокурсницу. — Я не с тобой разговариваю, — отозвалась зеленоглазая и снова обратилась к Максиму. — Нам нужно поговорить, желательно, тет-а-тет. — Без вопросов, — согласился шатен и вместе с Костровой отошёл подальше от своей компании. — Что-то случилось? — Случилось, — первокурсница всучила подарочную коробку в руки Максиму. — Забери, я не могу это принять. — Нет, — голубоглазый вложил подарок обратно, в руки Костровой. — Раз ты не открыла его сама, вскрывай при мне. Ругаться перед занятием не хотелось, поэтому Ника открыла коробочку. Не тронув письмо, девушка достала шарф и подвеску. Внимательным взглядом изучив подарок, брюнетка посмотрела на Макса, но уже недобрым взглядом. Она начала понимать, как, теперь, он к ней относится, и это пугало. — Отказы я не принимаю, — сразу же изрёк шатен. — Ты с ума сошёл? — спросила Ника, сверля взглядом старшекурсники. — Нет, — отрицательно помотал головой парень. Но в тоже время хотелось добавить «Да, сошёл. По тебе…» Максим, забрав из рук собеседницы подвеску, встал сзади Костровой, почти вплотную. В нос ударил знакомый и уже полюбившийся запах яблока и ландыша. Перекинув длинные цвета каштана волосы девушки через её плечо, голубоглазый застегнул украшение и вновь появился перед глазами студентки. — Идиот, — бросила темноволосая и вернулась к своим одногруппникам. Но Макс не знал, что за ним и Никой всё это время наблюдала Елизавета. Она давно стала подозревать, что парень к ней равнодушен. Теперь, точно знала, кто является виновницей их разлада. Началось занятие. Преподаватель поставил Шагина и Кострову в пару, но Елизавета вызвалась помочь темноволосой с боевой магией огня. Антону не понравилась эта ситуация, но с дочерью ректора ругаться не хотелось, поэтому уступил. Только закончилось распределение и началась практика волшебства, как послышался взрыв. Лиза начала использовать атакующие заклинания, а Ника только и делала, что уворачивалась от магических ударов. Студенты видели, что старшекурсница злилась и отыгрывалась на зеленоглазой. — Так это ты у меня парня уводишь, — прорычала Боярская и снова применила атакующее заклинание, от которого первокурсница увернулась. — Я тебе покажу мощь огня. Ника сидела на траве, прижавшись спиной к высокой клумбе. Она, дрожа всем телом, с ужасом смотрела на разгневанную девушку. Студенты боялись вмешаться в происходящее, но спас ситуацию преподаватель. — А ну прекратите немедленно, — руку Лизы схватили за запястье цепкие мужские пальцы. — Если вы дочь мною уважаемого Михаила Сергеевича, это не даёт вам права устраивать расправу прямо на уроке. Вы должны уйти с моего занятия. Темноволосая противиться не стала. Она, гордо вскинув голову, покинула парк. Нике было всё равно, исчезла ли её угроза или нет. Девушка слишком испугалась, чтобы узнать обстановку вокруг себя. — Ника, Ника, — послышался рядом с ней беспокойный голос Антона. — Ты меня слышишь? — Она меня чуть не убила, — голос Костровой дрожал. — Антон, она меня чуть не убила. Парень помог девушке встать. Поднявшись на ноги, Ника тут же вцепилась в своего друга, как будто он был спасательным кругом. Шагин обнял темноволосую и начал её успокаивать — Можно мы пойдём? — сероглазый обратился к преподавателю. Тот кивнул в ответ, мол разрешаю. Накинув на плечи своей подруги кофту, Шагин повёл темноволосую на выход из парка. — Я могу помочь чем-нибудь? — подошёл к ним Максим. — Не нужно ничего от тебя, — прорычал Антон. — Хватит, и так уже помог. Видел, что твоя пассия устроила? Она Нику чуть не убила! Не подходи к ней больше. Уже в комнате, когда зеленоглазая пришла в себя, Кострова сорвала со своей шеи подвеску и кинула её в дальний угол комнаты. Ведь, часть вины лежит и на подвеске тоже. — Матвеев, как же я тебя ненавижу! — захлёбываясь в слезах, просипела девушка.***
С того зверского нападения дочери ректора на первокурсницу, вызванного ревностью первой, прошло время. Студенты уже и забыли про него и продолжали спокойно учиться, но не Ника. Она всячески избегала Максима. Девушка даже с Пашей Баршаком старалась не видеться, от греха подальше. А Матвеев, наоборот, сбегал со скучных занятий, чтобы найти Кострову и поговорить с ней. Если даже она не хочет говорить с ним, то просто посмотреть на неё. Парень понял, что жить спокойно не может без Ники. — Да-да, войдите, — произнесла преподаватель по Фениксологии, когда услышала стук в дверь. — Здрасьте, Александра Фёдоровна, — в дверном проёме показалась макушка Максима. — А Кострова здесь? — Должна быть здесь, — женщина пробежалась взглядом по рядам парт-амфитеатра, но нужную девушку не нашла. — Антон, а где Ника? Она вместе с тобой заходила в аудиторию, если мне память не изменяет. — Нет, Александра Фёдоровна, — Шагин поднялся со своего места второго ряда. — Ники сегодня не было. — Странно, у меня стоит отметка в журнале, что Кострова здесь, — удивилась женщина. — Извини, Максим, ничем не могу помочь. — Ничего страшного, я зайду в следующий раз, — ответил юноша. Дверь захлопнулась, и Кострова вылезла из-под импровизированной парты с ручкой, напоминающей перьевую, в руках. Выдохнув и сев на место, она привлекла к себе внимание преподавателя. — Ника? — снова удивилась та. — Откуда вы появились в аудитории? — Из-под парты, я ручку потеряла, — темноволосая поднялась с места и продемонстрировала предмет, за которым полезла под парту. Остальная часть лекции прошла быстро. Со звонком Антон и Ника побежали в столовую, чтобы успеть на вкусные пирожные. На сегодня огонятам, как называл своих друзей с Огненного факультета Леонид, перепали пара кусочков «Наполеона». — Кстати, Ник, я думаю, что ты должна поговорить с Максом, — сказал Антон, ковыряя пирожное чайной ложкой. — Чего? — поперхнулась соком Кострова. — Блин, чуть соком не подавилась. Тох, ты вспомни, что во всех наших бедах в плане учёбы виноват Максим. Именно он спровоцировал Пашу на драку. Именно его стараниями я носилась по Академии, как ужаленная в одно место, чтобы найти свои вещи. Именно Матвеев виноват в том, что Боярская чуть не убила меня на практике по боевой магии огня! В этот момент к их столику подошёл ректор Академии. Ника и Антон притихли, как только над ними возвысился седовласый мужчина. Все студенты побаивались Михаила Сергеевича, первокурсники — особенно. — Здравствуйте, ребята, — поздоровался мужчина. — Ника, мне нужно с вами поговорить. Пойдёмте со мной. Противиться девушка не стала. Тем более, аппетит был испорчен упоминанием про выскочку Матвеева, которого Кострова ненавидела всеми фибрами своей души. Поднявшись из-за стола, девушка пошла вслед за ректором Академии. — Что у вас с Максимом случилось? — спросил мужчина. — Ничего, — пыталась соврать зеленоглазая. — Просто, произошли некоторые разногласия во взглядах и всё. — А мне кажется, дело в другом, — ректор просто сверлил своим взглядом студентку. — Ты нравишься Максиму и это выводит тебя из себя. Где-то в глубине души, у тебя к нему тлеет огонёк ненависти, что нехорошо. Ректор взял девушку за руки. — Ты не задумывалась, что Максим тебя любит, — по-отечески произнёс Михаил Сергеевич. — Любит? — переспросила темноволосая и посмотрела в окно, которое выходило на площадку, где разворачивалось действие. Лиза и Максим ушли с пары, чтобы выяснить отношения. Звука не было слышно, но по яростно двигающимся губам Елизаветы, Ника поняла, что та не просто кричит на парня, а орёт. Здравый смысл ликовал, наслаждаясь данным зрелищем, но вот что-то в груди неприятно кололо. И только Кострова увидела, как на кулаках Боярской начал появляться огонь, девушка тут же извинилась перед ректором и побежала на эту самую площадку. — Да без меня ты бы ничего не добился! — продолжала обвинять темноволосая во всех своих бедах Максима. — Тебе какая-то первокурсница дороже, чем я? — Я добился всего сам и стал популярным парнем в Академии, а ты просто заметила меня, когда я оказался на олимпе славы, — продолжал обороняться Макс. — Да, Ника мне дороже, чем ты, потому что я люблю её! — Ты пожалеешь о том, что, вообще, появился здесь, — и Лиза применила заклинание. Матвеев уже приготовился к тому, чтобы превратиться в пепел, но этого не произошло. — Нет! Ника закрыла шатена собой. Огонь попал в цель, и тело девушки начало превращаться в застывающую лаву. Кожа окрасилась в тёмный, ярко-чёрный, цвет с некими огненными прожилками, которые быстро тухли. Ещё пара секунд и Кострова превратилась в обсидиановую статую. Максим открыл глаза. Увиденное привело его в ужас. Такое могло произойти только в самых страшных кошмарах парня. Голубые глаза со страхом смотрели на статую первокурсницы. Лиза только довольно усмехнулась, сказала, что мечтала это сделать ещё на практическом занятии по боевой огненной магии, и удалилась. — Нет… Ника… — парень осторожно коснулся статуи, боясь, что та разрушится. — Почему ты решилась закрыть меня собой? Матвеев тут же упал на колени и со слезами на глазах смотрел на обсидиановое изваяние Костровой. Даже став статуей, девушка не потеряла своей красоты. — Зачем? — Макс услышал в своём голосе всхлип. — Зачем ты закрыла меня собой, раз ненавидишь? Бросив взгляд на шею и руку девушки, Матвеев не увидел подвески и кольца. Тогда, на занятии по боевой магии, на среднем пальце правой руки у Ники был девичий перстень с несколькими мелкими бриллиантами. Это украшение, каким-то образом, защищало зеленоглазую от Елизаветы, а в этот раз… Вспомнив лекции Михаила Сергеевича, Макс стал думать, как вернуть Нику к жизни. Ведь, Лиза применила чёрную огненную магию, сила которой никому даже из преподавателей неизвестна. «Заклинание на обсидиановую статую — очень сильное и древнее. Подобрать обратное волшебство, довольно, сложно, почти невозможно. Если, всё же, такое заклинание было применено, то времени терять нельзя. Чем больше времени проходит с момента применения заклинания, тем меньше шансов того, что человек, превращённый в обсидиановую статую, вернётся к жизни», — вспомнил Максим что-то про обсидиан. — Чёрт, я даже не знаю, как помочь, — схватившись за голову, закричал парень. Подняв свои серые глаза на статую, шатен начал. — Ника, если ты меня слышишь, хоть я и сомневаюсь в этом, я люблю тебя. Проведя в Академии столько времени и охмурив большое количество девушек, я думал, что моё чёрствое сердце никто не сможет взволновать, но нет. Тут в мою жизнь ворвалась ты. Ты разрушила всё то, что выстраивал многие годы. Послышался странный треск. Обсидиан, в который превратилась Кострова, начал разрушаться. Кусочки вулканической породы один за одним откалывались от изваяния, всё больше показывая очертания тела зачарованной. Когда откололся последний осколок обсидиана, Максим тут же подхватил Нику, чтобы та не упала. Девушка вцепилась в студента, словно в спасательный круг. Её всю трясло и Матвеев это чувствовал. — Максим, — голос Костровой дрожал. — Тише, — старшекурсник успокаивающе гладил девушку по голове. — Всё позади. Больше никто не посмеет тебя тронуть, обещаю.***
Осень всегда славилась своими проливными дождями. Капли дождя барабанили по стеклу. Сейчас самое время запастись горячим чаем, сладостями и тёплым пледом. Так Ника и сделала. Сидя в комнате Максима, брюнетка не переставала дрожать от пережитых событий. Об этом говорила кружка ароматного чая, которая чуть ли не танцевала в руках первокурсницы. Матвеев воспользовался учебным процессом и провёл Кострову в мужской корпус. Сейчас нужно быть рядом с ней, чтобы хоть как-то притупить воспоминания о произошедшем. — Почему ты мне помогаешь? — наконец спросила она. — Ты спасла меня, — чуть улыбнувшись, ответил Макс. — Зачем ты это сделала, раз ненавидишь меня? — Мне папа всегда говорил, что людям нужно помогать, — пожав плечами, произнесла первокурсница. — Даже тем, кого терпеть не можешь. Потому что… — Потому что друзья в трудную минуту могут бросить, а враг помочь, — закончил за неё Максим. — Мне мама тоже так говорила в детстве… В комнате повисло молчание, которое никто из присутствующих не собирался нарушить. Нике же было неприятно чувствовать её давление на свой слух. — А это правда? — девушка посмотрела на студента Огненного факультета старшего курса. — Что именно? — Максим посмотрел на неё. — Ну то, что ты говорил, когда ты снять с меня чёрную магию Боярской? Ну, слово на букву «Л»… — Ника стала чувствовать себя неловко, когда решила поднять тему чувств в разговоре. — Какое слово? — не понял намёка Матвеев. На самом деле, он понял, что спросила первокурсница, — просто, напоследок хотелось постебаться. — Много есть слов на букву «Л». Лимон, липа, люстра… — Матвеев, ну не издевайся, — Ника схватила маленькую подушку, что попадалась ей под руку, и кинула её в хозяина комнаты. Студент с улыбкой на лице поймал перинный предмет постели, наблюдая за тем, как смущается его гостья. — Ника, ну какое слово на букву «Л»? — едва не засмеявшись, спросил шатен. — Твоего друга зовут Лёня. У него имя тоже на «Л» начинается. — Да господи! Ты сказал, что любишь меня! — кое-как выдавила из себя Кострова эти слова и, упав на кровать, уткнулась лицом в другую подушку, что осталась на постели. Максим улыбнулся, обнажая белоснежные зубы. Он сел на кровать, к Нике, и осторожно коснулся рукой её волос. Убрав те, что закрывали её ухо, парень наклонился и прошептал. — Чистая правда, Ника, — начал он. — Иногда, любовь может спасти лучше любой магии. Ника, услышав это, приподнялась и повернулась так, что её губы и губы Матвеева со прикоснулись. Мужские руки резко подхватили хрупкое тело девушки — одна рука плотно сомкнулась на талии, а другая предоставила опору, уперевшись рядом с Никой в кровать. Таким образом, старшекурсник удерживал темноволосую, чтобы не свалиться вместе с ней на постель. Хотя бы не сейчас… — Знаешь, Ник, мне понравилось доказывать таким образом, что я люблю тебя, — отстранившись от манящих девичьих губ, улыбнулся Максим. — Можно я ещё раз так докажу тебе? — Можно… Теперь, тебе всё можно, — согласно кивнула Кострова и улыбнулась. Весь оставшийся день они провели вдвоём, разговаривая как близкие люди и узнавая о себе много нового.***
— Академия Четырёх стихий — учебное заведение, которое имеет многолетнюю историю, — звучал бархатистый голос Матвеева со сцены, от которого у Ники едва ноги не подкашивались. Она стояла за его спиной и наблюдала за тем, как он выступает с приветственной речью перед новыми студентами. «Он замечательно справляется с ректорскими обязанностям, который вверил ему Михаил Сергеевич», — подумала Кострова, точнее уже Матвеева, с улыбкой смотря на темноволосого. И действительно, в чёрных лакированных туфлях, тёмном строгом костюме, белоснежной рубашке, с бледно-голубым галстуком и очках Максим идеально вписывался в роль ректора Академии, которую на него возложил прошлый ректор. — Здесь училось не одно поколение людей. В их числе были и Ваши родители, а также бабушки и дедушки, — студенты молча слушали Матвеева, внимая каждое его слово. Особенно, первокурсницы. — И теперь, когда вы переступили порог нашего волшебного замка и стали студентами, я уверен, что вы сможете раскрыть способности стихии своего знака Зодиака и стать достойными волшебниками. Добро пожаловать в Академию Четырёх стихий! Все поднялись со своих мест и зааплодировали. Матвеев смотрел на учеников и вспоминал, каким он был, когда впервые переступил порог Академии. В то время он был неуверенным в себе вчерашним школьником и даже не думал, что когда-то станет первоклассным волшебником. — О чём думаешь? — голос жены вывел мужчину из раздумий. Ника подошла к Матвееву и обняла его со спины, когда новоиспечённые студенты покинули актовый зал и оставили их одних. — Да так… Когда смотрел на студентов, то себя вспомнил, — начал он, накрыв ладонями руки супруги и немного погладив их большими пальцами. — И я убедился, что эта Академия дважды изменила мою жизнь. — Как это? — не совсем его поняла Ника. Она немного расслабила свои объятия, чтобы Максим мог повернуться к ней лицом. — Первый раз был, когда поступил сюда, — стал объяснять Матвеев, неотрывно смотря в изумрудные глаза жены. — Здесь я смог раскрыть способности своего огненного знака Зодиака. Здесь я смог найти себя. — А второй раз когда был? — спросила девушка, сгорая от любопытства. — Когда в стенах этого замка встретил тебя, Ника, — молодой ректор с нежностью смотрел на Матвееву, осторожно взяв её за руки. — Особенно круто изменилась моя жизнь, когда ты спасла меня ценой собственной жизни. И я пообещал себе оберегать тебя во чтобы то ни стало… — Прекрасное признание в любви, Матвеев, — улыбнулась Ника, смотря в его голубые глаза. — И я тебя люблю… — Да, я романтик, — засмеялся он и прижал темноволосую к себе, нежно обнимая и уткнувшись носом в её мягкие волосы цвета каштана. — Романтик, который влюблён в самую красивую женщину на свете. Их любви поражались все и мечтали быть похожими на них. Казалось бы, Ника и Максим совершенно разные по взглядам на мир, складу характера, но их знаки Зодиака по совместимости оказались идеальной партией. И звёзды уверены, что союз этих двух крепко любящих сердец будет вместе вопреки любым преградам…