Красным пламенем

Ванда ничего не понимала в информатике, решении кубических уравнений через подстановку неизвестных и выращивании кактусов в домашних условиях. А ещё Ванда абсолютно не могла понять, как Вижен мог так быстро забыть о неловкости между ними. Однако он действительно вызвался помочь и отправился на поиски Кристалл в какой-то затхлый район Нью-Йорка. Стоя в пробке на шестой авеню, Алая Ведьма особенно заскучала по Пьетро – будь она с ним, путешествие в любую точку Земли занимало бы несколько мгновений. Максимофф никогда не признается себе, что её руки тряслись от страха, когда она шла по подворотням в поисках нужного дома. Не из-за агрессивной шпаны или запутанных кварталов, а из-за того, что план мог не сработать. Кристалл могло не оказаться, или же её сил просто не хватило бы на оживление человека – никто не мог знать наверняка. Ванда всего лишь купила билет лотереи, победителей которой никто никогда не встречал. Алая Ведьма чувствовала, как опасливо поглядывал на неё Вижен – боялся возможной паники или истерики, но девушка продолжала держать себя в руках. Как бы ни было страшно, надо было идти вперёд – ради прошлого, ради будущего, ради Пьетро. Джарвис ритмично постучал по двери, и через минуту в проёме появилась удивлённая заспанная девушка, очень похожая на фотографию из личного дела, – на часах не было и шести утра, и Ванда даже её немного пожалела. Пара взмахов тонкими запястьями, несколько тёмно-бордовых облаков забвения – и несчастная Кристалия Амаквелин была введена в транс, даже не успев удивиться ранним гостям. Вижен коротко кивнул и, взяв девушку на руки, понёс её в одолженную у Старка Феррари. Впереди их ждала такая же дорога, но только в два раза дольше – сейчас Нью-Йорк погрузился в бесконечную толпу спешащих на работу людей. Ванде явно нужен был сон - она постоянно зевала, тщетно концентрируя внимание на виде из окна. Вскоре она проиграла битву с Морфеем и положила голову Вижену на плечо. *** Вижен привык быть компьютером и вычислительной машиной, искать информацию для Мстителей по всем электронным энциклопедиям и напоминать команде о том, что необходимо создавать как можно меньше разрушений. Но Вижен не привык испытывать чувства к людям. Джарвис был поражён, как самоотверженно Ванда внушала Кристалии нужные мысли, осветляя помещение снопом бордовых искр, почти обессилев. Как Максимофф с надеждой и нежностью смотрела на брата, шепча ему что-то об их детстве и будущем. Совсем недавно Ванда мирно посапывала у Вижена на плече, время от времени обнимая его как подушку и говоря про себя что-то совсем неразборчивое, а теперь она была настоящим воином – воином, который может постоять не только за себя и своих близких, но и за весь мир. Джарвис действительно верил в Ванду и поражался её стойкости; она нравилась ему как человек – умная, собранная и смотрящая в том же направлении, что и он. Вижен не просто наблюдал за Алой Ведьмой, он ею любовался, не понимая, как в таком хрупком женском теле умещается столько силы. А сейчас Ванда пристально смотрела красными глазами на Кристалию, и комната наполнялась алой дымкой, тонула в малиновых искрящихся огоньках. Вижен боялся пошевелиться, отвлечь Максимофф, ведь всё было поставлено на карту. Наконец, Кристалл словно ожила – кинулась к капсуле и открыла стеклянную крышку. Вижен почувствовал, как пульсирует искусственно созданная кровь в его пластмассовых артериях, - но ещё сильнее он почувствовал смешенные эмоции, подавляющие силу духа Ванды. - Ты должна заставить сердце Пьетро биться, - сказала она словно из-за густого туманного облака, и Кристалия кивнула. Руки загипнотизированной мутантки излучали лёгкий золотистый свет, который почти мерк в алом сиянии Максимофф. - Вы мне мешаете, - произнесла Кристалл загробным тоном, - выйдете отсюда. Сейчас вы можете только ждать. У Ванды подогнулись колени, и сама она в эту секунду стала словно в два раза меньше – растаяла, ослабела. Вижен приобнял остолбеневшую Максимофф за плечи и вывел в коридор. Джарвис, казалось, знал и умел всё на свете, но не мог помочь Ванде успокоиться. Она смотрела в белую, почти больничную стену стеклянным взглядом и пропускала сквозь скрещенные пальцы снопы искр. Они молчали минуту, час, день, тысячелетие – Вижен сбился на счёте двадцать три, и теперь был полностью потерян во времени. Почему-то он просто чувствовал всё, что чувствовала сейчас Ванда, всё отчаяние, весь поглощающий страх. Они сидели в этом зале ожидания уже бесконечную вечность. - Почему ты просто не попросила её воспользоваться своими силами? – внезапно спросил Вижен. - Внушить всегда легче, - ответила Ванда, нервно стукнув ладонью по столу. В комнате снова воцарилось напряжённое молчание; Джарвис сидел, не двигаясь, как обычно гуляя по закоулкам сознания; Максимофф то вертелась на стуле, то быстро передвигалась по комнате, поглядывая на дверь. - Ванда? – снова прервал тишину Вижен. – Если бы ты могла внушить мне любовь, ты бы сделала это? Алая Ведьма остановилась и удивлённо взглянула на Джарвиса, плотно сжав губы, - тот сидел невозмутимо, как будто бы спросил у неё о вчерашней погоде. - Нет, - ответила она. - Почему? - Потому что это неправильно. Вижену нравилось смотреть на ночные пейзажи застроенного многоэтажками города, спорить со Старком и для развлечения умножать в уме шестизначные числа. А ещё Вижену нравилась Ванда Максимофф. Потому что она была особенной. Слишком чувствительной, слишком живой, ранимой, временами несдержанной – Алая Ведьма была человеком, но в то же время чем-то большим. Она не понимала алчности и имела чёткие моральные границы. Джарвис заметил в ней ранее скрытую доброту, которой так не хватало людям. Благодаря Ванде Вижен узнал, что такое настоящая любовь. Он ещё не уловил жизнь за стеной, а Ванда уже почувствовала – не побежала, а словно полетела к Пьетро. Споткнулась на пороге, оттолкнула от капсулы пришедшую в себя Кристалл. Алая Ведьма заплакала алыми слезами, падающими на пол блестящими осколками граната. Всё снова встало на свои места – она больше не была одинока, она опять была половиной целого сердца. А Пьетро скрывал за глупыми и неуместными шутками счастье, пытался успокоить сестру, испугавшись разрушения здания. Вижен завидовал близнецам – такие бурные эмоции никогда не смогут стать частью его жизни. А Ванда могла бы.