Альтернативная история Senki Zesshou Symphogear

Я сидела на стуле, смотря в окно и постукивая пальцами по столу. На улице были слышны различные ужасные слова. Впрочем, ничего нового. За последние три месяца такое происходит почти каждый день. Если точнее, то в субботу и в воскресенье люди не приходят. После этого концерта моя жизнь превратилась в ад. Люди оскорбляли, били, и даже пытались толкать под машины. И всё из-за того, что я выжила. Меня называют «убийцей» и «монстром». Но знаете что? Я перестала обращать на них внимание. Такое ощущение, что я больше ничего не чувствую. Кроме печали, из-за потери лучшей подруги, и желания защитить единственных людей, которые от меня не отвернулись: мама и бабушка. Хех, я даже об этом говорю без эмоций. Хотя, может так даже лучше. Кстати о подруге — меня обвинили в её смерти. Сначала родители, а потом и одноклассники. А что насчёт папы, он нас бросил. Просто взял и бросил нас. Настоящий «отец года». Я просидела в таком положении ещё пять минут, как вдруг услышала неожиданное. Тишину. Я не слышала её очень давно. Решив увидеть, что заставило всех этих людей замолчать, меня ждало удивление. Это были те две певицы, после концерта которых моя жизнь покатилась по наклонной. Канаде Амо и Цубаса Кадзанари. Хотя Цубаса не была похожа на ту, которая пела и сражалась, чтобы спасти меня и подругу. Её руки до плеч были перебинтованны, левый глаз закрывала повязка. А Канаде почти не изменилась, конечно, если шрам от правой щеки до переносицы можно считать изменением. Они стали направляться к нашему дому, а люди стали шептаться. После был услышан звонок в дверь и вопрос: «Можно войти?» Я посмотрела на маму и бабушку, которые сидели в другой стороне дома. Они переглянулись и мама кивнула. Я открыла дверь. Две бывшие звезды тридцать минут разговаривали с мамой и бабушкой, после чего они вышли из комнаты, а Цубаса и Канаде сели за стол рядом со мной. Около минуты мы сидели в тишине, после чего Канаде заговорила первой: — Наверное не вежливо вот так приходит без приглашения? — сказала она с улыбкой на лице, хотя сама она выглядела очень уставшей. — Если вы уже пришли, то скажите зачем. — сказала я с холодом в голосе. Тут инициативу взяла Цубаса: — Мы хотим предложить тебе кое-что, Тачибана Хибики. — Сказала она с таким же холодом и ноткой раздражения в голосе. Она смотрела на меня своим правым глазом с серьёзностью и каким-то гневом. Да, за это время я научилась читать эмоции человека по глазам. — Но для начала. — вновь взяла слово Канаде — я искренне рада, что ты жива. Её глаза говорили, что она не врёт. — Правда, а вот я не очень. — Сказала я. Канаде и Цубаса переглянулись. — Ну так зачем вы пришли сюда? — спросила я более серьёзным тоном. Цубаса заговорила: — Мы хотим предложить тебе вступить в сектор два. — последовали три секунды тишины, после чего я спросила: — Что за сектор два? — Канаде снова взяла слово: — Второе целевое спец подразделение по борьбе с стихийнами бедствиями, я и Цубаса являемся его частью и используем технологию симфогир для борьбы с шумом. — когда она закончила говорить, Цубаса ткнула её в бок. — Канаде, не говори ей больше, чем необходимо. — сказала она. — Я знаю, Цубаса.- ответила Канаде. Вновь повисло молчание. Очевидно, отношения у них были не очень. Я заговорила, разрушая тишину. — Почему именно я? — этот вопрос вернул их в чувства, Канаде заговорила: — Наш командир видит в тебе хорошие аналитические навыки, поскольку ты решила бежать вверх от толпы, а также… Я считаю что у тебя есть большой потенциал. — закончила она свой ответ. Я попыталась изобразить смех. — Аналитические навыки и потенциал? Это точно не про меня. — ответила я. А потом задала следующий вопрос. — Вы используете этот «симфогир» для борьбы с шумом? — Они снова переглянулись. Вероятно решали, кто будет отвечать. — Да, это так. Мы используем его для борьбы с шумом и защиты людей. — ответила Цубаса. Повисла пятисекундная тишина. — Что ж, тогда вы пришли не по адресу. Мне плевать на людей.— ответила я. Канеде, казалось, была в шоке, а Цубаса стала более серьёзной. Я продолжила: — В течении последнтх трёх месяцев люди из нашего и соседних районов, и даже провинций приезжали, чтобы сказать про меня или мою семью что нибудь плохое. К тому же, меня несколько раз пытались убить. Так что, я точно не буду защищать их. — я проговорила это с абсолютным спокойствием, от которого, казалось, даже у Цубасы пробежались мурашки по коже. Но она быстро взяла себя в руки и сказала. — А мне кажется, ты врёшь. — она поднялась со стула, вышла из-за стола и подошла ко мне. — Твои мама и бабушка рассказали про тебя. Ты помогаешь слабым людям, которые не могут себя защитить. Плюс ты защищаешь и их. Хотя, я могу тебя понять. Я не считаю себя человеком, который защищает людей. Я считаю себя мечом, разрезающий шум. Хотя сейчас я не в состоянии для этого, но я всё равно стараюсь делать то, что должна. Таков мой долг. А какой у тебя долг? Есть ли у тебя то, ради чего ты хочешь жить, не смотря ни на что? — её голос был спокойным, но настолько холодным, как будто ледяные копья пронзали мою душу. Впервые за три месяца я почувствовала новые эмоции. И у меня даже появилась слеза в одном из глаз. Но она не вытекла. Я быстро вернула своё прежние состояние. — Я живу, чтобы защищать свою семью. — ответила я. В глазу Цубасы кроме гнева появились ещё одна эмоция. Это показалось мне сочетанием радости и непонятного превосходства. — Если ты к нам присоединишься, то твоя семья будет в безопасности, это я тебе обещаю. — сказала уже Канаде, и в знак подтверждения улыбнулась с показом большого пальца вверх. Я помню эту улыбку. Она улыбалась также, когда спасла меня и подругу от шума. — «Не отказывайся от жизни» — я помню эти слова, и продолжаю жить, несмотря ни на что. — сказала я. Канаде, казалось, помрачнела, но потом снова улыбнулась и кивнула мне. Потом она тоже встала из-за стола, и они с Цубасой вышли из дома, попутно сказав людям снаружи, чтобы они расходились. А я пошла к маме и бабушке, чтобы сообщить им новости.