Ириска

Бежать за ней. Это было всё, что крутилось в голове. Это было всем, чего хотелось сейчас. Ничего больше. Плевать на жену, развод с которой ещё даже не начали оформлять, плевать на зубную пасту, остатки которой Виктор начал ощущать в своём рту только сейчас, плевать на боль в теле, которое забыло, что такое физические нагрузки за всё проведённое время в этой чертовой машине. Она. Это всё, что он видел перед глазами сейчас и не хотел бы отпускать больше никогда. Понимал все риски, уже была любовь, проходили. Но сейчас что-то другое. Она другая. Девушка, чьё имя Виктор всё ещё не знает, но ему кажется, что оно невозможно сладкое на вкус. Он бы мог говорить его часами, ведя машину, слушая вместе с ней её любимую музыку, уча готовить, рисовать, играть на фортепиано эту ходячую неловкость. Виктор полностью уверен, что она именно такая в повседневности. Но он бы помогал ей. Покупал бы новые тарелки взамен разбитых, оплачивал ремонт стекла на телефоне, зашивал её порванную одежду и всегда носил с собой пластыри в карманах. Да что там, он купит себе переносную аптечку, только бы он мог помочь ей, когда это нужно. Виктор бы говорил с ней. Много и обо всём. Он уже понял, она - не как жена. Сравнение приходит в голову молниеносно, неосознанно, но следом за ним в голове проясняется. Ощущения такие, будто заевшая пластинка навсегда выскочила из под иглы проигрывателя. Виктор думает, что ей нравится разговаривать ни о чем. Придумывать истории жизни случайным прохожим и общаться с животными в приюте. Они бы могли взять какого-нибудь пса или кота, или канарейку. Осекает себя, потому что мыслями забегает в мечты. Для начала, ему срочно нужно её догнать. Виктор ускоряется из последних сил, чувствуя, что ноги позже точно не скажут ему «спасибо», и ловит девушку в свои объятья. Первые ощущения от близости и мысль: «Она мягкая». Никто в его жизни не был таким на ощупь. Становится легче дышать, ноги будто бы сейчас оторвутся от земли, и он взлетит к Господу, если таковой вообще есть. Если именно он окажется виновником сегодняшней встречи, Виктор не удивится. Может быть, даже поверит. - Уйди! Не трогай! Хватит! - рвёт и мечет девушка, не останавливая ног, будто бы она на беговой дорожке. - Пожалуйста, стой, - шепчет он ей, прижимая ближе к себе и пытаясь убрать свои ноги, которые ему сейчас могут оттоптать. Со стороны это похоже на безумное танго, наверное. Она еще старается выйти из кольца его рук, но уже начинает сдаваться. Нужно лишь немного потерпеть. Кудрявая обмякает в его руках. Происходит это так резко, что Виктор от удивления расслабляется, но быстро словив себя на ошибке, сдавливает девушку обратно в свои объятья. - Отпусти меня… - в голосе слышатся слёзы. И тут Виктор понимает, что сейчас, сейчас он её отпустит, сейчас она убежит и больше никакого «сейчас» не будет. Он никогда её не увидит, никогда не услышит её голос и уж точно никогда не узнает её имя. Становится страшно. Ужасно. Его начинает трясти от эмоций, он плачет. Или смеётся. Виктор не может понять, что чувствует, не может занять свои мысли ничем, кроме того, насколько же ему приятно просто обнимать это чудесное создание. - Давай поговорим, - произносит Виктор, в его голосе слышится нескрытая мольба. - Я не хочу с тобой говорить! Нам не о чем! Мне пора идти домой! Ещё нужно как-то рассказать подруге, почему она никогда не будет счастлива с мужем, что я не смогла, что её лучшая подруга уродина и неудачница! Столько мужиков вокруг и ни одного подцепить не смогла! Где все те насильники о которых постоянно говорят? Спят?! Сегодня их официальный выходной?! Или всех внезапно отловили и в клетку посадили?! Никогда этого сделать не могли, а почему-то именно сегодня, когда они нужны, я остаюсь одна! - тараторит безумно быстро. Виктор не успевает за потоком её речи. Готовя в мыслях слова ей в ответ, он слышит, что она снова начинает говорить, но уже немного спокойнее. - Ну и что ты молчишь? Зачем тогда все ещё держишь? Говорю же, пусти! Мне срочно нужно уходить! - Тебе не нужно никуда уходить, - говорит Виктор. - Это почему же? Сейчас она точно помолчит и будет ждать ответа. Он понял это по тому, как она выровнялась в его руках, стоя теперь так, будто опиралась на него всем весом. Сердце начинает отчеканивать бешеный ритм, словно у него тахикардия. Сделав вдох, Виктор начинает говорить медленно, стараясь подбирать слова. - Знаешь, я же ведь неудачник полный, хотя и начинал неплохо. И в школе хорошо учился, и в университете, потом работал усердно, да и на зарплату никогда не жаловался. Всегда ко всем одинаково хорошо относился, стереотипами не мыслил, людям доверял. Везде меня любили. Начальство и учителя с радостью на контакт шли. Люди вокруг вообще всегда ко мне тянулись, любили, помогали. Вокруг меня все хорошие были, добрые. Помогали всегда, если нужно было. И как-то я, олух такой, секса захотел, не с кем было, в клубе девушку подцепил, переспал, да разойтись поутру не смог. У меня и отношений-то до неё нормальных не было, понимаешь? - Понимаю, - отвечает невпопад, слушает. - Ну, вот. Я и решил попробовать, подумал, что надо же, чтоб и у меня счастье было. Родной дом, любимая семья, может быть дети. И надел на себя очки розовые. Вообще не понимал, что манипулировала она мной. «Нужно к парихмахеру? Новые вещи? В ресторан с друзьями? Да, конечно, возьми денег сколько нужно, отдавать не нужно». Она ещё первое время оправдываться пыталась, мол, карту потеряла, налички нет, зарплата через неделю. Говорила, потом всё компенсирует. Ага, конечно. Хотелки-то только росли. А я в ней семью видел. Свадьбу провести инициатива моя была. Думал, долго уже живём и в болезни и в здравии, друг друга любим, можно и отношения узаконить. В моей голове это всегда было эпопеей любви двух людей. Что вот, мол, дальше некуда, и никогда пути наши разойтись не смогут. А потом беда у родителей случилась, пришлось материально помогать, сам волновался много. Жена жаловаться начала, что я её не люблю, раз так как раньше не обеспечиваю. Говорила, что я поменялся, совсем недавно другим был, хорошим. На фоне всего проблемы на работе образовались, завалы ужасные, я весь нервный ни с чем справиться не мог. Премии убрали и все, только на нас с ней оставалось немного, большую часть я родителям отдавал. Вот она в чудовище и превратилась. Сначала кричала много, потом кидалась в меня чем попало, потом из дома выставила. Я так в машину и переехал. Вроде в то время и проблемы родителей решились, стало легче, но жену это больше не волновало. Работа в прежнее русло вернулась, её хотелки тоже, только я перестал у неё на поводу идти. Из машины в квартиру так и не вернулся. И буквально вчера вечером, когда домой за вещами заходил, выставила она меня оттуда с таким скандалом, что и возвращаться страшно. Перед тем, как ты подошла, она написала мне, что домой смогу зайти, только если пойдём сразу на развод подавать. Думал много, что не могу я так свою жизнь поменять, страшно. А после этой ночи я будто прозрел. Я хоть сейчас заявление её подавать потащу, лишь бы ты со мной осталась. Не смогу я больше без тебя. Можешь считать, что это любовь с первого взгляда. Готов умолять тебя хотя бы попробовать со мной отношения начать. Мы, может, характерами не сойдёмся, плохо все будет, - Виктор делает быстрый вдох. - а может и хорошо. Ты же не знаешь? Я тоже. Значит, может быть у этой истории хороший конец. И тишина. Ещё слишком рано для того, чтобы люди выходили на работу, потому вокруг ни звука. Страх уже подбирается к горлу. Виктор чувствует в нём тугой комок. Он ведь даже эмоций на её лице сейчас не видит. Какие они сейчас? Кажется, что это самый важный вопрос в его жизни. - Если бы больше думал, понял бы сразу, что в жизни твоей ужас происходит, и решать всё нужно, может и не докатился бы до такого. И вообще, необдуманные поступки приводят к плохим последствиям. Теперь знать будешь, до чего такое доводит, - ответ будто разрезает воздух на части. А может и его самого. Виктор все ещё не может сконцентрироваться на собственных ощущениях. - А не ты ли собиралась сегодня трахнуться с первым встречным из-за приметы? Я, конечно, ни на что не намекаю, но тут тебе на лицо необдуманный поступок, - отвечает он со смешком в голосе. - Отпусти меня, - полностью игнорирует его слова и говорит теперь уже повелительно. Так, будто ставит точку в произведении, которое еще писать и писать. Он понимает - это конец. Мир трещит по швам, перед глазами пелена, будто бы зрение упало до минус трёх за раз. Теперь глаза действительно начинают мокнуть. Виктор ведь даже не знал, что умеет плакать. И понимает, что не может сдерживаться. Хотя зачем? Выложил перед этой девчонкой то, что никто, из даже близких друзей не знал, теперь ему не о чем волноваться. Если и плакать, то не прятать слез, он же человек. И отпускает её из своих рук. Нерешительно, правда. Ещё теплится в нём надежда на что-то. Да и как-то тяжело отпускать, тяжело не держать её. Виктор понимает, что за эти часы рядом с ней испытал больше, чем за все года, проведённые со своей женой. Черт, он больше не может даже думать о ней. Виктор чувствует, будто теперь всегда, когда на его лице будет появляться улыбка, он будет вспоминать эту странную девушку. Смешно. Он ведь так и не узнал её имя. А нужно ли оно теперь? Без него он может быть сможет надумать, что она была его галлюцинацией из-за бессонных ночей и нервных дней. Девушка повернулась лицом к нему. Теперь нужно лишь просто попрощаться. Так ведь принято? Да к черту правила, он просто будет молчать и плакать, а, как только она развернётся, пойдёт к своей машине и будет спать там сутки-двое-может больше. Виктор делает шаг от своего, как он думал, счастья, и поднимает глаза в небо. - Ты душу мне изливал или ему? - спрашивает с вызовом, видя, что Виктор не смотрит на неё от слова совсем, - я должна удостоиться хотя бы взгляда после того, как ты мне в ухо наслезил. Надеюсь, хоть платье не промокло, - он молчит, опуская голову и начиная вглядываться в глаза девушки. Ему лишь нужно, чтобы она ушла отсюда как можно быстрее, - чего ты тут нюни распустил? Виктор смотрит на неё, плача и улыбаясь. Тяжело видеть её такой красивой. Хоть и вся помятая, с растёкшейся по всему лицу тушью, с растрёпаннными волосами, она прекрасна. Правда, он не видел никого красивее. И снова молчание. Сердцу больно, оно просто рвётся на куски. Виктор хочет только одного: скорее бы эта пытка закончилась. Он больше не может терпеть. Или уйдёт она, или он упадёт тут в обморок. Девушка резко протягивает руку. - Да ладно тебе, меня Соня звать. Хочешь, поцелуемся? Имя её на вкус, как ириски. Теперь только они будут лежать в его бардачке.