В плену фантазии

– Папа пришел? – деловито интересуется девочка, пока Саша достает из сумочки белые бантики. – Он обещал быть к четырем, - неуверенно произнесла Воронова. На самом деле, Саша очень сомневалась, что Игорь придет. Да, вчера он клятвенно заверил ее и дочь, что будет к утреннику , но утром девушка отправила ему смс с напоминанием, а ответа так и не получила. Она вздыхает, понимая, как расстроится дочь, Катя с важностью учила стишок про папу и пригласила на праздник в садик. – А сколько сейчас времени? – дуется девочка, дергая низ своего голубенького платья. – Пятнадцать сорок пять, - Саша убрала расческу в шкафчик. Чудную наклейку они приклеили вместе с Игорем, когда он забирал ее в один из дней – мультяшная шаверма, где только Гром ее откопал? Катя нахмурилась, пытаясь подсчитать, сколько времени осталось у папы, чтобы занять место в зале. – У него еще пятнадцать минут, - подбодрила ее девушка, вставая со скамейки. Катя довольно кивает, требует фотографию и следит за тем, чтобы Саша отправила ее бабушке и дедушке, чтобы показать какая она красивая в новом платье. Девушка поцеловала дочь в лоб и спустилась в зал, занимая место для себя, и для Игоря на всякий случай. Воронова уставила в экран телефона, набирая номер Грома, но механический голос оповестил ее, что абонент вне зоны, неужели кирпич Игоря сел в които веке? Катя стояла в коридорчике, нервно сжимая подол своего платьица, стоя рядом с рыжеволосой Алисой. – Кого ты высматриваешь? – поинтересовалась девочка, поправляя свою богатую шевелюру, пока ее сестра Динара дулась, что ее нарядили в платье. – Папу, - произнесла Катя и повернулась к подруге. – Он обещал прийти. Обещал! – Может его с работы не отпустили? – предположила Алиса. – Кем он работает? – Полицейским, ловит бандитов! – гордо произнесла девочка. – Вау, и у него есть пистолет? – восторженно произнесла Динара, подключаясь к разговору. – Не знаю, - Катя вздохнула. – Сколько просила, он не показывал, только кепку свою померить давал. – Строимся! – раздался веселый голос их воспитательницы, и девочки юркнули в строй. – Лучше бы Диму позвала, - пробурчала девочка, не найдя отца среди толпы чужих лиц. – Когда вырасту – стану полицейским! – делится с ней Динара шепотом. – И у меня будет пистолет! Я покажу тебе. – А мне? – требовательно тянет Алиса. – Лучше не надо, - обиженно произнесла Катя. – А то и твои дети тебя на утреннике не увидят. Саша улыбнулась дочери, когда зазвучала музыка для первого танца, что дочь репетировала дома перед зеркалом и Прокопенко, которые искренне хвалили ее танцевальный порыв. Девушка достала телефон, включая камеру, чтобы Гром зацепил хоть кусочек утренника дочери. Утренник уже подходит к концу, Саша думает о том, что нужно сходить с дочерью куда-нибудь, да бы хоть немного рассеять эту хмурость Грома на лице дочери. Дети уже выстраиваются в ряд, чтобы прочитать стихи, что так долго учили, когда до нее доносится знакомый голос, вежливость с проблеском грубости. – Извините. Воронова подняла голову, Игорь чуть не на лоб натянул свою кепку и сел рядом, с удивительной нежностью сжимая в руках маленький букетик, милый жест, что заставил девушку улыбнуться. – Я опоздал, прости, - пробасил он, получая замечание со стороны. – Катюшка сильно расстроилась? – Сильно, - согласилась Саша. Катя, наконец-то, заметив отца, сначала надулась еще больше, очаровательно дернув носиком, но сжалилась, ведь не зря она с мамой учила для него стихотворение. – Папа добрый, папа сильный, Настоящий он мужчина! Им гордится вся семья: Мама, бабушка и я! Игорь встал, громко аплодируя, заставляя Сашу невольно улыбнуться, она сегодня ловила слишком много очарования с Грома. – Папа! Ты пришел! – радостно воскликнула Катя, налетая на отца. – Привет, - Гром подхватил дочку и протянул ей букет. – Настоящие? – воскликнула Катя. – Принесу вещи, - оповестила их Саша, удаляясь в группу, пока Игорь извинялся перед дочкой за опоздание. Игорь внимательно слушал Катя, прислонившись к подоконнику, он помнил, когда ему дали подержать дочь в первый раз, девочка тут же скуксилась и заревела, а он поднял голову и беспомощно посмотрел на тетю Лену и Сашу. – Она чувствует, что ты боишься, - мягко произнесла тетя Лена, беря малышку на руки. – Ей тоже страшно, вот она и ревет, принцесса наша. Про себя Гром подумал, что херня все это, не может человек пять дней от роду, чувствовать такое, но когда ему велели нести Катюшу до квартиры, он шепотом извинился, чувствуя себя еще более по-идиотски. – У тебя царапина, - произнесла Катя, касаясь пальцами свежего напоминания о его работе, и вырывая его из невеселых мыслей. – Пустяки, - Игорь улыбнулся. – Ты поймал того, кто это сделал? – серьезно спросила девочка, Гром кивнул, понимая, что никогда не позволит дочери продолжить их семейную традицию. – Мама говорит, что царапины надо обрабатывать, чтобы в них не поселились микробы. Бабуля мне про них книжку подарила. – Моя ты заботливая, - он поцеловал ее в лоб. – Поедем за мороженкой? – Не хочу мороженку, - покачала головой Катя, прижимая к себе подаренный букет. – Хочу пироженку с малинкой! – Ну поедем за твоей малинкой, - усмехнулся Гром. Игорь не мог поверить, что это действительное его дочь. Такая светлая, яркая, озорная, как лучик света, его маленькое чудо. Он не мог поверить, что причастен к созданию такого существа. А еще он очень благодарен Саше, что она никогда не пыталась выставить его каким-то уродом, пока он пытался в себе разобраться, Игорь пропустил слишком много дней рядом с ними, и теперь пытался наверстать упущенное, надеясь, что его примут в этот чудный мир. – Поехали домой? – интересуется Саша, вернувшись к ним. – Сначала за пироженками, - Катя обнимает Игоря за плечи. – А потом домой, обрабатывать папины царапки! – Можно? – тихо спрашивает Игорь, поднимая глаза на девушку, которая так и не стала его женой. Воронова неловко кивает. Да, они общаются ради дочери, она не монстр, чтобы лишать Катю родителя, но та недосказанность, что росла между ними день ото дня, давила на внутренние рычаги. Саша боялась сломаться, боялась снова довериться Грому, а потом вернуться к первоначальному состоянию опустошения. Трудно давить старые воспоминания, которые всплывали на поверхности, как опавшие листья в лужах. – Конечно, - она улыбнулась, протягивая ему курточку Кати. – У тебя то дома и перекиси нет, не то, что пластыря. Саша знала, что не надо позволять им приходить в их квартиру, ни чем хорошим это не закончится, но ведомая любопытством, которое и тянет людей в пропасть, словно не знала, каким ужасным может оказать падение, вкус этой авантюры уже оседал на кончике языка, и почему-то Воронова чувствовала позабытый вкус малины с куста на даче Прокопенко.