В плену фантазии

Прощальные поцелуи теряют теплоту. В них остывшая нежность расставания.

Аню встречает радостный смех сына и неторопливый татарский говор, который Волков позволяет себе не так часто, когда она открывает дверь в квартиру. Пахнет предстоящим ужином, кажется, жаркое. Девушка скорее скидывает с себя куртку, и всего на мгновение заглядывает в ванную, чтобы не нести бактерии к своим мальчикам. — Мама! - радостно кричит малыш, и, размахивая поварешкой, спешит к Ане. — Демка, - не менее радостно отвечает девушка, будто они не виделись несколько месяцев, а не расставились пару часов назад. — А папу никто обнять не хочет? - интересуется Олег, опираясь о столешницу. — Мы подумаем, - обещает ему Аня. — Ну, держитесь! Она любит возвращаться домой после работы. Любит смех Демьяна, любит тихий голос Олега, когда он рассказывает сказки их сыну. Любит это чувство защищённости. Она просто любит Олега. Аня, закрывает дверь в комнату сына, мягкие тапочки тихо ступают в сторону кухни. Спина Олега напряжена, девушка аккуратно кладёт ладонь на правое плечо, и заглядывает в телефон. Сердце обрывается - Разумовский. Тишина пугает. Аня обхватывает плечи собственными руками, и быстро отходит к окну. Она знает - надо не забывать дышать, но липкий страх уже запустил корни в её сознание. Перед глазами снова кровь, чужие голоса и больница, где не дают никаких шансов. Паника. Жуткое состояние, к которому она бы не за что не захотела вернуться. Тёплые ладони вырывают её из кошмара, что преследует девушку последнее время. — Анют… — Нет, Олеж, нет, - девушка мотает головой. — Серый - мой друг. Аня вздрогнула, ей трудно произносить имя этого человека вслух, и сейчас она искренне радуется, что они не назвали сына Сергеем, в честь лучшего друга Олега. — Он стрелял в тебя! - её голос переходит на громкий шёпот, кричать нельзя - в соседней комнате спит их сын. — Серёжа болен, ему нужна помощь. Аня дёргает плечами, скидывая чужие руки. Все упирается в Разумовского, всегда. — А тебе нет? То, во что он тебя превратил, Олег, не имеет оправданий. Он - твой друг, но подумай хоть раз о себе. Волков поджимает губы и шарит по карманам в поисках сигарет. Они не говорили об этом после Италии, никогда, но теперь, теперь он лично втянул Аню в её главный кошмар. У них было правило - не курить в квартире, но теперь этот разговор перечеркнул все и сигаретный дым заполнил пространство. Больше всего Аня хотела вернуться в комнату сына, в мирок спокойствия, где папа - главный герой, и нет никакого Разумовского, который так и не стал дядей Сережей. — Я должен попробовать. Право на убежище имеет каждый. — Только это правильно не распространяется на мертвецов, - сухо отвечает девушка. Волков смотрит на Аню, в его свитере она кажется маленькой и хрупкой, он должен всегда ее защищать, но последнее время получается плохо. Мужчина подходит ближе, оставляя поцелуй на напряжённом плече. — Я не могу его бросить там, ты же понимаешь. «А нас можешь» - рождается мысль в голове Ани. Но она понимает Разумовский - это выше семьи, это выше самого Олега, царь и бог в жизни Волкова. Хотелось как в детстве, спрятаться с головой под одеяло, и верить, что все закончится хорошо. — Давай поговорим. — Я все равно не смогу тебя отговорить, да? - горько усмехнулась девушка. — Анют, - даже спиной она чувствовала, как Олег болезненно скривился на её слова. Волкову простоял тяжёлый выбор, и чаша весов качнулась не в сторону семьи. — Утром, не стоит вести полуночных бесед. Аня шагнула в сторону, уходят от прикосновений мужа. Она не хотела говорить с ним сейчас, потому что прекрасно знала, что все закончится ссорой. Надо успокоиться, выдохнуть, посмотреть на ситуацию под другим углом. — Анют, я очень тебя люблю, и Дему люблю, но Серый.. — Утром, Олег, пожалуйста, - она вцепилась пальцами в край свитера. О любви говорить не хотелось. — Аня. — Утром, Олег, утром! Аня сидит у кроватки сына, перебирая пальцами тёмные волосы - её это успокаивает. Год назад она также перебирала эти волосы в итальянской больнице, пытаясь простым действием рук унять дрожь. Сон не идёт, а ещё она знает, что Олег тоже не спит. Его шаги кажутся слишком громкими в тишине их квартиры. Она знает, что он собирает вещи, торгуясь с кем-то выше, выпрашивая ещё немного удачи. Дема спит, прижимая к груди волка, оправдание их общей фамилии. Олег застывает на пороге, Аня уже готовится сочинять для Демы новую историю по поводу папиной работы. Это уже не её мужчина, уже чужой, и это больно, больно до жути. Она где-то читала, что в жизни, человеку каждый раз даётся второй шанс, стоит только руку протянуть, но увы, никто им не пользуется. Олег подтверждает эту цитату лучше других. Мужчина сел рядом, неуверенно пристраиваясь у её бедра. Время до утра у них не было. Аня смотрит на сына, ровно до тех пор, пока Олег не поворачивает её лицом к себе. Трехдневная щетина ощутимо колит нежную кожу. Сухие губы вмиг накрывают её собственные. Они целуются долго и с упоением, словно пытаясь запастись нежностью перед предстоящей разлукой. Почувствовав мягкие поцелуи на шее, Аня позволяет себе улыбнуться, не смотря на трагизм ситуации. — Я должен там быть, Ань. — Раз должен - иди, - шепчет девушка, переводя дыхание. —Я буду звонить. И ты звони. Обещаешь? Лоб ко лбу. Горячий шёпот. Обещание. Все это уже было и не один раз. Перед армией. Перед каждым новым контрактом. Перед Италией. И вот опять. Мир вдруг стал совершенно обычным. Плотным, реальным, ощутимым. Ей не удержать вольного волка. Олегу нужно куда-то бежать, что-то делать, кого-то спасать. Аня пыталась не сжаться в комок, кожей ощущая обострение всех копившихся чувств – они с Демкой никогда не были нужны ему по-настоящему. Но какая-то часть, за которую, видимо, не отвечал головной мозг, все еще тянулась к Волкову, ожидая толику тепла. — Обещаю. Олег не берет трубку. Когда на второй день мучений оператор оповещает её, что абонент больше не обслуживается - Аня все понимает. Прощать никто из них не хотел. — Мама, а папа де? - неразборчиво шепчет ночью малыш, забираясь в родительскую кровать. Девушка кладёт руку на макушку, вороша тёмные волосы – маленькая Олежкина копия. — Папа скоро вернется, Дем. Мальчик серьёзно кивает, слишком серьёзно для своих почти трех лет, и, прижимая к себе плюшевого волка, что Олег, смущаясь, принёс, когда они узнали о беременности. Демьян засыпает, а Аня, борется со слезами, не зная как сказать сыну, что папа больше не придёт.