Жопороги ада

      Женя озадаченно смотрел вслед идущей по коридору в сторону гримёрки... женщине. Наверное, всё-таки, женщине. Какому мужчине, в самом-то деле, придёт в голову разгуливать в старом растянувшемся ситцевом платье? И тут же вспомнился Лебедев, который однажды додумался припереться на саунчек в банном халате. На улицах города, преодолевая расстояние от гостиницы до концертного зала, тот в белом махровом халате и с двумя чемоданами смотрелся эпично.       Но халат всё же не платье.       И, тем не менее, женщина была странной. Очень странной. Высокой - выше Жени, наверное, на целую голову. И в плечах шире. И светлые волосы, спадающие на плечи, блестели под светом ламп как-то подозрительно синтетически.       Но охрана эту странную незнакомку за кулисы пропустила. Значит, она имела право здесь находиться. Может, у неё один из тех дорогих билетов, которые позволяли фанатам посещать закулисье?       Женя пожал плечами и поспешил на сцену - проверять звучание своего голоса в местных акустических реалиях. В самом-то деле, какое Жене дело до всяких незнакомок? Оставалось только надеяться, что она ничего не утащит из их вещей.       Дверь гримёрки открылась, через порог быстро шмыгнуло странное создание и тут же закрыло за собой дверь. И даже замок защёлкнуло. Андрей ошарашено уставился на вошедшего.       - Макс? - просипел он и откашлялся, приводя голос в порядок.       - Привет, - бодро поздоровалось вошедшее существо знакомым вполне мужским голосом.       - Ты что тут делаешь? - изумился Андрей.       - Юрон позвал. Но сразу предупреждаю - на сцену не пойду.       - А почему ты так... - Андрей закашлялся, подбирая цензурные, но всеобъемлющие слова, - вырядился?       - Конспирация, Энди, конспирация. Если кто-то меня здесь увидит, то сразу же разговоры пойдут, мол, пришёл, а петь не стал.       - Ты думаешь, тебя в этом маскараде не узнают? - скептически уточнил Андрей, - Представь, что начнут говорить, если обнаружат тебя тут в таком виде. Пришёл, на сцену не пошёл, петь не стал и обрядился в бабское платье. Да ещё и застиранное. Ты даже Лаптева переплюнешь по количеству апофеозных народных диагнозов!       - Вот тебе лишь бы критиковать! - фыркнул Максим, - Женька меня, между прочим, не узнал.       - А он тебя видел?!       - Со спины, - признался Максим.       - Ну, со спины я бы тоже тебя вряд ли узнал в этой тряпке. А что ты делаешь? - поинтересовался Андрей, наблюдая, как Максим шарил рукой у себя под платьем.       - Ищу застёжку этого грёбанного лифчика!       - Зачем?       - Ты себе даже не представляешь, какое это адское орудие пыток! Как женщины эту сбрую носят?       Максим наконец исхитрился расстегнуть лифчик и, вытащив его из-под платья, облегчённо выдохнул.       Дверь кто-то подёргал за ручку, а потом, не добившись желаемого результата, громко и нетерпеливо заколотил в створку. Максим застыл, сжимая в руках кружевное бельишко, словно олень, застигнутый светом фар мчащейся на него машины. А потом сунул лифчик в ближайший к нему расстёгнутый рюкзак и уставился на Андрея ошалевшими глазами.       - Энди, - выдохнул Макс, умудрившись вложить в четыре буквы весь свой ужас быть застуканным в идиотском виде и ситуации, в которую сам же себя по какой-то безшабашной глупости и загнал.       Андрей удручённо покачал головой.       - Придётся открывать. Мы не можем вечно держать оборону за баррикадами - тут у ребят вещи и всякие нужные мелочи. Медиаторы хотя бы. Так что отвернись к стене и замри. Я открою дверь, ты дождёшься, когда все желающие войдут и бочком выйдешь в коридор, не поворачиваясь к ним лицом.       Женя, выбравшись из тесного гостиничного санузла в одном лишь полотенце, намотанном на свежевымытые волосы, и одноразовых отельных тапках на два размера больше, чем ему необходимо, прошлёпал к оставленному на тумбочке рюкзаку. Запустил в него руку, поворошил вещи, пытаясь нащупать необходимое. Но под пальцы попалось что-то странное. Женя вытащил неизвестный ему предмет на свет и изумлённо уставился на чёрный кружевной лифчик размера эдак четвёртого.