Борьба за выживание

— Сахароза, замерзла? Девушка интенсивно замотала головой, но дрожь, которую она так тщательно пыталась сдерживать, выдала её с потрохами. Алхимик снял с себя плащ и накинул его на плечи Сахарозы. Из её бледных губ вместе с милым изумленным восклицанием, которое напоминало мурлыканье кошки, которую разбудили касанием руки, вырвался горячий пар. — М-мастер Ал-льбедо, а как же вы? Она заикалась толи от холода, толи от смущения. В любом случае, это улыбнуло алхимика. Он аккуратно приподнял ворот плаща, чтобы загородить нежную кожу от прокалывающего ветра, и заглянул в глаза. — Не переживай, на меня не действует холод. Сахароза задумалась, но не стала дальше акцентировать внимание. До лагеря осталось совсем немного. — М-мастер Альбед-до… из-вините мен-ня пожалуйста. Это я в…виновата. Нужно б-б-ыло догадаться, чт-что это ловушка. Алхимик спрыгнул с полуметрового уступа и помог спуститься девушке, отчего к её щекам прилипла кровь. — Нет, Сахароза. Это мне стоило заранее объяснить тебе ситуацию. Ты не могла знать, что это не я, ведь клон был убит. Однако тебе все же иногда стоит подвергать чужие слова сомнениям. Даже мои. Биоалхимик усмехнулась. — Я учту. Наконец, они подошли к пещере. Было приятно наконец зайти в сухость и тепло. Солнце уже давно успело опуститься за горизонт, и на небе стали появляться звезды, которые обычно не так хорошо видны за светом огней города. Альбедо развел костер из тех немногих веток, которые были заготовлены, а Сахароха развесила промокшие вещи. И вот они оба сидели у огня напротив друг друга, сжимая в руках железные чашки с горячим какао. — Никогда бы не подумала, что молотый порошок бобов, разбавленный молоком и водой, может быть таким вкусным. Альбедо улыбнулся. — Приму это как комплимент. Я рад, что тебе нравится. Сахароза вдруг посерьёзнела и отложила кружку. — Учитель, вы… хотели что-то рассказать мне. Альбедо легко улыбнулся и отпил глоток. *** Очередная остановка в каком-то заброшенном храме. Женщина в золотом плаще расправилась с последним хилличурлом и отбросила свою книгу заклинаний. — Дурин, твое. Дракон внушительных размеров, ростом практически с Короля Кабанов, набросился на остатки мяса. Женщина осмотрелась. — Это идеальное место. Перед ней появился стол наклоном в 45 градусов, а на нем бегло развернулись исчерченные и исписанные ватманы, точно боясь хоть на секунду промедлить перед лицом своей хозяйки, и оказаться в числе тех «неидеальных» и навсегда уничтоженных. — Я что-то упускаю… всё не то, всё не то… Им всем не хватает чего-то. Она сделала легкий взмах кистью, и в левой руке оказался маленький дорожный блокнотик. Женщина легко открыла его одной рукой, пока второй делала очередную заметку на папирусе. Текст в блокноте был написан ровно, практически в табличку, хотя линий и не было. Однако можно было проследить определенную закономерность между пометками: «…№ 19. Отсутствие голоса. Утилизирован…» «…№ 73. Низкий показатель выносливости. Утилизирован…» «…№ 288. Излишняя эмоциональность. Утилизирован…» Целые страницы были сплошном заполнены такими записями. Женщина вздохнула. — Что ж… в этот раз поэксперементируем с характером. Она снова сделала взмах рукой. Бумаги отлетели в сторону, а вместо них на пьедестал плавно опустилась кучка известковой крошки. Незамысловатый перебор пальцев в воздухе, и эта куча начала приобретать форму. Лицо, руки, волосы… Алхимик остановилась, в потом запустила руку прямо в крошку. В то место, где была условная шея. Покапавшись немного, она вытащила руку и отступила на два шага. — Ну что, пробуем. Женщина прикрыла глаза. Вокруг кисти руки начал собираться свет, который обрел форму шара, словно на него действовала некая гравитация. Эта сфера, вслед за скользящими по воздуху пальцами, опустилась прямо в известковую фигуру. На шее появилась маленькая яркая точка. Она забилась в конвульсиях, пытаясь просочится обратно, однако что-то не пускало её. Тогда свет заметался под тонким покровом мела, ёрзая и вибрируя. Алхимик бесстрастно следила за тем, как фигура начинает обретать человекоподобное обличие. Конечности отделились от камня, появились пальцы. Наконец, свет угомонился. маленькая звездочка на шее последний раз безнадежно вздрогнула. Перед алхимиком лежал парень с белоснежной, подобно мелу, кожей и рассыпавшейся плáтиной волос. Даже губы женщины не дрогнули, когда его глаза открылись. Её голос зазвучал, подобно удару колокола, четко и бескомпромиссно. — Ты не подведешь меня, Альбедо. *** — Подождите-подождите… что!? То есть вы хотите сказать, что… эта женщина создала… человека? С помощью алхимии!? Живого человека??? Более того, вы говорите, что она назвала его… именем… вашем именем? это правда? Это… вы? Сахароза вопрошающе уставилось на Альбедо, который только сделал глоток уже остывшего чая. — Сахароза, это просто история. Девушка издала какой-то нечеловеческий стон, полный восклицания, негодования и вопрошания. Альбедо не смог сдержать тихий смешок. — Ладно-ладно. Слушай дальше. Девушка тут же уселась поудобнее, скрестив ноги, и буквально впилась взглядом в наставника. *** — Альбедо! Голос разлетелся по всему подземелью, резанировал со стенами и усилился в несколько раз. Парень вздрогнул и быстро спрятал в карман маленький белый предмет. — Учитель? Тень от фигуры Рейндоттир закрыла собой свет. — Вставай, мы уходим отсюда. У парня сперло дыхание. — У… уходим..? Куда? Её спокойный, но непоколебимый взгляд задержался на нем. — Не важно, куда. Главное, что мы двигаемся дальше. Альбедо с какой-то тоской оглядел место, где он провел бóльшую часть времени всех месяцев своей жизни. Женщина уловила его взгляд. Она вздохнула, подошла к своему ученику и положила руку на его плечо. — Представь, что твоя жизнь, это река. Подобно той, что мы видели в прошлый раз. Что происходит с рекой, если она не течет? — Она… зарастает. — Верно. Вода пропитывается илом, покрывается толстым слоем тины. И постепенно превращается в болото. Чтобы этого не произошло, нужно постоянное движение. Порой на пути могут встретиться пороги или скалы. И, если ты достаточно силен, то ты сможешь всех их преодолеть. Альбедо осторожно исподлобья поднял глаза. — А если недостаточно? Женщина убрала руку и выпрямилась. — Тогда тебе суждено разбиться на множество маленьких ручейков, которые в конечном итоге высохнут. Альбедо снова опустил глаза. — А еще отдай то, что у тебя в кармане. Парень вздрогнул и испуганно уставился на Учителя. Но его снова сразил бескомпромиссный взор, буквально вжимающий в пол. Парень засунул руку в карман и положил в протянутую кисть Рейндоттир белый мелок. Она смотрела на предмет не дольше, чем три секунды, а затем кинула за спину. — Где нашел? — На Белых Скалах в последний раз. — Первый и последний раз. Не разочаровывай меня больше. Она развернулась и направилась к привязанному Дурину, который теперь из-за своих габаритов не мог находится с ними в одном зале подземелья. Альбедо смотрел в пол. Его переполняли странные ощущения. Неприятные. Он сжал кулаки. — Что в этом такого? Женщина остановилась. Её силуэт теперь выглядел еще более пугающим. Но парень решил, что отступать поздно. — Что, прости? — Я спросил, что такого в том, что мне стало скучно и я решил немного порисовать? Что плохого в рисунках? Даже в учебниках, которые вы мне даете, они есть. Зловещая спина молча. Образовавшая тишина буквально визжала в ушах, была в барабанные перепонки. — Ты должен быть безупречным, чтобы жить. Для этого нужно постоянно совершенствоваться, даже в самом совершенствовании. То, что ты хотел сделать, противоречит эффективности. Ты ведь поэтому не прочитал главу по физиологии растений? Это была скорее констатация факта, чем вопрос. — Альбедо, я сделала тебе предупреждение. Больше таковых не будет. — Да, Учитель… Женщина постояла еще несколько секунд, а потом направилась к Дурину. *** — Но… Мастер Альбедо, разве рисование отвлекает от учебы? Это важная её часть! Если бы я тогда не зарисовала все эти кости стопы, как вы мне посоветовали, то в жизни бы их не запомнила. — Верно. Однако осознание пользы или вреда того или иного элемента системы может прийти немного позднее необходимого. И, к сожалению, это может стоить… определенных ресурсов. — А Дурин? Мастер, он же тоже создан алхимией, да? Но почему тогда он растет, в то время как… — Она на секунду запнулась — … человек нет? Альбедо тихо усмехнулся. — Сахароза, я никогда и не замечал, что ты такая нетерпеливая. Если я начну рассказывать сказку с середины, то в ней потеряется вся ритмичность сюжета. Если, конечно, в этом нет определенной авторской задумки. — Но мне просто очень интересно! В этой истории столько загадок, что, а ответов совсем нет… — Что ж, думаю, некоторые из них мы сейчас вскроем. Может быть не очень приятно. *** Холодный ветер, подобно маленьким иголкам, вонзался в нежную кожу щек. Мокрый снег забивался в ботинки, ворот и там начинал медленно таять, оставляя на коже ледяные дорожки, которые тут же впитывались в ткань одежды. Противно. Мерзко. Альбедо мечтал уже дойти до того несчастного лагеря, где его ждал бы согревающий чай. В небе, высоко над головой, парили два черных крыла. С такой высоты Дурин напоминал орла, хотя, конечно, на деле его размеры превышали даже корабль. Альбедо стиснул зубы. Учитель отправила его за мясом. Хотя это была уже не первая самостоятельная вылазка, парень ощущал дикую неуверенность, однако в этот раз охота увенчалась успехом, и на поясе висела туша какого-то животного. Вот уже и место их пристанища. Заходя в палатку, парень услышал глухой удар за спиной. «Дурин тоже приземлился.» — В этот раз удалось? — Да, Учитель. Альбедо замешкался, отстегивая тушу. Рейндоттир оглядела его, а затем и мертвое тело. — Неплохо. Хотя особь некрупная. — Я очень сильно хочу есть… Альбедо огляделся. Алхимик перевела на него тяжелый взгляд. — Ты должен уметь терпеть, Альбедо. — Но я очень устал. Могу я съесть хоть что-нибудь? Её взгляд становился все тверже и тверже. — Мы все устали. Ты должен смириться и подождать. Либо попытаться ускорить процесс. — Но я сделал все, что мог! Он начал повышать голос. Урчащий желудок за весь день на воздухе многое успел нашептать, и теперь из Альбедо буквально выкипала вся злоба и усталость. — Альбедо, ты должен прекратить. — Нет. На этот раз горы содрогнусь от его голоса. Казалось, даже метель притихла. Рейндоттир встретилась с ним взглядом. С его взглядом, полным злобы и ненависти… и непокорства. — Жаль. Хотя в её голосе и не было ни капли жалости или досады. Скорее, смиренная усталость, какой пропитана речь стариков. — Что «жаль»? Она отвернулась к импровизированному из четырех деревяшек столу и принялась разделывать тушу. Нож монотонно застучал по дереву. — Я надеялась, что ты будешь удачным Альбедо. Жаль, что это оказалось не так. Альбедо почувствовал теплый воздух, ударивший в спину. От него его волосы растрепались еще сильнее. — Дурин, твоё. Эта особая нота в голосе. Альбедо хорошо знал её, как, впрочем, и саму фразу. Всё вдруг показалось таким простым, даже плывущим в воздухе. Словно эта палатка и горы… да и Сама учитель — все это один большой мираж. Уши заложило так, как закладывает на глубине моря. Хотя Альбедо никогда и не видел моря. А удары ножа о доску вдруг стали такими плавными и… замедленными. Однако времени сообразить, что происходит так и не осталось. Он даже не успел последний раз позвать Учителя, как погрузился в кромешную тьму. «…№ 301. Непокорность. Утилизирован.» *** — ЧТО!? Сахароза раскрыла рот от удивления, и железная кружка, уже пустая, без како, выпала из её рук. — Но… как? Я не понимаю… Альбедо очередной раз тихо усмехнулся. — Я говорил тебе с самого начала не воспринимать эту историю как что-то большее, чем просто сказка. Девушка нахмурилась. — Но… подождите. Здесь есть несостыковки… Она подняла голову и посмотрела на наставника. — М-Мастер, а… сколько вам… Но Альбедо перебил девушку, смотря куда-то за её спину. — Извини, но, кажется, к нам пожаловали гости.