Забытый герой

Субару Нацуки сегодня чувствовала себя необычно. Что ему показалось таким странным, так это то, что он не чувствовал никакой боли. Его тело не взывало о помощи из-за боли от колотых ран, ожогов или любых других ужасных повреждений, что отпечатались в самые глубокие уголки его разума. Он не был усталым и недосыпающим, как обычно, каждый раз, когда просыпался в своей тюремной камере. На самом деле все было совсем наоборот, Субару чувствовал себя отдохнувшим. Очень хорошо отдохнувшим, это было почти так, как если бы он вздремнул 100 лет на самой мягкой подушке, когда-либо созданной, которая была на самой прекрасной кровати. Кстати, о подушке, на чем он лежал? Это точно была не настоящая подушка, и на ощупь она не была похожа ни на какой другой предмет или каменную стену его тюрьмы, у нее было мягкое, прохладное ощущение, которое успокаивало любую боль, которую Субару мог испытывать как физически, так и психически. Это было странно, но Субару не жаловался. Он хотел остаться так навсегда. Ему нужен был этот перерыв, он заслужил этот перерыв. Его разум бодрствует уже добрых 3 минуты, но его глаза остаются закрытыми. Неважно, сколько раз он пытался их открыть. Это было похоже на то, что его мозг отказывался от любых попыток подать сигнал глазам открыться и увидеть окружающий мир. Он был напуган. Испугался, что он проснется и снова окажется один в темной, пустой тюремной камере, и только его забрызганный кровью пол составит ему компанию. Он был напуган, он собирался встретиться с кровожадными, полными гнева глазами кошачьего целителя, который, казалось, наслаждался его криками боли. Он боялся открыть глаза и увидеть, как деревянный меч обрушивается на его голову, заставляя его испытывать невыносимую боль, когда он разбивается о его хрупкий череп. Он знал, что как бы сильно он ни хотел не просыпаться, ему нужно было смириться со своей ситуацией и просто продержаться еще немного в ложной надежде, что его друзья вспомнят и однажды придут за ним. Медленно, но верно Нацуки Субару открыл глаза. То, что он увидел, когда проснулся, потрясло его. Он не смотрел на стальную дверь или каменные стены, к которым привык за время своего долгого пребывания в тюрьме. Впервые за несколько месяцев Нацуки Субару увидел небо. Прекрасное светло-голубое небо, которое было окружено пушистыми белыми облаками вместе с золотисто-желтыми солнечными лучами, падающими на него, наполняя его тело теплом. Это было действительно захватывающее зрелище, это было почти как в раю. Субару мог просто смотреть, как облака безмолвно перемещаются из стороны в сторону целую вечность, пока легкий ветерок обдувал его лицо. Тишина, ветер, шелестящий в траве, все просто кричало о мире и покое, казалось бы, заставляя Субару оставаться распластанным на земле, независимо от того, как сильно он хотел подняться. Хотя он все равно не хотел вставать, не после нескольких месяцев стояния из-за цепей, сковывающих его тело. Если Субару было суждено лечь плашмя на спину на мягкую траву с божественной подушкой под затылком, он не возражал. На самом деле... теперь, когда он думал об этом...на какой подушке лежал Субару? "О! Ты проснулся. Мне так жаль, любимый, что я не заметила". Мягкий, похожий на серебристый колокольчик голос раздался над Субару. Медленно Субару отвел взгляд от неба и посмотрел на человека прямо над ним. Ему было интересно, почему он приобрел какой-то странный неестественный оттенок, и теперь он мог сказать почему. Над ним возвышалась серебристоволосая полуэльфийка, одетая с головы до ног в черную вуаль, которая выглядела так, словно была создана непосредственно из теней. Без сомнения, и его недавние воспоминания о не очень веселом времяпрепровождении в святилище снова нахлынули на его разум. Субару знал, что человек, подаривший ему божественную подушку на коленях, был не кто иной, как сама Ведьма Зависти Сателла. Обычно любой нормальный человек, включая самого Субару в прошлой жизни, немедленно встал бы и убежал так быстро, как только мог. В конце концов, они не хотели быть рядом с монстром, который почти уничтожил весь мир и покрыл его тенями. Они не захотели бы даже находиться рядом с человеком, который создал ужасных монстров, которые бродили по земле в течение 400 лет, таких как печально известный белый кит или проклятый великий кролик. Но Субару был исключением. Его не волновало ранее существовавшее клеймо позора, окружавшее ее. Он был счастлив увидеть такое красивое лицо, когда проснулся, и он был вне себя от радости, что находится где угодно, кроме этого ужасного ада, называемого тюремной камерой. Субару посмотрел Сателле глубоко в глаза с такой интенсивностью, что это заставило ведьму покраснеть и отвернуться от своей любви. Даже не кладя голову ей на грудь, Субару слышал, как бьется ее сердце, достаточно громко, чтобы сотрясти небо, по крайней мере, с его точки зрения, но это делало его счастливым. Он был счастлив, что кто-то смотрел на него такими любящими глазами, он был счастлив, что кто-то так сильно любил его, что один его вид заставлял их сердца биться так быстро. Счастлив, что этот человек не причинил бы ему вреда. Это была очень приятная смена темпа после обычной ненависти, отвращения, еще ненависти, еще отвращения, гнева, еще больше гнева, и, наконец, он не мог забыть о жаждущих крови взглядах, которые он получал от своих ежедневных посетителей тюремной камеры. Субару не смог удержаться от улыбки, устраиваясь еще удобнее на коленях Сателлы. "У тебя очень мягкие колени. Телла-тан. "Нет, мягкие" - это даже не то слово, чтобы описать это, это просто божественно!" "Те-Те-Телла-тан!!!!! Мой любимый, ты слишком торопишься, п-мы только начали разговаривать, я еще не заслуживаю ласкательного имени ". Сателла покраснела, выпалив свой ответ, говорила с явным потрясением в голосе, при этом так сильно покраснела, что ее лицо стало почти такого же цвета, как спелое яблоко. "О! ТЫ ТАКАЯ МИЛАЯ, КОГДА ВЗВОЛНОВАННА ТЕЛЛА-ТАН, я МОГ бы ..." Субару остановился на секунду, когда он почти произнес слово, которое резонировало с ним слишком лично. Умереть-хех, Субару было почти забавно, что это простое слово стоило буквально нескольких жизней. Сколько раз Субару умирал до сих пор? Более 5, может быть, более 10? Он потерял счет после своего первого пребывания в особняке. Почувствовав горе своего любимого, Сателла сделала единственное, что она могла сделать, то, что она всегда хотела сделать в течение многих лет; нежно провела пальцами по волосам Субару. Как и ее колени, они были такими очень мягкими и любящими. Каждая прядь волос, казалось, прокладывала дорожку для ее пальцев, когда ее рука просто скользила по ним. Несмотря на простоту, это действие чрезвычайно расслабило Субару, и особенно Сателлу. О, сколько времени прошло с тех пор, как ее любимый позволял ей вот так играть со своими волосами? Она не знала, да и ей было все равно, она просто хотела насладиться этим моментом. "Никто не доберется до тебя здесь, те, кто причинил тебе боль, не смогут войти. Никогда! Любовь моя", - заявила она, наблюдая, как глаза Субару расширились от шока. "Даже Эмилия-т... даже Эмилия, Беатрис и другие члены моего бывшего лагеря?" "Никто, здесь только я и ты, и даже если они это сделают, я защищу тебя", - сказала Сателла с улыбкой, продолжая гладить рукой волосы Субару. Субару не понимал, но ее руки, с его точки зрения, по крайней мере, должны были быть волшебными. Каждый раз, когда у него появлялась негативная мысль или он думал о бывших людях, которые бросили его, одно прикосновение руки Теллы к его голове стирало все его тревоги. "Ты так добра, Телла-тан. Я... так и не смог поблагодарить тебя, не так ли?" "Тебе не нужно благодарить меня, любимый, это был м..." "Нет, я должен поблагодарить тебя, Телла-тан, за все. Без тебя я был бы мертв в свой первый день, и я никогда не смог бы ... спасти своих... друзей. И я не отплатил тебе за то, что при нашей первой встрече обращался с тобой как с монстром, спасибо тебе и прости, Телла-тан ". Субару закончил с улыбкой. На сердце Сателлы потеплело. "потеплело" - это слишком мягко сказано. Ее сердце горело, слыша, как ее любимый благодарен за то, что она сделала, даже несмотря на то, что именно то, что она сделала, привело к его страданиям, но это заставило ее улыбнуться. В ответ она обняла голову Субару, заливаясь слезами, когда произнесла одну простую фразу. "Я никогда больше не позволю тебе плакать, я буду любить и лелеять тебя всем своим сердцем, как я делала это в течение 400 лет и как я буду делать сейчас до вечности". Услышав ее признание в любви, оба уставились друг на друга, на их лицах были теплые улыбки, когда они наслаждались спокойным пейзажем. В конце концов Субару снова уставился в чистое голубое небо. Услышав ее признание, он вновь ощутил странное чувство. Чувство, которое он потерял несколько месяцев назад, когда Эмилия даже не потрудилась прийти к нему, чувство, которое он испытал, когда впервые увидел Эмилию, но Эмилия так и не вернулась обратно. Он знал, что это было, но не знал, были ли эти чувства на самом деле реальными или просто потому, что Сателла освободила его из тюрьмы. Хотя глубоко в душе он мог сказать, что эти странные чувства были реальными. "Телла! Бару уже проснулся?" Они услышали голос маленькой девочки позади себя. Потрясенный и смущенный, Субару быстро слез с удобных коленей Сателлы и попытался выпрямиться, прежде чем повернуться к источнику голоса. Сателла скопировала его, изо всех сил стараясь скрыть гигантский румянец на своем лице. Перед парой стояла маленькая девочка с рубиново-красными глазами и волосами цвета листвы, она была одета в белое платье в голубую полоску, которое идеально подходило ей. Она также была очень маленькой, весь рост ее тела доходил Субару только до талии, и это заставляло ее наклонять шею вверх, чтобы хотя бы посмотреть ведьме и рыцарю в глаза. Если бы Субару не знал ее лучше, он подумал бы, что человек перед ним был чьей-то младшей сестрой. К счастью, Субару знал лучше, он знал, что человек перед ним был Ведьмой Гордости. Она может быть маленькой, но с ней стоит связываться. Субару знал, что она получила свой титул не зря, и просто увидев ее, он бессознательно потер правую руку. "Чувак, если подумать об этом сейчас, это было не больно, но, черт возьми! Не иметь возможности использовать свою руку странно, теперь я наполовину понимаю боль Ала". "Тифон! Ты не должна так подкрадываться к людям! Я говорил тебе, что скоро приду, когда моя любовь проснется! Почему ты не можешь быть терпеливей!" Сателла отчитывала ее взволнованным голосом. Каждое произносимое ею слово заставляло ее лицо краснеть все больше и больше от смущения. Свечение было таким ярким, что даже тень, скрывавшая ее лицо, не могла скрыть его. Непреднамеренно созданный для этой конкретной цели, он не смог скрыть сильное свечение, которое было на ее лице. "Телла. Тебя не было несколько дней, я знаю, что Бару крепко спит, но у тебя будут судороги в ногах, если ты будешь продолжать позволять ему спать у тебя на коленях, не двигаясь. Плюс Бару уже проснулся. ПРИВЕТ, БАРУ, ПРИЯТНО ВИДЕТЬ ТЕБЯ СНОВА!" Тифон выкрикнула последнюю фразу, почти оглушив Субару своей удивительной громкостью. Несмотря на это, Субару был в состоянии переварить каждое слово, сказанное Тифоном, и когда он сделал щелчок, его лицо начало светиться таким же красным, как у ревнивой ведьмы рядом с ним. "ПОДОЖДИ! Я был на твоих божественных коленях несколько дней! Как долго я спал? Кроме того, как ты можешь оставаться в таком положении несколько дней? Судороги в ногах - это серьезно, ты знаешь! Знаешь что, с этого момента ты будешь гулять весь остаток дня, пока я буду держать тебя за руку, хочешь ты этого или нет ". Субару говорил, затаив дыхание, уставившись на Сателлу со смешанным выражением благодарности, но и шока. Конечно, Субару был очень счастлив, у него была привилегия, честь лежать на коленях Сателлы с тех пор, как он попал сюда, но, черт возьми! Дни Это было крайне вредно для здоровья даже для всемогущей ведьмы. "Я-я-я-я, Тифон!" Телла звала на помощь свою подругу-ведьму. Тифон одарила ведьму зависти легкой жизнерадостной улыбкой, прежде чем повернуться к Субару, полностью игнорируя крик Ведьмы Зависти о помощи, чтобы сделать ее ситуацию немного менее неловкой. "Как ты себя чувствуешь, Бару, ты так долго спал, что мы думали, ты снова умер". Тело Субару застыло, когда ведьма гордости сказала "умер снова". Он не понял, она имела в виду возвращение смертью? Конечно, она думала, что это имело бы смысл, но возвращение смертью никогда раньше не посылало его сюда. "Ты сказала, снова умер?" Тифон просто кивнула. "Это не имеет никакого смысла, я должен был вернуться смертью. Назад ... назад..." Субару начал тяжело дышать, когда воспоминания о времени, проведенном в тюремной камере, начали возвращаться в его разум. Боль, страдания, злобные взгляды, влажный воздух, холодные и темные стены. Ему казалось, что он заново переживает все это, когда его зрение начало затуманиваться, когда он попытался закончить свое предложение. Его телу стало холодно, так как воздух продолжал быстро выходить из его легких, в этот момент он бы рухнул, если бы не некая ревнивая Ведьма, обвившая руками его шею и обнявшая. Объятия Сателлы были такими же, как у нее на коленях, совершенными. Тени вокруг вуали Сателлы медленно начали обволакивать Субару, создавая похожий на тень плащ, который еще больше наполнял его тело теплом. Так же быстро, как Субару начал паниковать, Субару успокоился и испустил громкий вздох облегчения, прежде чем обнять Сателлу, крепко прижимая ее к себе. Держась за нее так, как будто она была последним, что осталось защищать в мире, держал ее так, как будто она была единственным, что удерживало его от того, чтобы сойти с ума. Это было последнее, чего она ожидала от Субару, но она не возражала, это было приятно, одного ощущения тепла ее любимого было достаточно, чтобы заставить ее улыбнуться и забыть все 400 лет абсолютной изоляции, от которой ей пришлось страдать. "Я говорила тебе раньше, никто не причинит тебе вреда здесь, я буду защищать тебя", - заверила Сателла мягким шепотом. "Я... знаю... спасибо тебе". Глубоко вздохнув, Субару вырвался из ободряющих объятий Сателлы и повернулся лицом к Тифон с мягкой улыбкой, которая говорила ей: "Я в порядке". Плащ теней, который окутал его из-за объятий Сателлы, не исчез, он был прикреплен к нему. Темная накидка с капюшоном была почти похожа на вуаль Сателлы, но соответствовала типу телосложения Субару. Как только она стала удобной и соответствовала размеру туловища Субару, она перестала смещаться и просто осталась на нем, не то чтобы Субару хотел ее снимать, в любом случае, он чувствовал любовь Сателлы, когда его накидка была на нем, и он не променял бы ее ни на что прямо сейчас. "Мммм, Бару, кажется, сейчас лучше. Ты действительно знаешь, как его подбодрить, Телла". Сказала Тифон, поворачиваясь к Сателле и ослепительно улыбаясь ей. Сателла просто покраснела, прежде чем застенчиво настоять на том, чтобы Тифон сказал, что это не так уж много и что она действительно не возражала бы, если бы это помогло ее любимому почувствовать себя лучше. Она всегда доходила до крайности, когда дело касалось Субару Нацуки, и это действительно ничем не отличалось, кроме того, что из всех вещей, которые она делает и о которых шепчет Субару себе под нос, когда время от времени преодолевает барьеры, чтобы поговорить с ней и другими ведьмами, это было довольно банально. Субару не мог не вздохнуть над личностью Теллы-тан, она так сильно напоминала ему другого седовласого полуэльфа, и Субару не мог сказать, хорошо это или плохо. Так много вещей в Эмилии и Сателле были похожи, от ее голоса до волос и даже красоты глаз, но разница заключалась в том, что роли Субару и Эмилии были немного поменяны местами. Субару с самого первого дня, когда он прибыл в этот проклятый колодец, наполненный ничем, кроме боли и страданий, он делал все для Эмилии, защищал ее, умер за нее, и все, чего он хотел взамен, было просто "Я люблю тебя" или реальный ответ на чувство глубоко в его груди. Однако он так и не получил такого ответа, даже после своего признания в любви и поцелуя в святилище, он даже не получил простого: "Я не знаю о своих чувствах, дай мне подумать об этом". Но теперь именно Сателла сделала все для Субару на данный момент. Она сидела целыми днями, защищая его, пока он спал, не двигаясь ни на дюйм, когда давала ему подушку на колени. Не говоря уже о возвращении смертью, источнике всей его боли, но и главной причине, по которой он вообще был жив. Все, о чем мог гадать Субару, глядя и улыбаясь на одетую в темную вуаль полуэльфийку, было то, что он думал о ней сейчас, на самом деле, его сердце билось, когда он был рядом с ней, ее голос делал его счастливым, даже больше, чем голос Эмилии. Его сердце пропустило удар, даже когда его охватил страх, когда он столкнулся лицом к лицу с самой ведьмой зависти. Он никогда не знал почему, и он всегда просто предпочитал игнорировать это, но сейчас ему придется задаться вопросом, что происходит. Внезапно, когда Субару начал теряться в своих мыслях, в то время как Сателла и Тифон продолжали беседовать, они почувствовали, как что-то эхом пронеслось по всему их телу. Это было похоже на небольшой разряд электричества, который можно почувствовать, соскользнув с металлической горки или случайно прикоснувшись к разомкнутому проводу зарядного устройства. "Ну, это, должно быть, Дона, я должна была прийти за тобой, но, кажется, я забыла хи-хи". - Сказала зеленоволосая Лоли с невинным смехом, подходя и хватая Субару за рукав. "Давай, давай, нельзя терять времени. Я не хочу, чтобы Дона кричала на меня, ты иди к Телле!" Воскликнула Тифон, когда начала тащить Субару прочь. Обычно Субару не злился и не был шокирован, когда маленькая девочка тянула его за рукав, чтобы куда-то потащить, в конце концов, Петра и Беатрис делали то же самое, но проблема здесь была не в том, что Субару утаскивала маленькая девочка. Обычно Субару просто позволял своему телу плыть по течению в том же темпе, но Тифон, казалось, буквально тащила его в том направлении, в котором она хотела. Независимо от того, как сильно он хотел остановиться на секунду или попытаться отдернуть руку, хватка Тифона просто делала любую попытку беспомощной. "Насколько ты сильна!?" Субару, который теперь был смущен, закричал, продолжая пытаться остановить маленькую девочку от рукоприкладства без каких-либо усилий вообще. Субару умолял ее остановиться на мгновение и позволить ему немного пройтись самому, потому что быть утащенным без возможности что-либо сделать маленькой девочкой было просто невыносимо неловко. Однако Тифон не дала никакого ответа, кроме дерзкой улыбки. " "Я не могу в это поверить, меня утаскивает какая-то лоли". Пока Субару утаскивали, Сателла медленно следовала за ним и посмеивалась над детскими выходками Тифона и Субару. Они казались ей настоящими братом и сестрой, брат и сестра всегда вцеплялись друг другу в глотки, но заботились друг о друге больше, чем о себе. Их общение было коротким, но приятным, но, несмотря на это, у них была целая вечность, чтобы поладить еще больше. Трио Субару, Тифон, Сателла медленно направилось к тому, что выглядело как белая трещина посреди травянисто-зеленых полей. Один за другим они все вошли, и яркий свет окутал их, когда они проходили. Выйдя с другой стороны, их зрение было заполнено белой пустотой, из-за которой было невозможно даже сказать, где они вообще стояли, но, к счастью, их зрение начало проясняться. Медленно белый свет померк, и перед троицей возник холм, покрытый с ног до головы травой, он был приличных размеров, но прогулка до вершины не доставила бы никаких проблем, и она была достаточно короткой, чтобы троица могла разглядеть, что находится на вершине холма. По воспоминаниям Субару, он помнил это место, это было, когда он впервые встретил ведьму жадности, известную как Ехидна. Окрестности выглядят похоже, но на вершине холма все было совершенно по-другому. Если память ему не изменяет, Ехидна всегда сидела на вершине холма с причудливым маленьким кругом, на котором стояли два стула. На одном стуле есть зонтик, защищающий его от солнечных лучей, и Ехидна всегда сидела бы на нем, но в этот раз на вершине холма все было по-другому. На самом деле, весь район был другим. Не было солнечного и жаркого дня, как в первый раз, когда Субару попал на чаепитие ведьм, на этот раз было темно, и луна ярко светила со своего удобного места в небе. И не только это, но и то, что на вершине холма не было круглого стола, как в прошлый раз, когда Субару посещал его. Вместо этого это был длинный прямоугольный стол с 8 стульями, аккуратно расставленными равномерно, 3 с левой стороны, 3 с другой, а также два стула, стоящие на одном конце стола и один на другом. Только 5 стульев были заполнены таинственными фигурами, которые Субару не мог точно разглядеть с расстояния, на котором он находился в данный момент, но у него была неплохая идея о том, кто мог сидеть за всеми этими столами. Медленно троица поднималась на холм, луна ярко светила, и ее серебристый свет сопровождал их с каждым шагом, который они делали. Это было почти так, как если бы это был способ приветствовать троицу в своих владениях. И прежде чем троица опомнилась, они уже достигли вершины и встали перед прямоугольным столом, доверху заставленным едой, водой и сладостями. От одного взгляда на все Субару сильно проголодался, в конце концов, что ему оставалось есть, кроме недоеденного безвкусного белого супа, которым его насильно кормили раз в неделю, так что никто не мог винить его, если он инстинктивно брал горсть излишков еды на столе. И это именно то, что он сделал, прежде чем кто-либо успел даже моргнуть. Субару хватал все, что было перед ним. Который состоял всего лишь из какого торта, каких-то конфет в причудливой цветной обертке и, что самое шокирующее, пончика с желе. "Так вкусно!" Субару закричал, запихивая всю еду в рот, небрежно пережевывая ее, когда взял чашку с водой и запил все это. Субару не знал, что несколько человек за столом смотрели на него так, как будто он был странной инопланетной формой жизни. "Невежливо делать это в присутствии девушек Нацуки Субару". Элегантный голос окликнул его с края стола, поскольку Субару почувствовал явное разочарование или пугающие перспективы, возникающие прямо перед ним. Взгляды были подобны лазерам, они прожгли гордость Субару, и он проклял себя за то, что позволил своему голоду взять верх над ним, можно было подумать, что после всей его рыцарской подготовки он будет достаточно порядочным, чтобы сесть и поприветствовать остальных 5 ведьм, которые были прямо перед ним. "Субару, кажется, очень голоден, дай ему поесть ". Ведьма, связанная в черно-фиолетовом гробу, похожем на гроб железной девы. Сказала вслух, когда изо рта у нее потекла слюна, хотя глаза были закрыты черной тканью. Субару ничего не мог поделать с тем, что она смотрела на него взглядом изголодавшегося животного, которое не ела несколько дней. Даже при том, что он не мог видеть ее глаз, явная голодная аура вокруг нее заставила Субару отступить. То, как она вела себя, говорила и все остальное в ее характере, почти напоминает ему одно из ее творений - "великого кролика". Милые снаружи, спокойные, когда соблазняют вас ложным чувством умиротворения, но придут в восторг, как только увидят возможность откусить кусочек вашей кожи. "Я тоже рад тебя видеть, Даф", - робко сказал Субару, поворачивая налево, изо всех сил стараясь избежать встречи с голодной ведьмой лоли, но в попытке убежать от одной ведьмы случайно столкнулся со светловолосой ведьмой. "НАУЧИСЬ НЕКОТОРЫМ МАНЕРАМ!" - Громко сказала ведьма, когда громкий звук удара эхом разнесся по всему столу, и, прежде чем кто-либо успел заметить, Субару уже распластался на земле. Судя по звуку, удар был нанесен с явной силой. Можно было бы ожидать, что Субару будет нокаутирован прямо там, где он лежал, но нет, он встал как ни в чем не бывало. На самом деле, он встал так, как будто был только что освеженным и совершенно новым. Для ведьмы, обладавшей способностью к гневу, Субару была шокирована тем, что ее способность даже не могла причинить вред людям. Она могла исцелить его, ее целебные способности не только соперничают, но и превосходят величайшего целителя в короле. "Прости!" Я даже не знаю, должен ли я поблагодарить тебя или продолжать извиняться". Субару пробормотал, нежно потирая уже зажившую щеку. Он остановился на мгновение и выдержав долгую паузу молчания, начинал размышлять, что именно ему следует делать. Он мягко склонил голову и начал на одном дыхании. "Спасибо, что вылечили мою щеку Мин-Мин". "Мин-мин?" ведьма в замешательстве наклонила голову. "Это ласкательное имя Миневра", - ответил Субару в ответ с улыбкой. "Эй, это нечестно, Бару, у меня нету ласкательного имени!" "Я бы дал тебе одно, но твое имя трудно придумать... давай посмотрим ..." Так начались 6 минут подряд, когда Субару просто перебирал разные ласкательные имена для Тифон. Он действительно ничего не мог придумать. Фон-Фон, Тайфи? Субару считал себя мастером давать имена домашним животным, но имя Тифон было очень трудно превратить в милое и оригинальное домашнее имя. Так что, понятия не имея, что делать, Субару просто продолжал сыпать ласкательными именами в адрес зеленоволосой лоли, пока не нашел то, которое ему понравилось, или Тифон не нашел то, которое ей действительно понравилось. "Фо?" "Нет, мне не нравится, как это звучит". "Фо-Фо" "Это просто Фо, но дважды Бару! Давай что-нибудь получше, или я снова оторву тебе руку!" "Хорошо! Как насчет..." "Можете *зевок *... вы оба помолчать, у меня начинает болеть голова, просто от того, что я слышу вашу болтовню". Ведьма с фиолетовыми яркими волосами, которые были такими длинными, что закрывали ее правый глаз, наконец высказалась, положив конец кажущемуся бесконечным взаимодействию рыцаря с волосами цвета воронова крыла и зеленоволосой Лоли, которые пытались придумать ласкательное имя. Она тяжело опустилась на свой стул и медленно заснула, побывав в тишине всего несколько секунд. Было невежливо спать, когда вокруг гости, и особенно с ее волосами, почти закрывающими область вокруг нее, из-за чего часть ее волос попала на еду, но никто не собирался пытаться ее разбудить. Даже если бы они сделали это в ту же секунду, как дали ей немного покоя, она бы просто снова уснула, ее не зря называли ведьмой лени. "Ну, хватит торчать здесь, ты много чего натворила, когда был в Лугунике. Садись, Субару Нацуки, и ты тоже ... сука". Ехидна пробормотала последнюю часть себе под нос, стараясь активно не встречаться взглядом с Ведьмой Зависти. Она ненавидела ее, но что она могла поделать? Она не могла изгнать ее, бороться с ней или даже не пускать ее надолго из-за множества барьеров, которые окружали замок грез. Как бы сильно она ни ненавидела это, она была бессильна помешать Сателле быть здесь. А с Субару, единственным мужчиной, который мог удовлетворить ее бесконечную жадность, попытка помешать ей находиться даже в шести футах от Субару была бы смертным приговором. Субару посмотрел на Ведьму Жадности и просто улыбнулся, заняв ближайшее место на краю стола и получив хороший обзор всех за столом, включая саму Ведьму Жадности. Сателла заняла место рядом со своим любимым, желая быть как можно ближе к нему, в то же время стараясь не причинять своему любимому дискомфорта. Он ЗАСЛУЖИВАЛ всего комфорта в мире, и те, кто видел его путешествие, знали бы, насколько это было правдой. Тифон последовала за ним, заняв второе ближайшее место рядом с Субару, которое было после ведьмы зависти. Все места были заполнены, Ведьмы Греха и рыцарь-лолимансер из Лугуники собрались в одном месте. "Боже мой, я должна сказать, что я впечатлена". Ехидна начала говорить, ее хриплый и радостный тон слышался странно, привлекая всеобщее внимание к ней. Некоторые прищуривают глаза и настороже из-за привычки ведьмы жадности эмоционально манипулировать людьми. В конце концов, она почти уговорила Субару подписать с ней контракт, и кто знает, насколько это уже повлияло бы на психическое здоровье мальчика. "Что впечатляет, Ехидна?" С любопытством спросил Субару, протягивая руку, чтобы медленно взять тарелку с клубникой и чем-то похожим на чизкейк, но на этот раз более спокойно и уважительно. "Ну, я думал, что ты будешь в эмоциональном беспорядке, когда вернешься сюда. Однако, ты, казалось, полностью восстановился за такой короткий промежуток времени. Все, что тебе действительно было нужно, это поспать? Или еда была достаточно хороша сама по себе? ". - С любопытством спросила Ехидна, делая глоток своего ... На самом деле, глядя на чашку, Субару действительно не мог сказать, была ли это жидкость из ее организма, которую она заставила его выпить неосознанно, как в прошлый раз, или это был настоящий чай. Возможно, он никогда не узнает, и, честно говоря, он вроде как не хотел это узнавать. Субару остановился на секунду, медленно задаваясь вопросом ведьмы, прямо сейчас он должен был чувствовать себя разбитым и побежденным, но когда он проснулся и увидел Сателлу, когда он просыпался в ее любви, и каждый раз, когда она обнимала его. Это было похоже на то, что вся боль ушла из его тела, он сам не знал, но, к счастью, зеленоволосая лоля ответила на жадное любопытство ведьмы жадности. "Это была подушка на коленях, которую Телла дала ему", - сказала ведьма гордости с улыбкой, поворачиваясь к покрасневшей Сателле. "А... подушка на коленях?" "Да! Подушка на коленях!" " Как интересно, ты действительно что-то с чем то, Субару. Подумать только, что кто-то оправится от тяжелой травмы, если будет спать у кого-то на коленях" Сам Субару краснел, почему каждый раз, когда он получал подушку на коленях от седовласой полуэльфийки, весь мир должен был это знать? "Я-это была не просто подушка на коленях, Телла-тан помогала мне, и я не смог бы восстановиться без нее. Кроме того, подушки на коленях - это не тот способ, с помощью которого я всегда восстанавливаюсь эмоционально!" Субару смущенно начал дрожать, в то время как он медленно отправил немного чизкейка в рот. "К тому же, само нахождение здесь помогает мне расслабиться. Но кое-что меня все еще беспокоит ..." Субару начал бормотать, отслеживая внимание всех ведьм за столом. Он медленно поднял голову и повернулся к Сателле и Тифон. В его глазах ясно читалась боль, а сердце забилось быстрее. Он открыл рот, но не смог произнести ни слова. Он знал ответ на вопрос, который хотел задать, но хотел убедиться, что никогда не забудет того, что сказал ему Тифон во время его короткого, но важного общения с ведьмой гордости. "Неужели ... я действительно мертв?" За столом воцарилась тишина, беспокойство эхом разнеслось по всем ведьмам греха, пока они пытались найти лучший способ рассказать Субару правду. Им нужен был способ легко подвести его и посмотреть правде в глаза. Он умирал и возвращался смертью так много раз, что сама мысль о постоянной смерти была ему совершенно чужда из-за его глупого доброго сердца. В худшем случае он выйдет из себя и потребует, чтобы его отправили обратно в тюрьму, просто чтобы убедиться, что со всеми, кто ему дорог, все в порядке. Они должны знать, их короткое общение с молодым человеком в святилище и особенно с Тифон, которая видела, что у него был почти психический срыв. Внутренне все ведьмы были вне себя. Все, кроме двух: пурпурноволосой ведьмы, крепко спящей, не подозревающей о мире вокруг нее в данный момент, и беловолосой ведьмы, которая медленно отставляла свою чашку чая. "Да, ты умер, Нацуки Субару. Могу добавить, навсегда". Сказала ведьма жадности со спокойной и нежной улыбкой, которая была в то же время странно успокаивающей и пугающей для всех, кто смотрел на нее. Даже ее коллеги-ведьмы, которые были с ней на протяжении сотен лет, не могли не испугаться этого. Услышав ее ответ, Субару тяжело опустился на свой стул, закрыв лицо рукой и медленно начиная осмысливать слова ведьмы жадности. Он действительно умер? Но это было хорошо, верно? Это было то, чего он всегда хотел, умереть и просто примириться со своей жизнью раз и навсегда. Но было ли это действительно тем, чего он хотел. Образы его ... друзей начали заполнять его разум. Юлиус, величайший из рыцарей и самая раздражающая заноза в его заднице, но тот, кого он мог считать другом. Но когда он начал думать о нем, его разум медленно начал заворачиваться, и вместо улыбающегося элегантного рыцаря появилось сердитое выражение на его лице и кровь на деревянном мече, который он держал в руке. То же самое начало происходить, когда он попытался вспомнить людей из своей прошлой жизни, дух запретной библиотеки и образ младшей сестры смени отвращение в ее глазах, когда она холодно смотрела на его умирающее тело. У Гарфиэля, его брата и партнера, был такой же взгляд, но с примесью гнева и жажды крови. В конце концов, даже если бы он не видел своего лица, когда его впервые посадили в тюрьму, он мог бы сказать, что ему было бы так же противно, как и всем остальным. Рем, единственный хороший и не искаженный образ, но она спала и навсегда, Субару знал, что только он помнит Рем, и он был единственным, у кого было стремление спасти синеволосую они и вторую обладательницу его сердца. Затем Феликс проник в его разум, но в отличие от всех остальных. Он не был доволен Субару, а затем его образ исказился, нет. Субару знал, что Феликс ненавидел его с того самого момента, как впервые ступил на порог поместья Круш. Он знал, что Феликс видел в нем всего лишь отвратительного и незрелого мужчину, единственной целью которого в жизни было брать, отнимать и ничего не делать для окружающих, оставаясь при этом слабым и бессильным. Может быть, поэтому он выглядел так, как будто это ему было больше всего весело от наказания Субару. В конце концов, что может быть лучше отомстить тому, кого ты ненавидишь, чем причинить ему боль. Он должен знать, что смерть Ленивца, человека, который разрушил его жизнь, сделала его счастливым. Одна мысль о последних мгновениях жизни Ленивца наполняла его сердце огромной радостью. Так что образ Феликса, испытывающего отвращение и радость одновременно при виде своего упавшего тела, не был неожиданностью. Наконец, что ранило его больше всего, так это образ разгневанной Эмилии, смотрящей на него сверху вниз, когда он умирал. Бывшая любовь всей его жизни, смотрела на него сверху вниз, в то время как магия кружилась вокруг нее, как будто она собиралась взорвать Субару со всей своей мощью. Прежде чем она ушла с Беатрис, держа ее за руку, как будто она была фактическим подрядчиком великого духа, а не человеком, который рисковал ее жизнью и освободил ее из тюрьмы. Один за другим эти образы приходили и уходили, и Субару начал думать об этом. Может быть, было лучше, что он был мертв, в конце концов, это сделало бы любого счастливее, чем убийство обвиняемого в культистской деятельности ведьмы с запахом ведьмы, соперничающей с архиепископом. Это сделало бы всех счастливыми, верно? Он мог видеть все лагеря и людей на улицах, кричащих от радости, когда его тело хоронили, в то время как на его гроб плевали и мочились. Все были счастливы в его мыслях, все были счастливы без него, все были счастливее от того, что он умер и ушел. "Может быть...Это к лучшему, что я мертв". Субару тихо пробормотал, но единственным человеком, который мог его услышать, была Сателла. Хотя они никогда не заключали контракт, из-за того, что она отплатила ему смертью, она всегда была связана с ним и могла слышать и чувствовать, что он думал и говорил. "Любимый…" Сателла начала заикаться, когда говорила, но как бы она ни пыталась продолжить, как будто что-то мешало ей говорить. Может быть, дело было в том, что она не знала, как утешить его, кроме объятий и подушки на коленях. Может быть, она могла бы сказать ему, что любит его, и снова пообещать ему, что будет защищен, но ее разум лихорадочно соображал, пытаясь придумать лучший вариант. "С-Субару". Раздался другой голос, на этот раз он не принадлежал ни одной из ведьм, которые говорили раньше, на этот раз голос принадлежал робкому и низкому тихому голосу. Один такой слабый, если бы не подавляющая тишина за столом, и тот факт, что из замка грез не дул ветер, тоже помог. Если бы когда-нибудь раздался хоть малейший звук, когда она говорила, ее бы не услышали. Постепенно все обратили свое внимание на розововолосую Ведьму похоти. "Я...я. Знаю, тебе может быть грустно, но...Я не хочу показаться грубой ... но это хорошо". Ведьма Похоти запнулась. С любопытством Субару уставился на нее. Не в гневе, но он казался печальным, не способным понять, что она имела в виду. "Ты прошел через месяцы ада, но все же не хочешь принять свою смерть и освободиться от боли. И ради чего? Мне не нужна способность читать мысли, чтобы знать, о чем ты думаешь. Я ненавижу, когда ты права, Ехидна. Минерва выплюнула это со смесью гнева и сильного разочарования. "Ну, это не моя вина, что я знаю жадный характер Субару. Мы говорим об одном и том же человеке, который собирался взвалить на себя бремя дочери Ведьмы Зависти и нуждался в ведьмах, чтобы показать ему, как ценить собственную жизнь. Поистине глупый человек ". Ехидна последовала за ним с улыбкой и громким вздохом. "Интересно, как всегда. Нацуки Субару". Подумала ведьма жадности, делая еще один глоток своего ... чая? О, как она сожалеет, что в тот момент не заключила контракт с Субару из-за вмешательства своих коллег-ведьм. Просто наблюдать за этим мужчиной, ходить, говорить, действовать. Было забавно и наполняло ее бесконечную жадность, одно его присутствие здесь заставляет ее хотеть заполучить его для себя, но она знала, что не может этого сделать. Особенно не под таким бдительным оком как ревнивой ведьмы. "Что ты имеешь в виду? Я не дурак!" Субару парировал в ответ, глубоко внутри он знал, что был дураком, но из-за постоянных поддразниваний Рам и от всех остальных, он делал это на автомате. "Бару. Ты хороший человек, но это очень губительно для тебя". "Тифон права, любимый, ты так заботишься о счастье других людей. Даже несмотря на то, что они причинили тебе столько боли, пожалуйста. Я знаю, чего ты хочешь в своем сердце. Ты хочешь вернуться. Ты хочешь убедиться, что с ними все в порядке, но ты также заслуживаешь счастья. Они никогда не заслуживали тебя ". Сказала Сателла с улыбкой, продолжая гладить Субару по щеке. Сделать все, что в ее силах, чтобы ему стало лучше, было наименьшим, что она могла сделать в конце концов. Это она убила его и отправила сюда. Она была единственной, кто причинил ему столько горя, но даже так, даже зная, что сама ведьма зависти была причиной того, что ему пришлось пройти через всю боль и страдание и позволить ему страдать еще несколько месяцев. Он все еще благодарил ее, он все еще позволял ее руке прикоснуться к его покрытой шрамами щеке, и за это она должна была отплатить. Субару тем временем в шоке уставился на всех ведьм. Как бы сильно он это ни ненавидел. Как бы сильно ему ни хотелось огрызнуться в ответ, чтобы не только защитить свои действия, но и действия своих бывших друзей и сказать, что он был тем, кто их не заслуживал. Он не мог, они все были правы, он проливал кровь, пот и слезы за своих друзей, и ему не было отплачено ничего, кроме презрения, и его заклеймили как культиста ведьм. Он должен был бы разозлиться на них и полностью согласиться с ведьмами, но ... он не мог сделать что-то глубоко внутри себя. Его добрая, самоотверженная натура просто не позволяла ему не соглашаться с людьми, которых он когда-то считал друзьями. В конце концов, это была вина обжорства, что воспоминания его друга были стерты, но не обжорство заставило его быть запертым в тюремной камере, чтобы никогда больше не увидеть рассвет. Субару не знал, что делать, он не знал, что думать. Ему нужно было побыть одному, ему не нравились любящие, но обеспокоенные взгляды Сателлы, ему не нравилось, как ведьмы греха просто смотрели на него с жалостью. Он знал, что им не все равно, но они не должны тратить свое время на него, такого слабого и жалкого, как он. Они не должны видеть его таким. Поэтому он сделал единственное, о чем его разум мог подумать в то время, он взял его и вышел из-за стола. Уходя так быстро, как только мог, чтобы отдышаться, он слышал обеспокоенные крики Сателлы и Тифон, которые просили его вернуться, но ему нужно было какое-то время побыть одному. Затем его походка быстро превратилась в бег. Субару знал, что замок грез был всего лишь иллюзией, и ему действительно некуда было пойти, но он был достаточно велик, чтобы быть вне поля зрения ведьм греха. Пока Субару убегал, ведьмы разделились во мнениях о том, как относиться к ситуации мальчика с волосами цвета воронова крыла. Тифон и Сателла волновались и хотели помочь, Миневра была просто разочарована тем, как мальчик отреагировал на то, что они просто сказали правду. Кармилле было просто грустно, а у Ехидны был взгляд, полный чистого интереса и любопытства, то, как он ведет себя, то, как он думает, наполняет ее жадность, и пока он был здесь, будущее казалось светлым для ведьмы жадности. Ну, это было бы так, если бы на пути не стояла некая сучья Зависть. "Я не должна была забирать "Возвращение смертью", я даже не должна была приводить его сюда. Почему я всегда разрушаю его жизнь?" Сателла начала что-то бормотать себе под нос, когда слезы потекли из ее прекрасных глаз аметистового цвета. Независимо от того, как сильно она пыталась сопротивляться желанию заплакать и устроить психический срыв, слезы текли с большой скоростью, пачкая скатерть на столе. Все ведьмы, за исключением Ехидны, ничего не могли поделать, кроме как смотреть на ведьму зависти с жалостью, конечно, иногда ее одержимость Субару (особенно когда проявилась ее другая сторона) была странной и пугала их, но они все еще заботились о Сателле. В конце концов, она была похожа на маленькую девочку, которая изо всех сил старается помочь человеку, которого любит, но у них обоих свои проблемы. Им было трудно помочь этим двоим, но это не значит, что они могли бы помочь друг другу. "Телла, поговори с Бару". Строго сказала Тифон. "Что? Тифон...Я не могу.Я причинила ему боль, ино..." "Нет, ты этого не делала. Ты только сделал то, что считала правильным. Возвращение смертью было мерой безопасности, если что-нибудь случится с Бару. Это была не твоя вина, у него были такие ужасные друзья ". "Тифон...права."Кармилла робко согласилась с зеленоволосой Лоли. "Когда Бару лежал у тебя на коленях. Я видела это в его глазах, он не выглядел испуганным или испытывающим к тебе отвращение. На самом деле он выглядел смущенным только тогда, когда вскочил на Теллу, я знаю, что произошло до этого, но Бару не казался испуганным. Это выглядело так, как будто ты помогла ему ... Это также выглядело так, как будто он помог тебе ... Ты казалась счастливее, когда была с ним, а не безумно влюблена, как в прошлый раз ". Заявила Тифон, продолжая пристально смотреть на ведьму зависти. Ее глаза излучали чистую решимость, как будто говоря самой Сателле: "если ты не встанешь и не поговоришь с ним, я сама потащу тебя прямо к нему". Сателла сделала паузу на минуту молчания, она вспомнила короткое, но любящее общение, которое у нее было со своим возлюбленным. Он назвал ее милой, он поблагодарил ее за все страдания, которые она причинила из-за своего возвращения через смерть, и это самое главное из всего. Тифон была права, он действительно казался счастливее, когда был с ней, и она была намного счастливее, когда была с ним. В этот момент она вспомнила обещание, данное единственному мужчине, которому принадлежало ее сердце. "Я никогда больше не позволю тебе плакать, я буду любить и лелеять тебя всем своим сердцем, как любил 400 лет и как буду теперь, до вечности". "Ты собираешься стоять здесь или идти, Ведьма Зависти?" Она была единственной на данный момент, кто мог привести Субару в чувство. Не только это, но и посмотреть, как быстро Субару восстановится, тоже было бы интересно. В конце концов, один разговор с Ехидной в петле возродил его решимость до такой степени, что он был готов умирать снова и снова, только чтобы боль прекратилась. Было бы интересно посмотреть, сможет ли всего один разговор с Завистью полностью восстановить его психику, может быть, он станет более решительным, счастливым или, кто знает, будет умолять Сателлу каким-то образом отправить его обратно в ту тюремную камеру, пытаясь лелеять надежду, что однажды его друзья снова вспомнят о нем. Сателла была, по меньшей мере, шокирована, услышав речь Ехидны, ведьма жадности не любила ее, и она знала это слишком хорошо. Но для нее двигаться дальше, не оскорбляя ее, назвав шлюхой или сучкой, на этот раз было неожиданностью, но, безусловно, желанной. Сателла встала и бросила последний взгляд на всех ведьм перед ней, все они одарили ее взглядом, который сказал ей поторапливаться, пока Субару не наделал глупостей. Она просто кивнула и повернула голову в ту сторону, куда побежал Субару, и побежала за своим возлюбленным, который теперь нуждался в ней так же сильно, как она нуждалась в нем в течение последних 400 лет изоляции, единственной компанией которой время от времени были только ведьмы греха. На этот раз она не подведет его, ни снова, ни когда-либо еще. Бежать, бежать, бежать, бежать и еще раз бежать. Это было все, что Субару делал после того, как было подтверждено, что он мертв, мертв навсегда. Никаких контрольно-пропускных пунктов, никакого возвращения через смерть, и, что важнее всего, никакой возможности когда-либо вернуться в ту тюремную камеру. Он должен быть счастлив, в конце концов, это то, чего он хотел. Он хотел освободиться от страданий, боли, агонии, которые он испытывал месяцами, и он в точности исполнил свое желание. Так почему же? Почему ему было так грустно? Почему он был так разочарован? Почему он так упорно пытался найти выход из замка грез? Не важно, как сильно разум Субару пытается убедить его, что это хорошо, что он мертв, Не важно, как сильно его внутренняя душа радовалась! Будучи свободным, он не мог не чувствовать разочарования в себе. Должен был быть какой-то способ для него добиться своего счастливого конца, может быть, ему следовало покончить с собой в первый раз, когда его посадили в тюремную камеру. Может быть, если бы он сделал это, он смог бы остановить обжорство, и его друзьям пришлось бы смотреть на него как на такого монстра, его друзья не бросили бы его умирать. Все, что Субару мог сделать, это обдумать свои варианты, продолжая бежать, пока, наконец, его ноги не подкосились, и он не упал на землю. Трава была достаточно мягкой, чтобы смягчить его падение. Позволяя ему вообще не чувствовать боли, обеспечивая при этом некоторый комфорт, как если бы он лежал на кровати. Трава была такой удобной, несмотря на то, что Субару хотел снова встать и начать бежать, избегая собственных мыслей, он не мог, как бы сильно ни старался. Все, что Субару мог сделать, это лечь на траву и отдохнуть. Его мысли, наконец, настигли его, все негативные мысли говорили ему, что он бесполезен, и его друзья счастливы, что он в конечном итоге умер. Его мысли о Юлиусе, Феликсе и всех членах его лагеря, смотрящих на него с полным отвращением и обвиняющих его в том, что он ненавидит, в культисте ведьм. Это заразило и начало заражать его разум, уже снижая его самооценку глубже, чем Марианская впадина в его родном мире. Наедине ни с чем, кроме себя и своих мыслей, голубые слезы начали неуклонно стекать по его гладким щекам, прежде чем медленно начали набирать скорость, пока Субару не превратился в сплошное плачущее месиво. Там Нацуки Субару сидел один, под светом иллюзорной Серебряной Луны. Серебристоволосый полуэльф медленно приближался к нему. Ее шаги не производили ни звука и оставляли лишь небольшой след из теней, когда расстояние между ней и Субару сократилось, казалось, за мгновение. Вот он, прямо перед ведьмой, любовью всей ее жизни и человек, с которым она хочет быть до конца вечности. Видеть, как он плачет, просто разбивало ее ревнивое сердце на миллионы крошечных кусочков, хотя так было с тех пор, как она впервые увидела, как ее любимого убивают люди, которых он хотел защитить в первые несколько циклов в особняке. Она ненавидела, когда он плакал, мужчина с таким добрым сердцем заслуживает вечного счастья, не разбитого в слезах из-за нее и ошибок других людей, которые ничего не сделали, кроме как причинили ему боль, но с сегодняшнего дня все изменится. Сателла поклялась, что Субару Нацуки никогда больше не будет плакать, и она выполнит это обещание, сколько бы времени это ни заняло. Ведьма зависти медленно села рядом со своим возлюбленным, и какое-то мгновение ничего не было сказано. Не было обменяно ни единого слова, и единственное, что можно было услышать, был приглушенный плач рыцаря с волосами цвета воронова крыла, помимо самой ведьмы. Забавно, она была готова к этому глубокому разговору с Субару и заставить его почувствовать себя лучше, но теперь, когда она была рядом. Она ничего не могла сделать, она ничего не могла сказать. Каждый раз, когда она пыталась что-то сказать, ничего, кроме того, что у нее перехватывало дыхание, что она должна была сказать? Ну, она не могла сидеть здесь до конца вечности, пока Субару, наконец, не расплачется. Поэтому ведьма сделала единственное, что пришло ей в голову. Без каких-либо колебаний Сателла схватила голову Субару и крепко положила ее себе на колени. Сначала Субару был шокирован и изо всех сил пытался поднять голову обратно, но Сателла не позволила этому случиться, она крепко держала голову Субару и заставляла ее оставаться у нее на коленях до тех пор, пока рыцарь не смог ничего сделать, кроме как принять это. "Т-Телла-тан, позволь мне..." "Это было тяжело, не так ли, любовь моя", - прошептала Сателла в его чувствительные уши. Субару остановился на полуслове от слов ведьмы зависти. Это был тот же вопрос, который другой полуэльф задавал ему, когда он тогда испытывал сильный стресс. Воспоминания о том судьбоносном дне в особняке, который помог Субару преодолеть его борьбу и подтолкнул его вперед после того, как он чуть не переутомился до смерти. Когда Субару оглянулся назад и вспомнил все хорошие времена, которые он провел с воспоминаниями о своем бывшем лагере. Слезы начали накапливаться до тех пор, пока, подобно воде из разбитого корыта, не начали вытекать с такой скоростью, что это было бы сравнимо только с водопадом. "Это было тяжело. Я страдал, я плакал, я умирал, но казалось, что никто не понимал меня, Телла-тан!" Субару начал плакать, когда ведьма зависти просто улыбнулась и поиграла с волосами своего возлюбленного, чтобы помочь ему успокоиться и еще больше высвободить свои эмоции. "Я... любил их. Они мне небезразличны, я умер за них, но это больше не имеет значения! Они бросили меня, позволили мне страдать, и я ненавижу это. Я должен ненавидеть их, но я не могу! Я хочу, чтобы они были счастливы. Я действительно хочу, чтобы у них была хорошая жизнь, но почему я всегда один СТРАДАЮ!? Почему я всегда тот, кто должен умирать и притворяться, что все в порядке, когда иногда мне хочется СЖЕЧЬ ВСЕ ДОТЛА !?...может быть, я не заслуживаю счастья ". Субару наконец закончил, когда его соленые слезы наконец прекратились, и то, что осталось, было сломленным ребенком, лежащим на мокрых коленях светлой седовласой девушки. Сателла прислушалась к каждому слову, сказанному ее любимым, и сделала глубокий вдох. Прежде чем повернуть залитое слезами лицо и убедиться, что его глаза встретились с ее, мир на мгновение полностью затих, когда они тоже смотрели друг на друга в течение секунды, которая показалась вечностью "Это действительно было тяжело для тебя, любовь моя. Ты сделал все, что мог, твое сердце слишком велико для твоего же блага, дурачок. Конечно, ты заслуживаешь счастья. Ты больше не один, я сейчас здесь, и я понимаю. Тебе больше не нужно сталкиваться с этими кошмарами в одиночку. Каждый день с этого момента и до конца вечности я буду стоять рядом с тобой. Я никогда не покину тебя ". - Гордо провозгласила Сателла, когда ее лицо оказалось так близко к лицу Субаруса. Прежде чем кто-либо из них даже осознал это, лицо Сателлы оказалось прямо над Субару. Они могли чувствовать дыхание друг друга на своих губах, так как это было так близко, что казалось, они почти соприкасаются. Их глаза были так близко друг к другу, мир вокруг них был полностью заблокирован, и они могли видеть друг друга только тогда, когда лунный свет мирно освещал их. Субару не знал почему, но это было так, как если бы инстинктивно он хотел сократить дистанцию и почувствовал губы ведьмы на своих губах, но даже так он был в состоянии сопротивляться тому, чего так отчаянно хотело его тело. Нет, это было то, в чем нуждалась его душа, но он все еще отрицал это, потому что просто верил, что недостоин любви ведьмы. "Я люблю тебя, Нацуки Субару, и с этого момента, любовь моя, я твоя а...ты мой". Медленно губы Сателлы, ведьмы зависти, и Субару Нацуки, бывшего кандидата в рыцари королевской семьи полуэльфа Эмилии, соприкоснулись. Оба не дрогнули и оба не двигались, поскольку они полностью приняли любовь друг друга и какое-то время оставались такими. Не смея отдалиться от общества друг друга и любящего тепла. Даже после того, как поцелуй давно закончился.