Со дна неба

– Глядите, глядите! Корабли, паруса! Вождь возвращается! –И правда… Слава Одину! Беги и расскажи всем. Спустя короткое время все жители Лендрупа знали о возвращении всеми обожаемого вождя Рагнара. – Смотри, дочь моя, как все нас ждут, - произнес викинг, погладив свою дочь по голове. – Вижу, отец, – ответила Ингрид.- Благодарю тебя за то, что ты взял меня в этот поход, вопреки нашим традициям… – Все ради тебя, моя лучезарная. Для меня важно, чтобы ты была счастлива. Ты была нашим талисманом на всех боях. Эта война стала самой кровопролитной на моем веку, но мы одержали победу. Прошло около пятнадцати минут, прежде чем корабль пристал к берегу, полному народа. Который, едва завидев вождя, покорно склонил головы и расступился перед славным Рагнаром и его дочерью. – Слава Одину и Тору, вы вернулись с победой! – Слава нашему вождю, покорителю этого мира! Эти радостные возгласы не смолкали, пока Рагнар не вошел в свой замок. Но еще долго люди восхваляли своего вождя и богов, которые помогли одержать ему эту победу над греческим войском. – Отец, а будет ли сегодня трапеза? – спросила Ингрид. – Конечно, дочь моя, - последовал ответ. – И все пленники также будут присутствовать на ней, по нашей старинной традиции, дабы воочию убедились в силе и мощи наших воинов. – Благодарю, отец. Разрешите уйти и подготовиться к празднику. – Конечно. Ингрид поднялась к себе, и скоро к ней подошли служанки, которые принесли ее любимое синее платье, расшитое золотом и серебром. Девушка переоделась, после чего ей заплели длинную косу, украсив лентами. – Госпожа, как же вы прекрасны! – Благодарю. Можете идти. Оставшись одна, дочь вождя посмотрелась в зеркало: на нее смотрела красивая стройная девушка со светлыми волосами. Чуть печальные глаза были цвета неба, которое появляется обычно перед дождем. Ингрид ненадолго задумалась о чем-то, а после открыла книгу сказаний о Торе, особенно занимавшей ее в последнее время и начала читать. Повернулся к служанке-Локи и спрашивает: «Почему у Фрейи таким нестерпимым блеском сверкают глаза? Из них, клянусь, пламя пышет!» Разумная служанка простодушно отвечает: «Восемь ночей без сна провела Фрейя, так ей не терпелось скорее добраться. Вот глаза от бессонницы и воспалились!» Успокоился Трюм, велел начинать свадебные обряды. Вошла по обычаю его старшая сестра и стала словами венчальной песни просить у невесты даров: «Дай мне запястья, червонные кольца, коль добиваешься дружбы моей, дружбы моей и приязни доброй». А Трюму не терпится; велит он скорее принести молот Мьелльнир, положить на колени невесте в знак того, что боги одобряют союз. Весь затрясся от внутреннего смеха Тор, когда увидел свой могучий молот. Вскочил он и начал крушить етунов. Первым пал Трюм, потом его сестра. Вместо даров ей удары достались, вместо колец – колотил ее молот. Был истреблен весь род исполинов. А Тора еще чаще стали звать «Повелителем и владетелем молота Мьелльнир» Вскоре она услышала голос отца, звавшего ее на трапезу. Ингрид спустилась в большую залу, где все викинги уже сидели за столами, а пленников должны были привести позже. – Славное племя вальгардов! – начал Рагнар. – Настал тот день, когда мы можем всем объявить о нашей победе над этими греками, поносящих наших богов! Слава Одину и Тору, мы сумели их разгромить. Если кто-то не верит, да покарают того громы и молнии! Толпа ликовала. Затем вождь обратился к дочери: – Ингрид, разлей гостям наше вино. Девушка взяла кувшин и стала обходить всех, выслушивая радостные высказывания о ее красоте: – Как прекрасна наша Ингрид! – Точно ее мать. Когда кувшин опустел, и девушка вернулась на место, Рагнар приказал: – Приведите сюда пленников! Двери открылись, и в залу вошла колонна мужчин и юношей разных возрастов. Их усадили за отдельные столы, на которых уже стояла еда. – Григорий, я не собираюсь принимать эту пищу. – Симеон, лучше поешь. Ты и так уже не ел сколько дней… – Не стану. – Прошу тебя, забудь о своей гордости и поешь. – Григорий, дело не в гордости, а в том, кем приготовлена пища. И для чего. Я есть не стану, - юноша отодвинул тарелку. И это действие не ускользнуло от зорких глаз Ингрид, которая, ничего не понимая, спросила у отца разрешения подойти к пленнику. Тот позволил. Затем она тихо подошла и произнесла: – Вам чего-то не хватает? – Благодарю. Мне всего достаточно. Можете унести, я не буду это есть. – Симеон… – Григорий, я все истолковал, - юноша отодвинул тарелку еще дальше. – Если вам угодно, я могу принести что-то другое. – Разве я вам не объяснил? – тут Симеон посмотрел девушке прямо в глаза, которые выглядели слегка напуганными. – Объяснили. Извините, - Ингрид вернулась на место. – Что такое, моя маленькая валькирия? Почему грусть посетила тебя? – ответом был молчаливый взгляд в сторону того пленника, отказавшегося от еды. – Я понял тебя, - Рагнар поднялся со своего места и объявил: – Славные наши воины и те, кто прибыл из чужих краев! Хочу напомнить о том, что отказ от трапезы есть проявление глубокого неуважения ко мне, нашему народу и нашим богам; неуважения, которое должно караться по справедливости. А посему и приказываю отвести в темницу тех, кто проявил сию дерзость, - после этой речи пришла стража, и Рагнар указал на Симеона, который не дрогнул, а спокойно встал и ушел вместе со стражниками, сказав про себя лишь одно слово: – Язычники, - ответом этому заявлению были недовольные возгласы викингов: – Что сказал его грязный язык? – Не богов ли он оскорбил? – Точно, богов! Поганый христианин! – Смерть ему! Да покарает его светлейший Один! Юноша лишь усмехнулся. Ему не в первый раз приходилось терпеть подобное, несмотря на свои молодые годы. – Погляди-ка, он еще и насмехается над нами, детьми славного Тора! – Пусть его съедят крысы в темнице. – Все мы будем ими съедены в конце нашей жизни на этой земле, - спокойно ответил Симеон. Тут свой голос повысил сам Рагнар: – До чего же ты невежествен… – Равно как и вы, господин, молодой человек посмотрел ему прямо в глаза. Все ахнули от такой дерзости, ведь никто никогда не смел сказать ни единого слова против вождя, который хладнокровно сказал: – Пускай побудет неделю в темнице, а после отправьте его к другим рабам. Посмотрим, сколько он продержится. Юношу увели. Он осторожно повернулся и встретился с чуть грустным взглядом Ингрид. – Думаешь, что особенная? Нет. Ты такая же, как и они, - он произнес это одними губами. Но девушка поняла и отвела глаза. – Что же ты и теперь невесела? – поинтересовался вождь у дочери. – Все хорошо, отец. Устала я. – Хочешь, я прикажу его казнить? – Отец, не нужно. – Он оскорбил богов. – Этот юноша ничего против них не говорил. – Он опечалил тебя, моя маленькая валькирия. – Я не хочу прослыть вспыльчивой и капризной. Пусть лучше живет и приносит нам пользу. – Как воля твоя. Коль устала, то ступай и отдохни. – Благодарю, отец, - и Ингрид удалилась к себе. Придя в комнату, она сама, без помощи служанки, сменила платье на ночную одежду и легла в кровать, размышляя перед сном о событиях сегодняшнего дня…