Рассвет на винокурне

Зима в Мондштадте промозглая и сырая. Температура редко достигает значения ниже -10, которые из-за сырости вполне на все -15 тянут. Особенно с ветрами, будто сам Барбатос становится не очень доволен в это время года. Мальчишки ещё и умудрились опасно близко подойти к Ущелью Спящего Дракона, что на Драконьем хребте. Вполне ожидаемо было, что хоть кто-то из них споткнётся или поскользнётся и свалится в воду. Свалились оба, что тоже было более чем ожидаемо. Крепус оставил недописанную подпись на документе, когда взволнованная Аделинда передала, что молодые мастера пришли мокрыми церковными мышами с лихорадкой, которая подкосила обоих. Кейл бы тоже пошёл, потому что волновался за непосед, но со вздохом был вынужден констатировать невозможность оторваться от бумаг, которых стало внезапно в полтора раза больше. Ну то есть Кейл и так перетянул необязательные бумажки на себя, вместе с бухгалтерскими рассчётами (не только Дилюк с Кэйей умудрились простудиться) и некоторыми договорами о поставках. Хотелось напиться, но Крепус и Аделинда были строго против раннего пьянства. Ему 13 уже есть. Скажите спасибо, что не в десять начал. Хоть мусором не надо становиться специально, и так репутация ниже плинтуса. Кейл решил заглянуть в спальню к мальчикам ночью. Отец скорее всего уже уснёт там где-нибудь на кресле или строгой Аделиндой будет отправлен в свою кровать, потому что у господина и так иммунитет аховый. Свечи в канделябре почти догорели, в один момент зажжённые кем-то из слуг в кабинете, где по самую макушку в бумагах зарылся старший из молодых господ. Дрожащие огоньки создавали причудливые фигуры на всех доступных поверхностях, делая слова ещё более нечитаемыми. Кейл с хрустом потянулся, отложил в сторону ручку. Часть просмотренного и подписанного устроилась в тонких руках, держа путь в архив. Оттуда прямой наводкой в комнату болеющих. Кейл подоткнул одеяло, погладил макушки и поменял полотенца на лбах. Уже собирался тихо скрыться, когда был перехвачен в слабой попытке удержать на месте. Дилюк пальцами дернул за рукав и что-то тихо прохрипел. – Спи. Я буду тут, – Кейл сел на край кровати и позволил Дилюку сжать свою ладонь. Хватка сильной не была, но и предавать доверия ребёнка не хотелось. Удивительно, что младшие так ему доверяли… Кейл думал, что не заслуживает чего-то подобного. Особенно, когда у них есть любящий отец. Да и слуги в них души не чают, а это что-то да значит. Наверное, можно будет в будущем передать спокойно все дела на их плечи, а самому перебраться в тот же Спрингвейл. Кейл пока не думал об этом… Не до этого обычно, потому что дел много или настроения нужного нет. – Плывёт, плывёт в волнах морских лишь медуза одна, – хриплый ломающийся юношеский голос тихо напевал в ночи, пока двое младших доверчиво подставлялись под незатейливые ласки. – Несёт, несёт в звёздах ночных свет чистый и нежный луна… На следующую ночь Кейл тоже тихонько пробрался к младшим, стоило только закончить с бумагами и отнести часть из них в архив. Крепуса Аделинда снова пинками и угрозами заставила идти спать в свою кровать, профилактики ради напоив предварительно горячим чаем с лимоном. Сонные Дилюк и Кэйя просили пить, сладкий лимонад в графине на одной из тумбочек были оставлены специально ради чего-то подобного. Кейл даже с тоской вспомнил Рона. Вместе с Бикросом. Он и Хон, Раон, Чхве Хан… Эрухабен и Фредо… Кажется, Кейл опять забыл поесть, а без просьбы в кабинет к нему слуги не сунутся. Как же не хватает их всех. Руки нашли пристанище на вихрастых макушках братьев, хриплый голос снова затянул колыбельную, чтобы дети быстрее выздоравливали. – Верни, верни сердцу покой, пусть медуза плывёт, – одеяло заботливо подоткнуто, щекочущие лица пряди волос убраны в сторону. – Усни, усни, глазки закрой. Не бойся, сон не уйдёт, медуза его сбережёт… Надо было думать раз десять, прежде чем доводить себя до полного изнеможения и истощения. Пропущенные в угоду работе приёмы пищи (он всё ещё тоскует по детям, те обязательно бы вытащили его за общий стол, где уже стояли бы умопомрачительные блюда Бикроса) и сон на три часа в сутки (дрёма рядом с младшими за полноценный сон считаться не может априори, потому что Кейл слишком волнуется) подкосили и без того хрупкое здоровье старшего молодого господина. Стоило ожидать чего-то подобного… Жаль, с ним нет древних сил.

***

Через пару дней после того как выздоровели мальчишки, Кейл тоже умудрился словить лихорадку, однажды как всегда разбирая бумажню работу Кейл потерял сознание и со стула упал на пол, неизвестно сколько он пролежал на холодном полу пока его не нашла одна из слуг которая привезла еду для молодого господина. Ситуация была ужасной, Кейла жутко знобило, был кашель и было невыносимо смотреть на все эти страдания, врач заключил, что это из-за переработки и кто-то его заразил. Крепусу было немного не спокойно, тот кто обычно помогал ему с работой теперь лежит с жуткой лихорадкой, которая непонятно когда пройдёт, и теперь он не сможет из-за работы побыть с Кейей и Дилюком, ибо когда ему нужно было с ними поиграть Крепус сваливал всё на Кейла, а когда мальчики узнали что произошло с Кейлом, очень хотели попасть к нему в комнату, но им строго запретили, так как только сами недавно выздоровели. И так Кейл провёл в полном одиночестве целую неделю с лихорадкой, эта неделя была самая тяжёлая для Кейла, и только после этого ему стало чуть лучше но всё равно ему надо было соблюдать постельный режим хотя бы ещё одну неделю. И так однажды ночью когда Кейл дремал к нему комнату вошли Кейя и Дилюк, видя что старший спит они тихонько подошли к его кровати и стали наблюдать. Им было ужасно,у них были смутные воспоминания о том что к ним тайком приходил Кейл и ухаживал за ним вот и подхватил от них болячку. Дилюк подслушал на днях рекомендации врача о том что Кейлу нельзя столько давать работы, детское тело просто с этим не справляется вот и давало такие результаты, на рекомендации врача Крепус только отмахнулся и ушёл в сторону кабинета. Отец ни разу не навестил Кейла оставив заботы о нём слугам. Кейя и Дилюк были от такого поведения отца в недоумении, ведь когда они болели Крепус постоянно сидел с ними и менял полотенце, а когда болел Кейл? Ему было всё равно? Эти вопросы так и останутся без ответа. Услышав некоторое ворчание со стороны кровати Дилюк и Кейя затихли, решив что надо поменять полотенце еле достали со лба Кейла то самое полотенце, намочили и положили уже холодное полотенце обратно на лоб, хмурость с лица Кейла пропала, и то снова стало безмятежно. Увидев это Дилюк и Кейя так же тихо отошли от кровати и закрыли дверь, ведь если их поймают то могут наказать... И как только дверь была закрыта Кейл открыл глаза, взял полотенце в руки и улыбнулся... Хоть кто-то заботится о нём хоть и так неряшливо... Но заслужил ли он такого?