Всё хорошо

      Клик. Изящный женский палец, удерживая без напряжения клавишу мыши, заставил развернуться на мониторе чертёж трёхсотметрового пролётного строения. Будущий мост, который должен упростить движение на крупной автостраде, закрутился, точно вафельный рожок с мороженым в ладошках ребёнка перед тем, как малыш определит с какой стороны вкуснее. Влево-вправо. Рука замерла, остановив вращение. Настала очередь внимательных глаз. Один цвета созревшего ореха, другой — тающего льда. Пристально всматриваясь в конструкцию, Селена прикинула точку касания арочной опоры. Арка распределит нагрузку.       Арка. Слово-отголосок сверкнуло из подсознания — круглый шатёр в красно-белую полоску, сдвинутый в приглашении полог и тёмный проём в неизвестность. Силы на исходе. Последнее напутствие придаёт смелости.       «Ты можешь пережить всё что угодно. Ты веришь мне?»       Да. Поверила. Пережила.       В «Бридж Корпорейшн» хватало усердных сотрудников, которых Селена ценила. Кому не так давно стала делегировать заказы. Однако задумка и месторасположение конкретного моста увлекли её. Не потому, что творческий бриф пришёл непосредственно из мэрии. А оттого, что транспортная развязка планировалась в направлении из центра к новому дому. Примерно год назад в зелёном благоустроенном районе за чертой города был приобретён уютный коттедж. В нём Селена с удовольствием проводила много времени. Выезжала в офис, но чаще отсюда отсылала поручения. И занималась личными делами, отмечая смену сезонов. Позволяла себе любоваться, как приходит весеннее равноденствие, и в парке распускаются скромные первоцветы. Как лето высветляет небосвод лучами и красит лица прохожих загаром. Как вальсирует осенняя опадающая золотая листва. Как зима собственнически покрывает всё без разбора снегом и напоминает, что лучшее место на земле — это дом. Он появился и у Селены. Свой. Здесь она жила и хотела, чтобы тот, кого она ждёт вечерами, возвращался быстрее, но не гнал по объездным шоссе. А ведь он так и делает, сорвиголова.       Если выпал шанс проложить для него прямой путь домой, она возможности не упустит.       Вбив необходимые цифры для вычислений, Селена откинулась на спинку кресла. Она работала в комнате, которая продуманно делилась на две части: домашний кабинет и зона отдыха. Стол для документов с черновиками, вращающееся кресло, заполненная литературой об архитектуре и медицинскими справочниками пара книжных полок. Широкий диван с подушками, рядом кофейный столик, телевизор с большой диагональю. Современный практичный дизайн.       Селена встряхнула каштановые, небрежно причёсанные волосы и поняла, что засиделась и озябла. По улице бродил апрель, набухшие на деревьях почки ждали сигнала, когда выстрелить зеленью листвы, но редкие ночные заморозки сковывали их порывы. Поздняя весна. А на Селене — короткий топ и лёгкие шортики.       Обхватив себя руками за плечи, резко растёрла.       Обычный процесс: от проекта до экспертизы, потом строительство. И вуаля — меньше пробок. Больше в срок доставленных грузов и состоявшихся встреч, успевшие на вызов скорые и пожарные машины, идущий без задержек городской транспорт со школьниками и служащими. Селена не преследовала цели триумфально спасти мегаполис от дорожного коллапса, она — не суперженщина. Просто ценит пунктуальность.       Хотя бывают исключения.       Вспомнилась готическая лоджия. Смыкающиеся стрельчатые своды. Повторяющиеся оконные проёмы. Обросшие цепким вьюнком колонны. Резная тяжёлая дверь — за ней очередное собрание. Селена столько раз бывала на них прежде, все они похожи. Сидеть надо ровно и расслабленно. Выслушивать мнения, оценивать риски. Если требуется, убеждённо отстаивать свою точку зрения. Для неё привычно, хотя и нервничает. Она почти готова. Чтобы не остаться не у дел, бежит по коридору и врезается в чью-то спину.       «Тоже опаздываете?»       «Немного. Обычно я никогда…»       «Тогда давайте вместе опоздаем»       Электронные числа 21:30 в углу экрана показали, что кое-кто «не вписывается в график», и Селена нахмурилась. Стащив с дивана плед, укуталась. Босиком, на цыпочках, подошла к двери соседней комнаты, чуть приоткрыла. Тихая убаюкивающая запись звуков природы: мирные шорохи леса, перелив ручья, приглушённые пересвисты птиц, шелест ветра в кронах...       После разработки конструкции можно подумать над декором, для украшения добавить орнамент или особую деталь. Перебрав десяток файлов с заготовленными элементами, взыскательно оценила каждый. Ни один не подходит, надо поискать ещё. Почти законченный чертёж, над которым корпела, на днях будет отправлен городским властям наравне с вариантами от других архитектурных бюро. Селена твёрдо рассчитывала, что в результате конкурса право реализации получит именно её компания. Секрет успеха открылся ей не от коллег, а во сне, на ярмарке, за гончарным кругом.       «Мы выиграем, потому что они делают банальные вещи, бездумно, равнодушно… Мы вложим в работу свои души и чувства»       От возникшей в памяти сцены внутри разлилась обволакивающая волна летнего зноя. Приятно пробежала от кистей к локтям и выше до шеи. Спустилась вдоль позвоночника. Будоража.       Сказанное отражало то, как Селена относится к проектированию. Мосты были её страстью. Правда, после определённых событий, приоритеты сместились. Рука судьбы, схватив за горло и сжав до онемения, отпустила, и Селена впервые в свои 27 лет вдохнула полной грудью. Будто пробежала выматывающий до смерти марафон или отыграла перед строгой публикой спектакль без антракта, вжившись в несколько драматичных ролей… На восстановление после той операции потребовалось время. Затем обрывками стали появляться воспоминания о туманных мирах, что скрывались за границей реальности, и она начала поиск. Вложив в него всё упрямство, грезила одной заветной мечтой. А дальше случилась удивительная странная встреча, в которую трудно поверить, но для непредсказуемой жизни это, как щелчок пальцев. Знакомство заново. И за ним калейдоскоп событий: стремительно ярких, томительно счастливых, необыкновенных и поражающих простыми открытиями. Селена узнала, что такое — начинать утро не с будильника, а с поцелуя и дразнящего шёпота: «Спящая красавица, завтрак готов, а мне пора на смену». И как это — засыпать, не прокручивая в голове прошедший день, а сонно наматывая на палец прядь волос чернее ночи.       Почему холодно в доме? Поёжилась и потянулась к телефону. Не успев набрать, увидела входящий. Опережая её восклицание «Долго?!», бархатный тембр промурчал: — Скоро буду.       Не волшебное заклинание, но возмутиться уже не получится. Селена только и смогла пробурчать: — Берт…       В четырёх буквах — гамма сокровенных чувств. Сейчас самыми выразительными красками стали вынужденное ожидание и волнение. Он уловил тона и бодро продолжил: — Есть карамельный. К нему полагаются орехи в шоколаде, наподобие драже. Приторная сладость. Или ты хочешь солёный? — О чём ты? — О наших сегодняшних планах. Намечали кино. Так ты забыла? — хмыкнул. — Надо быть повнимательней. Придётся нам побеседовать, рассеянная леди. Предстоит серьезный разговор. И не сомневайтесь, я — пристрастный наставник. Будем тренировать вашу память.       Селена зарделась. Даже на дистанции Берт умудрялся вгонять в краску. А уж когда оказывался рядом — стоило ему посмотреть в упор своим смеющимся изучающим взглядом, самообладание покидало её. Видел всю, без утайки — где она набила синяк, а где самое щекотное место. Это обескураживало. Она не могла к этому привыкнуть. Удивлялась себе — разве логично, жить с человеком и смущаться от его шуток, как впервые? — Наглец. То есть он опаздывает, а мне грозит.       Берт рассмеялся: — Грозить не осмелюсь! — потом послышался вздох, — прости, Селена, задержался. Но лечу. В смысле, спешу, из клиники уехал. — Жду. — Нетерпеливая, — негромкий смешок и проникновенно, голосом, которым говорил, когда оказывался очень близко, когда все расстояния были сокращены до предела, — теперь меня не остановить.       Прижимая телефон к уху двумя руками, как школьница перед выпускным балом, Селена потупилась и улыбнулась: — Только не превышай. Слышишь меня?! — Как скажешь. Приеду, обниму…       Сигнал разъединился.       Опять с головой погрузившись в расчёты, открыла около изображения моста геодезические данные. Затем резюме экологов о местности. Следуя регламенту, перелистала анализ сейсмической активности. Кого-то перечисление всех измерений загнало бы в тупик, но не Селену. Она превращала тупики в дороги. И развязку спроектирует — не проблема. Не ради признаний и амбиций. А для него, для себя, для них. — Девушка, вам помочь? Кажется, вы замёрзли.       От внезапности вздрогнула и обернулась. Отперев входную дверь ключом и бесшумно пройдя в комнату, Берт замер на пороге с огромным пакетом попкорна: — Привет. — Привет… Когда успел? — тревога за него, из-за его мальчишеского лихачества, начала перерастать в недовольство, — ты на чём на работу ездил?       Не торопясь с ответом, он опустил на кофейный столик ключи от мотоцикла и пакет. Расстегнул и кинул на диван чёрную джинсовую куртку. Приблизившись к Селене, наклонился к лицу. И, пока она не успела закипеть сильней, приложил палец к её губам, призывая к тишине. Прислушался к звукам из другой комнаты и, виновато изогнув брови, спросил: — Спит? — сместил руку и аккуратно заправил локон за ухо.       Горячее живое тепло прикосновений вызвало рябь мурашек. Тонкий горько-пряный запах полыни пьянил. Сдаваться тотчас Селена не собиралась, но гнев улетучился сам собой: — Уложила... А ты не ответил.       Понимая, что гроза миновала, Берт с лисьей улыбкой констатировал: — Апрель — начало мотосезона. Всё по расписанию. Поэтому экспресс-доставка.       Дальше спорить с ним без толку. Это он ещё переубедит, если захочет. Проще — строить мост. Она попыталась снова уткнуться в компьютер, но одним движением Берт развернул кресло к себе. Нежно взял Селену за плечи и, приподняв, сделал то, на чём прервался их телефонный звонок. Обнял. Ветер высоких скоростей — Селена приручала его, гладя Берта по волосам. Берт согревал Селену, прижимая свой дом к себе. Встретились. Глаза в глаза. Потом губы в губы. Плед бесполезно упал к ногам.       Нехотя выпустив Селену из объятий, отошёл к гардеробу, чтобы переодеться в домашнее. Убирая на вешалку джинсовку, заметил: — Ты сегодня особенно притягательна… В средние века роскошь пурпура в одежде была доступна только королевской элите. Тебе очень идёт. Готовилась для вечера?       Старалась — чистая правда. Утром придирчиво листала каталоги магазинов и оплатила курьера. Вот же! Раскусил её и приправил сказанное комплиментом. Пока он не успел заметить, как расцветает улыбка на лице, с важным видом прошествовала на кухню. Знала: смотрит вслед.       Когда вернулась со стеклянной миской, распечатали пакет. Комната наполнилась ароматом жареной кукурузы. По прозрачным стенкам ёмкости весело застучали воздушные зёрнышки. На этом фоне вопрос Берта прозвучал неожиданно серьёзно: — Справляешься? Дедлайны горят? — Завершаю. Необходим визуальный акцент, который придаст уникальности. Неброская деталь, при этом запоминающаяся. Отличительная. — В каком месте?       Селена обозначила предполагаемую область на чертеже. Отрешённо он пошарил по столу рукой. Нащупав закатившийся под бумаги карандаш, уверенными твёрдыми росчерками набросал на чистом листе диск. Добавил витиеватых линий, контрастных теней. Рассеянно протянул скетч: — Почему-то в голову пришло.       Поднеся графический рисунок к экрану, Селена поразилась. Безукоризненный круг с фигурным переплётом в виде раскрывшейся розы в стиле витражных окон. Цветок в отделке моста. Обозначенный не буквально, а скорей символично. В сочетании с изгибом арочной опоры — объективно гармоничный и эстетичный. Непроизвольно Селена почти ахнула — он станет их тайным посланием и оберегом в дороге.       Она всё ещё разглядывала найденное решение, когда Берт, притушив верхнее освещение, присел на диван. Наблюдая, как Селена, не скрывая восторга, улыбается, вполголоса позвал: — Иди сюда.       Щелкнув «сохранить», погрузила компьютер в сон. Задержавшись на полпути, у столика, подхватила из миски и отправила в рот маленькое хрустящее кукурузное облачко. Что он выбрал? Усмехнулась — значит, поцелуи будут сегодня с солью.       Смотря на Селену снизу вверх, Берт поймал её ладонь и прижал к своей щеке. Начиная длинное рассуждение, медленно проговорил: — Любишь…       Вероятно, он намеревался в свойственной ироничной манере свести начатую фразу к риторическому вопросу «Любишь ты свои мосты?» и застыл в паузе. Селена опередила: — Да. Люблю… тебя.       Глаза Берта просияли в ответ: не солнце — Селена отразилась в них. Она с трепетом провела пальцами от шрама, по скуле с двумя маленькими родинками, до острого подбородка.       Всего пара минут, и его искренняя искрящаяся радость на лице сменится характерным лукавым выражением, но в эти мгновения Селена сама видит Берта насквозь. Они навсегда останутся такими. Будут удивлять, смешить, смущать, и вместе с этим — спасать друг друга от бед и повседневной рутины. Со стороны не понять интуитивного доверия между ними, и почему взаимно тянет, как магнитом. Да и надо ли это кому-то объяснять? Нет. Это касается только их.       Его родные, ловкие руки оказались у неё на талии. Он привлёк Селену к себе и, посмеиваясь, повалился с ней на диван. Перекатив через себя, уложил дальше от края. Чмокнул в нос, как бы невзначай задел губами висок, играючи прикусил мочку уха и поцеловал в уголок рта, не спеша. Потом вновь посмотрел в глаза. — Выбрала, чего хочешь?       Тая от ласки немного обветренных губ и с трудом выдерживая томный, поглощающий взгляд, раскрасневшаяся Селена отвела свой: — «Властелин Колец».       Кивнул: — Начнём со сказок.       Настроил фильм, убавил громкость и водрузил на себя миску. Приподнял руку, чтобы Селене было удобней, она нырнула под это жаркое крыло и разомлела. Устраиваясь, случайно толкнула ногой. — Вроде, ты хотела смотреть фильм, — прищурился, как довольный кот, — поэтому не ёрзай. Особенно твоими милыми коленками... А то у меня попкорн просыплется.       Селена слегка шлёпнула Берта по плечу. И тут же, прильнув к нему сильней всем телом, умиротворённо опустила голову на грудь.       Перед ними разворачивалась эпичная картина. Люди, эльфы, хоббиты, колдуны. Через опасности герои шли к цели. Воевали за свободу. За жизнь… Селена ощущала, как сильно, быстро сердце Берта отсчитывало удары. Перевела взгляд на профиль. В сумраке на его точёном задумчивом лице отражались всполохи битвы, он сосредоточенно следил за сюжетом. От нахлынувших ассоциаций, не осознавая, она задержала дыхание. Берт вдруг произнёс: — И я — вас.       Лёгкие наполнились воздухом: — Что?!       Повернулся к ней: — Люблю. Что бы ни было завтра, сегодня я вас люблю... — он тепло открыто улыбнулся, — тебя и Алису.       На заднем плане мелькали фантазийные пейзажи. Вдалеке по улице с нарастающим гулом проехал и канул в пустоту автомобиль. Где-то у парка гавкнула собака. Окна в домах по соседству гасли, звёзды в тёмном небе зажигались ярче. Полночь, как не раз прежде и много после, соединяла конец и начало. Селена смотрела на Берта и чувствовала, что всё, что необходимо сейчас, — раствориться в этом моменте.       Он прошептал: — Мне кажется… — замолчал, напрягая слух. — Подожди, пожалуйста. Я принесу.       Теперь и она расслышала — мелодия природы за стеной стихла. Вместо неё оттуда начали доноситься пока ещё негромкие, но вполне различимые звуки, напоминающие мяуканье котёнка. Требовательные. Адресованные им двоим. Скользнув мягким, обещающим поцелуем по губам Селены, Берт поднялся с дивана и направился в комнату рядом: — Алиса, дочка, всё хорошо, папа здесь.