Смертный (Ворон и Соловушка)

- Кто ж тебя так, горлица моя? – покачала головой Яга, проведя сухим жилистым пальцем по подбородку девушки, прямо по шраму.  - Ырка, - коротко ответила та. Травница аж отшатнулась.  - Ырка?! Я уж думала, этой нечисти поганой и на свете больше не осталось!  - Надеюсь, что теперь точно не осталось, - невесело усмехнулась Пелька, - что тот был последним. Яга покачала головой:  - Много тогда воинов полегло, в битве той? Княжна на пару секунд замешкалась с ответом, словно решала – говорить ли правду.  - Ни один, - сказала она честно, - потому что там была только я. Старушка громко охнула и всплеснула руками:  - Только ты?! Да как же так?! На супостата одинёшенька ходила?! Где же дружинники бравые были? Мёд хмельной распивали? Пелька нахмурилась:  - Не брани их понапрасну, бабушка, я ведь сама никому не сказала, что на ырку пошла. Даже Вольге. Яга ошарашено смотрела на внучку и вдруг, придвинувшись чуть ближе, полушепотом спросила:  - Хозяин так приказал?  - Нет, это я решила, - уверенно произнесла девушка, - от Хозяина узнала, как одолеть чудище, чего оно боится больше всего, а на битву вышла одна, потому что не хотела, чтобы кто-то смерть свою в том проклятом поле нашел. Тогда в Лесах много молодцев погибло, не зная, как с нечистой бороться.  - А коли сама бы смерть нашла?!  - Двум смертям не бывать, одной не миновать, - улыбнулась Пелька и тут же нахмурилась, отведя взгляд, - к тому же я хотела, чтобы народ мне поверил. Понял, что я смогу их защитить…  - Народ поверил?! – воскликнула Яга. – Стало быть, ты на ырку ходила, когда едва в Леса вернулась? Сколько тебе было вёсен – семнадцать?  - Восемнадцать, - спокойно уточнила девушка, - не волнуйся так, бабушка. Ты же знаешь, что со мной всегда сила Хозяина. Она меня убережет.  - Да, но какой ценой? – голос травницы дрогнул.  - Это не важно, - твердо проговорила Пелька, - смотря в одну точку. Главное – что ырку я тогда изничтожила, больше он никого не погубит.  - Значит, и отметина эта…  - Да, от него, - досадливо отмахнулась Соловушка, - замешкалась я на мгновение, пробил он мой щит колдовской и полоснул когтем острым. Но то было давно – только шрам и остался, ничего более. Яга покачала головой, сочувственно глядя на внучку:  - Сколько еще у тебя таких шрамов, детонька моя? Княжна ласково улыбнулась:  - Немного, бабушка, немного… * * *  - У меня очень много шрамов… - горестно произнесла Пелька и поплотнее запахнула сорочку. В горнице царила полутьма, но даже в ней все отметины на ее белой коже были очень даже видны. Огромный неровный шрам на спине – оттуда упырь содрал кусок кожи размером с две ладони, рваные линии от когтей – большие  на бедре, чуть поменьше – на правом плече и левой руке… Но самый заметный, которого Соловушка стыдилась больше всего – на шее, что шел от подбородка до самой ключицы. Длинный, яркий, как ее вечное клеймо…  - Я… я знаю, что они меня портят, - словно оправдываясь, пробормотала княжна. – Я не такая красивая, как девушки в городе… Она опустила голову и сжалась в комок, стараясь прикрыть тонкой тканью все отметины – но, конечно, не могла, их и правда немало, а сорочка уж больно короткая… Легкое прикосновение заставило ее вздрогнуть – Кощей провел подушечками длинных пальцев по линии шрама на ее шее – нежно, невесомо, словно погладил пером. Он осторожно очертил путь от плеча до подбородка девушки и мягко развернул ее лицо к себе. Пелька, не без труда преодолев стойкое чувство стыда, подняла на него взгляд. В темных глазах колдуна отражалось тусклое пламя догорающих свечей. А еще бесконечная нежность.  - Краше тебя на всём свете не сыскать, - тихо проговорил он на выдохе, почти прошептал. Холодные губы коснулись тройного шрама на плече девушки – всё так же осторожно, словно Кощей боялся причинить боль своей избраннице, дотронувшись до ее старых боевых ран. В полутьме снова прозвучало ласковое:  - Не сыскать краше тебя, Соловушка…