Я разделю с ней свою жизнь и фамилию

      Рядом с ним и правда стало спокойнее. Может все дело просто в его присутствии, а может в том, что оказываясь рядом искуссно заполнял собой все ее пространство. Тоша тянул ручки ко всему, потрогал игрушки у Оли в кабинете, оборвал листик у цветка, почти сунул его в рот. По достоинству оценил усы Ломагина. Хотя доктор Юрьич, кажется, вовсе не был против и так счастливо улыбался, словно ему принесли собственного внука. Паша в двух словах рассказал всем, что это его сын, и что Оля приняла его. Иначе страшно подумать какие слухи поползли бы по подстанции. Образ Паши в компании сына ещё долго потом будоражил сознание женской половины и то и дело можно было услышать что-то вроде: -И как я раньше его не разглядела -Ему очень идёт отцовство -Вы видели, как он ласков с сыном? -Они так похожи, удивительно       Дома Паша старался уделять внимание и жене, и сыну, и плите с ужином, что, конечно никак не могло получится. В конце концов Оля отняла у него Тошу и, слегка покачивая, встала рядом. Мальчик очень заинтересовался процессом. -Может из него вырастет повар? Как думаешь? -Тогда я смогу, наконец, сесть и отдохнуть вечером -Ей, тебя что-то не устраивает? - Оля играючи пихнула Пашу в бок -О нет, я самый счастливый человек на планете Земля, - мужчина усмехнулся и потянулся к ней губами. От его дыхания, там где он коснулся, кажется, остался ожог. Что он вообще делает с ней, этот человек?       Видимо от переизбытка эмоций малыш уснул сам, без предварительных укачиваний и позволил родителям просто полежать некоторое время в компании друг друга. -На следующей неделе мы идём на осмотр к педиатру, пойдешь с нами? -Ох, я только за, а когда? -В среду, - Паша и сам, кажется, утомился не меньше и теперь бормотал на грани сна и яви. Оля мягко погладила его по голове, что почти сразу привело тому, что он заснул, не дожидаясь её ответа. В среду так в среду.       Три часа спустя Тошик захныкал, оповещая родителей, что ему пора поесть. Только в этом у него всегда была система. Паша дернулся, попытался встать, но был остановлен -Спи, я сама, - спросонья мужчина не понял, о чем она говорит, удивленно уставился на то, как она достаёт сына из кроватки и уходит вместе с ним из комнаты. -Вот молодец, аппетит точно в папу, скоро я тебя и носить не смогу? Что скажешь? - бутылочка опустела и вскоре сын снова начал клевать носом -Хороший мой, пойдём в кроватку, - а может быть в этом было все дело. В ее почти полной непричастности к бытовухе. Паша все делал сам, вставал ночью к сыну, кормил, купал и водил ко врачу. Её же обязанности сводились исключительно к играм -Посидишь с Тошей? Я быстро в душ и вернусь -Подержи его, пока я переодеваюсь хорошо? - и прочие подобные вещи. Паша вовсе не пытался дистанцироваться, но ничего и не требовал. Оля уложила сына в кроватку, инстинктивно провела рукой по оградке, будто погладила его, чтобы случайно не разбудить и прилегла рядом с мужем. На телефоне высветилось, что вставать уже довольно скоро -Спасибо, - пробормотал мужчина, явно сквозь сон и притянул её в объятия. -Ммм, Пашка, только быстро, ты же знаешь, как Тоша любит просыпаться в самый не подходящий момент, - мужчина кивнул и приспустил домашние штаны, одновременно приподнимая её сорочку.       Примерно такое воспоминание всплыло перед глазами, когда гинеколог, к которому она сходила в тот же день, когда они привели сына к педиатру, сообщила ей о беременности. Они с Пашей тогда не предохранялись, да уж если быть честными, такое случалось не один раз. Они торопились и это было вполне оправдано, правда, что теперь с этим делать? Брюнетка все никак не могла оторвать глаза от сообщений, которые ей слали. -Поздравляю, записала тебя на понедельник, приходите вместе с мужем, - ну это понятно, а для начала, как рассказать? Паша будет рад, наверное...у них ведь уже есть маленький сын, он довольно спокойный для своего возраста, но если их станет два, кто будет с ними сидеть? Паша? Но ведь младшего нужно кормить грудью, или не нужно? То есть...боже...Словно почувствов её замешательство позвонил супруг -Олечка, я все жду от тебя звонка, ты говорила, что сегодня придут анализы от гинеколога, все в порядке? - в некоторой степени его волновали её перепады настроения в последнее время, от дикой нежности до полной растерянности. И нужно было узнать в чем собственно проблема, ибо они утомляли не только его, но и Олю тоже. -Пришли анализы, Паш, я...эээ, - она поглядела на свои руки. Аккуратный макияж на коротких ноготках, гладкая мягкая кожа. И вот этими руками она сможет подержать своего собственного ребёнка? Нет, Тошу, она без всякого сомнения очень любила, но это немного другое. Главное не начать потом разделять детей. Уж Паша-то явно не станет -Я беременна, - выдохнула, уже жалея, что не сдержалась до дома. На том конце повисло молчание. Уж слишком затягивалась пауза. Наконец, раздался плач Тоши. -Тише-тише, маленький, Оль, ты на работе? -Да, - сердце ухнуло вниз, ну вот совсем, кажется что бьётся где-то далеко, а не в собственной груди. -Может быть...а ладно, мы сейчас приедем -Хорошо, - и он положил трубку. Неужели не рад? Не хочет второго? Боится? Теперь, когда она осталась сама с собой начала осознавать...и эта мимолетная радость, восторг быстро обернулись страхом. А что, если она опять не сможет выносить этого ребёнка? Кроме тех проблем, что их могут ожидать, как на счёт того, что они просто не доберутся до них?       До жути страшно, хотелось выпить кофе, покурить или спрыгнуть в бассейн, но ничего из этого у нее теперь не было. Её вдруг забила крупная дрожь, а может проще сделать аборт? Вот так раз и все, сама. Не ждать ничего, не надеяться. Зачем вообще Паше сказала? Он же сейчас не позволит. Или позволит? А если скажет сам. Сможет ли она потом смотреть в его глаза? Как потом смотреть на их сына, который теперь почему-то показался помехой для её собственного ребёнка. Эти мысли напугали ещё больше. Стало трудно дышать и она подошла чтобы открыть окно. Во дворе уже стояла машина такси, из которой выбирался Паша, вместе с сыном. Коляски в этот раз нет. Он обернулся и, заметив её, помахал, радостно улыбаясь. Показалось что ли? Тоша смешно болтал ножками сидя у папы на руках. По собственным щекам потекли слезы. Почему все это так трудно?