На этом наступает наш конец.
Я знаю, что такое влюбленность: это сон без кошмаров, нежные поцелуи, круглые сутки волшебного настроения, позабытые дела, свет впереди тоннеля и зарядка по утрам.
Я знаю, что такое любовь: это когда я, полностью растворившаяся в чем-то еще малознакомом, сладкая дрожь по всему телу от простого прикосновения, беспрерывные телефонные звонки и смски, состояние уверенности в себе, растрепанные волосы по утрам, голос, от которого по всему телу мурашки.
Я знаю, что такое разлука: это боль, которая постепенно начинает затмевать смысл жизни, кофе вперемешку с коньяком и снотворным, слезы в подушку, вечно опухшие глаза, это желание поселиться на необитаемом острове. Любовь к себе и ненависть к воспоминаниям.
Я знаю, что такое одиночество: это разбросанные в беспорядке вещи, безумно — философские записи в дневнике, свеча с полуистлевшим фитилем, надкусанный кусочек шоколада, без перерыва работающий телевизор и чувство холода внутри.
Я знаю, что такое ненависть: это невероятная работоспособность, какие-то слишком умные книжки, аккуратный маникюр и новая прическа, бесконечные прогулки и разговоры с самой собой на сугубо отвлеченные темы и желание отомстить.
Я знаю, что такое воспоминания: это заброшенные в дальний угол фотографии, стертый номер телефона, легкая раздражительность, циничная улыбка при встрече и уже никому не нужный вопрос: «Как дела?»
На часах было около пяти утра, когда ступая мокрыми ногами на ледяной пол, Сейран вошла в комнату, столкнувшись глазами с Феритом. За окном не пели птицы, не светило солнце, а лил лишь мерзкий дождь, напоминающий ей те слёзы, которые она выплакала за весь период своей жизни в Стамбуле. Ферит крутил в руке нечто, похожее на футляр от дорогого алкоголя, напевая под нос какую-то навязчивую песню. — Через три минуты улетает мой самолёт. — Сейран мягко улыбается, сжимая в левой руке билет, а уже через несколько секунд он оказывается в пакете с мусором у входа. — Жалеешь? — Спрашивает Ферит, без стеснения разглядывая её почти обнажённое тело. — А должна? Они оба оборачиваются на внезапный стук в дверь, будто бы боятся быть пойманными на месте преступления. Сейран переминается с ноги на ногу, тем самым даёт понять Фериту, что открывать идёт он. Приземляется на небольшой диван у окна, наливая остатки вчерашнего вина в хрустальный бокал. Вовсе не понимает каким образом могла согласиться на столь безумную авантюру, но по какой-то непонятной причине продолжала сидеть в его номере, даже не торопясь в аэропорт. А разве есть смысл от этого всего? Коллеги поняли всё без слов, ненужных объяснений и оправданий. Сейран не пришлось строить из себя дурочку, рассказывая начальству о том, почему же она не вернулась с остальными. Не захотела. И в самом деле. Предпочла переспать с бывшим мужем, наплевав на купленный билет обратно в Ниццу и на запланированную конференцию поздним вечером. На удивление, телефон не разрывался от многочисленных звонков, а часами ранее её не искали по всему отелю с криками и претензиями. Возможно поняли, что бессмысленно. — Будешь завтракать? — Ферит появился в проёме неожиданно, и Сейран вздрогнула от небольшого испуга. — Прости. — Извиняется он, замечая её реакцию. — Это был обслуживающий персонал. Принесли мне кофе. — Объясняется, расставляя небольшие блюдца. — Так может будешь что-нибудь? Я закажу в номер. — Сейчас точно не буду, — жестикулирует руками, отмахиваясь от предложений Ферита, — мне нужно вернуться в номер. И для начала хотя бы найти от него ключ. — Подбирает туфли у входа, а с кровати забирает вечернее платье, которое вряд ли возможно было привести в прежний облик. — На верхней полке у двери. — Поджимает губы, пряча глаза. Якобы, невиновен. — И как я раньше не догадалась. Забирает карту, забавляясь от столь идиотской ситуации. Ферит по-хозяйски стоит в дверном проёме, изредка бросая мимолётные взгляды на движущийся силуэт. — Следи внимательнее за своей сумкой, госпожа Сейран, — произносит он, наблюдая за её выражением лица, — в следующий раз утащат не только ключи от номера, а ещё что-нибудь. — Спасибо, — кивает она, — учту. Теперь на свои сумки я повешу амбарный замок, чтобы никакие Фериты не вздумали красть у меня ключи, или ещё что похуже. — Ты пойдёшь так? — Переводит тему, намекая на внешний вид. — Нет, мне конечно не жалко, но с каких пор ты стала такой… — Замолкает, не в силах подобрать слово. — Если тебе жалко эту потрёпанную рубашку, — показывает на следы от красной помады, — я прямо сейчас сниму её и выйду в коридор в одном нижнем белье, Ферит. — Ладно, — поднимает руки в примиряющем жесте, — встретимся в холле через тридцать минут. Иди уже. А рубашку обязательно верни! Я её даже стирать теперь не буду… Чемодан уже давно собран и стоит у входа в спальню, поэтому Сейран запирается на ключ, падая на огромную кровать в центре комнаты. Они с Феритом так и не смогли нормально поговорить. В первый раз всё закончилось поцелуем на террасе, а в этот долгожданной ночью, проведённой вместе. Разумеется, обсуждать они это не стали. Как будто секс между двумя бывшими супругами был обыденной вещью, которая происходила с ними изо дня в день. — Чёртова неурядица. Деньги за билет всё-таки получилось вернуть спустя несколько минут усердных стараний. А спустя ещё две, Сейран купила новый на ночной рейс. Как и договаривались, спустилась вниз через полчаса, таская за собой тяжёлый чемодан. Любезный охранник помог донести его до машины Ферита, а затем отклонился. — Всё-таки — дом? — Ухмыляясь спросил Ферит, открывая перед ней дверь автомобиля. — Нет, — уверенно отвечает она, сжимая в руке кольцо, купленное в тот день на выставке, — просто Ницца. Ферит привозит её в тихий ресторан у воды, по пути рассказывая о том, как на самом деле любит это место. Но Сейран как будто и не слышит. Плетёт ноги, изредка обращая внимание на прохожих. В моменте осознает, что кажется, пришло время. — Ферит, — перебивает его, указывая на кресло напротив, — сядь. А он и не противится. Молча садится, но меняется в лице сразу же. И она это замечает. Официант приносит меню, но им они так и не пользуются. Ферит делает заказ самостоятельно, без её участия. А Сейран пытается собраться с силами, чтобы наконец поговорить. Волнуется, кусая губы и раздирая кожу рук, но в конечном итоге начинает первая. — Мне двадцать пять лет, — говорит она, а Ферит сразу же понимает, о чём будет идти речь, — за свои годы, Ферит, я успела пережить многое. Тебе ли не знать об этом, не так ли? Он ухмыляется, а Сейран продолжает. — Я не буду кричать о том, что все эти шести лет ждала тебя и мечтала о том, что всё снова станет прекрасной сказкой, — замирает, делая глубокий вдох, — потому что это будет грязной ложью. — Снова? — Переспрашивает Ферит, как ни в чём ни бывало. — А у нас разве когда-то было всё прекрасно? — Периодически. Но бывало. И счастьем, увы, это не назовёшь. — Соглашается с ним, поджимая губы в тонкую нить. — Я не ждала, Ферит. Но продолжала любить. Но сейчас, сидя перед тобой, я не уверена, что могу сказать, что мои чувства прежние. Шесть лет. Шесть! Конечно, было больно отпускать, но я пыталась. Пусть и глупым способом. Было противно от самой себя, Ферит. И я клянусь, что по сей день считаю себя грязной и оскверненной женщиной. У меня получилось заглушить одни чувства, но на их смену пришли другие. Я буквально возненавидела себя в день, когда смогла лечь в одну постель с другим мужчиной. Но сейчас, когда мы оба взрослые люди, и ты, и я должны осознать, что по-другому и быть не могло. — Шесть лет у психолога, Сейран. — Смеётся Ферит, вспоминая каким тяжёлым был этот путь. — И несколько женщин в моей кровати. Я не жалею. Потому что не смог полюбить ни одну из них. И ты не жалей. Это глупо. Я давно не малолетний мальчишка, который мог бы обвинить тебя в измене или в отсутствие верности. Мы и в самом деле взрослые люди, которые научились жить самостоятельно, без спроса и разрешения старших. Переспала? Да и чёрт с ним, Сейран. — Искренне улыбается он, вызывая у неё легкий смешок. — Я не могу тебя осуждать. И не буду. Потому что не имею на это право. Ты — взрослая женщина, у которой за плечами большое прошлое. Перестань винить себя за это. И тогда твоя жизнь станет намного лучше, поверь мне. — У меня нет ярких чувств, Ферит, — признаётся она, — но есть что-то, что заставляет сердце биться при виде тебя. Может, привязанность? А может, былая любовь? И знать не хочу, честно. Но если бы я сейчас вернулась в тот дождливый день, когда мы окончательно попрощались, я бы поступила иначе. Мы собственноручно разрушили наши жизнь. И нет смысла винить в этом кого-то. Но я не могу отделаться от чувства вины перед тобой. Поэтому хочу извиниться. Искренне. — Берёт его за руку, крепко сжимая её. — Прости за то, что оставила тебя одного. Я не хотела. — Перестань, — психует он, — за что ты просишь прощения, Сейран? Это я оставил тебя одну в доме этого ублюдка. Бросил тебя и своего ребёнка, не смог защитить. Я могу считать себя мужчиной после этого? А тут ты ещё прощения просишь? Ты совсем глупая? Перестань, — вновь повторяет он, — прекрати нести этот бред. Я не обижен и не зол на тебя. И ты не держи обид, поняла меня? Ты исполнила свою главную мечту, девочка! Я могу только гордится тобой. — Чувствует как дрожат её руки, и улыбается. — Только не плачь, госпожа Сейран. — Не буду. — Тихо смеётся она, смахивая слёзы. — Прости. — Я знаю, что у тебя большое будущее. И ты сможешь добиться того, чего не смог я и остальные. Будь сильной, Сейран. Не позволь им сломать тебя. А если надо будет, я готов быть рядом. Держать за руку, — корчит лицо, — ну и всё такое. Не раскисай только. Красивым девушкам слёзы не к лицу! — Приезжай в гости, — просит она, — на следующих выходных. В городе будет фестиваль. Тебе обязательно понравится. — Я не знаю французского. — Готова быть твоим переводчиком, — протягивает ладонь для рукопожатия, — но будешь должен. — Для тебя всё что угодно, госпожа Сейран. — Однажды я припомню тебе эти слова, Ферит. — Нет проблем. Я готов прямо сейчас записать себе их на лоб, чтобы ты себя не утруждала. Они ещё долго сидят за общим столом, вспоминая и ссоры, и громкие скандалы, которые оставили яркий след в их жизни. А затем Ферит уговаривает её проехаться по городу, распевая песни на ломаном французском. Сейран громко смеётся, высовывая голову из окна навстречу сигналящим машинам. А Ферит любуется ей, зная, что это точно не в последний раз. Больше прощаться они не станут. Уже вечером он помогает ей донести чемодан, и даже рвётся сопроводить до взлётной полосы. Сейран смеётся от очередной его глупой шутки, но когда приходит время проститься, хоть и на время, она понимает, что улетать совсем не хочет. Ещё один такой день в её жизни и она несомненно стала бы самой счастливой женщиной в мире. Пусть и выглядели они как глупые подростки со стороны, но зато оба знали, как счастливы в эту минуту. — Я буду тебя ждать. — Крепко обнимает его, вдыхая родной аромат. — Обещай, что приедешь. — Обещаю. — Шепчет он ей на ухо, заправляя выбившуюся прядь волос. — Готов произнести клятву. — Давай в следующий раз. — Отрывается от него, слыша, как объявляют, что до взлёта осталось несколько минут. — Чтобы была причина встретиться вновь. — У нас она есть всегда, Сейран. — Мне пора. Они обнимаются в крайний, но не в последний раз. Ферит молча наблюдает за её удаляющимся силуэтом. И когда она уходит, ему хочется, чтобы время остановилось. На этом пустынном тротуаре, сам не зная почему, он уже скучает по ней. Когда он окликает ее, она успевает сделать двенадцать шагов — и никогда не признается, что считала каждый шаг. — Сейран, я обязательно приеду. А позже выходит на прохладную улицу, чувствуя как сильно бьётся сердце. Он не подозревал, что будет так сложно. Стоит минуту, две, три. Не в силах сделать шага назад или вперёд. Задумывается о словах, которые однажды услышал из уст своего учителя.Говорят, есть такая связь на свете, что не важно, сколько раз ты её разрываешь. Вы все равно встретитесь.
А через минуту сзади раздаётся голос. — Я забыла паспорт. Ферит оборачивается и они оба начинают смеяться, не обращая внимание на взгляды посторонних. Он поднимает глаза на небо, а затем оборачивается на неё. — Поехали на набережную, — берёт её за руку, — там сейчас закат будет. Тебе понравится.И она соглашается.
Счастье — это хотеть быть счастливым. Счастье — это иметь возможность выбора: или изменить обстоятельства, или отношение к ним. Счастье — это знать, когда остановиться, а когда продолжать. Счастье — это не зависеть от чужого мнения. Счастье — это не передавать ответственность за свою жизнь в чужие руки или на волю обстоятельств. Счастье — это не брать на себя ответственность за чувства, мысли и поступки других. Счастье — это уметь доверять себе больше, чем другим. Счастье — это верить в себя. Счастье — это не придавать слишком большое значение чужому решению, помнить, что за тобой остается выбор, как воспринимать это решение.Стараться забыть кого-то — значит все время о нем помнить, а умирать от любви — значит жить ею.
Конец.