Всё, что мне нужно, это ты прямо здесь и сейчас.
Иногда мне невыносимо без тебя. А иногда мне все равно, увидимся ли мы снова. Дело тут не в морали, а в том, сколько человек способен вынести.
Наслаждения от рабочей встречи Сейран явно не испытывала. Постоянно озиралась по сторонам, и часто прятала свой взгляд на него от посторонних глаз. Пыталась сделать вид, что ей всё равно. Не интересно смотреть на него, наблюдать за жестами рук и яркой улыбкой. Она давно не видела Ферита таким. Последние дни их встречи были серыми, душераздирающими и не приносили ничего, кроме постоянной боли. Сейчас же всё было иначе. Может, расстояние и долгие годы сыграли им на руку, но и Ферит, и она чувствовали будто бы жизнь начинает играть новыми красками. Но в этот раз ту самую кисть, рисующую будущее, они обязаны были держать вместе. — Что скажите, госпожа Сейран? — Откуда не возьмись появился смотритель музея, и она, от неожиданности и испуга, подскочила. — Простите, не хотел пугать вас. — Смеётся он. — Хотел узнать ваше мнение касаемо реквизитов. Нравится ли всё? Может, стоит что-то добавить? — Меня всё устраивает, — слабо улыбается она, всем видом показывая, как счастлива находится в проклятой Турции, — спасибо вам. — Что ж, — протягивает бокал шампанского, — может выпьем за столь грандиозный успех? Это ведь вы подбирали эту чудесную световую зону, — показывает жестом рук на нежно-сиреневый стенд с украшениями, — и эти великолепные цветы у входа! Я восхищён, признаюсь честно. — Я не подозревала о масштабах проекта, — делает глоток и алкоголь обжигает горло, — думала, что всё пройдёт гораздо спокойнее. — Вы о журналистах у входа? — Ухмыляется он. — Абсолютно верно. Не люблю излишнее внимание к своей персоне. — Без прессы никак, — опускает взгляд на аккуратно разложенные драгоценности, — знаете кто мастер? — Прошу прощения? — Переспрашивает она, не совсем понимая суть вопроса. — Я имею ввиду, — указывает пальцем на кольцо невероятной красоты, — знаете человека, создавшего эти изделия?А Сейран закусывает губу до крови, когда видит на стенде то самое кольцо.
— Знаю, — натянуто улыбается, а сама глазами ищет виновника данной беседы, — кольцо красивое. Очень. — Все понравившееся изделия вы можете приобрести, оформив бумаги у той кассы. — Улыбается мужчина, а Сейран готова провалиться сквозь землю. — Ах, вот оно что, — качает головой она, — рассмотрели во мне потенциального клиента? — Нет, — резко произносит он, меняясь в лице, — просто знаю кто вы. Скучали по Родине? — Знаете что, — быстро переводит тему, оглядываясь по сторонам, — я хочу купить его. Оформите документы, пожалуйста. Я прямо сейчас всё оплачу. — Что? — Кольцо, — бьёт указательным пальцем по витрине, — я хочу его. Сейран сама не понимает каким образом это приходит ей в голову. Казалось бы, глоток несчастного шампанского вряд ли настолько влияет на её рассудок, но уже через несколько минут она в действительности стоит возле кассы, примеряя украшение. — Господин Ферит, у вас первый покупатель! — Мужчина несётся ему навстречу со стопкой бумаг в левой руке. А Сейран замирает, не оглядываясь. Рука начинает дрожать, и она всеми силами пытается стянуть с себя кольцо. — Я поэтому тебе и говорил, что не нужно оформлять столько бумаг, чтобы купить обычное украшение, Лале. — Голос Ферита слышится как из-под воды, а Сейран вмиг перестаёт хотеть что-то купить. — Что здесь у Вас? Они сразу же встречаются глазами, а через несколько минут Ферит опускает тяжёлый взгляд на её руки, замечая самое главное. Сердце начинает биться сильнее, и ему кажется, что это всего лишь сон. Буквально вчера он зачищал украшение до блеска, мечтая, что в один из дней его наденет достойная женщина. А она, разумеется, прямо сейчас стояла перед ним, пытаясь спрятать руку за тканью собственного платья. — Эта девушка уже оформила всё, Ферит, — показывает документы Лале, — подпишешь? А Ферит словно никого не слышит и не видит. Они с Сейран будто бы разговаривают глазами, вкладывая в этот разговор всю свою душевную боль, переживания и заветные прощения, которые так хотят друг другу сказать.Они стоят и молча смотрят друг на друга, так долго, как могут смотреть только те, чьи жизни глубоко и сложно переплелись, на чьих судьбах волшебным пером оставила росчерк тайна предназначения. Со смесью притяжения и отторжения, с желанием приблизиться, бьющимся о внутреннюю стену сопротивления. Его взгляд для неё как крошечная фотография любимого человека, которую солдат берет с собой на поле боя, не только чтобы помнить все хорошее этой жизни и верить в будущее счастье, но еще − помнить, что это любимое лицо не простит, если он вернется в мешке для трупа. А её глаза для него как приятные воспоминания из детства, когда ты впервые за долгое время возвращаешься домой. Своим взглядом Сейран заставляет его верить в то, что ещё не всё потеряно в этой жизни и никогда не поздно сделать то, чего так сильно желает кровоточащее сердце. Ферит не хочет, чтобы она уходила, забирая с собой тот кусочек счастья, который он только что приобрёл. А Сейран и не хочет убегать. Хочет остаться навечно с ним, запечатывая гордость на амбарный замок внутри себя. — Нет необходимости что-то оформлять, — отвечает он ей, а Лале хмурится, вглядываясь в его бледное лицо, — пусть это будет подарком. — Достаёт зелёную бархатную коробочку, а затем забирает из рук Сейран кольцо. — Подарком для госпожи Сейран лично от меня. Медленно распространяющееся изнутри — из окрестностей, а может, и из самого сердца — тепло. А потом легкая грусть, чуть стискивающая горло. И сразу же радость. Радость до того дикая, что даже хочется плакать. И следом какое-то сверхъестественное вдохновение. А затем ласковое все длящееся и длящееся волнение. И над всем доминирует желание прикоснуться. Всего на миг, и лучше всего губами. Да, это именно то, чего желает Сейран после соприкосновения с ним.Её чувства порой были яростны, как войны,
И медлительными, как биение сердец.
К вечеру Сейран с досадой отмечает, что всё-таки оделась не по погоде. Холодный дождь и пронизывающий ветер образовали неприятный дуэт, от чего по телу шёл мерзкий озноб. Растирая голые плечи, Сейран мечтала поскорее оказаться в номере отеля, скинув неудобные туфли у самого входа. Ноги протяжно ныли от бесконечной ходьбы, и она даже не помнила, когда последний раз могла присесть. Бесконечные беседы, лицемерные улыбки и яркие украшения, от которых у Сейран рябило в глазах. — В Ницце ведь тоже часто такая же погода. — Раздаётся голос сзади, и она прикрывает глаза. Ферит тихими шагами подходит к тонким перилам, облокачиваясь на них спиной. Замечает покрасневшую кожу от холода, снимая с себя пиджак. А Сейран словно прирастает к одному и тому же месту, когда он обходит её сзади, накидывая его ей на плечи. — Спасибо, — нежно улыбается уголками губ, натягивая ткань посильнее, — я не думала, что будет так холодно. Ферит улыбается, когда понимает, как глупо звучит эта фраза. Ведь для них обоих сейчас не важен дождь, ветер или гроза. И у него, и у неё в груди разрастается приятное тепло, когда спустя столько лет они могут увидеть улыбки друг друга. — Я рада, что ты смог научиться находить подход к ювелирному делу, Ферит.Знала бы она, каким долгим и мучительным для него был этот путь.
— Сейчас не хочешь сбежать, как тогда? — Внезапно спрашивает, выбивая её из колеи.Знал бы он, что в этот момент она готова убежать на другой конец света, но только с ним. Одиночества она больше не вынесет.
— Я тысячи раз представляла себе, каким будет этот разговор, Ферит.И он тоже представлял. Каждую ночь, пытаясь найти лекарство от бессонницы. И Сейран даже не подозревала, что даже будучи на расстоянии, она спасала его от смерти в грязном болоте собственных чувств.
— И какой же он? Разговор этот?Необходимый для них обоих. Причиняющий боль, образовывающий ссадины и раны, но необходимый уже столько лет.
— Шесть лет, Ферит, — смахивает навязчивую слезу, — не было ни одного дня, когда я могла искренне улыбнуться. Делала одно, а сердце твердило другое.Позвони. Напиши ему. Скажи, как любишь на самом деле. Признайся, что совершила главную ошибку в своей жизни. Пообещай, что больше никогда не оставишь его одного.
— Но сейчас, — подходит ближе, без страха заглядывая в его тягучие глаза, — я хочу сказать лишь одно.Прости.
— На протяжении всего этого времени я мучаюсь, Ферит. Днями, ночами. Я не могу спать, ибо каждую ночь вижу тебя. Схожу с ума от одной только мысли, что убила тебя в прямом смысле этого слова. Я уничтожила нас. И мне стыдно. Стыдно за то, что я, глупая идиотка, пыталась заглушать чувства к тебе. Кричала перед зеркалом, что не люблю. Но любила так, что готова была броситься на пути к смерти, чтобы спасти тебя. Я умираю, Ферит. Умираю от стыда, вины и чувств, которые сделали меня сильнее только внешне.В эту минуту она даже не подозревает, что он на самом деле проживал это же. Словно был в её теле.
— Сейран, — произносит он, а её слёзы вновь вырываются наружу, ведь слышать своё имя из его уст — это что-то необыкновенное, нужное и волшебное для неё, — не вини себя. Нет больше мучений, страданий и не должно быть и слёз, — смахивает их пальцем с её лица, — нам было необходимо понять, какую ценность мы имеем друг для друга. И мы поняли. Пусть и довольно тяжёлым путём. Не смей винить себя. Это и моя ноша тоже.Их тяжёлая ноша. Общая. Та ноша, которая смогла воссоединить их спустя долгих шесть лет.
— Прости меня.Наконец-то вырывается из её груди главное.
А через несколько секунд его губы накрывают её, и происходит взрыв. Чувства, словно ядерная бомба, сносят всё вокруг, оставляя их наедине. Словно вокруг пожар, огонь уничтожает всё на своём пути, но не трогает их.Потому что они и есть — огонь, который невозможно потушить.
Этот поцелуй мог сравнять горы с землёй и встряхнуть все звёзды с неба. Он был оглушающим ударом. Это был поцелуй, от которого ангелы теряли сознание, а демоны плакали. Страстный, требовательный, пробирающий до души поцелуй, который практически сбил землю с её оси. Они оба словно вдыхали свежий воздух после заточения. Находили в этом поцелуе такое спокойствие, которое не могли найти раньше, много лет назад. Ферит целовал яростно, с желанием, а она поддавалась ему, наплевав на свои жизненные рамки. Они сходили с ума от ароматов друг друга, теряли сознание, когда каменная стена наконец-то была разрушена. Преодолев такое громадное расстояние во времени, преодолев вечность — пусть это покажется нелепым — они целовали друг друга, как прежде. Больше они не могут ничего прибавить, потому что боятся стать печальными, а значит, злыми и потому, что не решаются признаться друг другу в тех сумасшедших мечтах, которые неизбежны, когда любишь и когда любовь огромна, а нежность беспредельна. Стена и в самом деле рухнула, а жизнь позволила перевернуть старую и грязную страничку, и лист стал чистым, белоснежным как их вновь зарождающиеся чувства. Они не просто появлялись резко и оставались, образовывая любовь в их сердцах. Они дополнили те чувства, которые не смогли разрушиться под натиском времени и тяжёлых обстоятельств.Как так произошло, что их губы встретились? Как происходит, что птицы
поют, снег тает, розы распускаются, рассвет начинает белеть среди темных форм деревьев на склоне холма? Поцелуй, и этим все было сказано.
— Надежда умирает последней. Произносит Сейран, а он вновь затягивает её в водоворот ночных поцелуев.Поцелуй — огонь любви.
И если бы соприкосновение губ было каплей дождя — я бы послал тебе ливень.