То, что священно | This, Too, Is Sacred

Воздух был пропитан магией. Довольно трудно определить это по запаху, но Драко справился бы с этим даже во сне. Повседневная магия, как и следует из названия, присутствовала во всём и значительно отличалась от Древней Магии; последняя была наполнена явной ностальгией о договорённостях, заключённых много веков назад, о силе, которую большинство современных умов едва могли постичь, о временах, которые не вспомнят даже его предки… Поверх всего наслаивались запах жжёного шалфея и ароматы разнообразных масел, которыми пользовались все чистокровные, присутствовавшие в тот вечер. Благовония из кадильниц смешивались воедино, из-за чего создавалось впечатление, что они находятся на грани сенсорной перегрузки, а бесчисленное множество запахов и в правду сочетаются друг с другом, хотя на самом деле это было не так. Солнце полностью зашло только поздно вечером, так как сегодня отмечалось солнцестояние. Драко и его мать прибыли на празднование на несколько часов раньше этого события. Он провёл большую часть предыдущей недели в подготовке к этому дню. Сегодня вечером он впервые будет иметь дело с Древней Магией, ведь в этом году она впервые призвала его. Возможно, сегодня вечером состоится его бракосочетание… а возможно, и нет – всё зависит от того, какой сюрприз уготовила ему Магия. Ему исполнилось девятнадцать лет всего несколько недель назад, и хотя Драко уже доводилось присутствовать на двух таких торжествах, в этом году он впервые принимал в событии непосредственное участие. Это, безусловно, перевернуло его представление о жизни с ног на голову. Ветерок пронёсся мимо него, отчего кожа покрылась мурашками; поскольку на нём были только тонкая белая льняная рубашка и брюки, создавалось ощущение, что он почти голый. Драко опустил взгляд: вид его босых ног, испачкавшихся в процессе ходьбы вокруг, заставил испытать страдание. Ходить без обуви – по его мнению – довольно нецивилизованно, но, поскольку это требовалось всего раз в году, Малфой был уверен, что справится. На вершине холма он ждал своей очереди войти в хендж. Драко намеревался пройти порог с размахом, демонстрируя всем привычную ему уверенность в себе, но в тот самый момент, когда его босые грязные ноги ступили в круг из каменных монолитов, Магия, присутствие которой ощущалось весь вечер, вдруг окутала его целиком, скатывая внутреннее спокойствие в крохотный комок и вынуждая чувствовать себя под её контролем совершенно беззащитным. С такой силой он до сих пор ни разу не сталкивался… даже когда Тёмный Лорд был в своей лучшей форме. Он вытащил свой рунический камень из кармана брюк и вдруг заколебался. Этот предмет принадлежал ему уже более пяти месяцев, с тех пор, как Древняя Магия впервые призвала его. На одной его стороне был аккуратно вырезан фамильный герб Малфоев, а на другой – руна, которую Древняя Магия выбрала специально для него. Что, если он не хочет его вбрасывать в круг? Забросить камень означало официально принять данное наследие… и также выполнить финальный связующий пункт кровного договора, который будет влиять на его жизнь до тех пор, пока он дышит. «Это твой долг», — упрекнул он себя. В этих словах было нетрудно узнать его отца. Люциус отбывал двухлетний срок в Азкабане. Несмотря на то, что битва за Хогвартс произошла тринадцать месяцев назад, суд над отцом Драко состоялся целых три месяца спустя, в связи с большим количеством арестованных и новшеств, введённых под руководством Чудо-Мальчика, стремившегося реализовать право каждого на справедливый суд. Сжав губы в жёсткую линию, Драко бросил свой рунический камень в центральную чашу и занял свободное место среди других чистокровных, выстроившихся по внутреннему периметру каменного круга. И Драко, и Нарциссу приговорили к краткосрочному домашнему аресту, за которым последовал испытательный срок, не сильно отличающийся от ареста длительностью. Им повезло, что Министром Магии был именно Кингсли Бруствер, так как он смог дать Драко отсрочку для совершения ритуала, к которому его призвали. Семья Брустверов была одной из чистокровных, и они также являлись хранителями кровного договора. Кингсли всё понимал. Лишь с каплей горечи Драко подумал: «Всё всегда решала кровь». В ту ночь их собралось тридцать три человека. Драко взглянул на Кингсли Бруствера, мрачно стоявшего в том же кругу. Он был самым влиятельным в политическом плане волшебником во всей Британии, но вот он здесь, склоняется перед Древней Магией. Этот вид могущества не сравним ни с одним человеком; эта сила старше Англии, почти так же стара, как сама земля. Кто все эти обычные волшебницы и волшебники перед лицом такой власти? Ведущий церемонии распределения, Корнелиус Лестрейндж, был действительно очень стар. Если верить слухам, ему было 128 лет, хотя, глядя на него, вы бы и предположить такого не смогли. Корнелиус был единственным наследником рода Лестрейнджей, так как во время битвы за Хогвартс погибли двое его внуков. К счастью, у Рудольфуса и Беллатрисы никогда не было детей, а Рабастана почти все подозревали в искусно скрываемом гомосексуализме. Они отдали свои жизни за Волдеморта и тем самым, по сути, уничтожили весь свой род. Поскольку кандидатуры для распределения выбирались в порядке от старшего к младшему, Лестрейндж начал со слов: — Этта Розье, старшая из дочерей рода Розье. Их объявляли и вызывали вперёд одного за другим. Кингсли Бруствер был вызван вторым, так как ему было около тридцати пяти. Большинству из присутствующих было немногим за двадцать, хотя в толпе можно было отыскать и нескольких подростков. Древняя Магия может отобрать вас для первого броска в любой момент между семнадцатью и двадцатью одним годом… с тех пор вы будете продолжать забрасывать рунический камень каждый год, пока не найдёте пару или пока вам не исполнится пятьдесят пять лет. — Персиваль Уизли, третий из сыновей рода Уизли. Рыжеволосый мужчина, который, по мнению Драко, всегда был самым терпимым из всех Уизли, занял место своего старшего брата в качестве представителя этого рода. Несмотря на то, что Уизли уже давно считались предателями крови, Древняя Магия всё же вынуждала их участвовать в ритуале. Перси шагнул вперёд, чтобы достать свой рунический камень из центральной чаши, и, должно быть, вернулся с определившейся для него парой, так как вдруг его лицо побелело до цвета белой простыни, а затем внезапно залилось румянцем, таким же алым, как и его волосы. Он вернулся назад в круг и стал первым, кому пришлось это сделать. Он не отрывал глаз от своего камня, лишь осматривал бегло людей, стоящих в кругу, наверняка в попытке выискать лицо будущей жены. — Пэнси Паркинсон, старшая из дочерей рода Паркинсонов. «Пожалуйста, лишь бы не я», — мысленно взмолился Драко. Между их семьями всегда существовала неофициальная надежда на то, что они станут парой. И во время учёбы в Хогвартсе они действительно попробовали пообщаться в неформальной обстановке, но, по правде говоря, они совершенно не были друг в друге заинтересованы, вследствие чего приняли решение остаться только приятелями. Девушка с серьёзностью на лице потянулась к чаше и вытащила судьбоносный камень. Настоящая слизеринка – выражение её лица всё ещё оставалось бесстрастным, когда она вернулась в круг к остальным избранным. — Теодор Нотт Четвёртый, последний наследник и единственный выживший представитель рода Ноттов. Драко наблюдал за тем, как его близкий друг шагнул вперёд и потянулся вниз за руническим камнем. Он поднял его, взглянул… и вздохнул с облегчением. Зная, что Тео был непреклонен в своём нежелании жениться в этом году, Драко предположил, что наследник Ноттов вытащил тот же рунический камень, что и забросил внутрь. Это подозрение подтвердилось тем, что жилистый темноволосый волшебник удовлетворённо ухмыльнулся и вышел из хенджа. И наконец: — Драко Малфой, единственный наследник рода Малфоев. Он готов был взорваться от волнения. Что, если его пара определилась? А что, если его пара не определилась? Некоторые из чистокровных безуспешно доставали свои же валуны десятки лет… Он старался подражать ледяной безэмоциональности Люциуса, изображая изо всех сил спокойствие. Но, когда он потянулся и вытащил рунический камень, его сердце буквально замерло в груди. Он ощущал всю тяжесть судьбы, сосредоточенной в сжатом в его пальцах артефакте. Он раскрыл ладонь. Герб Малфоев был высечен на доломите. Поток облегчения теплом распространился по всему телу, перетекая в конечности, вплоть до кончиков пальцев. Для него сегодня вечером не нашлось никого. Слава Мерлину! Он выбрался на внешнюю сторону каменного круга, где его уже ждал Тео. Друг рассмеялся, увидев выражение лица блондина. — Ты выглядишь так, будто сбросил с плеч огромный груз! — А ты выглядишь как-то иначе? — нагло отзеркалил Драко, чувствуя себя намного бодрее с собственным руническим камнем в кармане. Тео оглянулся на хендж, в котором церемония уже подходила к концу, и содрогнулся. — Полагаю, что выгляжу точно так же. Я участвую второй год. Мне казалось, что в этом году я начинаю играть с огнём. Как будто для меня это только вопрос времени… Драко рассмеялся. — Это всего лишь брак, Тео, а не смерть. — Не пытайся убедить меня в том, что ты не был счастлив увидеть на камне свой фамильный герб, — поддразнил его Нотт. Волшебники начали спускаться обратно к подножию холма к ярко раскрашенному павильону на лугу, где полным ходом шло празднование. Костры, полыхающие красным, синим, зелёным или фиолетовым пламенем, образовывали периметр вокруг поляны, на которой происходил настоящий пир. Когда они прошли внутрь, Нарцисса поспешила к Драко. Ей было достаточно лишь взглянуть на его лицо, чтобы понять исход сегодняшнего распределения. — Итак, ты остаёшься моим сыном на ещё один год. Тео попросил прощения и удалился. Драко ухмыльнулся. — Похоже, ты со мной застряла. Не то чтобы Драко был против женитьбы, просто ему казалось, что ещё не наступило удачное для этого время. Ему было всего девятнадцать, и прошёл всего год с момента падения Тёмного Лорда. Он всё ещё переживал некоторые личные проблемы, в частности, связанные с его отцом. Она положила руку на его щёку и слегка улыбнулась. — Я рада. Ещё один год я буду твоей матерью. — Ещё один год ты будешь самой главной волшебницей в моей жизни, — снисходительно согласился он. Её маленькая улыбка расцвела во что-то более полноценное. — Наслаждайся торжеством. Она удалилась, чтобы продолжить празднование, оставив Драко наедине с самим собой. К этому времени Тео уже успел переместиться к тарелкам с разнообразными деликатесами и присоединиться к Эйвери в конце одного из длинных столов. Кадфаэль Эйвери был на год старше их и учился также на Слизерине, и в этот вечер он также не обрёл спутницу. Его волосы были собраны в хвост, а небольшая бородка украшала щёки и линию челюсти. Тёмные ресницы обрамляли карие глаза. — Так-так-так, — протянул Драко, подходя к потягивающим вино друзьям. — Остаёмся холостыми волшебниками на ещё один год, все трое. Как отметим это знаменательное событие? — Ты опоздал, приятель, — усмехнулся Кадфаэль. — Мы уже решили, что нажрёмся в хлам. — Жаль, что у них здесь только вино, — Тео был огорчён, но продолжал попивать из своего стакана. Улыбка Кадфаэля сменилась ухмылкой, он потянулся в карман своих церемониальных льняных брюк и достал флягу. — Дилетанты, вы оба. Всегда приходите подготовленными на церемонию распределения. — Огневиски? — Нотт с интересом осмотрел флягу, но сразу же возразил: — Этого едва ли хватит. — Заклинание невидимого расширения, болван. — Ах, точно. Кадфаэль отвинтил крышку и сделал большой глоток, прежде чем передать флягу Драко. Чувствуя, что ему определённо не помешает тонизирующее средство, блондин сделал такой же большой глоток и передал напиток дальше, в руки Тео. Вокруг них пировали и праздновали девяносто с лишним других чистокровных волшебников и волшебниц; даже те, чьи члены семьи не принимали участия в распределении, поскольку всех совершеннолетних поощряли приходить. Тем временем все, кому по завершении распределения сегодня не досталась пара, пробрались в павильон, чтобы присоединиться к остальным. Драко заметил среди них обеих близняшек Кэрроу в одинаковых белых платьях, расшитых серебряной нитью, сестёр Гринграсс и Долгопупса, который, как обычно, спотыкался о самого себя. У подножия холма в одиночестве стояли настороженные, измождённые фигуры мистера и миссис Уизли. Драко помнил, что отца семейства звали Артур, но, хоть убей, не мог вспомнить имени его жены. Их руки были сцеплены в знак солидарности, а взгляды направлены вверх, на хендж, где теперь попарно стояли четырнадцать фигур в белом. Драко вспомнил, что их сын должен быть там, наверху, и в данный момент он женится; ему стало интересно, о чём они думают, наблюдая за этим событием. — Как думаете, кому придётся первым вступить в брак? — Кадфаэль прервал его размышления, потирая руки и разглядывая длинный стол у входа в павильон. Он был накрыт для семи пар молодожёнов, чтобы они могли также насладиться пиршеством, присоединившись к большинству позже. — Они же всегда начинают с самой старшей пары, да? — спросил Тео. — Ага. — Как думаете, кто достался Паркинсон? — поинтересовался Драко, не сводя глаз с фигур, неподвижно стоящих в кругу монолитных камней на вершине холма. — Дэклан. Он стоял рядом со мной там, наверху. Я увидел, что на камне, который он достал, был изображён её герб, — улыбка тут же исчезла с лица Тео. — Она хотела вытащить камень Роуэна, не так ли? Трое волшебников одновременно посмотрели на другую сторону праздничного шатра, где Роуэн Селвин, тихий волшебник со Слизерина на пару курсов старше их, безучастно смотрел в стену, не замечая ничего вокруг. Он явно рассчитывал вытащить камень Пэнси. — Слегка мерзковато, — отметил Тео, отводя взгляд от поражённого волшебника, — что её поставили в пару с его старшим братом. Они с Дэкланом совсем не похожи. И это действительно было так: Дэклан Селвин, окончивший Хогвартс на пять лет раньше их, был когтевранцем до мозга костей, скопившим в себе все возможные стереотипы о своём факультете. Драко просто был рад тому, что ему самому не выпал камень Пэнси. Он полагал, что быть женатым на ней, в принципе, не так уж и ужасно – по крайней мере, он мог бы уважать её за врождённую хитрость — но это было бы не очень приятно. Она влюблена в другого мужчину, а если учесть ещё и тот факт, что этот волшебник тоже влюблён в неё… ну, Драко не хотел, чтобы ему наставляли рога, это уж точно. Он вздрогнул, задаваясь вопросом, как Пэнси удавалось держать себя в руках, зная, что ей придётся всю жизнь провести в браке с братом человека, которого она любит… Через некоторое время шесть из семи пар спустились с холма под какофонию шума и поздравлений. Лица некоторых из этих новоиспечённых парочек сияли, они явно пребывали в восторге от того, что им подобрали супругов, в то время как другие, такие как Пэнси и Дэклан, просто оставались бесстрастными. На самом деле, Пэнси могла бы показаться совершенно безучастной, если бы не тот факт, что её хорошая подруга, Дафна Гринграсс, немедленно бросилась к ней и начала утешать. Драко сделал большой глоток вина и тут его внимание привлекла маленькая фигурка в белом одеянии, шедшая прямо за Дафной. Астория Гринграсс. Ей только-только исполнилось семнадцать, и сегодня она уже забросила свой первый рунический камень в чашу. Несмотря на то, что кровный договор предусматривает участие в распределении только старших детей разного пола из одной и той же семьи – если оба были свободны, – многие семьи отправляли участвовать также и младших сыновей или дочерей. Гринграссы не были исключением из этого правила. Пока Тео и Кадфаэль развлекались, выкрикивая непристойные комментарии в сторону шести пар, ожидавших своей очереди на бракосочетание в хендже, Драко не сводил глаз с Астории. «Она слишком молода для этого места», — подумал он про себя. Она, разумеется, ещё не была готова к ответственности и испытаниям кровного договора… или к браку… Драко никогда не обращал на неё внимания в школе. Она всегда была просто младшей сестрой Дафны, и этим ограничивалась её личность. Сегодня вечером Драко рассматривал её в белом литом платье и осознавал все шансы того, что она может превратиться в нечто изысканное. Она заплела в волосы цветы – многие волшебницы делали так, – и выбор цветов, вплетённых в косы, всегда имел глубокий смысл. Он выпил слишком много вина, но всё же был достаточно трезв, чтобы понять, что Астория выбрала маргаритки, символизирующие чистоту и невинность. Под белой льняной рубашкой и брюками ему вдруг стало жарко. Возможно, совсем не лишним будет познакомиться с ней до следующего распределения…