А было ли? А может нет?

У Джослин Фейрчайлд с детства была одна единственная любимая сказка, которую она читала, уже будучи шестнадцатилетней девушкой чуть не каждый день. Сказка о тех, кто ищет вечно. " Никто на свете не искал ничто так вечно, как он. Он проклинал каждый миг, потраченный на поиск без результата. Он сам не знал, чего он искал, но он искал всю жизнь." — строчки, бывшие опорой в жизни Джослин. Она всегда пыталась представить и нарисовать этого человека без имени и с вечной целью: она пробовала рисовать его по-разному, но всегда чувствовала, что что-то не то. Что-то отдаляло образы, созданные девушкой, от того идеала, неизвестного ей самой. И вот она увидела его: блондин с волосами, отливавшими даже при свете солнца серебром, белоснежная алебастровая кожа, тонкие и гордые черты лица и черные, как две бездны, глаза, в которых утонешь и не заметишь. Парень, о котором говорила вся школа и образ, созданный не ею, но шутницей-природой, были едины. Сами Ангелы, обладай они чувством юмора, не могли бы так пошутить, как умница-фортуна. — Джослин! Эй? Прием! — Прости, Аматис, задумалась... — Что, в новенького влюбилась? — Нет. Просто недавно нарисовала почти его. Интересное совпадение, правда? Но судя по всему, последнюю реплику Джослин Аматис пропустила мимо ушей: — Пошли в класс. Может, меня все-таки Мадам Элен посадит с тобой в этом году? — Может, может.... Все может быть. Подруга рванула Джослин в класс и села с ней на четвертой парте - идеальной, по словам Аматис, для творческого процесса Джослин. В школе была интересная, можно сказать, традиция— с кем ты сидишь на теории, с тем ты в паре на практике, так что всегда выгодно было сидеть с кем-то, кто соответствовал тому уровню, которому ты собирался обучаться. У дверей послышался визг: новенький идет. В этом году в классе были преобразования: кого-то перевели в другие школы, кто-то перевелся сюда, а кого-то оставили на второй год, так что большинство не знало друг друга вообще. Новенький подошел к последней парте где-то в углу кабинета и послышался его бархатный голос, совершенно непонятный, если слушать через весь класс, но после пары слов девушки поникли и поплелись к другим местам—никто не попробовал с ним сесть. Вошла Мадам Элен: — Рада видеть вас всех, мои юные друзья, живыми и неубитыми, но к делу. Это что за рассадка?!!! Видимо, как обычно мне придется вас рассадить. В классе послышался недовольный шепот. —Тихо! После пары минут раздумий: — Так мистер Греймарк вы где? Так значит к вам мистер Старквейзер. Где мисс Греймарк? Нет, голубушка, вы идете к мистеру Эрондейлу на его парту. Мистер Эрондейл, поднимите руку! Так было достаточно долго. Вдруг Джослин услышала: — Мистер Моргенштерн к мисс Фэйрчайлд. Поднимите руку, мисс Фэйрчайлд! Девушка нехотя подняла руку: ей совершенно не хотелось какого-то незнакомого ей соседа. И во второй раз за один день она застыла из-за того же человека, что и в прошлый раз.