Bon Voyage!

      Все тело трепетало от одного только касания её губ. Оля ласково провела рукой по свежепобритой щеке и скользнула губами чуть выше, мягко целуя в уголки глаз, затем в прикрытые веки. Его ресницы слегка дрожали. Внутри разгоралось желание, но за стеной ведь дети... Паша, словно услышал её мысли, открыл глаза и, перехватив руками за щеки, впился в мягкие губы. Мысли уплыли далеко-далеко и осталось только дрейфовать на этом облаке блаженства. Оля хотела подумать о том, как быстро пробежала жизнь, как удивительно то, что они нашли друг друга, пусть и в другой стране, да еще в таких жизненных ситуациях, но между губ уже пролез язык. Не было никаких сил сопротивляться ему...не было ни сил, ни желания делать это. Поэтому Оля просто обняла мужа за шею и прижалась теснее. От него пахло чем-то удивительным, абсолютно нечитаемым от чего все существо ее готово было сходить с ума, отдаваться целиком, но ДЕТИ. В этот раз её мысли обрели плоть и сорвались с губ сдавленным шёпотом. Паша кивнул, напоследок прошёлся горячим влажным языком от шеи к подбородку и резво встал, щелкая замком. Их дети уже достаточно взрослые чтобы понять, что родителям нужно немного места. Паша вернулся к разнеженной, едва шевелящейся жене и забрался сверху. Хлопнула входная дверь. Достаточно громко, чтобы не оставить сомнений. -Они взрослые, - шепнули в ухо. Оля закусила губу, они действительно слишком взрослые. Теплая большая ладонь коснулась кожи, мягко пробираясь к груди. С губ сорвался стон, брюнетка попыталась прижать руку ко рту, но супруг отреагировал мгновенно, останавливая её на полпути. -Они ушли, ты можешь...- единственное, что она и правда могла так это не медлить. Дети могут вернуться в любой момент. Между ног приятный узел, развязать который под силу лишь этому неугомонному мужчине. В его глазах мелькнуло понимание, а руки пустились в путешествие по телу, лишая хозяйку одежды и крошечных мыслей остановить все это.       После принесенных новостей эмоции били через край. А нет лучше варианта быстро выплеснуть их, чем...едва Паша снял последний оплот защиты, едва прохладный воздух спальни достиг оголенной гиперчувсвительной кожи, как желание затмило разум. Стены разрушились, дозволяя мужу пройти за них и похозяйничать. И хоть их последний раз был не так давно, но стоило ему, без конца целуя её, ввести первый палец, как бедра сами начали толкаться навстречу. Стоны мешались с отрывками звуков, пока пальцы не сменились горячим влажным членом. Паша успел развернуть защиту, выдавил смазку, ничуть не жалея её, и теперь просто водил вверх вниз, лишь раззадоривая себя и жену. Ноги дрожали, от рук почему-то совсем отлила кровь, но все это не чувствовалось. Единственное, что было важно его лицо перед глазами. Не томное, не сексуальное. Чуть покрасневшее, со странной гримассой удовольствия и сосредоточенности, но странно...сейчас он был для неё самым красивым человеком на всем белом свете. И никого другого не надо. Паша вдруг улыбнулся и ласково куснул её за кончик носа. Уголки губ бесконтрольно поползли вверх. Она любила его. Своего мужа. Отца своих детей. Мужчину, с которым прошла последние двенадцать лет жизни.       Он вошёл полностью и замер, давая ей привыкнуть. Он знал, куда целовать, что говорить, и где коснуться, чтобы заставить её забыть обо всем, оставляя ему всю ответственность. Захотелось сделать мужу ещё приятнее и, когда он выдохся, Оля толкнула его на пустую половину кровати, быстро забираясь сверху. И хоть ни ноги, ни руки не слушались её, но стоило ей начать двигаться, как снизу послышались знакомые полувздохи наслаждения. Паша мягко направлял её, придерживал. Руки его заметно дрожали. Оля ускорилась и вскоре обнаружила себя прижатой к влажной груди. Супруг заметно дрожал и дышал тяжелее обычного. -Девочка моя, любимая, - бормотание едва достигало ушей, но заставляло сердце биться быстрее так, словно он говорил это впервые. -Мой хороший, любимый, - Паша резко открыл глаза и прищурился, Оля весело подмигнула ему, подтянулась повыше и, все еще лёжа сверху, поцеловала. Им обоим стоило поскорее вставать. Идти в душ. Паша успеет довести её до оргазма под тёплой водой, как делал всегда, чтобы дети ничего не заметили, но до чего же хотелось неподвижно лежать вот так. Целовать в родные губы, чувствовать запах, никуда не спешить. В тишине хлопок двери был слышен очень хорошо, но Оля даже не дернулась, лишь расслабилась сильнее. - Ещё пять минуточек, всего пять минуточек, - Паша усмехнулся, но промолчал, забрался пальцами в волосы, мягко массируя кожу. -Пять минуточек...       Проснулись они почти через два часа. Сквозь закрытую дверь слышалось шкворчание масла и знакомый гул электрочайника. Паша с трудом протёр глаза и взглянул в затуманенный взор напротив. Отчего-то захотелось одновременно расплакаться, сжать её в объятиях да посильнее и...достать с неба звезду? Что угодно ради неё. Оля потянулась к его губам и застыла в миллиметре. Какая сладкая мука. В дверь осторожно постучали. Оба сразу поняли, что пришёл Лёша. Он всегда стучал едва касаясь дерева костяшками пальцев. -Пап, мам, вы спите? Мы с Софой обед приготовили, макароны с котлетами, - И вдруг счастье затопило обоих с новой невиданой доселе силой -Да, сынок, сейчас выйдем, - Паша крикнул ответ и приблизился, касаясь любимых губ. -Ох здорово, - послышался голос Софьи из-за двери, -только выходите скорее, а то все остынет, - но единственное, что получалось сделать в этот момент - улыбаться, просто без конца улыбаться...