Все могут ошибаться

Профессор открыл глаза, лежа в своей кровати. Пока что его план шел идеально, они не отставали от графика занятий, все участники более-менее старались и запоминали нужную информацию. Но профессор всё равно чувствовал некую тревожность, всё-таки дело, если не всей его жизни, то точно занимает огромную её часть. Он протянул руку, пытаясь нащупать на прикроватной тумбочке очки. Надел их, сунул ноги в тапочки и пошел налить себе стакан воды. Проходя мимо комнаты Найроби, он услышал громкую музыку и смех девушек, однако решил, что это не его дело и направился на кухню. Пока он наливал себе воду, быстро взглянул на часы. Четыре гребаных утра, а кто-то в доме явно вместо сна устроил вечеринку. Теперь это его дело. Если они не лягут спать, то утром не смогут нормально соображать, а завтра, между прочим, важное занятие. Глубоко вздохнув, он поднялся наверх со стаканом в руках и открыл дверь в комнату девушки. Перед ним открылась интересная картина, две девушки, явно сильно пьяные, стояли к нему спиной и тверкали. На них была странная одежда: на головах платки, солнечные очки, мини-юбки и каблуки, больше было похоже, что они собирались в ночной клуб. Немного смутившись, профессор отвел взгляд в сторону и постучал по уже открытой двери, потом ещё раз, и ещё раз более настойчиво, только тогда девушки повернулись к нему лицом. Токио отключила музыку, смешно качнувшись. — Сейчас 4 утра, — начал профессор, а подруги быстро закивали на его слова, — на рассвете у нас занятие. По пластиковой взрывчатке. — Простите, — Токио сложила руки вместе и сделала невинное лицо, на которое была способна в таком состоянии. — Вам следует немного отдохнуть, — уже строже произнес профессор. — Ой, нам пора ложиться? — Токио взглянула за спину профессора, смотря на часы, которых там не оказалось. — Идите в кровать. — Все вместе? — весело протянула Найроби, распутывая гирлянду на своей шее. — Каждый идёт в свою кровать, — профессор ещё раз смерил их мрачным взглядом, игнорируя шутку девушки. — Эта пижама Вам очень идёт, профессор, — попыталась задобрить Токио, тихо рассмеявшись в конце. — Сейчас же, — мужчина начал выходить из комнаты, но развернулся обратно, — Спать. А завтра нас ждёт разговор, — и вышел за дверь, закрыв её. Девушки сразу же рассмеялись, согнувшись пополам. — Сними гирлянду, — Токио потянулась помочь подруге. — Как же сильно я хочу этого мужика, — пьяно сказала Найроби, — Какой мужчина. — Правда? А так и не скажешь. — А ты не заметила? Ну, пусть он заметит, — Найроби упала на кровать. — Он сказал, что завтра нас ждёт разговор, неужели профессор хочет отчитать непослушных студенток, — Токио рассмеялась и легла на кровать рядом с Найроби. — Ух, по-любому он будет горячо выглядеть. Девушки снова громко рассмеялись, кинули в выключатель какой-то предмет и уснули на одной кровати. Утром, как и ожидалось, у подруг было сильное похмелье, неудивительно, они выпили бутылку текилы. Будильник после первого же звука был отправлен в стенку. Токио застонала, поднимаясь с жесткого матраса, но сразу же свалилась обратно, прижимая руки к голове. — Нафиг это занятие, я не встану, — жалостливо протянула Найроби. — Боюсь, что у нас просто нет выбора, я первая в ванную, — Токио наконец-то смогла принять вертикально положение, и, опираясь на стенку, пошла в ванную. По пути встретила Денвера, но он был послан далеко и надолго, после попытки посмеяться над состоянием девушки. Они зашли в класс последними, сильно опоздав, но хотя бы выглядят не так помято. Профессор лишь покачал головой и начал занятие. После долгой лекции, он понял, что переходить к практике бесполезно, ведь двое из его группы не функционируют, так что на сегодня он всех отпустил. — Найроби, Токио, — он поманил девушек пальцем поближе к себе, когда остальные вышли из кабинета. — Профессор, нам очень плохо, можно без нотаций, — Токио начала ныть, но всё равно приблизилась. — А кто виноват в вашем таком состоянии? Девушки, я всё понимаю, я рад, что вы веселитесь, но у нас есть дело, серьезное дело, нельзя так легкомысленно к этому относится. Вы же подводите всю команду, — профессор перемещал свой взгляд с одной пары глаз на другую, подруги наоборот, пытались избежать зрительного контакта. — Хорошо, хорошо, нам правда жаль, — Токио развела руками, но в её голосе больше было раздражения, чем раскаяния. — Да, простите нас, профессор, — Найроби ответила вслед за подругой. Профессор снова вздохнул, настраиваясь на дальнейшие действия. Он отошел от стола. — Наклонитесь, пожалуйста, над столом, — профессор полез в ящик и достал линейку. Он её уже как-то раз использовал на Денвере, и знаете, после этого парень пару дней вел себя лучше. — Профессор?.. — Найроби смотрела широко открытыми глазами на предмет в руке мужчины. — Вы поступили неправильно, так что заслужили наказание. Из-за вас мне пришлось отменить сегодня практику и перенести её на завтра, а с вами ещё придется проводить дополнительную лекцию. Токио хотела возразить, что сегодня все поняла, но осознала, что это не так. Из слов профессора она с натяжкой запомнила, может быть, треть, не больше. И то, только потому что сидела на первой парте, приходилось притворяться, что она внимательно слушает. — Но, профессор, мы же уже не дети для такого наказания, — единственное, что смогла сказать Токио. — Поверьте, это наказание работает для любого возраста. — Вы проверяли? — удивленно спросила Найроби. — Наклонитесь, пожалуйста, — мужчина указал линейкой на поверхность очищенного от бумаг стола. Девушки переглянулись между собой, ещё раз взглянули на профессора, и, пожав плечами, наклонились над столом, уперевшись локтями. Профессор взглянул на своих подопечных, взвесил линейку в руках, и, подняв руку вверх, опустил с громким хлопком на первую задницу. Токио зашипела через зубы, больше от неожиданности. Второй удар получился немного ниже первого. Токио и подумать не могла, что вроде бы такой хиленький профессор, может иметь такую тяжелую руку. Мужчина нанес ещё три удара и перешел к следующей девушке. Найроби уже на четвертом шлепке тихо вскрикнула. Токио больше смущала ситуация, чем ощущение боли. Да, боль неприятная, но ещё неприятней знать, что это может услышать кто-то. И хоть они уже несколько недель команда, шуточек про это будет определенно много, поэтому Токио старалась сдерживать свои крики, лишь резко выдыхая. Найроби не так сильно беспокоилась по этому поводу, она обращала внимание именно на боль, поэтому на каждом шлепке вскрикивала и пыталась уйти от удара, так что профессору пришлось положить руку на поясницу, удерживая на одном месте. — Ай, ну, профессор, хватит! — всхлипнула Найроби. — Девушки, поймите, я не запрещаю вам пить, но вы уже взрослые, должны понимать, что не стоит так перебарщивать, особенно, если на утро такое похмелье. Сколько вы вчера выпили? — профессор снова нанес пять ударов на задницу Найроби и перешел к Токио. — Бутылку, профессор! — черт, это линейка весит точно пару килограмм, зачем она вообще такая ему. — Текилы, если я правильно увидел, стоило оно того? — Да! — нагло ответила Токио. Профессор нанес более сильный шлепок, вызвав первый вскрик девушки. — Ты тоже так считаешь, Найроби? — мужчина снова перешел к ней, нанося удары линейкой. — Нет, профессор, нам стоило выпить меньше, — Найроби уже всхлипывала от резких ударов тяжелой деревянной линейкой. Её детство было не самом благополучным, его скорее вообще не было. С таким наказанием она сталкивается впервые. Раньше она попадала в уличные драки, но выходила сухой из воды. Сейчас выйти сухой не выйдет, твердая рука на пояснице не позволяла сбежать. Это наказание не только вызывало боль, но и сильный стыд. Быть наклоненной над столом, когда на твою заднюю часть прилетают удары линейкой, не самое большое удовольствие в жизни, но Найроби понимала, что она заслужила это. Профессор кивнул и отошел от девушек, нанеся каждой в общей сумме по 30 ударов. — Можете вставать. Подруги быстро поднялись и развернулись к нему лицом. Токио обижено отвернулась, а Найроби смотрела в пол, пытаясь незаметно вытереть слезы и потереть больное место. — Токио, я не прав в данной ситуации? — профессор, взглянул на неё. — Может быть и правы, но не стоило нас бить, — она зло посмотрела на мужчину и скрестила руки на груди. — Это было так плохо? Я переборщил? — он посмотрел на неё с беспокойством. Токио лишь смутилась, на щеках появился румянец. — Нет, наверное… Просто это слишком детское наказание! Профессор тепло улыбнулся, такая улыбка может быть только у него. Он подошел к Токио и положил руку на плечо, ободряюще сжимая. — Прости, но как наказывать подопечных я буду решать сам, хорошо? Ваша задача просто вести себя правильно, по крайней мере во время обсуждения плана. Одно неверное действие и мы все окажемся за решеткой. Мы же этого не хотим? — девушки отрицательно помотали головами, — Ну вот. Он посмотрел на Найроби, она всё ещё избегала зрительного контакта, но её тело просило об утешении, поэтому профессор аккуратно обнял её за плечи. — Я думаю вам следует еще немного поспать, а вечером я повторю для вас сегодняшнее занятие, хорошо? Девушки кивнули и вышли из кабинета. — Достаточно горячо было для тебя? — насмешливо произнесла Токио. — Я хотела бы, чтобы горячо было в другом месте, а не в том, которое сейчас горит.