Tales of the Kuvaq Brothers

— А это нужно мэру… — Я отнесу! Руфус вскочил со своего места и бросился к коробке, которая стояла достаточно высоко, чтобы дотянуться до нее. — Послушай, Руфус, эта вещь очень хрупкая. Я не думаю, что… — Пожаааааалуйста! Клянусь, я буду аккуратно ее нести! Честно, честно! Клитус, болтая ногами, рассеянно хлопал ладонью по Гадюке. — Почему ты на самом деле хочешь понести коробку? — Я хочу увидеть мэра! Он большой и важный дядька. Ведь это он нашел чистую воду и создал Кувак! Папа говорит, что мы должны быть благодарны ему за предоставленный нам дом. Готов поспорить, у него еще много всяких штуковин. — Вот оно что — штуковины, — Клитус закатил глаза от склонности его брата к клептомании, однако Руфуса, по всей видимости, это не смутило. — Пожааааалуйста! Гермес посмотрел в умоляющие глаза Руфуса и почувствовал, что вот-вот растает. После создания клонов он заметил, что стал достаточно сентиментальным и мягким. Играя роль отца для этих троих, объективный взгляд на вещи стал более субъективным. — Ладно, но будь аккуратен. Он вложил в ладонь Руфуса предмет и не отпускал его до тех пор, пока не убедился, что мальчик его крепко держит. Руфус улыбнулся ему и вприпрыжку поспешил к двери. Ни Клитус, ни Аргус не удостоили его взглядом. Только Гермес смотрел мальчику вслед. — …Вы не могли бы проследить за ним? Я переживаю… — Все это принесет лишь одни… — вздохнул Клитус. Аргус схватил брата за рукав и взглядом сказал ему «не начинай». — Уже идем. Клитуса, который громко застонал, повели к двери. Им не пришлось долго догонять Руфуса, поскольку тот, отказавшись от энергичного шага, медленно брел по городу и крутил в руках коробку. — Если разобьешь, отец тебе больше ничего не доверит. Руфус вздрогнул и чуть не выронил посылку. Вовремя среагировав, он обхватил ее руками и бросил взгляд через плечо. — Что вы здесь делаете? — Папа попросил нас присмотреть за тобой, потому что… ну, знаешь… — Клитус прожестикулировал своему опасному брату, который по-видимому ничего не понял. — Он тебе не доверяет. Резкие слова Аргуса быстрее дошли до Руфуса, и он тут же поник. — Почему он мне не доверяет?! Я заслуживаю СУПЕР-доверия! Клитус собирался сделать вдох, но тут же получил локтем под ребра. Решив долго не препираться, Аргус толкнул Руфуса и потащил Клитуса прямо к особняку мэра. Это было отдельное здание за ратушей. По размеру особняк не уступал мэрии, и, скорее, был сделан для того, чтобы хранить в нем безделушки, которые уже не помещались в кабинет. Руфус остановил шествие у крутого пандуса, поднимающегося к входной двери. Повернувшись к братьям, он указал вниз. — Ждите здесь. — Что? После всего проделанного пути сюда?! — Да, папа поручил мне это дело, и я не хочу, чтобы ты все испортил. — Я?! Клитусу закрыли рот рукой, и Аргус махнул Руфусу. — Да, да. Поторапливайся. Широко улыбнувшись, Руфус взбежал по пандусу и постучал во входную дверь. Спустя некоторое время ему открыла секретарь мэра, Пловера. — Посылка для господина мэра! Худощавая женщина с совершенно пустым выражением лица, если не считать легкое подергивание бровей, уставилась вниз. — Оу, прошу, проходи. Мэр не будет долго ждать, — пригласила она мальчика внутрь. — Настоятельно прошу ни к чему не прикасаться. Можешь пока присесть и подождать вон там. Она указала на одинокий стул рядом со статуей огромного мохнатого зверя. Руфус отвлекся на окружение, и Пловера закрыла за ним дверь.

***

Из-за отсутствия заносчивого брата время мучительно медленно тянулось. Аргус пнул комок грязи, а Клитус дернул за нитку на Гадюке. Из-за тяжелых металлических листов, которые служили стенами мэрии, не было слышно, что происходит внутри. Это было весьма странно, учитывая, что перед разрушительными способностями Руфуса ничего не могло устоять. Клитус открыл рот, чтобы предложить Аргусу подождать брата в их уютном доме, а не на грязной улице… Раздался глухой УДАР, от которого земля под их ногами затряслась, а металлические стены зазвенели. Наконец услышав привычные звуки, создаваемые в присутствии Руфуса, двое переглянулись. Грохот сопровождался чьим-то воплем, который становился все громче. Аргус и Клитус повернулись к особняку мэра, и перед ними распахнулась дверь. Тело их брата с невероятной скоростью скатилось по пандусу и распласталось на его конце. — АХ ТЫ ВОНЮЧИЙ КЛОП! — раздался громогласный голос мэра Сигала, когда он выскочил к мальчикам. Его борода распушилась от гнева, а яркая вспышка пламени за спиной лизнула его пятки. Аргус и Клитус отшатнулись от излучаемой Сигалом ярости и сделали шаг назад одновременно с шагнувшим к ним мужчиной. Как только их пятки коснулись скрюченного тела Руфуса, они тут же вышли из транса. Аргус повернулся к рыжеволосому брату и внимательно пронаблюдал за тем, как вздымается и опускается его грудь. Жив — уже хорошо, но ранен. При виде крови и быстро проявляющихся синяков в голове мальчика что-то вспыхнуло. Он поднял взгляд, чтобы посмотреть на Клитуса, однако зеленоволосого брата уже не было рядом, поэтому внимание мальчика вновь перешло на Сигала. Что-то в глубине души подсказывало ему, как действовать, и напоминало о двух хорошо знакомых ему вещах. Первое правило: «Защищать и служить Элизиуму (?) Гермесу. Второе правило: «Защищать и служить Органону (?) братьям. Сейчас, когда его брат неподвижно лежал на земле, второе правило было нарушено. Это значило, только одно — необходимо принять ответные меры. Аргус опустился на колени и запустил ладонь под пандус. В кулаке он сжал первое, что попало под руку, и выдернул из кучи мусора кусок металла. Он был неровным и не очень длинным, но это хоть как-то походило на оружие. Куска металла, впивающегося в ладонь, было достаточно, чтобы наброситься на Сигала. Мужчина, как показалось Аргусу, вздрогнул от того, что на него собираются напасть, однако он быстро взял себя в руки и легко увернулся. Они повернулись лицом друг к другу, и Аргус вновь бросился в атаку. В этот раз грузный мужчина был готов и выставил ногу вперед. Он уперся ей в предплечье мальчика и отправил его в полет. — Какая НАГЛОСТЬ, какое НАХАЛЬСТВО! Неужели никто не учил тебя ХОРОШИМ МАНЕРАМ, ПАЦАН? Аргус поднялся и, настроившись, снова ринулся вперед. На этот раз Сигал остался стоять на месте и, когда рука мальчика с оружием поднялась, схватил ее и отвел в сторону. Он осмотрел сопротивляющегося ребенка сверху вниз. — Слушай внимательно, когда говорят взрослые, сынок, — Сигал вывернул руку Аргуса достаточно сильно, чтобы его пальцы разжали импровизированное оружие. — Я должен был сразу понять, что ваша семейка принесет лишь одни неприятности. Вы ничто, лишь жалкая кучка мусора! Аргусу нечего было ему ответить. Перестав извиваться, он сгруппировался и вцепился пальцами в руку, которая крепко сжимала его запястье. Зубами он впился в мягкую кожу и, услышав крик боли, освободился из хватки мужчины. Воспользовавшись моментом, Аргус схватил оружие и со всей силы ударил им в бедро Сигала, разорвав ткань брюк. — АХ ТЫ ПСИНА! Сигал, размахнувшись, ударил кулаком по лбу мальчика. Из него брызнула кровь, но Аргус удержался на ногах и сквозь алую пелену посмотрел наверх. Сигал отошел назад и замахнулся ногой, но тут же почувствовал тяжесть в лодыжке. Посмотрев вниз, мэр увидел Руфуса, который обвился вокруг его ноги и вцепился зубами в его брюки. С разочарованным рычанием Сигал, собрав оставшиеся силы, пнул мальчика, и тот влетел в своего брата. Придя в себя, Аргус заставил себя открыть глаз и увидел вновь приближающегося к ним мэра. Лежа на животе, Руфус закашлялся, и руку Аргуса окропили алые капли. Сигал снова возвышался над ними. Все еще сжимая в ладони кусок металла, Аргус запустил его в голову мужчины, надеясь попасть в шею или глаз, но тот лишь оставил царапину на щеке. С громким рычанием мэр поднял ногу и зажал ей обоих мальчиков, выбивая воздух из детских легких. — Что здесь происходит?! Перед ними показались Гермес и Гизмо. Клитус шел позади них. Оба мужчины были шокированы происходящим. При виде следов крови на сыновьях Гермес побледнел. Гизмо был сбит с толку, но, когда Сигал снова замахнулся на детей, он тут же переключился в режим охраны порядка и вмешался. — Прекратите насилие! Скорчившись, Сигал указал на Руфуса. — Я всего лишь самооборонялся! Этот чуть не убил меня! Гизмо перевел взгляд с ребенка на полыхающее в здание пламя, однако, несмотря на это, он остался при своем мнении. — Гермес, отведи мальчиков на мою медицинскую станцию и сделай все, что в твоих силах, а я пока послежу за мэром. Гермес оправился от шока. — Д-да, конечно. Он быстро подошел к бездыханному телу Руфуса и наклонился к нему. Клитус встал рядом с отцом и с еле сдерживаемой неприязнью протянул руку Аргусу, помогая ему подняться. Гермес бросил взгляд на лицо мужчины, который когда-то предоставил кров и работу совершенно незнакомому ему человеку. Теперь в глазах его «спасителя» пылала лишь ненависть. Без дальнейших размышлений он направился к хорошо знакомой станции спасения.

***

Гермес, бурча что-то себе под нос, возился с рулоном бинтов, который все никак не хотел распутываться. У него дрожали руки. Гермесу казалось, что его старое сердце не выдержит, если оно продолжит биться в таком бешеном темпе. Он не мог выбросить из головы перекошенное от гнева лицо, пробуждавшее в нем воспоминания, которые он так хотел выкинуть из головы. — Пап? Он снова засомневался во всем, во всех принятых им решениях. Он старался стать лучше, пытался сделать все, чтобы улучшить жизнь окружающих, но он никак не мог прийти к такому решению, которое сделало бы абсолютно всех счастливыми. Если он даже не мог помочь жителям этого города, как он мог найти способ спасти Элизиум и Депонию?.. — Пап… Маленькая ладошка легла на его ладонь. Гермес перестал распутывать бинты и взглянул на Аргуса. Он сидел на краю стола для осмотра. Опухший глаз был закрыт, а с его ресниц все еще стекала кровь на рванную рубашку. Несмотря на раны, выражение его лица светилось решительностью, а по стойкой позе было видно, что он готов к следующему бою. — … Не думаю, что здесь безопасно. — Что натолкнуло тебя на такие мысли? Клитус сидел на полу у входа в медицинскую станцию и все так же крепко держал Гадюку в объятьях. Дикий блеск в его глазах появлялся всякий раз, когда в помещении раздавался шорох. — Теперь все хорошо. Гизмо разбирается с мэром. С нами все в порядке. От этих слов никому не стало лучше. Видя мальчиков в таком состоянии, Гермес невольно вспомнил, кем они были на самом деле: дети снаружи, но солдаты внутри, готовые служить своей цели до последнего вздоха. Глупо с его стороны было думать, что жизнь среди обычных горожан изменит их естественную натуру. Гермес повертел в руках комок из бинтов, и тот распутался. — Оставаться здесь слишком опасно. — И куда же мы пойдем? Найдем какую-нибудь дыру? — говорили мальчики. Обычные Органонцы последовали бы приказу высшего руководства, однако эти трое могли свободно высказывать недовольство, обсуждать и планировать дальнейшие действия. Гермес принялся осторожно заматывать голову Аргуса. Мальчик сидел смирно. — Есть и другие поселения. — Но они очень, очень, очень далеко отсюда. И, возможно, там будет хуже, чем здесь. — Потенциальная угроза лучше, чем близкая. — Сотня потенциальных угроз НАМНОГО хуже, чем одна легко разрешимая. Кроме того, ты даже не смог доказать, что можешь защитить от беды одного маленького придурка. Гермес завязал концы бинтов в узел, и Аргус опустил голову, бросив взгляд в сторону Руфуса, лежащего позади него. Его раны были прикрыты. Руфус неглубоко дышал. Им нужно было дождаться Гизмо, чтобы выяснить всю серьезность нанесенных повреждений. — … После осмотра ран Гермес понял, что имели в виду мальчики. Он доверял Сигалу и игнорировал все его плохие стороны только потому, что этот человек щедро подарил ему дом и работу. В глубине души он знал, что теперь мэр никогда его не простит. А если Сигал не простит, с этого дня он станет их вечным врагом. Теперь им придется следить за каждым своим шагом в любой точке города. Может, и правда пришло время двигаться дальше. Гермес знал лишь об одном ближайшем поселении, которое находилось рядом со Станцией Клонирования и, следовательно, с базами Органона. Может, это был знак, что ему нужно вернуться и попытаться еще раз уговорить Улисса и Старейшин. Единственная проблема в том, что тогда эти трое… Руфус застонал и закашлялся при попытке подняться. Аргус сразу же развернулся к брату и опустил руки на его грудь, чтобы он не смог сесть. Гермес опустил ладонь на голову Руфуса, чтобы случайно не задеть переломы и ушибы. — Ш-ш-ш, все хорошо. Просто лежи и не двигайся. Мы рядом. Руфус снова закашлял. Повернув голову в сторону, из уголка его рта стекла слюна вперемешку с кровью. Гермес схватил кусок ткани и приложил его к щеке Руфуса, дожидаясь, когда он откашляется. Аргус внимательно наблюдал за происходящим, а Клитус, к удивлению Гермеса, тоже встал около кровати. Наконец Руфусу удалось приоткрыть один глаз. — … Чт… не так…твим лицом? Клитус фыркнул, однако его плечи расслабленно опустились. — Принести зеркало? Аргус помахал ему ладонью, чтобы он замолчал, и не сводил глаз с Руфуса. — Можешь сказать, где у тебя болит? Надув губы, Руфус мучительно медленно моргнул. Гермес даже решился тряхнуть его, чтобы проверить, в сознании ли он. Как только глаза Руфуса снова открылись, его взгляд устремился куда-то вдаль. — …Взде? — Очень полезная информация. Гермес легонько улыбнулся, радуясь, что его сын снова начал шутить, однако его сердце все еще быстро билось от напряжения. Он сделал их выносливыми, но внутренние повреждения все же могли быть несовместимы с жизнью. Да и Гизмо что-то долго задержался. Гермес похлопал Аргуса по плечу. — Проследи за тем, чтобы он снова не потерял сознание. Поговори с ним, а я попробую найти Гизмо. Не успел он повернуться к двери, как одна рука схватила его за рукав рубашки, а другая — за штанину. Обеспокоенные взгляды мальчишек были трогательными и одновременно жуткими. Даже Руфус не сводил с него глаз. Наверное, они переживали, что он столкнется с Сигалом. — Пожалуйста, не переживайте за меня. Лучше побеспокойтесь за себя. Со мной все будет хорошо. Они продолжали смотреть на него и сжимать крошечные кулачки. Чем дольше он смотрел в их широко раскрытые глаза, тем больше они мерцали. Спустя долгое мгновение до него начало доходить, что он ошибался. Они переживали за себя, за друг друга. И они нуждались в его поддержке и видели в нем авторитет… нет, опекуна. Он думал, что смягчился и хорошо справлялся с ролью отца, но сегодня он понял, что это было далеко не так. В нем остался все тот же инженер Гермес: он пытался выполнять практически ту же работу, что и раньше, он все так же зацикливался на своих неудачах и все так же не видел в своих творениях живых людей, несмотря на то, что они действительно были детьми, побитыми, испуганными и неуверенными. Сейчас они смотрели на него как на единственного человека, который всегда будет рядом и поддержит их. Он должен был понять, что он не несет ответственность за весь мир. У него есть свой маленький мирок, за которым он должен приглядывать. И именно его Гермес должен был поставить на первое место. В первую очередь, он должен быть их отцом.