Продал душу...

Серые пылинки поднимались с пола при каждом неслышном шаге. Он оставлял за собой длинный, путанный и кое-где пересекающий сам себя след среди этого прекрасного серого ковра книжной пыли. Книги были повсюду: они стояли аккуратными и не очень рядами на полках шкафов, уходящих своей высотой куда-то вверх, да так высоко, что терялись в этом сером мире; они стояли неровными стопками на полу в проходах, преграждая путь и создавая еще одну гору бесценной литературы; они лежали на столь же длинных, как и высокие шкафы, лестницах, не давая подняться наверх. И единственным ярким пятном во всем этом бесконечном сером мире был маленький огонек налобного фонаря и светящиеся от фосфорной краски номера на стеллажах. Но вряд ли кто-то кроме Библиотекаря смог бы понять то, что написано на этих номерах. Не то чтобы здесь кто-то кроме него бывал. Библиотекарь поставил очередную, новую, еще яркую и пахнущую чернилами книгу на полку к таким же новым, но уже потерявшим всю свою новизну и начинающим порастать пылью. Эти новые тома были результатом его стараний, умений, бессонных ночей и переживаний, путешествий. Да, путешествий. Он не очень любил отрываться от своих родных, любимых книг, уходить из Библиотеки, но это была его работа. И в каждой работе есть свои плюсы и минусы. Кто-то посчитает, что сидеть столько времени в этом замкнутом, полном бесконечных книг и пыли месте – это самое худшее, что может с ним случиться, но Михаил гораздо больше не любил покидать это серое, душное и совершенно неухоженное место, даже если для того, чтобы узнать новую историю и написать ее лично. Хотя, он иногда сожалел, что никогда не сможет дописать свою историю. Нет, ее, конечно, закончит тот, кто придет на его место, тот, кто займет почетную должность Библиотекаря. Но он не сможет сделать это сам, не сможет сам поставить эту книгу на полку к другим таким, к тем, что вечно оставались молодыми, что были написаны на самых разных языках мирозданья, что были учебниками для него, его предшественников, что будут учебниками для тех, кто придет после него. И вечно он будет ценить и помнить лишь одну книгу – ту, что написал Первый, написанную самой Вселенной. Но сейчас Вселенная – это лишь титул, переходящий от Библиотекаря к Библиотекарю. Жаль, что не все из них были столь достойны своего звания, как хотелось бы. Но это уже неважно. Он, как и многие тысячи раз до этого момента, провел рукой по корешкам новых и старых книг, стирая пыль с одних и перемешивая с пылью на других. Ему всегда этот момент напоминал опыление цветка. Как если перенести пыльцу с одного на другой, то появится завязь, и появятся семена, плоды. У его книг тоже были плоды – истории. У каждой свои. И у его истории будет плод. Правда, он не знал какой. Да и не узнает уже. Но это не страшно. Он столько видел и семян, и плодов, что свой будет еще одним в череде многих. Да кому он врет! Библиотекарь чувствовал, что его времени приходит конец. Чувствовал, что еще пара, если не меньше, историй, и все. Все. Совсем все. У них нет такого понятия как посмертие, переход к Богу. Они знают лучше всех других – погибающие души уходят в поток мирозданья, становясь еще одним сгустком информации и энергии. В его случае – просто информации. Всей той, что сейчас написана в каждой его книге, что заполняют такой огромный простор, что уже даже когда-то сверкающих ламп не видно. Все поросло пылью. Вот и один из плодов такого смешения пыли и историй пофыркивает за углом, спеша прочитать очередную историю, пока она не исчезла вместе со своим носителем. Самый настоящий дракон. Еще довольно молодой, по меркам драконов, конечно. Зеленый чешуйчатый хвост высунулся из-за стеллажа, подметая пыль и поднимая ее в воздух. Зак, как для простоты звал чешуйчатый плод мужчина, был таким же книжным червем, как и сам Библиотекарь. А что ему еще оставалось делать, собственно? Оставить в одном из посещаемых миров Библиотекарь его не мог, лишь вывести вместе с собой на прогулку. Не приспособлен зверь, выросший из книжной мудрости, к жизни в реальном мире. Да и крыльев, когтей, клыков или вообще хоть чего-то угрожающего в Заке не было. Лишь много-много зеленой чешуи. Ящерица, да и только, разве что умная. Вот уж подарочек следующему Библиотекарю останется в наследство. Очень милый подарочек. Зато расскажет то, что он сам рассказать не сможет, не успеет. Быстрее растает, исчезнет в потоке. Унеся знания с собой. И останется лишь полочка с книгами жизни предшественников и его недописанные мемуары, ах да, это именно так называется, на столе, на последней странице. Вот Зак настороженно поднял морду, оторвавшись от так и не дочитанной книги. Похоже, он ее уже никогда не дочитает: слишком много страниц для того жалкого промежутка времени, что осталось существовать этой библиотеке и ему в этом мире, которого не существует. Легкие, но совсем не тихие шаги где-то совсем рядом, но так далеко. Ведь пространство начинает искажаться, закручиваться, принимать причудливые формы. Бывший Библиотекарь вышел навстречу своему гостю. Тому, кто займет его место. Тому, кто является его... ...плодом. Даже странно воспринимать этого парня так. Нет, мальчишку. Жаль, он застынет в этом возрасте. Сложно ему придется со своей молодостью. Где-то начали исчезать книги, падать на пол, но исчезать за пару сантиметров от ковра пыли. Замигали лампы. Вот и они, о них он даже забыть успел. Сероватый, туманный свет осветил странные, исчезающие в вышине шкафы, мгновенье назад покрытые пылью, но сейчас блестящие от чистоты. В коридорах с самой дали начинали зажигаться фонарики на самих стеллажах. А они говорили. Обо всем и ни о чем. О книгах. Вселенной. О том, что происходит. Кто такой Зак и как он появился. О его фиолетовых глазах новичка и об огненных волосах еще хозяина. О том, что все рыжие бездушны. А Библиотекарь лишь смеялся. Ведь последняя строка, сама дописавшаяся в его книге: «... я бездушен. Я продал душу ради новой Истории, которую никто не увидит». Новый Библиотекарь лишь удивленно проводил пальцами по простой, но такой красивой ярко-красной обложке. Как волосы его столь недолгого знакомого. Вселенная открыла книгу, чтобы прочитать историю, которая только должна сбыться.