Я готов встречать закат

Когда-то я в действительности умел летать. Пушистые, мягкие, ничтожные в своем весе крылья будто бы отрицали все изъяснимые законы, предоставляя трепетно бьющемуся, заливающемуся алой молодецкой кровью при каждом их хлестком ударе-хлопке сердцу полную свободу трепыхаться, петь, взвиваться нетленной галкой под ликующий визг прорезаемых воздушных масс в собственном реберно-плотском вместилище. В вековечном сосуде. И то ли по моим артериям не столь явно, как раньше, ныне, что парадоксально, все еще течет сладкая патока божественного нектара неуловимого огонька амбиций, подчас незаметно распирающая мне грудь своими теплыми, обволакивающими и полнящими разум завихрениями где-то глубоко под кожей, то ли самый дух веселой, по-детски серьезной и правдивой искренности уже начинает угасать, тихо смиряясь со своей нынешней судьбой Каспера-под-половицей, призываемого древними мощами дружеского веселья, застарелых янтарно-солнечных воспоминаний только пару добрых раз за последние три месяца, однако я чувствую, что медленно теряю желание, привычку к такой простой, примитивной и в то же время до сугубо индивидуального уникальной способности, захлебываясь ими же - способности летать. А пушистые завитки невиданной мощи в моих подмышках только-только налились силой и уже щекочут тщедушно раздутое тельце моего здравого эго. - Здравствуй, мир. - произношу я в праздной спешке томительного ожидания, прикинувшись слепым, ленивым котенком на подломившейся от моего веса лавчонке близ родного подъезда. Я готов встречать закат.