Благодарности и печали

Солнце заливало комнату, отражаясь яркими бликами от металлических корпусов моделей стреколетов. Крошечные легкие модельки роем крутились на тонкой леске, тяжелые, наподобие орочьих линкоров стояли на специальных подставках, занимая три больших полки в стенном шкафу. Средние стреколеты небольшой стайкой стояли на платформе рядом. Стоило солнцу взойти чуть выше, как солнечные зайчики неприятно прошлись по глазам спящего Ога, выдирая его из сладкого сна. - Надо перевесить, - пробурчал орк и, нахмурившись, отвернулся к стене. Уснуть снова не получилось. После приключения на Корневисе, орк просыпался почти мгновенно от различных вещей, будь то солнечный блик или топот братьев под его дверью. Но засыпать повторно по утрам не выходило. Потянувшись, Ог быстро оделся и спустился вниз, по пути надевая тяжелые золотые серьги со встроенными артефактами. Никогда не знаешь, где они пригодятся. Госпожа Гу порхала по кухне, готовя сразу несколько разных блюд и попивая кофе. Что находила мать в этом напитке, старший сын так и не понял. Из всех его знакомых эту странную темную жидкость любили только двое: его мать и Лас. - Доброе утро, ма, – поздоровался Ог, целуя орчиху в щеку. - Доброе, - откликнулась она, - сними мне вон те две большие миски. Спасибо. - Вечером ожидается пир или к нам приходят родственники? – спросил Ог и, налив себе сока и взяв блюдо с фруктами, уселся за столом. - Сегодня день Солнца, - откликнулась Гу, с силой размешивая тесто в миске. Деревянная ложечка не смогла тягаться с густотой массы и жалобно тренькнув, сломалась. Орчиха нахмурилась и взяла ее товарку, но та не продержалась и минуты, и переломилась пополам. – Знаешь, нужно будет купить такие железные. - Значит вечером стоит ждать гостей? - Только если ты позовешь Ласа. – откликнулась мать, размешивая тесто уже руками, решив не доверять такое дело третьей ложке. - Ласа? – переспросил Ог, - Ма, он же эльф! - И что? Лас – очень хороший эльф. Он ведь твой друг и напарник. А день Солнца – это день благодарности. - Только в этот день ты благодаришь свое племя за то, что они тебя не пристукнули и не убили, – хмыкнул орк, залпом допивая сок. - Глупости какие. Ты благодаришь друзей за то, что они терпят тебя таким, какой ты есть. Пригласи своих друзей, Ог. Вам всем нужно наконец расслабиться в домашней обстановке после… всей этой кутерьмы с ящерицами. Старший сын ничего не ответил и, поцеловав мать в щеку, ушел через кухонную дверь. Лас проснулся от того, что что-то тяжелое упало на него сверху. Резко поднявшись, он увидел сидящего на его коленях Трехлапого, который, раззявив рот, недвусмысленно просил завтрак. - Ты неисправим, дружище. За едой мог бы и к Риолке сходить, - сообщил ему эльф, зевая. После нападения мадгурцев у него ушло почти две недели, чтобы привести домик в прежнее состояние. Его жилище не претерпело никаких изменений, разве что появилось кресло и два новых стула, а полка, висящая над столом, заполнилась книгами и бумагами. Пройдя мимо, Лас осторожно провел кончиками пальцев по столешнице, словно решая мысленную задачу, но потом постучал по дереву несколько раз и насыпал банановых чипсов Трехлапому. Подойдя к двери, эльф натянул рубашку и посмотрел на календарь. До работы еще неделя, если Тулл ничего не подкинет. Назначенный на следующую субботу рейс был обычным, привычным и всегда стоял в расписании курьеров. Долететь до трех соседних островов и обратно. Обыденная и простая работа. Именно то, что нужно после Корневиса. Проверив пистолет, Лас вышел во двор и, поприветствовав акации, взял курс на Лихой вираж. В трактире было не протолкнуться. Утром прибыло несколько гномьих кораблей, да и вернувшийся с того света «Лисий хвост» прибавил пару десятков посетителей этому уютному заведению. Палаш, раскуривавший привычную самокрутку, кивнул эльфу в знак приветствия и указал на террасу, где за столом сидел орк. Взяв себе большую кружку горячего кофе, Лас подошел и сел рядом. - Доброе утро, Ог. - Привет, Лас, - поздоровался тот, отставляя стакан с ромом в сторону. - Напиваешься с утра пораньше? – поинтересовался эльф, делая осторожный глоток. - Паря, ты ничего не понимаешь в этой жизни! – глухо донеслось из-под стола. - Ром с утра – это то, что доктор прописал! Донесите меня до кухни, пожалуйста. Анна обещала мне текилу. - Я схожу, - отозвался орк и, подхватив лилипута, скрылся за дверьми трактира. Лас задумчиво посмотрел им вслед. Поведение напарника показалось ему немного странным. Обычно Ог первый отчитывал Буваллона за пьянство и за его вечное стремление вклиниться в любой чужой разговор и уж никогда не снисходил до того, чтобы как-то помочь маленькому всезнающему проныре. А тут, собственноручно донести до стойки, чтобы лилипут продолжал напиваться! - Тебе голову не напекло, нет? – спросил летун у орка, стоило тому сесть обратно. - С чего вдруг? Сегодня оно как-то меньше обычного греет. - Ты сам донес Буваллона до стойки. - Лас, ты знаешь о дне Солнца? – резко спросил Ог, посмотрев товарищу в глаза. - Орочий день прощения? – неуверенно уточнил эльф. - День прощения и благодарности. Немногие кланы его отмечают. Наоборот даже: большинство орков не придают ему значения. Если кто-то задел орка – значит он мертвец. Рано или поздно, так что прощать некого. А все конфликты в племени решаются хорошей дракой, которая покажет, кто прав, а кто виноват. - Но я так понимаю, ты не из их числа, раз спрашиваешь меня об этом. - Ма считает, что нужно уметь простить … некоторых существ. И что стоит сказать … спасибо тем, кто окружает тебя. Это я к чему, - комкано произнес Ог. - Вечером… может, зайдешь в гости? В честь праздника. Лас молча поставил чашку на стол и неосознанно потрогал ухо. - Ты серьезно? Я просто… ну, эльф. - Ты мой напарник. И друг. И ма будет рада тебя видеть. - А твои братья? – с улыбкой спросил Лас, вспоминая последнюю встречу с ними. - И они тоже. Я обещаю. Ну так что? - Я с огромной радостью приду. Спасибо. - Отлично. Вечером тогда, – Ог встал и кивнув, помчался домой. Эльф покачал головой и допил кофе. Удивительно! Конечно, он подозревал, что жизнь после побега будет почти кардинально отличаться от прежней, но получить приглашение на орочий праздник благодарности и прощения он никак не ожидал. Было в этом что-то такое необычное, что заставляло Ласа широко улыбаться и радоваться. Словно полет на новом стреколете, быстрый и захватывающий. Он вспомнил свою первую встречу с госпожой Гу. То, как она вела себя с ним, как мило беседовала без малейшего намека на злость, жажду мести или обиду за погибшего на войне с эльфами, мужа. То, как она отругала младших сыновей за бестактность к гостю, и то, как она отнеслась к нему – это вызывало у Ласа восхищение и уважение. Она была удивительной и такой непривычной. Поставив пустую кружку на стойку, летун вышел на улицу, раздумывая, как убить время до вечера. Работы нет, дел тоже никаких, заняться нечем. Трехлапый носился рядом, откормленный и пушистый, громко попискивая. Его нынешний цвет напомнил Ласу о диких цветах, которые он как-то раз видел недалеко в джунглях. - Пойдешь со мной в лес? – спросил эльф. Трехлапый остановился и стал покачиваться, раздумывая. – В лесу есть змеи, можешь сожрать. Персиковый комок согласно пискнул и понесся скачками вперед, к выходу из города. Ласу понадобилось несколько часов, чтобы добраться до того места, где он видел эти цветы. И еще час, чтобы сделать из подручных растений приличный букет. Приходить с пустыми руками как-то не хотелось, а что принести еще - он не знал. Город начал погружаться в сумерки, когда эльф подошел к зеленой калитке. Трехлапый прыгал рядом, видимо, намереваясь перескочить через забор. Стоило толкнуть калитку, как он пулей пронесся по двору, не обратив внимание, на остолбеневших орков. Младшие братья Ога, переглянувшись, с воплями понеслись вслед за зверьком, едва не выбив дверь. - Куда понеслись! – окрикнула их госпожа Гу, которая едва успела отскочить. - Извините за зверька. – сказал летун, с поклоном вручая орчихе букет. - Не стоило, Лас. Но спасибо, - ответила она, расплываясь в улыбке и нюхая цветы. – Они очень красивы. Заходи давай! Эльф послушно прошел за ней на кухню, большую часть которой занимал большой стол, уставленный сейчас тарелками с едой и стаканами. Ог сидел с краю, и стоило напарнику войти, встал. Гу рассмеялась и, поставив цветы в высокую вазу, ободряюще погладила его по плечу. - Ты ведь рассказал Ласу об этом дне? - Немного. - Об этом празднике знают все из нашего народа, но очень мало кто отмечает. Большинство орков – дети войны, считающие, что никто недостоин прощения или благодарности. Моя младшие не такие, они просто глупенькие, - она вздохнула. - Эти войны затянули нас всех, и лишь немногие смогли выбраться. Но корнями праздник уходит в более далекие времена, еще до всех этих небесных войн. Лас кивнул, понимая, о чем она говорит. Он сразу вспомнил свой оставленный дом, кузину, требующую его крови за неповиновение. И товарищей,которых ему приказали убить. Оказывается, не только он устал от этой бессмысленной войны, но и еще кто-то. Кто-то из другого народа, которому тоже досталось немало. Кто тоже видит, как умирает его раса. - Это день благодарности, Лас. Поэтому, спасибо, что терпишь моих сыновей, – она поклонилась, а вслед за ней поклонился и Ог. - Будь нашим гостем сегодня. - Спасибо и вам. Я.. я благодарен, что вы терпите меня, - поспешно сказал эльф, вставая и отвешивая поклон оркам. – Я знаю, как тяжело выносить звезнорожденного рядом. - Ну, довольно разговоров! Давайте поедим! – жизнерадостно произнесла госпожа Гу, накладывая всем жаркое. Трехлапый привычно устроился под стулом Ога, младшие орки хоть и буравили эльфа взглядом, но гадостей не говорили. Глава семьи неустанно подкладывала всем еды и следила за новой порцией снеди, стоявшей на плите. Ог воодушевленно рассказывал о тяжелых орочьих крейсерах, которых звезднорожденный никогда не видел, описывая их преимущества, и от этой суматохи Ласу становилось легче на душе. Что-то было в этом умиротворяющие, что-то такое, что шептало на ухо «ты дома», хотя это и не было чистой правдой. Но, разве дом не там, где твое сердце? Его истинный дом – это небо, но делить наземный дом с напарником – это не такая плохая идея. Праздничный день подходил уже к концу, когда все наконец наелись, а Трехпалый снова принялся бегать от младших орков, а Ог пошел искать книгу, которую очень хотел показать эльфу. На кухне остались только Лас с Гу, и когда орчиха поставила перед эльфом кружку ароматного чая, он едва слышно произнес: - Ог ничего не говорил вам… обо мне? - Кроме того, что ты хороший летун и напарник? - Я … сбежал из дому. - За тобой охотились убийцы, я знаю. И то, что ты в пяти десятках претендентов на Кленовый трон. Но кроме меня, этого больше никто не знает, – улыбнулась Гу. – Не беспокойся, здесь ты среди друзей. Как бы это не звучало. Моего мужа убили эльфы. Да, твои соплеменники. Это была война, ненужная и опасная. Но это сделал не ты. Тебя я не могу ненавидеть. - Спасибо вам за это, – снова сказал Лас. – Я… я убежал от войны. Я оставил свой дом и своих товарищей из-за нее. - Бросать друзей – это худшее, что можно сделать. - Нет, я не бросил! Если бы я не сбежал, их бы убили! Мне приказали развязать войну. Убить сородичей. Товарищей. Чтобы кираллэта начала новую войну. Убить своих друзей по небу, сбить их, только для того, чтобы новая война началась. Чтобы показать всем, что мы еще можем воевать, хотя это и так известно. Я отказался, за что был объявлен преступником и предателем. И я сбежал. Так далеко, как только мог. - Но она послала за тобой. - Да, - эльф кивнул, - чтобы никто не знал, что она не так мудра, как все говорят. Чтобы никто не знал, что творится под сенью лесов. Что мой народ вырождается. Он умирает. Моих сородичей убивают не только на войне, но и дома. Я не бросал их, - тихо повторил Лас. Гу ничего не сказала и лишь положила руку ему на плечо. Она видела, как это событие сломило молодого эльфа. Разочарование и боль. Она испытала это, когда вместо мужа ей дали его награды. За мужество, за доблесть, за отвагу. Говорили, какой он смелый и опасный противник. Как много стреколетов он подбил. Как все призывали гордиться им, а она молчала. Потому что вояки никогда не поймут ее чувств. Ей не нужны были эти награды – ей нужен был он. Живой, теплый, с торчащими клыками. Ей нужна была его крепкая рука. Ей хотелось встречать его с работы, дарить тепло дома и тела. Ей не нужны эти железки с ленточками. Но это все, что от него осталось. - Ты правильно поступил, Лас, – хрипло сказала она и прокашлялась. - Прости свою киралэтту – что возьмешь с глупой девчонки? Хотя бы чуть-чуть, сегодня можно это сделать. Твои товарищи сказали бы тебе спасибо, я уверена. А теперь нам нужно допить чай и съесть булочки, пока мои младшие не нагрянули. Ты бы видел, как быстро они их поедают! - Вы не видели Трехлапого! Он съест их вместе с тарелкой! – ответил ей повеселевший Лас и повернулся к вошедшему орку. – Эй, Ог! Мы успеем съесть пару булочек, пока твои братья не вернулись? - Думаю, мы успеем съесть гораздо больше, – ответил орк, наливая еще чая, - кажется твой зверек потерялся где-то в саду. - Ему же хуже, - отозвался эльф, дуя на горячую булочку. Ог ничего не ответил, следя взглядом за матерью и напарником. Он слышал все, что сказал Лас, и знал, что переживает мама, когда вспоминает о муже. Оба дорогих ему создания несли в себе боль, которую не излечить ничем. Она всегда будет с ними. Все, что он может, – лишь притупить ее. - Спасибо. И они улыбнулись.