Love in your eyes

      Под оглушающие звуки немой тишины Вики юркнула в предоставленную для неё щель меж дверью и хозяином комнаты. Не было похоже, что то был запланированный визит, ведь сейчас бывшая предводительница цитадели больше походила на ночного домушника, пробравшегося в покои к мужчине с тёмными помыслами. Впрочем, такая роль Уокер вряд ли бы устроила в обыденности, но на сей раз она спустила подобное на самотёк, ведь основной миссией стал разговор с Эрагоном.       Кстати говоря, о нём… Мужчина, дождавшись, пока светлые полы длинного плаща скользнули, преодолевая границу меж комнатой и коридором, сразу же плотно прикрыл массивную дверь, так сильно и грубо отличавшуюся от той, какой была дверь в его комнату в цитадели. Туманной расплывчатой печали по упущенному времени даже не промелькнуло на вечно спокойном лице. Лишь немного усталости и задумчивости, с лёгкими пригоршнями невеликого любопытства от столь позднего нарушения покоя. Но он оставался молчалив, холоден и тактичен, не задавая неудобных вопросов. К тому же Уокер младшая скорее всего сама и огласит причины. Потому каков смысл попусту сотрясать воздух?       Вики осталась почти у самого выхода, собираясь с мыслями, словно только сейчас осознала, куда умудрилась прийти по первому необдуманному порыву сердца. Выламывая нервно пальцы, она осторожно взирала из-под полуопущенных ресниц на удаляющуюся тонкую фигуру, обрамлённую великолепием золотых крыльев. В этот момент Вики ощутила полную свою беспомощность. Как она могла зваться серафимом, будучи такой… щуплой и маленькой, временно заимствующей чужую силу?! В сравнении с личностью, что сейчас безмятежно поправляла трещащие в камине поленья вытянутой кочергой, девушка казалась максимально неопытной и ничтожной.       Разворот, и Вики готова была покинуть своё место, но остановил точено-ровный тон мужчины, поймавшего её своими бескрайне синими красивыми глазами, в которых утопали все галактики зримого и незримого миров.       – Разве ты пришла не для того, чтобы поговорить?       Уокер обернулась, глянув через плечо на лицо, сокрытое в тени. На белых тканях играли огненные отсветы, отважно сражающиеся с тьмой, не уличающей возможности захватить абсолютно всё в свои бескрайние просторы.       – Погорячилась, решившись на визит к Вам. – неведомо отчего она отдала главенство этой беседе ему, как и всю власть, что заключалась в ордене сопротивления. Даже Ребекка знала своё место, уступая, когда появлялся этот мужчина. А это уже что-то, да означало. При мысли о матери Вики стиснула челюсти до скрежета, ощущая уязвлённость, вспоминая, что как раз Ребекке Эрагон доверял куда больше, да и разговаривать предпочитал именно с ней.       – Дитя, ты прекрасно осознавала, куда идёшь. Так отчего же столько нерешительности? В наши прежние встречи ты была куда более смелой, не упуская моментов дерзить мне.       Казалось, что он говорит на полном серьёзе, но Вики, воззрившись на ангела, слегка смятенно разлепила губы, с которых едва не сорвался тихий вздох. Эрагон едва заметно улыбался – лёгкая усмешка тронула его уста, а глаза так и вовсе оживились несмотря на пелену утомлённости.       – Вы смеётесь надо мной? – едва проглотив раздражение, девушка сдвинула брови к переносице, создавая меж ними глубокую морщинку.       Золотокрылый не сменил выражения лица, хотя на нём и проявилось немного больше высокомерия. Он оставил в покое камин, благодарно щёлкнувшего в ответ горящими полешками, и развернулся к девушке всем корпусом. И только теперь сквозь напускное равнодушие Вики едва уловила чертовскую усталость, едва проступающую на молодом лице.       Мужчина стянул с рук перчатки, немного небрежно отбросив их на стол, после чего вернул Вики свой вопрошающий взор– он ждал её ответного манёвра.       Комната была тёплой, хорошо прогретой. Пускай здесь и был единственный источник света, пренебрежительно выражающий всё недовольство этого мира хлопками и прищёлкиваниями, общая обстановка несла уют и комфорт. Либо же дело было в том, чья эта комната, пускай и временная. Вики улавливала этот ненавязчивый аромат лаванды, испускаемый одеждой серафима. Видимо, он успел принять ванну и сменить форму, ведь прежняя насквозь пропиталась кровью и копотью. Она напиталась страданиями и отчаяньем, от чего стало не по себе вдвойне. Столько сил, столько страданий было причинено всадниками, а её руки нерешительно дрогнули, когда она могла лишить жизни хотя бы одного из них.       Война ей не нравился, даже отдалённо не вызывал симпатии, его существование крайне вредило этому миру, но Вики так и не смогла привыкнуть к той ответственности, что непокорно и навязчиво из раза в раз ложилась на её плечи. И тем не менее Эрагон не осудил её, лишь спросив о причине столь непростительно ошибочного проступка. Нельзя быть таким понимающим, нельзя вводить девушек в заблуждение своим обманчиво ласковым всепрощением. Ведь её сердце уже давно бьётся неспокойно подле этого юного внешне, и старого, как весь этот мир, бывшего владыки – верховного серафима.       Эта тишина начинала давить на виски, Уокер и сама уже растеряла боевой настрой, слишком сильно уставшая за последнее время. Она в нерешительности тронулась с места, делая шаг навстречу мужчине, что непрерывно наблюдал за ней, как за редким видом экзотического растения. Он присел на край стола, опираясь о него же руками. Обнажённые кисти выглядели изящно, хоть и излишне бледными, как и сам мужчина.       – Почему Вы остаётесь таким спокойным? Почему не отчитали за то, что оставила всадника в живых? – напрямую задалась вопросом девушка, пристально вглядываясь в ультрамариновую радужку чужих глаз.       – А какой в том смысл? Как я и говорил ранее, ты сама осознаешь свою ошибку в дальнейшем. Судьба преподаст тот самый урок, который так тебе необходим. Или ты бы предпочла, чтобы я отругал тебя? – он неоднозначно хмыкнул, вздёрнув бровь. Кажется, ему начинало надоедать, - Так каков в этом смысл? Ты не дитя малое, чтобы тебя отчитывали. Уже вполне взрослая девочка, чтобы принимать решения самолично.       Пока Вики слушала его, ноги сами собой делали новые нерешительные шаги к нему. Только теперь, в полной мере ощущая холодную шершавость плитки, Уокер сокрушённо вспомнила о том, что пришла к нему, даже не удосужившись обуться.       – Говорите, что взрослая девочка, но в противовес этому считаете ребёнком. Вы сами себе противоречите. – парировала девушка, ступив на ворсистый красный ковёр, знающий лучшие времена. И тем не менее это было лучше, чем ледяной пол. Она не хотела пользоваться своими силами, чтобы согреть тело, она хотела ощущать любое изменение извне, ведь все чувства так остро обострялись в подобные моменты. Оголённые нервы улавливали любое изменение, любую перемену. И девушка пыталась считать хоть какое-то изменение в лице мужчины, который так и не удовлетворил её потугов, оставаясь спокойным.       Останавливаясь напротив него, всего в шаге от великого и ужасного, Уокер заглянула в тёмные глаза, вновь раскрывая губы, чтобы с них слетел очередной незамысловатый абсурд. Но он опередил.       – А ты желаешь того, чтобы я считал тебя взрослой и осознанной? – ухмыльнулся ангел. Белоснежный каскад волос качнулся и заструился с широких плеч вниз. Вики сглотнула ком, после чего закусила нижнюю губу. Излишне заинтересовавший её ковёр под ногами позволял немного собраться с мыслями. Почему Эрагон просто не заметит её отношения к нему? Ведь он столь проницателен тогда, когда того не просят…       Воспоминания Вики и Эрагона о днях минувших.       Он прожил уже столько веков, он видел рождение и гибель миров. Его бесконечная жизнь позволила познать многое. И, казалось бы, старик с лицом юноши должен был остаться беспристрастен к тому, что происходило вокруг. Он всегда был рационален, принимал взвешенные решения, не шёл на поводу у эмоций. Но что-то произошло, когда в один прекрасный день в зал зашла она. Звучно надломленное нечто внутри заставило зациклить собственное внимание на юной горячей крови, бурлящей внутри той особы.       Вики Уокер, непризнанная, вечно лезущая во все неприятности, никогда не думающая о последствиях. Пожалуй, это и привело её сюда. Будучи обычной посредственной непризнанной вряд ли бы она стала кому интересна. Но эта ситуация с Мальбонте…       Эрагон не скрывал своего пренебрежительного отношения ко всем своим гостям, смотря с уважением лишь на одну из них – временно разжалованную Ребекку. Её взгляд холоден и высокомерен, как обычно, как положено этой женщине. С холодом этих васильковых глаз мог сравниться лишь многовековой ледник.       А вот лицо дочери Ребекки очень напоминало бурную молодость этой хитрой интриганки. Те же черты, но ещё нет той чёрствости, хладнокровия, что и в матери. Ещё не научилась, но всё впереди, всё ещё возможно.       Короткая беседа с допросом участников недавнего аншлага с освобождением Мальбонте, и Эрагон решил открыть завесу тайны, откуда в дочери серафима столько силы, что она сумела убить самого Сатану.       Глаза у девчонки ясные, наглые, смотрит на него с едва заметным трепетом. Эрагон обводил вокруг неё круг короткими размеренными шагами. Их отчётливый звук отражался от стен глухим эхом. И даже в определённый момент серафим, которому осточертело всё на свете от скуки, позволил себе слегка прикоснуться к этому цветку. Пальцы едва скользнули по мягкой коже, опускаясь к подбородку, вздёргивая излишне миловидное, обманчиво невинное лицо к себе. И он осматривал её, пытаясь выявить и просканировать эту мини-копию Ребекки. Будет ли она в будущем столь же амбициозной, подающей надежды? Или же канет в лета, так и не раскрыв своих крыльев? Возможно это дитя изберёт иной путь, подавшись в демоническую сторону?       В любом случае, каков бы не был избран путь, она уже излишне привлекает к себе лишнее внимание, чем усугубляет ситуацию. О ней судачат по всей цитадели и многие из слухов вовсе не в сторону невинного ребёнка.       Эрагон не без забавы подметил, что красавица взволнована, как подрагивают острые плечи от прохладных прикосновений, что вызывает обыденное ощущение исключительности. Куда больше забавы источают синие до безумия красивые глаза советника, когда он непроизвольно улавливает волны негатива, расползающегося от спутников Уокер младшей. Они так сильно ревнуют? Это даже интересно.       Большие серые глаза смотрят на него без тени страха. Такая особа без всяких сомнений попытается оттяпать руку по локоть, стоит лишь сунуть ей в рот палец. Истинная дочь своей матери...       Такая молодая, ещё полная сил несмотря на пережитую войну. Нет, дело не в Мальбонте, что ненароком даровал ей добрую порцию своей энергии, всё дело в самой девчонке. Наглая, слишком наглая девчонка, скрывающаяся под маской невинного ребёнка.       Эрагон, вдоволь насытившись любованием девичьего лица, отступил, продолжая свои слегка надменные речи. Он потерял интерес к Вики буквально сразу, как только его взгляд ускользнул обратно в сторону остального совета.

***

      Кажется, он всё внятно объяснил, чётко расчертив ту грань положенного, которую нельзя было переступать обывателям. Но следующая неожиданная встреча с Уокер младшей была полным тому опровержением. И своего рода откровением.       Эрагон не ожидал больше встретиться с этой слегка надменной девчонкой, даже упустив мысль о том, что исключительность в ней всё же присутствовала. Однако, когда вокруг тебя вертится целый мир, отдельных личностей зациклить становится всё сложнее. Их образ меркнет и испаряется, сменяясь другими. Да и плотность графика особо не баловала достаточным объёмом свободного времени для любования воспоминаний об увиденных красавицах. К тому же годы отняли у Эрагона прежнюю страсть и интерес к этой жизни, он существовал на автомате, даже как-то механически. Он не изъявлял потребности в женском внимании - оно ему было ни к чему, когда мир стоял на волоске от гибели.       Наверняка её посещали мысли о том, что цель получить личную аудиенцию с верховным серафимом может быть недостигнутой. Но наперекор судьбе и остальным условностям она всё же прилетела сюда.       Как и полагалось, у стражи были другие взгляды на это "особое" дело, потому они посчитали, что не было надобности подпускать максимально странную личность даже на расстояние пушечного выстрела.       Эрагон возвращался с совета к себе, замечая непризнанную у дверей, что-то бурно доказывающую архангелам. Непрерывные активные жестикуляции и мгновенно сменяющаяся мимика лица выглядели забавно - она настоящий генератор темпераментности. Ею бы насыщать все магические кристаллы ради экономии всеобщей энергии.       Заметив на себе мужской взгляд, девушка оживилась, кланяясь. Верховный серафим мог пройти мимо, забыв об этом странном существе, как ни в чём не бывало - ему не привыкать отказывать в услугах, а просящих порой слишком много. Но то ли его зацепила эта исключительная наглость, то ли он попросту не хотел шумихи, какую развела тут эта вздорная особа.       – Впустите её. – спокойно отозвался мужчина наперекор здравому рассудку.       И почти сразу две каменные глыбы расступились с видом искренне непонимающих, но принимающих волю своего господина. Вики переступила порог, благодарная и воодушевлённая, подбегая к блондину, как легкомысленное дитя. Поначалу она озиралась за свою спину. Словно опасаясь того, что серафим передумает и в следующий же момент её выволокут наружу, как нерадивую побирашку. Тогда у неё была бы хотя бы низменная возможность вцепиться в него и не отпускать окаменевших белеющих костяшек до тех самых пор, пока не закончатся последние силы.       – Я к Вам. – сразу же заявила она ангелу, который осмотрел внешний вид гостьи поверхностным взором, не выдавая не единой эмоции на своём лице. Словно она не являлась живым существом, а была лишь новым предметом интерьера.       – Это я уже понял. - чуть склонив голову в бок, он грузно вздохнул, продолжив, - Однако мне показалось, что я ясно дал понять о своём решении. Твоя наглость, непризнанная, весьма отягощает.       Почему он вообще пошёл этим коридором, ведь здесь такой лабиринт, что в нём можно затеряться и безбедно жить веками. Но дёрнул же чёрт пройти именно здесь, чтобы встретиться с назойливым взглядом глупой упрямой девчонки с не потухшим чувством юношеского максимализма.       – Понимаю, я могу казаться слишком навязчивой, но позвольте хотя бы ещё раз с Вами поговорить. Однако подобный разговор не стоит проводить в столь оживлённом месте. – Вики посмотрела по сторонам, сразу же засекая шушукающихся ангелов, не очень опытно прятавшихся за ближайшими колоннами. Не каждый день верховный серафим настолько неблагоразумен, что впускает сюда кого попало. И это слегка встревожило окружение.       Эрагон хмыкнул, признавая впервые чужую правоту, после чего махнул рукой, велев следовать за ним. И Вики немедля отправилась в указанном направлении, неприязненно сверкнув взглядом в сторону сплетниц.       Стоило им покинуть основной холл и перейти в один из обширных расписных коридоров, как Вики забылась о прежнем негодовании, невольно залюбовавшись красотами. Если бы она не погибла тогда в автокатастрофе, была бы она столь же дивным архитектором и смогла бы создавать нечто подобное? Навряд ли у всякого хватило бы таланта, чтобы воссоздать хотя бы жалкую пародию здешнего изящества.       Они двигались дальше. И в отличие от Уокер младшей, на каждом шагу разглядывающей любой заинтересовавший её узор, Эрагон уже привык и ничуть не содрогался от восторга. Пожалуй, находись даже в самом прекрасном замке мира всю свою жизнь, уже перестанешь замечать его исключительность. Однако мужчина изредка бросал из-за плеча короткий взор, подмечая свежесть молодой мечтательной натуры юной особы. Несомненно, бедняжка уже вкусила свою ложку дёгтя в медовой бочке. Это отразилось на её лице и в самой глубине сапфирового свечения глаз. Но уважение вызывало то, как эта особа держалась, не унывая.       Вскоре из центрального коридора они запетляли по более узким и Вики казалось, что путь этот был слишком уж долгим. Вот только вопросов ненужных задавать не стала. Они уходили всё глубже в сердце центрального здания, подальше от любопытных глаз, чтобы никому и в голову не пришлось чесать своими острыми языками.       Будучи уже в огромном кабинете верховного советника Вики осмотрелась. Куда больше рабочее помещение напоминало закрытое крыло тайной библиотеки, в которой хранилось запретное чтиво, укрытое от глаз сторонних ненужных личностей. Здесь устоялся запах старых фолиантов и свитков, ими пестрило и ломилось каждое книжное творение в виде высоких шкафов, уходящих в высокий потолок. И тем не менее создавалось устойчивое ощущение, что всё на месте, всё так, как должно было быть. Эрагон, остановился около окна, раздвинув лёгкий тюль. Одним ловким движением пальцев створки, рассечённые множеством перегородок, поддались на волю своему хозяину, расступаясь и впуская внутрь немного необходимой свежести. Весь день помещение пробыло в обыденной духоте, поэтому серафим позаботился о проветривании. Занавески встревоженно встрепыхнулись от ветра, что подхватил их, мгновенно проникая в помещение и пытаясь перехватить хоть какие-то бумаги забавы ради.       – Так о чём же ты хотела поговорить, непризнанная, раз позволила себе наглость явиться сюда? – тон его не излучал убийственной энергетики, но и доброты в нём не исследовалось. Эрагон по своей любимой привычке обогнул широкий стол с множеством магических артефактов и остановился в самой его середине, слегка опираясь о него бедром.       – Я весь внимание. – взгляд тяжёлый, как булыжник, опустился на юное создание, о котором уже давненько шла молва.       Первая непризнанная, которая приняла участие в крылоборстве; непокорная ученица, не желающая забывать о земной жизни и рискующая бессмертием ради коротких вспышек встреч с оставшимся в мире смертных отцом; осмелившаяся пойти напрямую против Сатаны и сразившая его мечом; сосуд для вместилища силы Мальбонте…       Сколько ещё «заслуг» осталось без внимания или огласки? Она особенная, или просто сама обожает цеплять к себе неприятности и лишнее внимание?       – Я прошу прощения, что отняла у Вас время и заявилась вот так. Но школе действительно нужна помощь. Не могли бы Вы ещё раз подумать? – на поверку девушка оказалась более вежливой, хоть до этого и проявляла истинное воплощение адского упрямства. Вот только оглашённая глупость рассмешила верховного серафима, который на сей раз не скрыл своего пренебрежения. Эрагон открыто усмехнулся её наивности. Просить о подобном…       – С чего ты решила, что если я дал отказ при общем собрании, то сможешь уговорить меня на этот раз? – вполне аргументированный вопрос, который многих бы осадил, но не Вики.       Студентка нервно закусила губу, переступив с ноги на ногу, смотря куда-то в сторону, словно это могло помочь найти ответ. И эта минутная слабость показалась Эрагону оглушительной победой в разговоре.       – Я здесь, непризнанная. И у меня не так много времени. Ты шла так настырно, напролом. Так почему сейчас растерялась? Если что-то начинаешь – доделывай до конца.       – Ваша зона ответственности не только цитадель? – вдруг спросила она, вперив пристальный взор в мужчину, который вздёрнул бровь, находя женский озадаченный вид даже слегка привлекательным.       – Всё так. – согласился, ожидая продолжения.       – Школа может не выстоять против Мальбонте. И Вы прекрасно это знаете! Но в Ваших силах помочь… И моя мать… Она действительно не была виновата в том инциденте.       – Она нарушила закон. – строго возразил мужчина, пытаясь пресечь любые продолжения данной темы.       – Это было подстроено. У меня есть кольцо в доказательство их с Винчесто невиновности!       – Тем не менее. Ты хочешь, чтобы она вернулась в совет? Это не за горами. Временное отстранение пойдёт ей на пользу, уж слишком сильно она расслабилась, позволяя себя обмануть. Мне нужна лишь гарантия того, что она не оступится вновь.       Вики до боли закусила губу, оторвав взгляд от недоступного серафима, который лишь создавал видимость того, что готов выслушать. Заблаговременно уже всё решив для себя и для этого мира мужчина не рассматривал возможности к компромиссу – ему это было не нужно.       – Если это всё, то уходи. Моё решение я не намерен менять. – подтвердил устоявшееся о нём мнение Эрагон, отталкиваясь от стола и желая закончить уже этот детский сад. Тогда Вики к своему великому ужасу необдуманно двинулась в его сторону, шокируя не только себя, но и самого владыку, останавливаясь на слишком близком расстоянии. Порывистое дыхание, от которого так часто вздымалась пышная грудь, говорило о степени её волнения, о том, как непросто ей даётся столь непривычное ремесло возможного обольщения.       – Что необходимо сделать, чтобы Вы изменили его? – спросила она, оставляя между ними ничтожное расстояние в несколько сантиметров. Нутро горело и кричало о безумии Вики, но девушка шла до самого конца.       – Боюсь, что ничего. – Спокойно ответил серафим, прикасаясь к её щеке. – Ступай. Твои усилия бессмысленны, когда на кону все бессмертные. Приятно было пообщаться. Ребекке передавай привет.

***

      Стоять напротив совета оказалось куда страшней, чем девушке мерещилось даже в самых удушливых снах. Она стоически стерпела собственное желание броситься прочь наутек, хлопнув дверью, но внутренний стержень, закалённый сталью и огнём, не позволял даже на дюйм сдвинуться. Причин к беспокойству не было, ведь её не на допрос призвали. Считка памяти перед посвящением в совет была стандартной процедурой, проверкой на вшивость, но Уокер младшая чувствовала, что её выдержка рано или поздно расползётся по швам – она уже изрядно трещит и накреняется.       Эрагон подошёл к ней ближе, и они встретились в самом центре под пристальным надзором стеклянного купола, разносящего по помещению преломлённые солнечные лучи. В этом свете бледнеющее лицо девушки показалось мужчине очень красивым, и он невольно задержался в этом изучающем взгляде.       Непризнанная, которая ещё совсем недавно приняла сторону ангела, обратила кроткий, полный нерешительности взгляд на Ребекку, которая смотрела с нескрываемой гордостью на своё чадо. Голубые глаза горели почти торжеством справедливости, и она слегка подбадривающе улыбнулась дочери, которая вздрогнула, стоило только Эрагону немного склониться к ней.       – Ты не похожа на верховного ангела. Скорее загнанный в угол зверёк. – золотокрылый мог позволить эту лёгкую шутку, из-за которой Вики стало ещё больше не по себе. Однако упрямство проявило себя должным образом. Она сделала ещё один решительный шаг навстречу, смотря серафиму прямо в глаза. Ещё одна Уокер займёт место подле него, ещё одна Уокер попытается захватить власть над этим миром. Чем дальше, тем забавней наблюдать за потугами этой странной семейки.       Эрагон с лёгкой улыбкой окончательно склонился к ней, требовательно, но при этом мягко прикасаясь к девичьим щекам холодностью ладоней. По телу пролилось странное тепло, от которого девушка почувствовала себя вновь особенной. Вики старалась не думать о том, как приятно от него пахнет и насколько сильно её волнует эта близость. Ведь она абсолютно была ему безразлична. Эрагон уже дал понять об этом.       – Помнишь нашу первую встречу? – мужчина, желая понемногу разрядить обстановку, напомнил о том, что объединяло – их знакомство. И подсознание Вики, которое было открыто для него открытой книгой сейчас, мгновенно предоставило эту страницу для абсолютного считывания. Он слегка приопустил веки, тихонько, но уверенно вглядываясь в прозрачную глубь девичьих глаз.       Забавно и очень интересно - столько времени прошло, а она так явно помнит всё в деталях. Как же сильно с тех пор отпечатался образ серафима в девичьей голове. Трудно поверить в то, что обычно размытые образы приобретали такую реалистичность. В глазах Вики Эрагон заметил, насколько красивым она его видела, как долго провожала взглядом. Это вызвало снисходительность и теплоту в его собственном взоре. Он отбросил это воспоминание, продолжая рыться в женской голове.       Люцифер. Этот надменный спесивый мальчишка. Как же сильно он хотел обладать ею и как много раз получал отказ. Даже жаль беднягу.       Дино… Здесь ситуация была иначе. Эрагон сразу заметил множество длительных взглядов, этот ангел абсолютно точно был влюблён в светловолосую красавицу. Но, как ни странно, его ухаживания тоже не воспринимались девушкой должным образом.       Сколько же поклонников было у этой особы? Скольким отказала? Эрагон старался не рыться в особо личном, хоть слегка поверхностно и пробегаясь по этим строчкам.       Зал замер в оглушающей тишине. Словно все забыли, как дышать. Ребекка хмурилась, подмечая, что верховный советник проверяет её дочь с особой дотошностью и строгостью. Стоило лишь раз оступиться, как он начал шерстить всё досконально. Либо же дело в его особом отношении?       Эрагон не смущался тем, что отнималось слишком много времени на элементарную условность. Ему становилось интересно всё больше по мере того, как Вики подавляла порывы отступить назад. Она немного забылась, едва не отвернувшись от него на мгновение. И лишь новое напоминание в виде сжавшихся пальцев на угловатом подбородке вернуло к нему всё женское внимание. Уокер осталась чиста и непорочна, несмотря на такое множество поклонников. Копнул глубже, узнавая немного больше о ней.       Найти ничего предосудительного у него не вышло. Вики уже слышала перешёптывания матери и старого советника, который подметил, что проверка, занимающая обычно не так много времени, значительно затянулась сегодня. Но Эрагона словно бы и не смущали их замечания, сказанные тайком, хоть он и мог всё слышать. Вики разлепила губы, отчего-то сильно разволновавшись.       – Есть причины, по которым ты так взволнована? – спросил Эрагон, не отрываясь от своей миссии. Девушка же моргнула, не в силах больше сдерживать этого натиска. Мужчина тяжело вздохнул, принимая своё поражение.       – Хорошо, ты свободна. – прохладные ладони, оторвавшись от мягкости женской кожи, оставили блеклый след напоминания о нём. Удивительным образом в памяти девушки промелькнуло куда больше воспоминаний о нём, нежели об остальных несмотря на то, что общались они крайне редко. Значит, она и вправду чиста. Что ж, хоть в этом она переплюнула мать.       Оборачиваясь к остальным советникам, Эрагон как-то однотонно ответил, что проверка пройдена и она может вступить в совет. А после с привычным для него равнодушием удалился. Вики едва не осела наземь, длительным взором провожая мужчину до самых дверей. Она не слышала слов поздравления со стороны матери и остальных советников, не чувствовала чужих прикосновений. Перед глазами мелькал лишь образ слегка насмешливого выражения лица мужчины, столь пренебрежительно отнёсшегося к её чувствам.

***

      Под божественно красивые голоса, слившиеся в единое великолепие хора, Вики покорно села на колено, поднимая глаза к стоящему над ней серафиму. Она благоговейно затаила дыхание, когда золотокрылый мужчина опустился к ней с помоста, лишь мимолётно одарив лёгким всепрощающим взглядом.       Сегодня день посвящения Вики в совет. Она не спала ночь в переживаниях, множество раз проверив идеальность подготовленного наряда. И когда Ребекка надевала на плечи белоснежный атласных плащ, глаза непроизвольно наполнялись слезами. Даже эта женщина способна на эмоции…       Теперь, стоя на одном колене и вознеся свой взор на верховного советника цитадели, она едва могла позволить себе дышать – настолько сильно волнение своим невидимым обручем сжимало пышную грудь.       Эрагон после небольшой речи взял с неё клятву, после чего надел на светлую голову коронационный венок. Золотые переплетённые между собой листочки мягко легли на светлую голову ангела, обрамляя тело свечением благословения.       В зале раздались аплодисменты и Вики почувствовала, как от волнения начинает дрожать. За прожитый период, сравнившийся с вечностью, девушка стала сильней, но до сих пор питала страх перед публичными мероприятиями, когда являлась в центре всеобщего внимания. Внутренний голосок задорно велел радоваться, но что-то вылезающее из-под рёбер кричало об обратном.       – Тебе нечего бояться. – подбадривающее обращение Эрагона прозвучало тихо, почти невесомо, когда он подал ей раскрытую ладонь. Девушка с лёгкой улыбкой приняла его помощь, поднимаясь и оборачиваясь к собравшимся ангелам и демонам. В зале снова раздались овации, под которые будто по волшебству белоснежно белые крылья Вики раздались божественным свечением, обретая золотой блеск. Теперь и она обладатель золотых крыльев, таких же красивых, как у всех членов совета.       Реальное время.       – Если это всё, тогда предлагаю тебе хорошенько выспаться и отдохнуть. Ты сильно утомилась сегодня, а перенапряжение вредно сказывается на организме, даже если ты бессмертен. - Эрагон разрушил иллюзию воспоминаний своим негромким голосом.       Вики как будто очнулась ото сна, возвращаясь в тёмную реальность, которая накрывала их мрачным куполом ночи. Всё оставалось на прежних местах - она, скованная предубеждениями, и он, абсолютно не лишённый воли в словах и действиях.       Девушка взглянула на него, понимая, что он сегодня слишком сильно вымотался, сражаясь со всадником. Должно быть неприятно осознавать, что даже втроём они не смогли справиться с одним противником.       Уокер кивнула, только сейчас замечая едва заметный порез на скуле мужчины, на автомате прикасаясь к месту, чуть ниже незначительного изъяна. Эрагон не дёрнулся, но заметно удивился такому порыву. Перед ним стояла красивая, абсолютно открытая в своей доброте девушка. Тепло женской руки успокаивало, добавляя умиротворения и душе.       – Это излишне… - шепнул он, прикасаясь к ней, накрывая и мягко проводя пальцами по тыльной стороне ладони, от чего по телу Уокер скользнули толпы мурашек. И она поддалась ему, тихонько проводя по бледной щеке, вниз. Её вновь поймали сильные руки, сжали кисть, но не больно, абсолютно не причиняя дискомфорта. Он поднёс ладонь к губам, оставляя короткий поцелуй, при этом прикрыв глаза, но не на долго. И от его едва уловимой ласки стало так тепло на душе...       – Вы прекрасно осознавали моё отношение к Вам ещё тогда, в цитадели… - шепнула в ответ Уокер, словно бы их мог кто-то услышать. Её глаза были полны многолетней печали. И Эрагон, кивая, лишь ещё пристальней впился в неё внимательным взором.       – Тогда почему игнорируете? Отталкиваете, но не отпускаете? – она, уязвлённая до крайней степени и своего зримого предела, вырвала руку, отворачиваясь и едва сдерживая собственное нутро от окончательного падения в бездну отчаянья. Вики пришла сюда не потому что её тревожило всеобщее мнение, она действительно беспокоилась о нём. Но он, как и прежде, пренебрежителен и холоден к чужим чувствам.       Девушка, покачав головой, решительно двинулась к двери, но сделав первый же шаг, едва не оступилась от вцепившейся в запястье хватки. Сильный рывок едва не выбил из-под ног землю. И поддаваясь гравитации, она едва не рухнула, падая в чужие объятья. В нос мгновенно ударил лавандовый микс, им ожил весь окружающий мир, взыграл им.       – Что мог дать тебе старик под личиной юнца? Тебе бы наскучило это спустя какое-то время, Уокер. – тон его несколько изменился. И когда она, отпрянув лицом от слегка распахнутой рубашки, воззрилась на тусклое лицо, обрамлённое светом огня из камина, заметила печаль в мужских глазах.       – Вы даже не дали мне выбора.       – Выбор есть всегда и у всех. Вопрос только в том, желала ли ты воспользоваться им, Вики. – он, как и прежде, был маняще притягателен, и в то же мгновение хотелось врезать ему по лицу что есть мочи. Девушка оказалась прижатой к нему впервые так сильно и отчего-то именно сейчас ей показалось, что она расплачется.       – Ненавижу Вас. – сцедила она, после чего без оглядки на последствия приподнялась на носочки, касаясь мужских губ своими. Сквозь подобие лёгкого поцелуя она ощутила, как ангел ухмыльнулся.       – А Вы точно ангел? – вздёрнула она бровь, находясь на грани срыва до крайней степени ярости. Он неприкрыто подтрунивал над ней, издевался. И ничуть не испытывал угрызений совести за это.       – У меня аналогичный вопрос, Уокер. – бархатистый смешок сорвался с его губ, развеивая всякую злость со стороны девушки, обезоруживая, лишая желания злиться. К женской мягкой коже прикоснулась широкая ладонь, шелковисто оглаживая поверхность. Мужчина склонился, ловя девичьи уста в новом поцелуе.       И прикосновения его губ были невесомыми, лёгкими, как свежий глоток воздуха. Вики освободила кисти лишь для того, чтобы обнять широкие плечи, подтянуться ближе. Она истязала его губы, насыщаясь долгожданными минутами поцелуя. А Эрагон, как и прежде, пытливо проверял её на выдержку, словно оценивая пределы женского терпения.       Сильные мужские руки уже мягко теснили ближе, захватывая в бесповоротный конечный плен, в который Вики с удовольствием ушла. Они целовались долго, изучая друг друга, как в первый раз. И если Вики была полна страсти и не потухшего огня, то Эрагон был воплощением стоического равновесия во всём. Его ласка была степенной, как и он сам, не позволяющей чему-либо выйти из-под контроля.       Уокер глухо выдохнула ему прямо в губы, когда мужчина опустился прикосновениями к упругим ягодицам, очерчивая овальный контур, сделав резкое движение и притянув её к своему паху. Бедро невольно упёрлось во что-то твёрдое, но Вики это ничуть не напугало. Она плавно растягивая ласки, опустила кисть вниз по подтянутой груди, чувствуя скрывающиеся под одеждами мускулы, обтянутые кожей. Они были напряжены так сильно, что у Уокер невольно проступила усмешка. Эрагон и впрямь хотел её, хотел так сильно, что его спокойствие стоило гораздо больших усилий, нежели обычно. Пальчики зарывались под хлопок светлой рубахи, изучая кубики пресса, приятно подмечая, как рвано возвышается грудь возбуждённого мужчины. Вики скользнула ниже, желая хотя бы сквозь одежду ощутить всё желание неприступного и беспрекословного серафима. Однако стоило руке опуститься на тот самый уровень, которого она так тягостно ожидала, как Эрагон перехватил ладонь, отталкиваясь от стола и, хватая в охапку с лёгкостью, словно Вики ничего не весила. Свежие простыни были девственно нетронуты и Эрагон опустил свою ношу на них с особой осторожностью.       Только теперь Вики заметила за собой дрожь – она содрогалась от любого прикосновения этого мужчины. Выходит, даже сейчас, когда, как ей казалось, что она занимала главенствующую роль, всё оказалось с точностью до наоборот. Всё это время Эрагон лишь дал ей немного воли, эфемерной веры в собственную уникальность и исключительность. Но на деле вышло всё так, как того желал сам серафим.       Разглядев девушку с высоты своего роста, такую чувственную и разгоряченную, даже Эрагон ощутил, что оставаться в себе даётся сложно. Даже он оказался не железным. Что ж, бывший советник оттягивал этот момент, отталкивал от себя столько, сколько мог. Но теперь будь что будет.       Вики с вожделением и туманным прищуром наблюдала за тем, как изящные пальцы коснулись её согнутых колен, как мягко направляют ткань вниз, оголяя бёдра, пытаясь освободить от всего отягощающего. И она приглашающе поддалась на волю мужчине, когда он уперся коленом в мягкую постель, нависая над партнёршей хищным зверем.       Дыхание сбилось, а сердцебиение участилось, достигая своего апогея. Вики покорно действовала, вторя каждому действу мужчины. Он плавно освобождал её от одежды, лаская нежную кожу и насыщая Уокер новыми порциями желания. Оставшись нагой перед его величием, она даже не прикрывалась, являя его взору всё то, от чего он отказывался так долго. И уловив едва заметную усмешку на устах обычно непоколебимого блондина, улыбнулась сама.       Забыться в этом сумасшествии, стать неотъемлемой частью в его сердце… Вики встретила его с распростёртыми объятьями, когда мужчина опустился к ней за очередным поцелуем. Нежный, трепетный, долгий. Девушка призналась себе в том, что целовался этот мужчина столь же хорошо, как и сражался. В его действиях читалось столько опыта и мудрости, что рассудок терял все связные мысли. Вики лишь крепче цеплялась за него, невольно стягивая с бледных плеч плотную рубашку. Пуговицы поддались быстро и покорно на волю девичьим действам и очень скоро она могла ласкать его на полных правах. Срываясь и подтягиваясь к нему, она впивалась в молочную кожу губами, оставляя на его ключицах едва заметные следы.       – Всё же ты плохая девочка. – шепнул ей на ушко Эрагон, что непременно влекло за собой наказание. И Уокер, лишь облизнув губы, обрушилась в просторы мягких перин, покорно ожидая своей участи.       Поцелуи рассыпались непрерывным потоком по телу, обжигая кожу, и срывая с губ девушки первые тихие стоны. Заострённых сосков коснулись удивительно проворные пальцы серафима, который непрерывно наблюдал за манящими терзаниями избранницы. Она металась, сжимая в руках одеяло и тихо постанывала. А стоило горячему языку очертить тёмный ореол, как сдерживаться становилось практически невыносимо.       – Эрагон… - она прошептала его имя с особой интонацией, которая выбила бы сдержанность из любого мужчины, но серафим устоял, лишь сладостно упиваясь процессом.       Казалось, что ангел был повсюду – его пальцы задевали самые чувствительные струны девичьей души. На мгновение ей показалось, что он наказывает её за непокорность, но новые волны распространяющегося по телу наслаждения выбивали всякие доводы из головы.       Вики едва не схлопнула колени, когда проворные подушечки пальцев коснулись самого сокровенного места женского естества. Он вовремя сдержал её, продолжив ласково водить пальцами меж влажных складочек, нащупывая клитор. Девушка непослушно заёрзала, но мужчина накрыл чувственные губы в поцелуе, лишая всяких желаний воспротивиться. И прямо в его уста Вики едва не закричала о том, как хорошо, как приятно он делал, задевая нужные точки.       – Эрагон… Я хочу Вас почувствовать. Всего. – затуманенный взгляд был измождённым приятной негой. Эрагон улыбнулся ей, свободной рукой убирая налипшие на женский лоб русые волосы, оставляя взамен заботливый поцелуй. Несмотря на все его ласковые позывы, Уокер подмечала, с какой жестокостью он продолжает доводить её до исступления, не позволяя ей даже одарить его ответными ласками.       – Эрагон, я непременно покину Вас, если Вы не позволите мне прикоснуться к Вам! – поставила она такой забавный ультиматум, от которого Эрагон почти умилённо усмехнулся.       – Видишь ли, Уокер, я не уверен, что смогу теперь отпустить тебя. Мне нравится твоё выражение лица. Быть может, я должен стараться ещё сильнее, чтобы у тебя не было мыслей воспротивиться?       Да он просто издевается! Вики хотела возразить, но тонкие пальцы скользнули внутрь, отчего она сильней вцепилась в мужские плечи, ахнув. Дополнительные стимуляции добавляли спектра получаемому удовольствию и Вики простонала громче.       – Вот так… Не стоит возражать. Иначе я буду вынужден сделать так… - добавление пальца вышибло из головы остатки недовольства.       Вики запрокинула голову, рвано хватая воздух ртом. Отчётливые хлюпанья заполняли комнату, а тело содрогалось от каждого нового действия ангела. Когда девушка была на грани эпического взрыва, он резко остановился, вынув пальцы и отняв свои прикосновения. Это было самым жестоким манёвром с его стороны и Уокер приподнялась на локтях, содрогаясь и негодующе испепеляя взглядом мужчину.       С абсолютно спокойным выражением лица он избавился от остатков одежды, и собранный возбуждённый вид куда красочней описывал его готовность пульсирующей, налившейся кровью, плотью. Уокер не проронила и слова, опасаясь того, что он и вовсе выдворит её за дерзость, а сейчас для неё это было равнозначно гибели. Молча наблюдая за тем, как он возвращается к ней на кровать, девушка покорно встретила его, с нетерпением ожидая того самого момента.       – Не волнуйся так сильно, Вики. – почти ласково проговорил Эрагон, устраиваясь меж её ног. Уокер готова была криво усмехнуться, но ощутив горячую головку, упирающуюся в лоно, предвкушающе смяла пухлые нацелованные губы. Ещё мгновение и он проник внутрь, аккуратно, раскачиваясь и порционно пробивая себе путь. Вики подалась навстречу. Закинув голову назад, ощутив как мягкий светлый каскад мужских волос щекочет ей грудь. Он совсем близко – его тепло и запах мягко обволакивают тело. В животе сильно закололо, но она с нетерпением ожидала продолжения. Эрагон не был её первым мужчиной, но всякий раз, представляя себя подле него, она ощущала себя глупой влюблённой дурочкой, сильно переживая.       Сейчас же, когда возлюбленный аккуратно и манёвренно проникал в неё, она желала большего. Вот только когда её накрыло чувство полной наполненности с головой и она обратила взор на мужчину, лёгкое ошеломление сменилось шоком. Он до сих пор не уместился в ней полностью. Лишь теперь можно было пронаблюдать за видом сконцентрированного ангела, прикрывшего глаза. То, как тревожно вздымалась его грудная клетка, как рвано он дышал… Самообладание было так ему в тягость в те мгновения... Поэтому Вики попросту вцепилась в его плечи, притягивая ближе к себе. А затем, исхитрившись перевернуться, практически полностью впустила его в себя, громко охнув. Эрагон с расплескавшимися по постели волнами светлых волос, выглядел напряжённым и возбуждённым. Поэтому девушка стала двигаться постепенно, наращивая темп. С каждым новым толчком она насаживалась больше и глубже, заливая спальню приятным эхом собственного голоса.       Эрагон уцепился до боли в бёдра, опуская всё ниже и ниже. Его нетерпеливость ярко свидетельствовала о том, сколь сильно и ему теперь хотелось оказаться в ней полностью. Спальня наполнилась громкими стонами пары, приглушаемыми лишь отчётливыми хлопками и хлюпаньем. Вики стыдливо подмечала то, насколько она намокла и как теперь без особых преград могла умещать в себе непомерные размеры мужского достоинства. Она лихорадочно двигалась, выбиваясь из сил и терпения. Ей было так хорошо и судя по виду Эрагона – ему тоже. Когда девушка стала немного замедляться, мужчина тихонько отдёрнул её, кивая на постель.       И уже совсем скоро она лежала на спине, раздвигая в пригласительном жесте ноги. Чувство проникновения настигло практически сразу. Они вновь залились эхом стонов, двигаясь в унисон друг другу. Впервые поддавшись такому сумасшедшему порыву, Эрагон вколачивался в невинное элегантное тело девушки, срывая с её губ новые и новые стоны. Не замедляясь, он выбивал из её лёгких воздух, когда движения слегка ожесточались. И Вики покорно впускала его в себя, моля о продолжении, о большем.       Она сгорала от желания, покорно переходя из одной позы в другую, из раза в раз находя в том или ином положении множество плюсов. Когда Вики была способна ощущать его горячую влажную грудь, касающуюся спины, девичье тело содрогалось от вибраций наслаждения. Он сдавливал и сжимал кожу на нежных бёдрах, продолжая толкаться и вколачиваться в неё. Скорее всего на утро девушку ждут неприятные сюрпризы в виде синяков на бёдрах, но это было не важно. Вики двигалась навстречу ему, сходя с ума и утопая в неге вожделения, когда он поддразнивая вбирал в рот её мочку, тихонько посасывая и делая её ещё более покорной своим манёвренным обезоруживанием.       Пара конечных глубоких толчков, и он схватил её за запястья, потянув на себя. Достигнув пика практически одновременно, пара замерла. Вики впервые за долгое время забылась обо всех проблемах и последствиях своих решений, позволяя себе хотя бы раз быть эгоисткой. Она осела, опираясь спиной о мужской торс. И повернувшись к нему, Уокер встретилась с привычным спокойствием, покрывающим раскрасневшееся от бурной активности лицо. Эрагон почти восстановил дыхание, глядя на неё с толикой восхищения, что было в новинку.       Ощущая надобность в его объятьях, девушка осеклась, посчитав, что стала обычной очередной забавой мужчины, на которую подбила его сама. Просить о большем девушка не решалась. И лишь на подступах решения удалиться вновь была остановлена осторожным протестом.       – Твоя комната слишком большая и холодная. Оставайся здесь. – причина, по которой он оставил её подле себя, звучала и реально и до забавности глупо, однако девушка лишь с радостью примкнула к мужскому плечу, ощущая наплывающее на тело пуховое одеяло. Они улеглись на подушки в объятьях друг друга. И в руках мудрого серафима девушка ощутила себя в действительности слишком крохотной.       «Хотелось бы мне, чтобы ты никогда меня не отпускал…» - подумала Уокер, погружаясь в первые наплывы дремоты. Слышать его сердцебиение, знать, что он жив и рядом. Это всё, всё, чего хотелось девичьему сердцу.       – Люблю Вас… - тихонько проронила она, уже сама не осознавая, что прозвучало это вслух. И сразу же поступил ответ в виде ласкового поцелуя в макушку.       – Я знаю… - тихо ответил он, посильней прижимая к себе и наблюдая за тем, как веки, обрамлённые смолью пушистых ресниц, наливаются свинцом, непроизвольно смыкаясь. Вики заснула, заснула крепко. А Эрагон молча наблюдал и любовался тем, как чарующе прекрасен этот ангел.       – Спи крепко, дитя. Сегодня тебя никто не тронет. – шепнул он, погладив светлую голову юной особы. Сегодня её сон был под контролем самого ответственного стража. Одинокого стража, влюблённого стража…