Помнишь ли ты любовь?

      Незуко мало что помнила из своей жизни в качестве человека. И всё же, день, когда она стала монстром, она помнила в мельчайших подробностях.

***

      — Танджиро! — воскликнула старшая дочь семьи Камадо. — Ты что, и в Новый Год пойдёшь свой уголь продавать?!       — Незуко, — на лице её брата появилась виноватая улыбка. — Ты же понимаешь, я просто хочу, чтобы мы хорошо поели на праздник.       Девочка надулась, и Танджиро рассмеялся.       — Давай, я постараюсь принести вам чего-нибудь вкусненького? И тогда ты меня отпустишь?       На лице Незуко непроизвольно расцвела улыбка. Ах, как давно они не ели никаких сладостей!       — По рукам! — воскликнула брюнетка.       Танджиро помахал рукой напоследок и ушёл.       Незуко улыбалась, смотря ему вслед, но вскоре повернулась, и тихо напевая что-то себе под нос, вернулась в дом. Там девушка столкнулась с Ханако.       — Незуко! — воскликнула девочка. — Ты что, отпустила братика Танджиро?!       На лице Ханако было недоумение и лёгкая злость. Девочка выглядела сильно старше своих лет и сейчас явно собиралась отчитать родственников.       — У нас рождество на носу, а он в город попёрся! — возмущалась девочка. — И ты не лучше! Почему отпустила его?       Незуко сложила руки в молитвенном жесте и протянула:       — Прости-и-и-и.       Ханако фыркнула.       — Так я тебе и поверила, — девочка дала сестре щелбан и развернулась, бросив напоследок: — Ладно, фиг с вами. Энергию ещё на вас тратить.       Незуко, напевая какой-то несложный мотивчик, направилась в их с Ханако комнату. Она достала книгу и уселась на футон, открывая страницу, на которой остановилась.       В комнату заглянул Шигеру.       — Незуко, — негромко позвал мальчик. — Почитаешь мне книжку?       Незуко улыбнулась.       — Конечно, — девушка чуть подвинулась на футоне, освобождая место для брата. — Садись!       Шигеру послушно уселся рядом с сестрой, пока та открывала первую страницу книги.       — Однажды, — начала она. — Далеко-далеко, за морями, за лесами, одна девушка, живущая в глухой деревне, встретила на берегу моря маленькую девчушку…       Девчушка та не говорила и на вопросы Лии — так звали ту жительницу глухой деревни — лишь кивала или отрицательно мотала головой. Задавая вопросы, на которые можно было ответить «да», «нет» или «не знаю», Лия узнала, что девчушка была из соседнего села и совсем не помнит, как оказалась в ихней глухомани.       Лия решила сводить девчушку к себе в дом, чтобы попросить родителей отвезти её в родное село. Но когда они вернулись была уже ночь, и Лия предложила девчушке остаться переночевать у них. Та согласилась, и Лия постелила ей матрас в своей комнате.       Но вот, глубокой ночью, Лия проснулась. Оглянувшись, она увидела свет, исходящий от той девчушки, которая стояла спиной к Лии. Волосы девчушки менялись… Чёрные, словно смоль, они светлели, начиная источать яркий свет. Рост девчушки стал больше, формы округлее, и её уже можно было принять за взрослую девушку лет двадцати.       Лия замерла от страха. Она хотела закричать что есть мочи, завопить как маленькая, позвать маму. Но её тело не слушалось и могло лишь трястись в ожидании чуда… Но чуда не случилось.       Девчушка обернулась к Лии, и на её тонких губах яркого алого цвета появилась хищная улыбка. Из-за её спины начали выплывать чёрные тени, ползущие по освещённому полной луной полу прямо к Лии.       С её уст сорвался короткий крик, который, впрочем, оказался последним, что она произнесла в своей жизни…       …Незуко резко захлопнула книгу, услышав грохот с кухни. Шигеру коротко взвизгнул и прижался к сестре.       — Да ладно, Шигеру, ты что, испугался? — с улыбкой спросила девушка, мысленно отмечая, что ей и самой слегка жутко.       В доме стояла мёртвая тишина, и слышно было лишь, как ветер за окном завывал, разнося белые снежинки по земле. На улице уже стемнело, и лишь полная луна да тусклая свечка освещали пространство.       И в этой мёртвой тишине раздался крик. Крик Ханако.       Шигеру заплакал, всем трясущимся телом прижавшись к Незуко, которая и сама еле дышала. Оцепенение спало так же быстро, как и появилось, стоило девушке услышать ещё один крик Ханако, на этот раз больше похожий на боевой клич.       Не раздумывая, она побежала в сторону крика, даже не подумав снять вцепившегося в неё мёртвой хваткой Шигеру. Влетев в прихожую, Незуко успела увидеть, как Ханако бросается на жуткого черноволосого мужчину, что тут же, не показав и единственной эмоции, проткнул ей живот насквозь собственной рукой.       Напротив прихожей, вжавшись в стену, сидела Риэ, закрывающая собой остальных детей.       Черноволосый мужчина повернулся к Незуко и протянул к ней руку. Девушка коротко вскрикнула, когда её прозила непонятная ей штука, после чего она отключилась.

***

      Падая вниз, Незуко надеялась, что это будет конец. Что она умрёт и попадёт в рай, ад или куда ей там светит.       Но нет.       Она очнулась на плече Танджиро, который бегом нёс её куда-то. Девушка поняла, что она очень голодная. Они жили бедно и редко могли наесться, так что лёгкое чувство голода стало неотъемлемой частью их жизни, но такого сильного желания поесть Незуко не испытывала никогда. Её живот крутило, выворачивало, девушку тошнило, и всё, о чём она могла думать, это о еде и запахе, исходящем от Танджиро. Он манил, пленял, и от него есть хотелось ещё больше.       Не в силах справляться с этим чувством, Незуко оттолкнула брата. Его запах был невыносим. От него живот начинало скручивать ещё больше, а рвота подкатывала к горлу.       Оба Камадо рухнули на землю.       В душе Незуко словно что-то щёлкнуло. Ей так хотелось есть, а от Танджиро исходил такой запах… Девушка оттолкнулась от земли и с удивительной лёгкостью напрыгнула на неё сверху.       «Еда… Как же хочется есть… Помогите… Плохо…».       Мысли в голове Незуко метались, когда она тянула свои когти к брату.       «Всего чуть-чуть… Один кусочек…».       Танджиро вдруг резко всунул рукоятку топора в рот Незуко, пытавшейся укусить его. Было больно. Очень больно. Но это подействовало словно отрезвитель. Незуко посмотрела на Танджиро и вновь увидела брата. Голод уже не казался таким сильным, но внезапно пришло ощущение опасности. Танджиро резко ушёл вбок, уводя за собой сестру. Кончики его волос отрезали катаной. «Что? — подумала Незуко — Быстро… Слишком быстро!» Перед Камадо предстал парень в чёрной форме и хаори, разделённом на две половины — одна была однородного цвета глины, а другая — яркая, цветная, зелёно-жёлто-голубая. Но не хаори привлекло внимание Незуко. Запах крови. Совсем лёгкий, как от маленькой ссадины, из которой кровь не идёт и лишь краснеет под слоем кожи. Но этот запах будоражил Незуко. Голод вспыхнул с новой силой, и в этот раз девушка была не способна противостоять ему. Она хотела наброситься на парня с такими холодными голубыми глазами, но тот успел среагировать первым. Что произошло дальше Камадо так и не поняла. Всё было слишком быстро, живот пронзило новой вспышкой боли от голода, и Незуко тихо пискнула, не в силах больше выносить эту боль. Но взгляд девушки наткнулся на Танджиро. Он лежал на земле, не подавая признаков жизни. Разум словно затуманился. Камадо и сама не поняла, как закрыла собой тело брата. Также, как мама закрыла собой Ханако. Ярость. Именно она текла по венам Незуко вместо крови. Казалось, лишь эта ярость не давала Камадо упасть без сил, которых в её теле не осталось. И эта же ярость заставила девушку накинуться на голубоглазого парня. В этот раз она не может дать умереть своей семье. Но её попытка нападения провалилась. Тупой удар по голове, и Незуко погрузилась во тьму, тягучую и беспокойную, полную неясных страхов, шорохов и теней. Но проснётся она не скоро и сделает это в тепле и уюте, на мягком футоне под тёплым одеялом. Но это уже совсем другая история.