На общих основаниях

- Ты все еще уверена в своем решении?- две светловолосые женщины дорогого вида сидели в тихом ресторане и беседовали, не повышая голоса. У обеих была большая и сложная жизнь за спиной. Этери иногда смотрела на Мариам Гиоргобиани и думала, что никто из них в далеком советском детстве не предполагал, что, встав на коньки в одной большой, сильной, самой лучшей стране в мире, они в конце концов окажутся за бортиками совсем разных государств. Впрочем, тут речь шла не только о ней, Маке или любом тренере республики бывшего СССР. Ни Игорь, ни Рафик, ни Марина Зуева не могли знать, что станут тренерами американских, французских, канадских и даже китайских фигуристов. Однако же - вот, сидят и беседуют: глава федерации фигурного катания Грузии и главный тренер всея фигурного катания России. Хотя тут Этери себе дала слишком много. До величия еще далеко. Она просто неплохо и много работает. Пытается играть краплеными не ею картами и выигрывать, хотя бы иногда. - Маш, что я могу сделать?- устало махнула рукой Тутберидзе.- Они сидят больше года без документов. И никто не знает, сколько еще просидят. Как минимум пока будут кататься за Россию. Я сделала все, что могла в рамках закона… - А за рамками?- Мака слегка прищурилась. - Ну, об этом я лучше промолчу!- впервые за вечер у Этери на лице появилось что-то из прежней жизни, легкость и лукавство.- Но за израильским паспортом мы, конечно, побегали. Не так это просто, не выезжая из Штатов… Да и не дешево. - Все к пользе,- кивнула презедент грузинской федерации.- С переходом помогло. - А с видом на жительство - нет,- снова вздохнула утомленная мать. - Бог с ним, уже устроились. Да и мы тут договорились. К осени сделаю твоему зятю документы на выезд, так ли, иначе ли,- прикоснулась к руке собеседницы.- Они у нас еще посоревнуются. - Выручаешь меня,- кудрявые волосы упали на лицо, выражающее признательность за помощь, и женщина небрежно отбросила их за спину. - Ты ведь нам тоже не отказываешь,- улыбнулась Мака.- Без твоих возможностей, было бы труднее. - Все остается в силе,- уверила Этери, понимая, что за благодарностью есть и вопрос.- Как работали, так и будем работать. Пока наших нет, с вашими плотнее. - Ну, теперь, выходит, и с вашими,- снова потрогала кисть сидящей напротив женщины Мариам.- Я в тебе и не сомневаюсь. Ты всегда слово держала. Только не понимаю, зачем позвала меня? - Помощь нужна,- нервные пальцы Этери сплелись в замок,- не в службу,а в дружбу. - Какая? Мастер-классы тебе или твоим спортсменам организовать?- деньги лишними не бывают, а в условиях закрытости мира и подавно.- Или шоу запланировать у нас? Как раз обкатаете приличный каток. - Про шоу потом. Ты же знаешь. этим Эдуард и Маша заведуют,- потерла ладонь о ладонь.- Я хочу тебя попросить съездить к детям. Костюмы им отвезти. - А сама не хочешь?- удивилась Мака. - А саму меня, Маш, никто там не ждет,- грустный, тяжелый смешок вырвался у Тутберидзе.- Диана со мной развелась. Глеб выбрал Диану… как хорошему мужу и положено. Этери прикусила губу, сдерживая обиду. - Не грусти,- Мариам попыталась заглянуть в глаза собеседнице,- в семье всякое бывает, тем боеле в настоящей грузинской. Люди ссорятся. Люди мирятся. - В нашей семье в основном ссорятся… со мной точно,- резко отмахнулась.- Хоть новую семью собирай! - Ты вроде уже и начала.- усмехнулась блондинка рядом.- Обзавелась младшим братишкой. - Господи!- Тутберидзе откинулась на спинку стула.- Этот тост все что ли успели посмотреть?! - Не только посмотреть, но и сильно удивиться, какая у тебя интересная родня образовалась!- разговор чуть подвинулся в сторону и стал легче.- Серега так совсем опешил. Ты бы его предупреждала о своих родственных связях. Дудаков в тот день и правда ждал от Этери всего чего угодно, уж больно она нехороша была. Ходил тенью. Сидел рядом, подпирая мягким боком и сильным плечом одновременно. За ней в на этой свадьбе все ходили, кто поближе, кто подальше. Честно говоря, утомили, но не гнать же, мужчины старались. В конце концов, к поздравительным речам хотелось, несмотря на общее состояние, всем им сделать весело. А себе в первую очередь. Глаза Дудакова уже потом на видео рассматривала. Эдик с лица слинял сразу же. Филатов то ли закашлялся, то ли засмеялся. Оле тоже не очень понравилось, но вот уж кто-кто, а она переживет. Это же из-за нее образовалась такая “родственная” связь. Глейхенгауз приглядываться к Ольге начал сильно не сразу, а она его рассмотрела еще в марте девятнадцатого, наверное, какие-то авансы делала, потому что Даня на нее пытался лишний раз даже не взглядывать. Зато Дуд глядел с большим интересом, подпихивал начальство в бок и вносил технические предложения. Главное из которых было: смотри, какая девочка хорошая, давай нашего Даньку на ней женим! - Давай, ты уже сам на ней раз подженишься или два, как получится, а потом успокоишься!- отмахнулась от Дуда Тутберидзе, которой надоело это сватовство. - Ты же знаешь, мне нельзя. Я теперь верный муж,- не соглашался Дуд, которого, и впрямь, только недавно простили за последствие краткосрочных “женитьб” на стороне от законной половины. - Иди нахрен, верный муж!- психанула старший тренер, нашла глазами хореографа, треплющегося с кем-то из коллег, и позвала за собой глазами. Стали жить себе дальше, пока дело не пошло к отпуску, да и не выяснилось, что Ольга все же, кажется, проглядела в Даньке дырку в правильном месте, чтобы загарпунить. В общем, перед самым отъездом в Америку, похоже, серьезно поговорила со своим молодым человеком журналистка Паутова, выясняя, что это он в отпуска с начальством ездит? Что это за отношения странные такие?! Даня, не будь дураком, возьми да и скажи, что они все как семья. Этери ему как сестра. Старшая. И никогда бы его оправдания ни во что не вылились, к тому же Оля и не поверила им, наверное, если бы не внезапная смерть его матери. Поддерживали пацана, как могли. И Оля - тоже. А еще контролировала, чтобы не дай бог не уплыл Даниил Маркович из ее любящих рук. Иногда вела себя странно: возьмет и появится ни с того, ни с сего чуть ли не в ночи, после работы. Вроде - с поддержкой. Еще хуже, если стоит и ждет, то под “Хрустальным”, то под дверями дома Глейха. В общем, караулила свое счастье. И постоянно натыкалась на Этери и ее поддержку. Как умела Тутберидзе, так и поддерживала: там обнимет, там потреплет за бок, в иной момент пошутит. Оле эти нежности милыми не показались. Прорвалось все на одном из стартов, где то ли они сильно расшутились у бортика, то ли у девушки Дани был ПМС, но в подтрибунном она пошла разбираться в духе: вы, конечно, как брат и сестра, но все же не брат и сестра, можно и поприличнее себя вести! Все бы ничего, но рядом были все: Эд, Филатов, и Дуд, конечно. И Даня был, понятно. Отбрила Тутберидзе журналистку простым русским крепким, но добрым словом. И порекомендовала, желающим в родню Даниила, не сердить ее. Понятно, что угроза была по сути пустой, но Даня внял даже сверх необходимого. Весь роман прошел за глухим забором от любопытных глаз. В общем-то, Глейх сам свою женщину воспитывал, но та верит, что по указанию Тутберидзе, которой нравится на публику играть роковуху у бортика. На свадьбе настроение тоже было подходящее, чтобы напомнить, кто кому ближний круг. Вот и напомнила. Все вспомнили. Ей самой, правда, принципиально легче не стало. Что уж хорошего, когда ближний круг - люди нанятые, а близкие стали кругом дальним? Но в тот момент полегчало ей и поплохело всем. В первую очередь, стоящему на линии прямого огня Серёже. - В общем, Этери, не грусти. Разберемся. В больших грузинских семьях всякое бывает. Но все в конце концов садятся за стол и мирятся. - Да какие мы грузины,- вздохнула Тутберидзе,- Москва давно нашу семью, кажется, подпортили. - Значит время вернуться к корням, к народу, к родине, к семье.- заявила Мака.- Давай, что мне для тебя сделать, сестрёнка? Странно у нее семья собирается. И странно рассыпается. Наверное, это все, о чем думалось сейчас.