Выбор Анны

— То есть ты хочешь убить свою сестру — я правильно понял, радость моя? Он стоял у окна, спиной к ней, и неторопливо готовил для них коктейли. В темной комнате его фигура, озаренная только светом ночного города, казалась совершенной. Особенно хороши были мускулистые плечи с покрывающими их татуировками. Анна приподнялась на локте, любуясь им. — Да, ты понял все правильно. Ли обернулся к ней. На его губах играла улыбка. — И чем же это вызвано, могу я узнать? Она увела у тебя любовь всей твоей жизни? Отняла дорогих папу и маму? Получила что-то такое, что предназначалось лишь тебе? Он был одет в одно легкое купальное полотенце, обернутое вокруг бедер, и Анна могла думать только о том, как бы поскорее это полотенце с него снять. Они занимались любовью с той минуты, как переступили порог его апартаментов этим вечером, однако теперь Анна ощутила, что вновь полна желания. Она села в постели, подтянув колени к груди. Ничего из перечисленного им нельзя было отнести к ней и ее старшей сестре Нине. Между ними было кое-что гораздо хуже. — Просто она во всем лучше меня. Ли снова занялся коктейлями. Зазвенел лед. — Понимаю. Мои отношения с так называемым братом складываются на той же основе. Пожалуй, поэтому я понимаю тебя, как никто. — Ты поможешь мне? На секунду его плечи дрогнули и стали напоминать очертаниями поломанный лук. Всего на секунду. Но Анна заметила это. — Сложный вопрос. Я понимаю тебя, но есть вещи, которые не под силу даже мне, радость моя. — Я так и знала, что ты пойдешь на попятный. Ли вальяжно прошел к кровати, держа в руках два тонких бокала. Насмешливо поклонился, изображая официанта. Анна не улыбнулась, но, когда он сел рядом и протянул ей бокал, молча приняла его. — Я еще не дал ответ. — Ты боишься ее? — она не стала приглушать вопросительные интонации, но тем не менее вопрос прозвучал скорее утверждением. Он сделал глоток и спокойно ответил: — Да. Мне известно, кто такая твоя сестра. И да, я боюсь. Как и ты, радость моя, не так ли? — свободной рукой Ли приобнял ее за плечи. От него терпко пахло потом, виски и чем-то еще очень темным, кружащим голову. Запах плоти и молодости, порочный запах. Раньше она и подумать не могла, какая это радость — быть с молодым мужчиной. До Ли у нее был только один любовник, старше ее на двадцать с лишним лет. Нина, узнав об этом, презрительно скривила губы. Тебе-то что за дело, хотелось выкрикнуть тогда Анне. Ты вообще ни с кем не встречаешься. Тот мужчина был обходителен и щедр, но Анне чего-то не хватало. После встречи с Ли Чаоланом она поняла, чего. Он был достаточно искушен в любовных утехах, чтобы привести ее в восторг, к тому же она в полной мере оценила его гладкую кожу, мягкие густые волосы, сияющие глаза, легкое стройное тело. Ли слыл плейбоем, устоять перед которым удавалось редко какой женщине. Этим он был обязан не только своей внешности, но и деньгам клана Мишима, открывающим перед ним любую дверь. Ли знал, каким манящим выглядит в глазах окружающих, и беззастенчиво этим пользовался. Анна сбросила его руку. Она хотела ответить дерзко, но неожиданно для нее самой злость вышла одним коротким и бесцветным словом. — Да. О да, она боялась Нину. Боялась ее безжалостности и полного равнодушия ко всему. Несколько месяцев назад Анна страховала ее на одном из заказов, поступивших по линии знакомых их покойного отца. Собственно, нужды в страховке как таковой не было, Нина уже зарекомендовала себя профессионалом, но Анна не могла противиться искушению понаблюдать за ней в деле. Тогда Нина получила заказ на жену одного криминального воротилы, унаследовавшую дела после гибели супруга и многократно превзошедшую его в жестокости. Они расположились напротив дома, в котором жила их «клиентка» — Анна всегда так называла тех, за чью смерть получала гонорары. Когда женщина вышла в сопровождении толпы телохранителей, Анна и ухом не повела. Ее больше интересовала Нина, которая с непроницаемым лицом подняла винтовку, готовая выстрелить. К дому подкатил белый «мерседес», за ним — два джипа с охраной. Но в этот момент на улицу выскочила маленькая девочка — по-видимому, дочь «клиентки». Она подхватила ребенка на руки, поцеловала, сделала телохранителям какой-то жест рукой. Анна не могла отвести от них глаз. В груди появилось неприятное чувство — холодное, давящее. Нечто похожее она испытала, когда однажды в детстве провалилась под лед. Анна непроизвольно расстегнула молнию на спортивной куртке, освобождая шею. И с ужасом поняла, что не смогла бы сейчас сделать выстрел. Только не сейчас, когда «клиентка» держала на руках девочку. Кем бы она ни была и что бы там ни сделала. Женщина повернулась к соседнему дому и начала с улыбкой что-то говорить. Девочка восторженно смотрела на мать, когда на лбу «клиентки» вдруг появилась маленькая красная точка. Анна вздрогнула. Слепо оглянулась за спину. Нина, не меняясь в лице, опустила винтовку. «Клиентка» упала на землю. Телохранители уже стреляли в их сторону, двое бежали к ним. Девочка с перекошенным от ужаса и плача лицом поднялась и побежала к матери, заливаясь слезами. Нина бросила винтовку и поспешила скрыться, но Анна не могла двинуться с места, глядя на бившегося в истерике ребенка. Кто-то подхватил девочку, понес к дому. Она вырывалась изо всех сил. Анна успела проследовать за Ниной прежде, чем их засекли. В какой-то подворотне, где обе остановились перевести дыхание, она уставилась на сестру, словно видела ее впервые. Нина в ответ на ее взгляд молча пожала плечами. Ты слабая и никчемная, говорили ее глаза. Я так и думала. Анна поднесла бокал к губам и вдруг с удивлением обнаружила, что он почти пуст. Она не заметила, как опрокинула его до дна. — Поэтому ты и обратилась ко мне, радость моя, — улыбаясь, продолжил Ли. В темноте он не замечал изменившегося выражения ее лица. — Вдвоем не так страшно, да? Иначе ты сделала бы все сама. Да, я бы сделала все сама. Если бы не была никчемной и слабой. Нужно это признать. Ли встал, забрал у нее пустой бокал. — Ты уверена, что тебе это нужно? — спросил он уже серьезно. — Что ты не будешь жалеть? Предположение показалось Анне абсурдным. Однако прежде, чем она успела ответить, Ли продолжил: — Подумай как следует, Анна. Я подключу связи Мишимы. Они помогут поставить точку раз и навсегда. Но что останется у тебя? Что останется у нее после смерти Нины? Жизнь без изводящего чувства собственной никчемности, без постоянного напоминания о том, какой она должна быть, но никогда не станет. Ради этого стоит рискнуть всем. Ли поставил бокалы на стойку и провел рукой по волосам. — Что касается меня, ненависть к Казуе дает мне многое. Я бы ни за что не отказался от нее. — Что, например? Он снова сел рядом с ней. — Силы жить. Заметив ее удивленный взгляд, он усмехнулся. — Если разобраться, желание стереть его в порошок сделало меня тем, кто я есть сейчас. Дало мне мощь и жажду победы. Я стал сильным и готовым ко всему. Думаю, не ошибусь, если то же самое можно сказать и о тебе. Ты стала такой только благодаря твоей сестре, Анна. Ли провел пальцем по ее щеке. — Так что скажешь, радость моя? Я могу помочь тебе. Но не возненавидишь ли ты меня после того, как я сделаю это? Тогда мы больше не будем встречаться, чего мне очень не хотелось бы. И дело не только в сексе. Хотя в этом ты просто ураган, радость моя. Он начал целовать ее — сначала ласково, неторопливо, но затем все более и более требовательно. Его вкус и запах снова лишили Анну рассудка. Это было выше ее сил. Она обхватила его руками, привлекла к себе, и до утра они наслаждались друг другом, пока совершенно не обессилили. — Я хочу сделать это, — сказала она, когда они очнулись после недолгой дремоты. — И хочу, чтобы ты мне помог. Ли прикрыл глаза, проводя рукой по ее плечам и спине. — Хорошо, Анна, — тихо ответил он. — Я подумаю, как мы это сделаем. *** Анна смотрела на нее через толстое плексигласовое стекло и не могла поверить увиденному. Это ее сестра? Ее свирепая и прекрасная сестра? Лицо Нины изменилось до неузнаваемости из-за ссадин и кровоподтеков, которые спускались на шею, руки и ниже, покрывая почти все тело. Анне доводилось участвовать в разных драках и сталкиваться с их последствиями, но такую жестокую расправу она видела впервые. — Кто это сделал? — спросила Анна, отметив, что ее голос звучит намного выше, чем обычно. Она отвернулась. Зрелище было кошмарным. — Казуя, — голос Ли, напротив, был тверд и спокоен. — Мой брат никогда не отличался человеколюбием, особенно к тем, кто пытается его прикончить. Он положил руки ей на плечи. — Она останется здесь надолго, — мягко сказал он. — Эксперимент будет продолжаться несколько десятилетий. Ты можешь забыть о ней. Анна вновь взглянула на Нину. Полностью обнаженная, она лежала в «саркофаге» и выглядела отрадно спокойной и умиротворенной, даже несмотря на жуткие раны. И еще она казалась очень юной, совсем девочкой, со своими длинными светлыми ресницами и гладким лбом. Губы у Анны задрожали. — Она не очнется, — продолжил Ли, поглаживая ее шею. — У Босконовича большие планы на «Холодный сон». Когда эксперимент подойдет к концу, подопытные образцы будут утилизированы. Анна повернулась к Ли. — Ублюдок, — выпалила она и отвесила ему пощечину. Его глаза изумленно расширились. — Но, Анна… — Заткнись, сукин сын, — Анна размахнулась и ударила его снова. Ли пошатнулся, но ответных действий предпринимать не стал. — Заткнись, пока я сама тебя не утилизировала. Нина должна была упокоиться навеки. Желательно быстро и без боли — но здесь были возможны какие угодно форс-мажоры. Она должна была уйти в мир иной, а не стать бессознательной куклой в руках сумасшедшего. Анна поняла, что ей больно видеть сестру такой — беспомощной и безмолвной, хоть и безмятежной. — Я просила убить ее. Убить, а не ставить на ней опыты! — собственный вопль ударил Анну по ушам. — Она же живая! Что этот псих будет с ней делать? Резать по частям, как лягушку? Колоть всякую дрянь? Снимет с нее кожу? Вытянувшееся лицо Ли потемнело. — Анна, ты несешь чушь. — Пошел к черту! Зачем ты сделал это? — Ты хотела, чтобы я разобрался с твоей сестрой. Я предупреждал тебя: подумай, чего ты лишишься. Это был твой выбор. Анна занесла было руку, чтобы ударить его еще раз, но вдруг передумала и просто смерила его ненавидящим взглядом. — Пошел к черту, — повторила она и зашагала к выходу. Оставшись в лаборатории один, Ли потер щеку. Еще болело, и наверняка останется след. Досадно. — Я же говорил, — сказал он негромко. — Тебе следовало подумать, чего ты лишишься. Ли подошел к стеклу и посмотрел на находившуюся за ним девушку. Он не рассказал Анне, как виделся с Ниной и осыпал ее по ночам теми же ласками и словами, что доставались и ей. Как выложил все Казуе, разыгрывая преданного и смирившегося младшего брата. Как Нина звала его на помощь, пока Казуя обрушивал на нее свою ярость. Как в ее глазах сменяли друг друга изумление, неверие и ненависть, когда она поняла, кто стоял за всем этим. Как он не почувствовал совершенно ничего при этом. И о том, что именно он настоял отдать Нину Босконовичу для его безумного эксперимента «Холодный сон». Анне не нужно этого знать. Во всяком случае, не сейчас. — Но я сделал это для тебя, — Ли покачал головой. — Только для тебя, радость моя. Он долго смотрел ей вслед, гадая, простит ли его когда-нибудь Анна. И Ли Чаолан никому бы не признался, что хотел этого больше всего на свете.