Пьяная шлюха

Перович с самого утра был на взводе. Жена как обычно спрятала бутылку и не сказала, куда. Сын-гимназист не захотел рассказывать, что он делал в прошлую ночь с однокурсником, а сам Петрович был зол, потому что не выспался… Полицай допрашивает с пристрастием, расспрашивает обо всех обстоятельствах дела, и Петрович, оскорбленный за профессию, злится, не выдерживает: — Да что я, каждую пьяную шлюху, что захотела броситься под состав, буду рассматривать?! Полицай цокает языком и качает головой, говоря, что сбил он на своей ласточке барыню знатную, не абы какую. И тут ответить придется. Понимает Петрович, что не отвертеться и до заветной бутылки ему не добраться, оттого свирепеет еще больше и, уже расстроившись окончательно, бросает следующую фразу: — А мне что знатная, что не знатная. Все они тупые шлюхи, которые жиру бесятся и народ полошат… Не выдерживает полицай, бьет его дубинкой по лбу и говорит, что барин с ним еще поговорит после. Петровичу уже откровенно насрать, что произойдет дальше, лишь бы оставили в покое. Размышляет он об этой Карениной и сразу делает вывод, что поссорилась с любовником. Наверняка была под действием опия или морфия, что знатный народ очень жалует. Плюет через плечо Петрович и огрызается, сидя в камере, на других заключенных. Те его даже жалеют: они грабили, насиловали, а тут такой молодчик попался, который, выполняя свою работу, сел за «убийстве по неосторожности». Петрович смахивает злые слезы и размышляет обстоятельно над тем, что говорить барину. Как представить ситуацию: прямо сказать, что не выспался и по ошибке эту дуру сбил или преувеличить, сказать, мол та сама под состав кинулась. С его расстояния было просто не заметить, может, кто толкнул. Ненавидит в душе всех баб Петрович за то, что не дают мужскому роду вздохнуть спокойно… Благо барин попался соображающий. Не стал истерик устраивать, просто спросил, мучилась ли его благоверная или нет. Петрович, сурово зыркая из-под берета и понимая, что ему, собственно, уже нечего терять, говорил обстоятельно: так мол и так, сама, стерва, под его состав бросилась, а у него с утра голова болела от криков жены. Вздыхает барин и, находя в Петровиче какое-то успокоение его волнениям, протягивает ему рубль. — За здоровье мое выпьешь, — только и произносит он, прощаясь. Усмехается Петрович с пониманием, что того тоже бабы доконали. Отпустили его тем же вечером и долго гадает Петрович, что же это барин так быстро свою жену простил. Или тот почувствовал облегчение, что той уже нет на свете? Смешно Петровичу до колик. Решил свою жену потешить этим рассказом. Может, слушаться будет. В кабаке сидя и рассматривая таких же рабочих, уже пьяный, кричит: — Бойтесь пьяных шлюх!