Источник силы

      Ночь выдалась на редкость промозглой. Декабрьский воздух, казалось, был пропитан влагой насквозь: выпавший снег уже успел растаять, но талая вода никуда не ушла и теперь заполняла улицы лужами, а атмосферу – ошеломляющими процентами влажности. Холодный западный ветер с морскими нотками ощущался особенно пронзительным и буквально перехватывал дыхание.       Выйти на улицу в такую погоду можно было только по очень веской причине – и она у Невеи имелась. Сегодня в Дарре давала концерт малоизвестная провинциальная металл-группа, редко выступающая живьём, так что их приезда девушке пришлось ждать почти год. Народу в зале собралось совсем негусто: кажется, зрителей, которые рискнули прийти, насчиталось даже меньше, чем было продано билетов. Однако сам концерт удался на славу – Невее даже стало жаль ребят из своей команды, которые сегодня её не поддержали.       «Ну и ладно, зато я автограф смогла достать. Обзавидуются потом».       Пока холод вел ожесточенную борьбу с энтузиазмом, Невея продолжала двигаться вперед. Последнее такси у неё из-под носа увели другие немногочисленные зрители – да и таксисты в тот вечер тоже отчего-то были весьма немногочисленны.       «Не так уж далеко мне и идти, - утешала себя девушка дорогой. – А прикатила бы домой на случайном такси – пришлось бы ещё и перед родителями объясняться».       Дорогу от концертного зала до дома она прекрасно знала и смогла бы дойти даже с закрытыми глазами, однако пронизывающий холод всеми силами намекал на то, что для сегодняшней ночи привычный путь – слишком долгое и суровое испытание. К тому же, на концерте она успела напрыгаться так, что ноги в берцах беспрестанно ныли и жаловались на каждый лишний шаг.       «Срезать по промке?» - подумалось ей с сомнением.       Дорога через промзону, однозначно, была короче, но Невея ещё никогда не ходила по ней так поздно сама, без ребят из группы. Парней – особенно после пары литров пива из клубного бара – обычно не пугали ни собаки, ни сторожа, ни какие бы то ни было случайные забулдыги.       «Ладно. Кому там ещё приспичит нос морозить в такую погоду», - решилась она.       Уличное освещение закончилось примерно одновременно с асфальтированной дорогой. Первые шаги по гравию в темноту дались Невее не так уж и легко.       «Странно, тут же, вроде, был фонарь раньше? Не работает?»       Мысленно она уже успела обругать себя последними словами, которые только знала, однако теперь для того, чтобы вернуться обратно на цивильную дорогу, плюсом к пути домой ей предстояло бы заново преодолевать ещё несколько кварталов. Промозглая тишь донесла приглушённый собачий лай откуда-то с окраин злополучной промзоны. Несмелое освещение какого-то полузаброшенного склада маячило впереди – служа одновременно и ориентиром, и пугалом. Окрестности склада ничуть не внушали доверия, так что Невея, пожалуй, предпочла бы и вовсе не иметь возможности их разглядывать. Далее гравийка и вовсе уходила в грунтовую тропку посреди пустыря, заросшего колкой прошлогодней травой и щедро усеянного осколками бутылочных стекол.       «Хорошо, что погода дрянная вот настолько. – У кромки пустыря она колебалась ещё несколько минут: здесь от освещения остались только слабые фоновые отсветы города. – Представляю себе, что тут творится летом… Сейчас хоть ни души, кроме дурной меня».       Эти спасительные мысли придавали девушке храбрости сделать очередной шаг вперёд, однако они разом стихли в голове, едва ночную тишину рассёк щелчок зажигалки. Огонёк сигареты вспыхнул совсем неподалёку от тропы и как будто выжидающе уставился на Невею. Паника от осознания, что на этом пугающе тихом пустыре есть кто-то ещё, накрыла девушку с головой. Первая и единственная ясная мысль призывала бежать, сломя голову, откуда пришла, но уставшие ноги, словно назло, примёрзли к земле, не желая сдвинуться даже на миллиметр.       – Эй, красавица, не боишься так одна гулять? – Хриплый мужской голос вырвался вслед за облачком дыма. Тёмный силуэт отделился от единообразной ночной тьмы и двинулся в сторону Невеи.       От страха у девушки пропал голос, да и едва ли она понимала, что должна сказать в такой ситуации. Заставить себя двигаться она смогла только напряжённым усилием воли – и отпрянула в сторону от незнакомца.       – Да успокойся, чего ты. Я нынче на колёсах, могу подбросить до дома.       Даже сквозь тьму на незнакомце угадывалась кожаная байкерская амуниция, вплоть до перчаток на протянутых в сторону девушки руках.       «Это кто-то с концерта? Но это же не значит, что я могу доверять ему только поэтому?» - Невея не в первый раз посещала такие концерты, и имела склонность считать всех людей, собравшихся вместе послушать одну и ту же группу, братьями по духу. Однако ни в самом зале, ни на выходе из него никто из «братьев» не вызвался проводить её – и в результате сейчас она и угодила в такую ситуацию.       Воли в ней хватило ещё на один шаг назад, но байкер оказался проворнее и решительно сцапал девушку за руку. Руку немедленно обожгло холодом, Невея, не выдержав, вскрикнула и зажмурилась.       – Я настолько страшный? – Голос прозвучал даже холоднее ветра, однако в нём настолько отчётливо проступали нотки самодовольства, что девушка с неподдельным интересом распахнула глаза и уставилась на странного парня.       – Это… ты?..       – Ну так что, страшный или нет? – зачем-то продолжал допытываться Вран, как будто бы ему действительно важно было услышать от неё ответ.       – У тебя руки ледяные! – воскликнула Невея громче, чем сама ожидала. – Одет так легко… Что ты тут высиживал в такую погоду?       – Тебя ждал, - просто ответил парень.       – Т-ты серьёзно?.. – Неожиданно для себя Невея залилась краской, но тут же взяла себя в руки. – Не шути так! Кто в здравом уме будет по ночам на пустырях караулить? Хотел бы увидеться – в универ пришёл… А то ведь совсем пропал! Зачетная неделя на носу, сессию как сдавать собираешься?       – За это можешь не переживать.       – А за что надо? Твой староста уже ведёт себя так, словно лично тебя отчислил! Это же неправда? Ирсай сказал, что неправда…       – Ну раз Ирсай сказал…       – А ещё он сказал, что ты болен – этому тоже верить?       – Тут уже суди сама: ты же у нас целительница.       – Здоров, как настоящий симулянт! – в сердцах выдала Невея. – Ещё и… курить начал. Это тебе зачем?       Вран неопределённо пожал плечами, глядя на сигарету в своей руке так, словно сам её впервые видит.       – Согревает? – предположил он вслух. – К слову, если продолжим тут стоять, завтра сляжешь уже ты. На вот, накинь.       На миг парень исчез во тьме и вернулся уже с просторной мотоциклетной курткой в руках. Невея отметила про себя звук хлопка багажника, подняла глаза на протянутый ей шлем.       – На колёсах, говоришь?       – Угу. В наследство получил.       – От дедушки? – попыталась улыбнуться Невея, но замерзшие губы не справились с задачей, сложив эту улыбку кривой и испуганной.       – От Ролли. – Со стороны Врана повеяло ещё большим холодом, чем с этим справлялся запад. Невея решила больше не задавать неудобных вопросов – хоть их у неё и скопилось порядком после всего того бардака, что творился сейчас в универе во время его «болезни».       Особенно сильно её мучило чудесное возникновение однокурсника посреди пустыря. Если он тоже пришёл на концерт, то как она не заметила его в полупустом зале? И почему он не подошёл к ней после концерта, а отправился прямиком сюда? Всё это было так странно, что у Невеи заломило в висках. Поверить в то, что Вран действительно ждал её там, где она сама не планировала оказаться этим вечером, у девушки никак не получалось.       – Поехали уже, - скомандовал парень, забираясь в седло чёрного, как вороньи перья, мотоцикла.       Так значит, это на нём Ролли когда-то гонял по городу, развевая в клочья ночную тишину и дорожные правила Валории? Что же произошло, раз Ролли пришлось расстаться со своим стальным зверем? Конфликт между этими двумя – из-за вертихвостки Ламии – Невея застала во всей красе и долго не могла избавиться от неприятного осадка на душе. Что творится со всеми этими людьми: ведь формально ни Вран, ни Ламия, ни Ролли не были свободны и встречались с другими, - так к чему эти страсти на потеху толпе? И что на самом деле означал их с Ламией «договор», которым Вран попытался прикрыть эту безобразную сцену в «Д-14»? Его отношения со старостой Варуном не улучшились ни на чих – скорее, даже наоборот, раз Вран предпочёл бесследно исчезнуть из универа почти на целых две недели.       Поймав на себе выжидающий зелёный взгляд, Невея смешалась и поспешила запрыгнуть в седло позади водителя.       «А он точно умеет водить? – кольнула сердце непрошеная тревога. – Хотя почему бы и нет? Я ведь многого о нём не знаю…».       – Держись крепче.       Поколебалась, выбирая, за что ей здесь позволено держаться, в результате неловко обняла окоченевшими руками водителя за пояс.       – Ты так с жизнью счёты свести собралась? – недовольно проворчал Вран. - Замерзнешь и улетишь ласточкой со встречным ветром.       – Но…       Он расцепил её руки и резким движением спрятал под слоями собственной одежды. Тело его, в отличие от ладоней, пылало так, что у Невеи тут же пересохло в горле; замерзшие пальцы хором заныли, жалуясь хозяйке не то на недавнюю стужу, не то на нынешний жар.       – Вот так и держи, - велел он, заводя мотор.       – Эй… я же ещё не сказала, куда ехать!       Заглушив ответ рёвом мотора, он снова мастерски ушёл от необходимости что-либо объяснять. Невее всю дорогу невыносимо хотелось плакать. Сжимая в объятьях его талию, ощущая ладонями обжигающий жар тела, она не могла прекратить мысленно спрашивать: «Зачем? Зачем ты всё это делаешь? Будь ты другим человеком, я бы ещё поняла… Но разве я не знаю, кем заняты твои мысли каждую минуту? Тогда почему ты сейчас проводишь время со мной, а не с ней?»                     В последнее время самочувствие Айи оставляло желать лучшего. К состоянию перманентной хандры за последний год она уже притерпелась, поэтому даже не удивилась, что здоровье, в конце концов, дало сбой. В принципе, в какой-то мере нынешнее состояние её даже устраивало – заняться всё равно было нечем, так отчего бы не позволить себе слегка поболеть?       Возможно, от избытка сил в дверь её одиночной камеры тихонько постучалась бессонница. Теперь мысли и воспоминания, которым она некогда запретила возвращаться, заключили против неё союз и каждую ночь штурмовали сознание. Поначалу колдунья стойко держалась, однако недосып заставлял с каждым разом сдавать всё больше позиций. Засыпать становилось страшно, да и во сне покой не приходил.       Миела поила её сонным чаем и целебными травами, но с самого начала была убеждена, что всё это бесполезно, пока Айя, наконец, не разберётся в себе.       – Легко сказать, - фыркала на это Айя и продолжала жить как прежде.       – А ты не говори, а делай, - замечала Миела довольно прохладно. – Сама же понимаешь, что все твои проблемы от безделья. Слишком много свободного времени – вот и лезут мысли всякие лишние.       – Я и так верчусь в этом универе ужом, хотя и смысла в том вижу немного. Однако хорошие оценки, знаешь ли, сами собой в зачётку не лягут.       – Разве оценки – это то, что тебе на самом деле нужно?       – Что же ещё мне делать, раз до сезона добрых полгода? Здесь я – студент и мой долг – учиться.       Миела выдохнула так, словно вдруг очутилась в детском саду, и на сей раз – воспитательницей.       – Ты к Врану когда последний раз заходила?       – Он больной – вот пусть и болеет себе. К тому же, Ирсай сам велел к ним не заходить. Кто я такая, чтобы спорить?       – Неужто думаешь, что Ирсай не сделал бы для тебя исключения?       – Но он не сделал, - с нажимом заявила Айя. – Значит, либо дела там слишком плохи, либо… слишком хороши – и никакого Врана в комнате нет.       – Неужели тебе самой неинтересно, где он и что с ним? - осторожно начала её беловолосая подруга.       Айя честно задумалась над своими ощущениями и поймала волну непрошеной мигрени.       – Насколько я знаю Врана, он и сам меньше всего хотел бы, чтобы мы совали нос в его тёмные дела. А раз Ирсай молчит и не бьёт тревогу – значит, всё идёт как надо, разве нет? Напомни-ка, Миел, когда он последний раз нам докладывался о своих планах? Не Ирсай – я имею в виду, - а Вран. Он ведь так и не раскололся, кем работает, даже не соврал ничего, просто молчит! Чего уж об остальном говорить?       – Ну, а сама-то много о себе рассказываешь?       – Пф, да было бы что там рассказывать! – Айя закатила глаза и тут же пожалела об этом: мигрень живо отозвалась, словно только её и ждали.       Миела поднялась с места и подошла к подруге. Легко пригладила ей выбившиеся из косы русые вихры, помассировала виски, разгладила морщинки на лбу.       – Спасибо. Слушай, а можешь свою снотворную короночку кастануть? А то я уже задолбалась каждую ночь миртанские флешбеки смотреть, честно. Иногда хочется просто голову разбить. Себе, - зачем-то уточнила Блуждающая.       – Твои миртанские флешбеки – это твоя память, от неё не убежишь. И потом, разве они тебе так уж не по душе?       – То-то и оно, - уныло процедила Айя сквозь зубы. – Что – там и что – здесь. Только душу травят.       – Правда? Тогда почему ты хочешь избавиться от этих снов, а не остаться в них навеки?       – Действительно, почему?       – Потому что головой понимаешь, что настоящая жизнь – она здесь, а не за гранью!       – Так здесь её тоже нет. Жизнь начнётся тогда, когда я дождусь сезона.       – А до тех пор – гори оно всё огнём? Ох, Айя. Ничуть ты с первого курса не изменилась, чтобы там не говорили.– Миела немного помолчала, прежде чем решиться заговорить: - Ты и в этом году поедешь?..       – Разумеется, - отрезала Айя, даже не дослушав подругу до конца. – Что заставило тебя усомниться?       – Я не об этом. Ты, в самом деле, поедешь воевать за него?       – А-йа… Ну, не то, чтобы за него. Скорее, за Арстена. А что? Ты предлагаешь мне примкнуть к их врагам?       – Ты знаешь, что я обо всём этом думаю. Не хватает борьбы в организме – возглавь Бойцовский факультет. Тебе это раз плюнуть, а острых ощущений разом прибавится.       – Ну уж прости, что меня эта ваша возня в песочнице на арене не вдохновляет. Как всерьёз относиться к врагу, когда даже не имеешь права его убить? А что мне делать, если, не дай боже, выиграю? Закопаться в бумажках и интригах? Перед Зааром на цырлах ходить? Нет, спасибочки. Я лучше поскучаю.       Целительница осуждающе покачала головой.       – И вообще, вы каждый год заводите одну и ту же песню! Давно бы уже нашли другую кандидатуру.       – Лучшей не найти. Ты отличница и прекрасный боец, никто из деканата не будет против – даже Заар!       – Да вон того же Врана отправьте на арену, и дело с концом. Вы же с самого начала к этому вели, к чему теперь скромничать?       – Он не готов. В лучшем случае, к следующему году…       – Ну так Баташ как раз в следующем и уходит – какие проблемы. Потерпите годик, как все предыдущие терпели.       – Ирсай сойдёт с дистанции раньше. Время – это как раз то, в чём мы проигрываем Баташу.       – И поэтому большее, до чего вы додумались, это заткнуть дыру мной? Чтобы потом, через год, мне пришлось сражаться на арене уже с Враном? Очаровательно! Ах да, учитывая его посещаемость, мальчишка вообще рискует вылететь из универа в первую же сессию – и в результате я останусь среди бумажек и ваших интриг до конца срока! На это был расчёт, да?       – Что за мысли, Айя!       – А что? Думаешь, кто-нибудь другой, в здравом уме, рискнёт бросить мне вызов? Я в этом колесе до конца учёбы застрять не хочу. Ирсай, конечно, хорошо придумал: Стожара – в преемники, меня – на место Баташа, ты в этом году тоже в старосты идёшь, так? А сам сбокушку, в аспирантуре сядет наблюдать за всем этим благолепием? А там, глядишь, и в преподавательский состав пролезет. Молодец, чего ещё тут сказать.       – Этому университету нужны настоящие люди. И Ирсай делает всё, что в его силах, чтобы они окрепли и встали на крыло. Так что он – действительно молодец, тут нет места иронии, Айя.                     Часы на неровной сероватой стене мерно тикали маятником, но теперь Врану незачем было следить за временем – он мог просто спокойно читать, развалившись на диване, не ограничивая себя рамками учебного дня или ночи. Собственно, кроме чтения, заняться в этой коморке было совершенно нечем. Вечерами он выезжал в город подышать свежим воздухом и пообедать, однако к полуночи неизменно возвращался обратно, на встречу с Салазаром. Сам Салазар, вопреки прежним врановым подозрениям, в гараже не жил. Впрочем, теперь парень понимал, что заместителю декана Боевого факультета ДМУ такое жильё приходилось слегка не по статусу.       В гараже не наблюдалось никаких преимуществ перед общагой. Единственное, что безотчётно подкупало – это покой и полная свобода. Впрочем, за две недели изоляции даже они начали слегка надоедать.       Вызов, брошенный ему Ролли в «Д-14», не только развеял скуку, но и разом обогатил Врана сразу по трём статьям: материально, транспортно и энергетически. Ослеплённый огнями «Дикой удачи», клубный мажор никак не мог смириться с поражением от какого-то залётного бомжа и раз за разом жаждал отыграться, ставя на кон всё, что имел – и чего, как ему казалось, не имел, – тоже.       Обезопасив себя от тревог и волнений активной университетской жизни, Вран залёг на дно в салазаровой норе и позволил нихилиту переваривать добычу вдвое дольше и осторожнее. Новый источник питал молодого демона настолько, что потребность организма в пище резко сократилась до одного приёма – да и о том парень вспоминал лишь после острого голодного сигнала где-то ближе к закату.       Ирония заключалась в том, что, в отличие от той же Ламии, душа Ролли оказалась чересчур лёгкой добычей и сил принесла сравнительно меньше. Впрочем, вместе с силами Ролли к новому хозяину души перешли навыки вождения мотоцикла – и, в довесок к ним, тяга к табаку. Вран знал, что при желании мог бы подавить её усилием воли, но не захотел, считая это в некотором роде искуплением перед обездушенным.       Объективно, Врану на приручение новой души не требовалось столько времени, однако он отчётливо ловил себя на том, что не хочет возвращаться в универ тем, кем был прежде. Не после того, что он увидел в чёрных глубинах памяти Айи.       Теперь ему стало кристально ясно: он с самого начала всё делал не так. У того Врана, каким он был с ней все эти месяцы, не оставалось ни единого шанса завоевать интерес богини смерти. Вся Валория, в принципе, не вызывала у неё ни капли интереса, но, находясь на юге, нужно было чем-то себя занять на целый учебный год. Особенно, если твоя цель – отвлечься от навязчивой тоски по миртанским лесам. Айя водилась с ним только из-за необходимости заземлиться в невыносимо скучном мире. Будь на месте Врана кто-нибудь другой – ничего бы не поменялось.       Эти мысли сводили Врана с ума. Сквозь призму памяти Блуждающей он видел того самого лорда – своего соперника – и отчётливо понимал теперь, что вовсе не является соперником ему. И вовсе не потому, что миртанец был в чём-то лучше: просто в этом мире для Айи существовал только один мужчина, и Вран нисколько на него не походил.       Но кем надо стать, чтобы хоть на волос приблизиться к её идеалу? Могучим храбрым воином, вырезающим врагов, не поведя бровью, целыми отрядами? Непоколебимой скалой, отдающей приказ казнить пленных магов одного за другим в назидание Айе, если у той вдруг в голову закрадётся мысль повернуть свои силы против него? Но куда там… Холодная и отрешённая здесь, в Миртании Айя разве что слюной не захлёбывалась, наблюдая за всей этой несусветной дичью – как ей казалось, доказательством того, насколько сильно она нужна своему «светлому лорду».       Раздумывая над своими шансами втянуться в это безумие, Вран сам неделю не вылезал из хандры. Пытался уговорить себя сдаться. Переключить внимание на кого-то менее сумасшедшего, - но Невея… Рядом с ней Вран слишком отчётливо ощутил себя в шкуре Айи, некогда – подобно ему сейчас – искавшей спасения от предательства в обществе первого встречного, кто рискнул проявить к ней интерес. Нет, довольно и того, что сам Вран по уши увяз в своём неоднозначном положении «неполноценной замены», Невея ничем не заслужила подобной участи.       Встреча на пустыре заставила Врана осознать, что как Айя никогда мыслями не покидала Миртании, так и он никогда не сможет отпустить Блуждающую – кто бы ни был рядом с ним в моменте. Так, может, стоит быть честнее с собой?       Так ли уж сложно стать для Айи тем, кого она хочет видеть: бесстрашным и бессердечным чудовищем? Тому, кто уже, не испытывая особенных внутренних терзаний, лишил души двоих человек? Демону?