Возрождение

Хайто       Пахло кровью, так сильно, что можно было сойти с ума. Кэрри открыла глаза, она лежала лицом на асфальте, уткнувшись носом в кровавое пятно. Невыносимо. Она сморщилась и попыталась перевернуться на спину. К телу возвращалась чувствительность, а вместе с ней и боль. Самая сильная вспышка пробежалась по изломанным пальцам, чуть менее мучительно ощущалась боль в боку, и совсем неуловимо ныло внизу живота. На спину удалось перевернуться со второй попытки, щиколотки запутались в спущенных брюках, из-за чего поза вышла совершенно неестественной, но сил изменить положение не осталось. Где-то рядом ощущался Хайто, а голову ломило от завываний Кармы. Должно быть, целую вечность пришлось потратить на то, чтобы здоровой рукой попытаться подтянуть брюки наверх, но даже такое простое действие никак не получалось. Главное не плакать, ни за что на свете нельзя плакать. С этой мыслью и отключилась опять.       Завывания Кармы стали совсем тихими и больше напоминали сдерживаемый плач. Кэрри поморщилась и облизнулась, на губы текло солёное, она опасалась, что кровь, но на вкус различила слёзы. Медленно дошло осознание, что она лежит не на асфальте, а на коленях у Хайто. Как только он на неё посмотрел, у неё вспыхнули щёки, а правая рука метнулась вниз, чтобы проверить наличие брюк. Сломанные пальцы наткнулись на пояс, и дикая боль от этого прикосновения перемешалась с облегчением от того, что Хайто догадался её одеть.       — Я хочу домой.       — Скоро, сестрёнка. Придётся дождаться медиков, ты ранена, а мне нечем тебя перевязать.       Кэрри нахмурилась и приподняла голову. Ладонь Хайто лежала у неё на животе, а между пальцами виднелась потемневшая кровь. Кэрри откинулась обратно ему на колени и уставилась в небо. Голубое, каким же ему ещё быть, если день кошмарен. Хныканье Кармы становилось всё тише и тише, а потом он замолчал.

***

      В медблоке пахло свежестью и лимонной травой, полы были только что вымыты, а на стойке администрации стояла баночка с ароматическими палочками. Хайто казалось это злой насмешкой. Как столь неприятное место могло благоухать? Он перевернул свои ладони и посмотрел на них, кровь смыл сразу же, как передал Кэрри медикам, но до сих пор сохранялось липкое ощущение. Шрам, тянущийся через ладонь, болел.       — Уже увезли? — на плечо Хайто опустилась чья-то рука.       Он обернулся и увидел Зипа. Командир Третьих пытался отдышаться и держал руку на боку, но его лицо было белым, совершенно не покрасневшим от нагрузки. Хайто надеялся, что первым прибудет всё же Блеск, а потом уже сам объяснит всё Зипу, но не сложилось. Только бы расспросы свои не начал. Хайто ответил коротко:       — Да, только что.       Зип уставился на хорошо им знакомый коридор, по которому увозили всех раненых и по которому каждый из них хоть раз, да проехался на каталке. Кэрри эти заезды совершала регулярно. Удивительно, зачем её вообще выписывали, если она ухитрялась вернуться туда уже через пару дней? Хайто вспомнил злополучный переулок, в котором её нашёл, и у него внутри неприятно скрутило. Он точно никогда не захочет говорить об этом с Зипом.       К счастью, подоспел Блеск, и неудобные вопросы так и не прозвучали. Он добежал до стойки администрации, увидел Хайто и поманил его к себе.       — Я пойду доложусь, — сказал Хайто. Потом опомнился, достал телефон и протянул его Зипу. — Чуть не забыл, её мобильник.       Зип начал убирать его в карман, потом опомнился и поднёс его к глазам.       — Это не её.       Хайто его не услышал, торопясь к Блеску. Всю прыть проявил, лишь бы поскорее скрыться от коллеги.       — Как она? — первым делом поинтересовался начальник охраны.       — Попала в очередную заварушку, — Хайто осмотрелся, потянул шефа в сторону и зашептал, — держи Зипа подальше от её медкарты, ладно? Я нашёл её раздетой, но ни о чём не спрашивал ещё.       — Понял. Что с остальным?       — На руке все пальцы сломаны, это я и не глядя прочувствовал. Но больше всего опасаюсь за рану на животе, там мышца наружу торчала, это выглядело как-то совсем неестественно и обеспокоило дежурного хирурга.       — Кто напал, она не упоминала?       — Нет. Мои парни остались прочёсывать улицы, если что-то толковое найдут, то сразу позвонят. Камеры там только на промышленном здании, вряд ли что-то сняли. Место тихое, малолюдное, выбрано явно специально.       — Простите, что отвлекаю, — со стойки администрации в их сторону выкрикнула старшая медсестра Кэролл.       Блеск и Хайто повернулись к ней, она отчаянно жестикулировала в направлении коридора. Они не сразу поняли, что её обеспокоило, а потом Блеск первым заметил их новую проблему. В пустующем коридоре спиной к ним стоял Зип. Он не шевелился, только его голова периодически дёргалась в сторону.       — Только не это, — напугался начальник охраны.       Хайто постарался присмотреться к товарищу, Зип ещё раз дёрнул головой и повернулся к ним. У него клокотало в горле с такой силой, словно он захлёбывался. Он разжал руку, выронил на пол телефон и прохрипел:       — Бегите!       Блеск совету последовал сразу, перемахнул через стойку администрации и принялся уводить Кэролл в сторону ординаторской. Хайто же схватился за меч, и Зип тотчас сорвался с места в его направлении. Даже не замедлился и не посмотрел на мелькающее лезвие, лишь ещё больше набрал скорость, подхватил на бегу один из стульев, запустил им в Хайто и врезался в соперника следом, разминувшись с кончиком Секущего на пару сантиметров. Они прокатились по полу, обмениваясь ударами, влетели в стену и раскатились в стороны.       Хайто выставил перед собой меч, держа его у носа Зипа. Тот покачивался в такт движениям, словно кобра, следующая за движениями дудочки, и на его лице зарождалась улыбка, а глаза стали ещё темнее, чем раньше. А потом он резко отпрянул, вскочил на стойку, сбив на пол баночку с ароматическими палочками, и в одно движение перепрыгнул сопернику за спину. Обернуться следом за ним Хайто успел, а вот взмахнуть мечом нет, поэтому они снова сцепились и покатились по полу. Зип оказался сверху и хищно улыбнулся, занося руку для удара, но по коридору промелькнула ослепляющая вспышка, и он шарахнулся от неё, метнулся в ближайший коридор и исчез из вида.       — Ты как?       К Хайто подбежал обеспокоенный Блеск.       — Я-то нормально, — огрызнулся Хайто. — Только у нас по медблоку носится Бешеный, как какой-нибудь грёбаный Чужой из фильма ужасов. Теперь поди его вылови, не потеряв команду.       — Кэролл сказала, что ты ему что-то дал перед его приступом. Что это было?       — Это просто был её телефон, — рассерженно отмахнулся Хайто, с подозрением присматриваясь к вентиляции над своей головой и гадая, может ли там затаиться его сумасшедший коллега.       Блеск совершенно хладнокровно прошёлся в полном одиночестве по коридору до места, откуда началось нападение, наклонился и поднял телефон с пола. Полистал записи на нём, убрал в карман и вернулся к Хайто.       — Пойдём! Поимкой Бешеного займётся Оборона и медики. Чем меньше тут народу, тем им проще будет работать.       — И что они будут с ним делать? — негодующе воскликнул Хайто. — По-моему, нужно вывести всех, а здание законсервировать. Посадим, как паука в банку, главное достать оттуда, пока не помер.       — Мда, повезло Зипу, что я у нас за главного, — проворчал Блеск.       Хайто подстёгивало с шефом поспорить, но он был рад уйти подальше, поэтому благоразумно промолчал. В итоге из любопытства он всё же остался ждать у входа и с сочувствием провожал дежурных Обороны, которые заходили в медблок наглухо экипированными. Блеск и Бастион уединились неподалёку и непринуждённо болтали. Будто и не нужно было нервничать по поводу того, что неадекватный буйный мутант вот-вот устроит охоту на твоих подчинённых.       Через полчаса из здания вышел один из ловцов, снял шлем и вытер мокрое лицо платком, а потом дошёл до Бастиона и отрапортовал:       — Готово, командир! И правда сработало, хвала нашим медикам.       — Все целы?       — Люди да, но он разнёс левое крыло, где мы его гоняли. Там крыша пробита способностями и целой мебели вообще не осталось.       — Ну вот, опять ремонтом заниматься, — расстроился Блеск. — Одни дурные новости за сегодня, ну окромя того, что у медиков теперь есть блокиратор от припадков Зипа. Лучше бы, конечно, сделать для него что-то, чтобы вообще до такого не доводить, ну да ладно. Тут мне Зипу и предъявить нечего, меня тоже перекосило от послания, что нам оставили. Представляешь, Бастион, эти сволочи засняли все издевательства над ней на телефон. Какими же конченными ублюдками нужно быть!       Хайто перекосился и начал бочком удаляться от места событий. Ну что ему стоило посмотреть на этот дурацкий телефон чуть подробнее? Глядишь, и не устроил бы тогда им локальное бедствие, как будто самих неприятностей с Кэрри недостаточно.       Он натолкнулся на неожиданное препятствие, остановился и осторожно посмотрел вверх. Альп даже не заметил, что его командир встал ему на ногу.       — Вы уже вернулись? — кашлянул Хайто, привлекая к себе внимание.       Альп медленно начал раскачиваться. «Только не сейчас, — мысленно попросил Хайто, — только не снова!». Голову обдало холодом, но он не успел отругать Альпа, его подчинённый круто развернулся и сбежал. Похоже, всех проблемных жителей сегодня перманентно накрывало.       По возвращении в свой третий кампус, сразу как только меч оказался на подставке на стене, Хайто ушёл в душ и там от души проревелся. Обычно запрещал себе эмоциональные реакции, свойственные женщинам, но сегодня решил сделать исключение. Беспомощность и отчаяние хотелось выдавить из себя вместе со слезами, а ещё очиститься и подготовиться к тому, что придётся забирать боль Кэрри на себя. Совершенно неподходящее время читать ей нотации и злиться на неё за очередной визит в медблок. Разве можно обвинять её в том, что произошло? Блеск       Прошедшие дни измотали Блеска окончательно. Слухи разнеслись по всему Убежищу, и острота события не снизилась, а напротив, выросла больше прежнего. Если физически пострадал только один человек, то последствия случившегося разгребали всем коллективом. Творящийся вокруг этого хаос регулировать пришлось именно Блеску, и ему же доставались абсолютно несправедливые обвинения в бездействии и равнодушии. Это он-то, любящий Кэрри, закрывает глаза на случившееся? Это он-то не делает всё возможное, чтобы найти и наказать виновных? И это он-то не прилагает все возможные усилия к нахождению Синистера?       Блеск отодвинул стопку принесённых ему счетов, подхватил свои часы с зарядной станции и направился в медблок. Он заслужил свой перерыв и вправе потратить его на то, что хочет. В компании Кэрри вполне можно было отдохнуть, тем более что она единственная, кто действительно имела право предъявить ему претензию, но до сих пор не выдала ни одного упрёка.       На подходе к её палате Блеска нагнал Дейв.       — Извините, командир, что отвлекаю, — смущённо прокашлялся он, — но я надеюсь, что вы посодействуйте нам с нашей пациенткой.       — Как я могу помочь? — Блеск, сам того не осознавая, наклонился к медику всем корпусом.       — Кэрри впала в апатичное состояние, она оживляется, только когда к ней кто-то заходит, но потом снова впадает в уныние. Я навёл справки, и оказалось, что Зип ни разу её не навестил. В принципе, она уже могла бы вернуться домой в первый кампус и просто приходить к нам на осмотры, но она отказалась и осталась в своей палате.       — А почему Зип к ней не заходит? — искренне удивился сказанному Блеск.       — Ну, — Дейв начал нервничать и поправлять халат, — я проявил некоторую вольность и взял консультацию у доктора Литберга. Он сказал, что Зип находится в стадии принятия, и засыпал меня кучей методичек, которые я должен был прочесть, но у меня не нашлось на них времени.       — Ладно, — вздохнул Блеск, — попробую разобраться.       — Вот спасибо! — поспешно поблагодарил Дейв и ускользнул к стойке администрации, словно бы проблема сама себя исчерпала.       Первым делом Блеск решил навестить друга. Реакция Кэрри была ожидаемой, его же нелогичной и непонятной. Зип никогда не оставил бы её, он любил её до безумия, а тут отвернулся от неё и не нашёл времени на то, чтобы зайти к ней. Звучало просто немыслимо.       Блеск зашёл в палату и включил свет, Зип сразу же натянул одеяло на голову. В тишине было слышно его хриплое дыхание, словно в горле что-то застряло и теперь дребезжало там. Блеск подхватил стул, стоящий почти у самых дверей, и переставил его вплотную к койке друга. Он сел и осторожно дотронулся до его спины. Под ладонью ощущалась лёгкая вибрация, должно быть, ему до сих пор было плохо.       — Ты меня слышишь?       — Вполне.       — Как себя чувствуешь?       — Какое это имеет значение? Лучше просто расскажи, как она.       — Почему ты сам не хочешь к ней зайти? — мягко поинтересовался Блеск. — Ты нужен ей.       Совершенно неожиданно Зип резко развернулся к нему лицом и гневно выпалил:       — Ей нужна защита! А мы коллективно всрались с этим, и больше всех я. Я взял её замуж, поклялся всем и каждому только в одном, что буду защищать её до последнего своего вздоха! И вот она пострадала, а я лежу здесь живой и бесполезно перегоняю лёгкими воздух. Пара часов, Блеск, пара жалких часов, на которые она осталась одна, и тьма её изловила. За что Судьба её так ненавидит? Прицепилась к ней и мучает, она так и не оставит её в покое, пока не убьёт.       — Послушай, — терпеливо сказал Блеск, — Кэрри вернулась в Убежище живой. Разве не это самое главное? Проиграть раунд не означает проиграть всю войну. Она выглядит хрупкой, но она очень стойкая, ей просто нужно помочь встать на ноги. И это должен делать не я и не остальные, а ты.       — Да я ей на глаза показаться не смею!       Зип снова отвернулся и накрылся одеялом. Блеск в нерешительности помялся, но потом решился прибегнуть к подлому приёму.       — Она тогда звонила Слэю, чтобы попросить о помощи, а этот лопух пропустил её звонок. Теперь понимает, что подвёл её в нужный момент, и оккупировал её палату. Никогда не видел, чтобы к ней кто-то так подлизывался.       Произнесённая новость возымела должный эффект, Зип снова развернулся к другу, и его глаза стали двумя холодными льдинками.       — Гони его в шею! — с угрозой прохрипел он. — Или я им займусь! Если бы Слейтеры туда телепортировались и выполнили свою чёртову работу, с ней бы не случилась беда.       — То бишь не один ты виноват, да? — лукаво усмехнулся Блеск.       — Ах, дружище, зачем ты меня мучаешь? — Зип с запозданием раскусил его хитрость и мгновенно успокоился. — Ты же знаешь, что я люблю её больше всего на свете. Каждая её боль для меня ощущается в сто раз сильнее собственной, если бы только это было возможно, я бы предпочёл, чтобы меня переломали, а не её. Знаешь, когда мы доберёмся до Синистера и покончим с ним, я попрошу у тебя отставку.       — Рад, что ты начал мыслить в верном направлении, прекратил себя корить и вспомнил, что нужно заняться Синистером. Но твою отставку я не приму, что за глупости!       — Я всё решил, Блеск, — покачал головой Зип. — Как только закончим с этим, я заберу её и постараюсь, чтобы её жизнь стала по-настоящему комфортной и счастливой. Отвезу её в самые красивые места на планете, сочиню для неё миллион песен и буду ей петь каждую неделю.       — Кэрри никогда не станет домашней тихоней, — высказался Блеск.       — Я знаю. Но она заслужила отдых, если после него она захочет вернуться к вылетам, к Ударным, к Разведке, да к чему угодно, я не стану ей мешать или запрещать. Я просто хочу, чтобы она поняла, что у неё есть выбор, что она не обязана бороться каждую свою минуту.       — Ладно, Зип, по рукам, — согласился Блеск. — А пока ты не в отставке, выползай из своей раковины и принимайся за дело. Это я тебе как твой босс говорю.       Он вообще никак не отозвался, поэтому Блеск уходил от него не только озадаченный, но и немного злой. Как ни странно, но он обиделся на друга за Кэрри. Сам по ней с ума сходил, обещал на руках носить и пылинки с неё сдувать, а теперь не может оторвать задницу от койки и просто хотя бы посидеть с ней рядом.       Вот Блеск не собирался пропускать свой визит к ней, даже несмотря на то, что тоже боялся ситуации, когда она захочет поговорить о случившемся, а ему придётся что-то ей отвечать. Перед тем, как открыть дверь, Блеск остановился и пару раз глубоко вдохнул и выдохнул, настраиваясь на нужный лад.       Кэрри встретила Блеска радостно, хотя он и заметил, что её улыбка была намного шире, пока она не заметила, кто именно пришёл её навестить. Он проявил благоразумие и не стал говорить с ней о Зипе, вместо этого переключившись на её здоровье.       — Тебе поменяли лангетку? — он отметил, что на её руке теперь красовалась жёлтая гибкая сетка вместо жёсткой конструкции.       — Да. — Кэрри вдруг сделалась хмурой. — Вчера делали снимки, кости схватились.       — Это ведь очень быстро, да? — насторожился Блеск.       — Не так стремительно, как у тех, у кого настоящий исцеляющий фактор. Я не могу вылечить перелом за минуту, как, например, Дженкс. И всё же теперь моя костная ткань срастается намного быстрее, что, впрочем, не повлияло на обычные мои ранения, которые заживают с прежней скоростью. Надеюсь, я больше никогда ничего себе не сломаю и не буду вспоминать, что захватила кусок генома какого-то подонка, работающего на Синистера.       — Ты жива, и это главное, — Блеск почему-то решил ответить ей фразой, заезженной до дыр.       — Пока жива, потом, может, и не так повезёт. Если ты заготовил для меня ещё одну из стандартных фраз вроде той, что везде есть свои плюсы, то я их сама заранее подыскала. Во-первых, перелом обещает зажить к концу месяца, а значит, я снова смогу драться. Плюс? Плюс. Во-вторых, я переосмыслила отношение к собственному телу и происходящему с ним. Нужно принимать то, что уже произошло, ведь прокручивать каждый раз, что я могла бы сделать, чтобы этого не случилось, — бесполезное занятие. Я могла бы не уезжать из Убежища или позвонить не Слэю, а например, тебе, но я сделала то, что сделала, и случилось то, что случилось.       — Кстати о Слэе, — Блеск ухватился за возможность перевести неприятную тему. — Я позволил себе некоторую вольность и попросил Слейтеров сгонять на одну из точек, которую мы хотели проверить. Он сделал это за бесплатно, представляешь?       — Прям ни цента не попросил? — с подозрением уточнила Кэрри.       — Нет.       — Да, настоящие чудеса творятся в нашем Убежище, — Кэрри издала печальный вздох. — Все на себя не похожи. Слейтеры работают за бесплатно, Зип меня не навещает, Хайто приносит мне шоколад и книги и называет сестрёнкой вместо курицы.       Блеск замялся, подбирая слова, но Кэрри его опередила, легко переключившись на другую тему.       — А ты не расскажешь мне про проблему Альпа? Что у него случилось? — Блеск непонимающе заморгал, а Кэрри подошла к окну и продолжила, глядя куда-то вдаль. — Он постоянно трёт виски, а значит, у него болит голова, но Хайто говорит, что у них не было вылетов. А ещё Альп часто приходит вон на ту скамейку у залива, сидит там и раскачивается. Ему плохо. Я выхожу поговорить с ним, но он отнекивается, я думаю, что просто не хочет меня беспокоить. Не знаешь, что у него случилось?       — Нет.       Такой короткий ответ для неё. Удивительно, что она успела подметить какие-то проблемы у товарища, ведь все окружающие были заняты ею и не заметили, что может быть плохо кому-то ещё. Да и к завихрениям Альпа все привыкли настолько, что не способны были отличать те, что являлись нормой, от тех, что выбивались за рамки. Но конечно, это не укрылось от внимания Кэрри, она всегда была очень чуткой к проблемам других. Альп       — Доброе утро, Альп!       Кэрри осторожно села на скамейку рядом с другом и положила коробочку с печеньем себе на колени, чтобы он мог её рассмотреть. Последнее время телепату Первых требовалось какое-то время, чтобы прийти в себя и начать общаться. Кэрри подсознательно чувствовала свою вину в этом, поэтому уговорила Хайто забрать из её комнаты запас заготовленных вкусняшек и принести ей в медблок.       — Это п-печенье? — Альп очнулся.       — Да, вот только миндальное я давно не делала, но я же и не извиняюсь, — Кэрри задорно рассмеялась над собственной шуткой. — Это шоколадное с шоколадной крошкой. Хочешь попробовать?       — Шоколад с шоколадом? — Альп остался очень заинтригован.       — Да, — Кэрри достала первую печеньку из коробки и передала другу.       — Похоже на изюм, — он с недоверием рассмотрел коричневые кусочки, которые украшали поверхность, а потом надкусил. — Надо же, действительно шоколад. Мне нравится.       Кэрри расслабилась и улыбнулась, Альп похрустывал печенькой и больше не выглядел замкнутым.       — Когда тебя врачи выпишут? — поинтересовался он.       — Скоро.       — Ты болеешь серьёзнее, чем они говорят?       — С чего ты взял? — Кэрри опять насторожилась.       — Я хочу, чтобы ты вернулась в первый кампус, — Альп начал раскачиваться, забыв про печенье. — Я хочу, чтобы всё было как раньше.       — Как там Узи? — Кэрри спросила первое, что пришло в голову.       — Я убираю его лоток, а Страйк кормит. Всё по-честному.       Кэрри взяла на заметку провести воспитательную работу со Страйком и Дрэдом. Первый бессовестно спихивал на товарища по команде грязную работу, а второй имитировал аллергию, которая ничем не подтверждалась.       — Спасибо, что приглядываешь за ним, пока мы с Зипом болеем.       Кэрри положила свою ладонь на руку Альпа, пытаясь его подбодрить, но он снова замкнулся и уставился на залив. Даже про недоеденное печенье в своей руке забыл. Кэрри оставила ему коробку с угощением и ушла обратно в медблок, немало озабоченная тем, что происходило с её другом.       Вечером, на традиционной прогулке перед сном, она обнаружила, что Альп в той же позе сидит на скамейке, и сильно испугалась.       — Ты так и не уходил? — поразилась она, заметив в его руке недоеденное печенье.       — Я задумался, — извиняясь, протянул он.       — Эй, давай заключим уговор, — Кэрри присела с ним рядом и изобразила свою самую ослепительную улыбку, к которой обычно прибегала, если нужно было сфотографироваться. — Я тебе обещаю взять у медиков выписку и вернуться в первый кампус, а ты пообещаешь мне не проводить у залива больше часа и надевать что-нибудь потеплее, чтобы не простудиться. Идёт?       — Можно ещё п-пирог яблочный? — попробовал сторговаться Альп.       — С хрустяшкой сверху?       — Да.       — Весь целиком отдам тебе, — пообещала Кэрри. — Продумай заранее, что попросишь у Страйка, когда он придёт к тебе клянчить кусочек.       Альп пообещал ей выполнить её условие, поэтому пришлось и своё слово сдержать. Кэрри попросила Дейва о выписке и, пока он проводил на коммуникаторе напоминания об осмотрах, сидела как на иголках. Её так и подмывало спросить его о Зипе, прошло целых четыре дня, а он ни разу не зашёл к ней. Дейв как-то догадался о причинах её нервов и сказал между делом:       — Зипа мы тоже выписали сегодня утром.       У Кэрри щёки вспыхнули, ни разу её не навестил и о том, что возвращается домой, не посчитал нужным сказать. Она уставилась на носки своей обуви. Значит, придётся вернуться в свою комнату и заняться обещанным пирогом для Альпа. И, наверное, придётся избегать встреч с собственным мужем, а ведь они договорились не врать друг другу тогда у залива, и он сам сказал, что нет ничего такого, что бы её унизило, а теперь же не хочет её видеть. Она уже готова была заплакать, когда поняла абсурдность собственных домыслов. Разумеется, он сказал ей правду тогда, ну и, конечно, он не мог просто разлюбить её в один миг. Им всем требовалось время на переосмысление. Ра       Ра вышел из процедурного кабинета, поправляя рукав у рубашки, и почти сразу столкнулся с Кэрри. Несмотря на то, что в коридоре были расставлены стулья и диваны для ожидающих, она стояла, прислонившись к стене спиной.       — Значит, это правда. Ты сдал нам кровь.       — Не вам, — поправил её Ра. — Тебе.       — И почему ты именно сейчас решился на это? Я довольно давно тебя уговариваю, и ты не горел желанием.       — Разве не очевидно? — Ра указал на сгиб своего локтя. — Я хочу дать тебе защиту от него. Ты сказала, что это поможет, а именно сейчас все способы хороши, чтобы найти его и покончить с ним.       — Прогуляешься со мной до залива? — попросила Кэрри.       Мимо них прошла пара медсестёр, и она весьма недвусмысленно посмотрела на них, как бы намекая, что хочет поговорить наедине. Ра ей кивнул, и она оторвалась от стены и пошла к выходу из медблока.       Он ожидал увидеть её опечаленной, но не заметил тревожных признаков. Либо она стойко восприняла очередной удар судьбы, либо научилась прятать от него свои эмоции. Они дошли до уединённой скамейки возле причала и сели.       — Спасибо! — поблагодарила Кэрри. — Я знаю, что тебе не просто было решиться, но твоя помощь мне действительно нужна. Завтра я буду работать под мёдом, так что заодно попробую найти подход к бессмертию Синистера. Его тайна спрятана в твоей крови, я знаю это, осталось только разгадать её и найти уязвимость.       — Ты применишь свои способности и на меня?       Кэрри посмотрела на Ра с возмущением, но он смотрел на залив и не интересовался её реакцией на свой вопрос. Она глубоко и протяжно вздохнула, прежде чем ему ответить.       — Если мне придётся от тебя защищать кого-то из моих близких, то, скорее всего, применю. Но только для самообороны, Найджел.       На этот раз возмутился Ра, и жилка на его виске заметно изогнулась.       — Ну сколько можно, Кэрри! Прекрати наказывать меня за совершённые ошибки! Я говорил тебе, клялся, что не причиню тебе вреда, и до меня уже дошло, что ты в это вкладываешь не только безопасность себя самой, но и безопасность своих близких. Я не собираюсь трогать твоих друзей и твоего мужа.       Последнее слово он произнёс с раздражением, скривился, а потом на его лице снова застыло характерное равнодушное выражение. Они довольно долго сидели молча и смотрели на воду, но Ра первым нарушил воцарившееся молчание.       — Ты правда любила меня когда-то? Как его сейчас, как Майлза, как остальных?       — Почему ты начал сомневаться? — Кэрри удивлённо повернулась к собеседнику и захлопала ресницами.       — Потому что, если правда любила, то как всё могло так нелепо закончиться между нами?       — Есть вещи, которые несовместимы с любовью, — неохотно ответила Кэрри. — Ложь, предательство и страх убивают любое чувство. Ты полюбил меня не сразу, сам говорил, а я даже не поняла момент, когда ты начал испытывать ко мне что-то настоящее. Так искусно врал мне, что я верила каждому твоему слову, и от этого было особенно больно узнать правду. Ещё больнее было осознать, что ты предал меня, испачкал, посмеялся над всеми моими идеалами и принципами, словно над никчёмной ерундой. Разве может выжить любовь в такой среде? А потом я и вовсе начала тебя бояться и искать от тебя защиты, Найджел. Но то, что я не испытываю прежних чувств к тебе сейчас, не означает, что их не было вовсе.       — Отчего ты так уверена в этом?       — Как же, — Кэрри внезапно усмехнулась и расплылась в улыбке. — О, Найджел, я же за тебя умереть была готова, да и сделала это там, в той лаборатории Синистера, где ты сидел в клетке. Подумай сам, насколько это сложно, сломать исцеляющий фактор. Я не вылезаю из медблока, пробуя разные пути, голова постоянно чугунная из-за этого. Это невероятно сложно. А тогда, в тот день, я смогла это сделать без подготовки и за считанные минуты. У меня было столько радости на душе, что ты жив, я была так счастлива от этого, что не могла думать ни о чём другом. Я хотела спасти тебя больше всего на свете, и благодаря этому чувству я смогла сделать почти невозможное. Я точно любила тебя в тот момент, я уверена в этом, и мне незачем врать тебе.       — Вот как, — Ра вздохнул, а потом откинулся на скамейке, вытянул ноги и посмотрел в небо. — В тот момент это казалось мне таким глупым, ведь влюблённой дурочкой всегда проще манипулировать. Почему же мне сейчас не смешно? Ты хотела спасти меня больше всего на свете, а я больше всего на свете хотел бессмертие, а теперь я боюсь провести вечность один. Я бы мог тебе доказать это, взяв под контроль, уверен, что ты больше не увидела бы мальчика у реки, потому что у меня совершенно новый страх и кошмар.       — Давай не будем проверять, — поскорее предупредила его Кэрри. — Тут начнётся настоящий переполох, если ты попытаешься кукловодить.       — Ну да, — Ра фыркнул, — твой муженёк меня точно за такое прикончит.       — Ему это однозначно не понравится, — согласилась Кэрри.       — Он мне не нравится гораздо больше Майлза, — признался Ра. — С тем было просто, он всегда действовал в лоб без страха и подвоха. Прямой, как поезд, мчащийся строго по рельсам. Этот же изворотливый, как змея, непременно придумает что-то такое, к чему ты не будешь готов, и всадит тебе в итоге нож под лопатку.       — Ты говоришь о моём муже, — напомнила Кэрри.       — Я в курсе, — жилка на виске снова начала проявлять активность, — но это для тебя он ручной зверь, а для остальных беспощадный хищник. Ты этого не замечаешь, потому что любишь, так же, как раньше не замечала во мне всё плохое.       — Я предпочитаю сосредотачиваться на положительных сторонах.       Ра невесело рассмеялся.       — У тебя их тоже в достаточном количестве имеется, — приободрила его Кэрри. — Ты невероятно целеустремлëнный, всегда добиваешься результата, несмотря на трудности. Ты смелый, если и боишься чего-то, то умеешь отгонять свой страх в сторону. Ты образован, начитан и далеко не глуп. Ты считаешь милосердие недостатком, но и оно тебе не чуждо, иногда ты способен помочь и просто так, а не с умыслом. А когда ты перестаёшь прятаться в свою раковину и раскрываешься, я вижу в тебе того мальчика у реки. Он всегда будет жить в тебе, и он точно достоин быть любимым. Не теряй его! И себя не теряй!       — Как же хорошо, что у него нет сверхслуха или телепатии, — усмехнулся Ра, — а то бы уже сгорел от ревности.       Кэрри непонимающе вытянулась и принялась крутить головой, а Ра указал ей пальцем в сторону технической вышки.       — Он всегда приглядывает за тобой, сколько я его помню, — высказался он, — и совершенно меня не таится, будто ему и вовсе плевать на то, что я читаю его мысли.       — Здесь так не принято, — возмутилась Кэрри. — Немедленно прекрати!       — Брось, — отмахнулся Ра, — он и сам прекрасно справляется. Как только ему надоедает моё присутствие в голове, он начинает вспоминать ваши ночные утехи, а я не настолько испорчен, чтобы этим со стороны любоваться. Приходится оставлять его в покое. Знаешь, я ради тебя попытался даже с ним кое-как наладить контакт, хотел вам на свадьбу машину подарить, чтобы он не катал тебя на своём ведре с болтами, так ни шагу навстречу от него не получил, одни угрозы. Мол, он меня терпит только ради тебя, а свои подачки я могу засунуть себе сама знаешь куда. После этого долго не знал, что подарить тебе на День Рождения. Подарок хотелось сделать хороший, но что бы я тебе ни вручил, ради него ты не будешь этим пользоваться и уберёшь с глаз долой.       — Подарок не обязателен.       — Но я хочу его сделать, — настоял Ра, — и сделаю. Я всё до мелочей продумал, ты точно не сможешь от него отказаться.       — Так? — Кэрри подозрительно прищурилась.       — Я открыл для жителей Убежища фонд со стипендиями.       — Ты украл мою идею! — возмутилась Кэрри.       — Не украл, а воплотил в жизнь, — поправил её Ра. — Теперь хоть каждый житель в этом месте может получить образование, а также пройти необходимую стажировку на предприятиях Питсбрука. Ну а поскольку подарок всё же предназначен тебе, то на выдаваемых чековых книжках будет стоять твоя фамилия. Я хотел из вредности девичью проставить, но потом решил, что ты не одобришь, так что получился образовательный фонд имени Каролины Энн Альварес.       — Это замечательный подарок. Спасибо тебе!       Кэрри щурилась от удовольствия, и её улыбка была искренней и счастливой, Ра поскорее отвернулся, чтобы не попасть под её воздействие.       — Я зайду навестить тебя ещё как-нибудь, а сейчас мне лучше заняться делами.       — До встречи, Найджел! Береги себя!       На вспышку телепорта Кэрри не стала смотреть, но почувствовала её спиной. Стоило остаться в одиночестве, и на неё снова накатило. Она спрятала лицо на коленях и позволила себе проплакаться, пока её никто не видит. Тихих шагов за своей спиной она не услышала.       — Он тебя не обижал, правда?       Кэрри обернулась, но Зипа разглядела не сразу. Он стоял в тени здания на расстоянии от неё, наглухо закутавшись в свою толстовку и накинув дополнительно капюшон.       — Нет. Я просто тоскую оттого, что ты меня избегаешь.       — Я подвёл тебя. Я не смею к тебе подойти.       — Ты сказал, что это не способно меня унизить, но после того случая ты стал меня избегать, и из-за этого у меня начало складываться ощущение, что это повлияло на твоё отношение ко мне. Я защищалась от него, как могла, но я проиграла. В этот раз при мне были способности и не было иллюзий, что передо мной друг и я могу достучаться до него, но мне это не сильно помогло. Должна ли я из-за этого чувствовать себя униженной и испытывать чувство стыда перед тобой? Если нет, то я не понимаю, почему ты не рядом со мной.       Зип подошёл к ней, сел рядом на скамейку и сдёрнул с головы капюшон. Кэрри передвинулась к нему ближе и положила свою голову ему на плечо. Он нащупал её левую руку и принялся прокручивать колечко на её пальце.       — Я так устала, — Кэрри всё же расплакалась, — мне кажется, что мне не хватит сил. Болит, очень болит, не столько тело, сколько душа.       Он сидел не шевелясь, пока она не успокоилась. Её глаза снова стали пустыми, она смотрела на залив и думала о чём-то своём. Только когда они уходили в свой кампус, её лицо немного оживилось. Зип       Дома Зип старался вести себя привычно и обыденно, но глубоко внутри себя очень боялся наступления ночи. Им предстояло лечь в одну кровать, а он ума приложить не мог, как должен себя вести. Он позорно оттягивал этот момент, и в результате Кэрри забралась под одеяло первой, перебралась к стенке и там свернулась калачиком. Она так быстро заснула, что Зип не поверил и даже проверил её дыхание, поднеся ладонь к её носу. Он аккуратно примостился рядом и принялся разглядывать потолок. Только начал клевать носом, как раздалось осторожное постукивание. Зип вскочил с кровати и поскорее побежал к двери, пока стук не повторился и не стал громче. Он рассерженно выглянул в окно на террасу и выяснил, что ночным визитёром оказался Альп. Он тоже присматривался в окно, но ничего не видел и уже заносил руку, чтобы снова постучаться. Зип проворчал себе под нос ругательство и распахнул дверь.       — Кэрри уже спит, — сообщил он. — Ты мог бы подождать до утра? Право слово, такая редкость, что она заснула без проблем и, может быть, даже выспится.       — Я к тебе.       Зип не сразу понял сказанное, а когда до него дошло, то он удивлённо вытянулся и вопросительно склонил голову.       — Я никогда не стану говорить о таком с ней, — сказал Альп. — Да и не уверен, что она смогла бы мне ответить на этот вопрос. Я всё никак не понимал, зачем кому-то её мучать? Кому-то, кто даже её не знает. Она милая, улыбается, п-приносит печенье, т-танцует, когда ей хорошо, кому от этого какой вред? За что её ненавидеть?       — Альп, братец, — Зип поднял руку, останавливая его поток речи, — иногда люди просто бывают плохими. Без причин.       — Хайто так же мне сказал, — Альп уставился пустующим взглядом в косяк ровно над головой Зипа. — Я не понял. Мне нужно было знать, что в голове у того плохого человека, что заставило его поступить с ней так. Но я ничего о нём не знал, кроме его поступка с ней, и я стал искать всех плохих людей Нью-Йорка, которые поступали так же. Я думал, их будет десять, а может, и меньше, а оказалось, что их даже не сотни и не тысячи. Больше, намного больше, грязные подонки и ублюдки, не только мужчины, но и женщины, пусть и меньше. Я захлебнулся в этой грязи, чтобы понять.       — Присядешь?       Зип указал на стул возле окна, опасаясь за состояние Альпа. Тот раскачивался, а его обычно спокойное лицо было искажено будто от боли.       — Нет, не присяду, — неожиданно огрызнулся Альп. — Я нашёл его, я знаю, почему он это сделал с ней. Его это позабавило. В его голове вполне обычные мысли, как у какого-нибудь нормального человека, но он ломал её, и ему было весело. А у него тоже есть друзья, представляешь? У тебя самого есть друг, а ты берёшь чьего-то друга и ломаешь его! С Дареллом они любят выпивать в баре «Орк» по четвергам и смотреть там бейсбольные матчи. Кевин живёт с ним по соседству на углу Лаффайет и Лиланд авеню, третий этаж, квартира с панорамными окнами, они часто бывают друг у друга в гостях. И наконец Гарри, бывший сослуживец и закадычный приятель, работает в полиции, знает о многих его грязных делах и охотно прикрывает. Они очень с ним близки и часто видятся. Участок номер тридцать четыре на Западной улице.       Зип медленно закрыл дверь в свою комнату и сам сел на предложенный Альпу стул. В горле хрипло дребезжало, а в висках настойчиво пульсировало.       — Кэрри говорит, что большая сила — это большая ответственность, — продолжил Альп, — я не имею права ошибиться и подвести её. Она н-никогда не называла меня д-дебилом, шизанутым, больным или дураком, как это делали другие. Она говорит, что я особенный, и я хочу быть для неё именно таким. Но сейчас я использую свою силу во зло, но, командир, может, это зло оправдано, если хочешь защитить того, кто тебе дорог?       Зип поднял голову и посмотрел на товарища мутным взглядом.       — Ты не того спрашиваешь, братец! Мгла во мне навечно, и я только рад направить её на тех, кто ей угрожает. Всегда так поступал и всегда буду, без оценки, плохо это или хорошо.       — Поэтому я и пришёл к тебе, — сказал Альп.       Он отвернулся и пошёл к своей комнате. Уже будучи в дверях, он повернул голову и бросил напоследок:       — Я присмотрю за ней, пока ваш приступ не пройдёт, командир.       Более чем понятный намёк. Порой Альп становился устрашающим, но, может, это было и неплохо, если он действует так, как нужно. Пусть лучше будет решительным и беспощадным к её врагам, нежели мнётся и играет в свои непонятные игры «я не должен поступать плохо».       Зип вернулся в комнату, осторожно прикрыл дверь и прислушался. Его отсутствие осталось незамеченным, Кэрри по-прежнему спала, разве что переместилась от стенки на его место с краю. Он склонился над кроватью, прикрыл глаза и коснулся губами её виска. Слишком долго не отрывался, Кэрри успела проснуться и теперь сонно моргала.       — Марко?       Она шарила рукой, чтобы найти выключатель и включить свет. Зип поймал её за запястье, притянул её руку к себе и прижал ладонь к своей щеке.       — Тебе плохо? — больше прежнего взволновалась она.       — Прости меня! Я попал в цикл и должен уйти прямо сейчас.       — Снова… — её голос дрогнул, но потом она опомнилась, — я буду ждать. Помни, что я люблю тебя.       — Ты вся моя жизнь, — выдавил из себя Зип.       Он отпустил её руку и бросился к шкафу, чтобы поскорее достать рюкзак. Она ненавидела ложь больше всего на свете, а он, зная об этом, снова ей соврал. Нельзя было иначе, была только одна причина, по которой он мог оставить её, а она не задавала вопросов и принимала это без возражений.       Он убегал из первого кампуса так, словно его и вправду могло в любой момент накрыть. В районе правого виска ощущался неприятный холодок от присутствия Альпа, но уже на парковке это настолько приелось, что перестало быть заметным.